Сергей Багров
ПовестьНа чтение потребуется 2 часа 30 минут | Скачать: Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 12.11.2013
Оглавление 28. Часть 28 29. Часть 29 Часть 29
Шёл дождь, когда они оттолкнулись вёслами от стены, и лодка выплыла к огороду, глубоко затонувшему под водой. – Пап, ты куда гребешь-то? – подивилась Полина. – Нам ведь надо туда. – И махнула веслом на запад, к Еланинскому ручью. – Конечно бы, надо туда, – согласился Дитятьев, – только ждёт нас там мелководье. А по нему нам лодку не провести. И пешком не пройти. Увязнем. Земля под водой – кисляная жидель. Ста шагов не пройти. А надо пять километров. Спасенье наше на глубине. Ольга Петровна в переполохе: – А как же корова? Телёнок? Овцы? Да и Буян, поди, уже там? – Не пробраться туда, – повторил Аристарх. Под веслом закачались зелёные ветви распустившейся раньше времени груши. По днищу глухо скребнули зубья забора. Встречный гребень волны. За ним – и второй. Аристарх поднажал на вёсла. Берегов у Мологи нет. Отступили вправо и влево. Между ними, может быть, все 50 километров. Не река, а Бенгальский залив.
И всё же Дитятьев определил русло бывшей реки, где текла над водой вторая вода, и лодку, когда перестали грести, повело не вниз по течению к затонувшим домам Мологи, а вверх. – Куда поплывём? – спросила Полина. – Куда вода поведёт, – ответил Дитятьев. Вода повела не в сторону Волги, а от неё. Плыть по реке, не видя её берегов, странно и неприютно. Хотя берега нет-нет, да и узнавались. То по крыше избы, то по тощему стожару, то по куче плывущего сена, то по церкви, такой высоченной, красивой и статной, что было обидно и горестно за неё, оставшейся здесь на своё трагическое стояние. Узнавались они и по лесу. Ёлки, дубы и сосны торчали в воде, как тихие исполины. Все они были обречены на длительное гниение. «И чего не вырубили? – думал Дитятьев. – Эх, безголовые упыри! Замахнулись на лес и воду. А что получили? Разор и гибель. Посеяли коммунизм. Вырастили могильник… Лес – и тот не могли на дело пустить. Спасибо лагерным лесорубам. Те хоть взяли чуток отсюда»…
Дождь прошёл. Потянул ветерок. Несильный, однако, вода заярилась опасными белыми костерками. «Ветру есть, где теперь подикаcить, – поугрюмел Дитятьев, – с двумя весёльцами нам, пожалуй, не устоять. Надо к берегу. Не к покатому, а крутому, или к какому-нибудь островку». Островов было много. Однако они сидели в воде. Лишь выпуклая горбушка высовывалась наружу. Плыли бревна. Коряги. Тяжёлые ветви. Почти все они шевелились. Кто только на них ни сидел! Вон два зайца, а рядом с ними – лиса. А там целый ряд аккуратных кругленьких кочек – ежи! Ба-а! Какая-то даже собака серой масти с тяжёлым хвостом, рулившем в воде, как веслом. Да это же волк! Но какой он спокойный и тихий. А в двух шагах от него на той же коряге, головой на суку – распластавшаяся змея. Не одинакова сила течения. Где оно бурное, где послабее. И бревно с лесными тварями то отстаёт от лодки, то обгоняет её. Сзади, словно преследуя, подплывал распахнутый гроб, откуда торчала, крутясь во все стороны, петушиная голова. – Ой! – испугалась Ольга Петровна. – Гостенёк с того света! – Да не! – Аристарх Иванович улыбнулся. – Домовину эту кто-то готовил впрок. Была, видать, на сарае. Вот и взяло её водой. А петух – не дурак! Хозяева бросили впопыхах. Что уж было ему? Лучше ехать в гробу, чем сидеть в затонувшей избе.
Велика ширина разлива. И повсюду, как сор, бултыхаются шкафчики, скамьи, столы, вон, гребках в десяти, даже чёрный комод. Это город дары свои отпускает, посылая вверх по воде, чтоб осели они где-нибудь у глухого высокого обережья или в лиственных топляках. Топляки ворочаются, как нильские крокодилы. Закрепившиеся на них ондатры и зайчики, право, как акробаты, удерживают себя, только-только не падая в воду. Лодка к ним близко не подплывает, иначе все надводное поселение тут же и вывалится в неё. И Витёк не суется больше к плывущим зверькам, забирая их с моля в лодку. Хватит ёжика, зайчика и куницы, которые возле него, сидят себе на овчине, дрожат от страха и, наверное, молятся про себя, чтобы их оставили в этой лодке. Неожиданно лодку метнуло куда-то на ельник и потащило, царапая лапами и суками. Это было уже опасно. Аристарх Иванович в нос перебрался, и отсюда ловил руками стволы, отводя их от быстро несущейся лодки. В конце концов, занесло их в дремучий сузём, где темно, неприютно и слышен шорох скребущих о днище подводных кустов. «Неуж-то мы заблудились? – хмыкнул Дитятьев. – Нет! Расслабляться нельзя. Просто мы чуть посбились с пути…»
Решили плыть не по ходу воды, а под острым углом. Дитятьев знай ловил шершавые ели, с силой отталкиваясь от них. Шлёпал и шлёпал по жёстким стволам. Ладони уже загорелись. А ельник, как был, так и есть, и никакого в нём высверка и просвета. Дитятьев устал. На ладонях розовые мозоли. – Перекур! – отдаёт команду. Зашли носом лодки в непроходимый еловый подрост. Ольга Петровна, как знала, приготовила всем по ломтю пшеничного каравая. Аппетит у всех за троих. Ели всласть, запивая водой, которую черпали кружками прямо с лодки. И опять за работу. Не один Аристарх, всей семьёй ловили руками и вёслами вековые стволы и, отталкиваясь от них, берегли глаза от упругого хвойного свеса, который был и колюч, и плотен, и нескончаем. Наконец, как ножом, прорезалась светлая щель. На эту щель и поплыли, то и дело зажмуривая глаза. Долго жмурились, пока, наконец, не выплыли на опушку, за которой открылось огромное блюдо воды с нависавшим над ним низким солнцем. – На сегодня хватит, – сказал Дитятьев. – Место открытое. Не дай Бог, выскочит шалый ветер. Волной захлестнёт. Ночью с нею не совладать… И снова Ольга Петровна каждому, как награду, выдала по куску пшеничного каравая.
Спали с дежурством. Было не холодно, благо хватало ватников и овчин. Всем было ловко. Даже Дитятьеву с его большими ногами, которые для удобства он выпроводил за лодку, всадив их в нависшие над водой еловые лапаки. Утром Ольга Петровна умудрилась и чай заварить, скипятив его в котелке. Котелок же пристроила на щите, где красовался, чернея бородкой, товарищ Калинин, которого изловила средь прочего хлама в воде, и на нём развела костерок, поддерживая его сухими веточками от ели. Смутила всех рогатая голова с живыми глазами, торчавшая из воды, как красивое изваяние. – Это же лось, – сказал Аристарх. – Господи! – вздохнула Ольга Петровна. – Зверью-то пошто такое мученье? Сколько его перетонет! – И всё из-за этих! – добавила с сердцем Полина, гребнув кормовым веслом, чтоб отправить подальше от лодки горелый портрет одного из затейников Волгостроя.
Снова они на второй воде, которая шла и шла от далёкой плотины на Переборах. Солнце медленно поднималось, сжигая на островных перелесках последние полосы снега. И опять, как вчера, носились в небе крикливые птицы, потерявшие ориентир, и теперь метавшиеся, не зная, куда понесут их усталые крылья, в которых уже не осталось даже маленьких сил. Показался вдали залесённый берег. Правый берег Мологи. «Где хоть мы есть? – спросил у себя Дитятьев, почувствовав сердце, к которому привалилась уверенность в том, что теперь-то они спасутся. – Сейчас поспрошаем у добрых людей». – Дедушка! – закричал вдруг Витёк, показывая на остров со старыми ёлками, в изножьи которых стоял по брюхо в воде обречённый медведь. – Можно я в него выстрелю? – И ружьё со дна лодки схватил, прилаживая к плечу. – Не смей! – заорал на него Дитятьев. – Мы же не мародёры! Да и патроны не солью заряжены, а картечью! Недолго и до греха! Витёк опустил ружье: – Ладно, дедушка. Я не подумал. – Думать надо всегда, – проворчал Аристарх. – Он, может, защиты у нас просил. А мы картечью в него. – Дедушка, я виноват. Мне стыдно. Прости меня, обормота…
Потянуло дымком. Подплывая к берегу, ещё издали разглядели костёр, а чуть ближе – штабели досок, брусьев и брёвен, нагромождения мебели и приткнувшийся к отмели почти новый с дверями и окнами дом. «Контора какая-то. Видно, спасают общественное добро», – подумал Дитятьев. Правда, смутила его висевшая на рогатках косматая шкура лося и чан на костре, где варилось кипящее мясо. К берегу приставать не стали. Притормозили возле плота, опустив в лодку вёсла. – Добрые люди, здорово! – крикнул Дитятьев к костру, откуда уже поднимались и шли к ним трое в брезентовых куртках. – Куда это нас занесло? – А вы откуда? – спросил худощавый в кожаной шляпе, зорко, в единый охват, забрав взглядом лодку. – Из Мологи. Плывем, куда вода приведет. Где это мы? – А вы к костру подходите. Поговорим. Может, бутылка найдётся? Мы бы купили. Или на мясо бы обменяли. – Это нам ни к чему, – ответил Дитятьев, – лучше скажите, кто вы такие? И место как называется? – Мы из общества сплавбарахло. Неужто не видно? – Худощавый снял шляпу, насмешливо показав на мебельные завалы. – Тогда прощевайте! – Дитятьев взял было вёсла, но тут же их и отставил, увидев, как мужики подобрали с земли два багра и, зацепив ими лодку, стали держать её, как на канатах. Рассердился Дитятьев. – А ну, отпусти! Мужики, державшие лодку, расхохотались, а тот, что в шляпе, тоже поднял багор и сказал: – Лодку вашу мы конфискуем. Вот так! Выходите по одному! Прямо на плот. На нём и плывите, куда вам надо!
Поднялся Дитятьев. Вышел на плот, не забыв взять весло. И вывел плечами, словно была у него коса, и он сокрушал худую траву. Два багра полетели, а третий, ломаясь, бухнул в реку. Полетела в реку и шляпа. И еще раз махнул Аристарх. Но мужики отступили, а худощавый, оставшись без шляпы, с лысой, как блин, поворотливой головой так и взломался шеей и подбородком, поворачиваясь к костру: – Шакал! Делай старому дуба! Жри его с бородой! От костра, пружинясь, выскочила овчарка. Серая, с белыми пятнами на щеках, высоколапая, с хищной пастью, она не бежала, а стлалась по-над землёй, как опытная зверюга, уже задравшая на своём веку не одного такого, как Аристарх. И нельзя собаку остановить, была она возле цели и, сатанея, уже предвкушала чужую кровь и чужую боль. Выстрел был неожиданным. И овчарка с простреленной пастью, будучи мёртвой, продолжала лететь над землёй, переворачиваясь задними лапами, и спина её по инерции протащилась по брусьям плота, к сапогам Аристарха, который поддел её на весло и брезгливо, как падаль, отправил в воду. Второго выстрела не понадобилось Витьку. Три куртки так и метнулись от берега к лесу.
Лодка снова плыла по второй воде. Там, на самом краю, где сходились вода и небо, летел косячок апрельских гусей. За перевалами показалось низкое солнце. В свете его обнажились, блестя окошечками, дома. – Город, что ли, какой? – спросила Полина. – Не знаю, – сказал Аристарх, – надо подплыть поближе. Не так ли, Витёк? Витёк отдыхал. Сидел он в коленях у бабушки. Рядом с ним были заяц, куница и еж. Было ему хорошо. Впервые в жизни он самовольно выстрелил из ружья, и никто не ругал за это.
Оглавление 28. Часть 28 29. Часть 29 |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 22.04.2024 Вы единственный мне известный ресурс сети, что публикует сборники стихов целиком. Михаил Князев 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|