Маверик Джон.
Рассказ «Невесомость».
...– Ну, Джон, – тараканьи усы деда шевелятся, пряча улыбку, – еще год, и вступаешь во взрослую жизнь? На кого пойдешь учиться?
Я опускаю голову. Слова «взрослая жизнь» влекут и дразнят, манят долгожданной свободой, и одновременно пугают. Чудится в них что-то недоброе и жесткое – беспощадное. Больше никаких поблажек. Никаких скидок на возраст. Ты – взрослый, так что изволь получать по полной.
– На агронома, – отвечаю. – Если получу место в университете.
– Хорошо, – одобрительно хмыкает дед. – Ты любишь землю. Если хочешь – то значит, так и будет... Не унывай, дружок, дети часто бывают жестоки, – он как будто считывает мои мысли, только не буквально, а как будто слегка искаженно. Или это я мыслю искаженно, а он, Йонас, считывает правильно? – С годами в человеке пробуждается милосердие.
– Да? – я хватаюсь за чашку, как за спасительную соломинку, обжигаюсь и отдергиваю пальцы. – А что ты скажешь об отце, который семь лет держал ребенка в затемненной комнате и с повязкой на глазах, чтобы развить у него сверхчувственные способности? Нам рассказывали на биологии. Когда повязку сняли, мальчик оказался слепым, все зрительные клетки мозга погибли. Это называется сенсорная депривация. А мать, которая привязывала сына к батарее, и... – запинаюсь, чувствуя, как глаза наполняются даже не слезами, а почти сухими кристалликами соли. Я не договариваю фразу до конца: история аутичной матери, заморившей голодом трехлетнего малыша, известна Йонасу из газет. – Не понимаю, дед, правда, не понимаю, как они могут? Кто эти люди? Инопланетяне? Ведь не могут они быть такими, как ты и я?
«Мужчины не плачут, показывать чувства – стыдно», – так считают все взрослые, но только не Йонас. «Слезы, Джон, это та же молитва, – не раз говорил он мне. – Если не умеешь обращаться к Богу, плачь, когда тебе больно. Бог видит нашу скорбь и знает, как помочь». Спасибо деду, только этими – слезными – молитвами я жив до сих пор.
Беспомощно закрываю лицо ладонями и тут же чувствую на плече ласковое прикосновение деда.
– Так..., – произносит Йонас мягко. – Думаю, я должен тебе кое-что показать. Пойдем, прогуляемся до пустыря, только возьми в чуланe лопаты...