Сестрёнка

 

лирическая история

 

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за сентябрь 2023:

 

На чтение потребуется полчаса | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Лица:

 

 

1. Татьяна Черёмухина. 22 года.
2. Валерий Черёмухин. 32 года.
3. Жанна.
4. Ирина.
5. Тамара.
6. Фёдор.
7. Фотограф.
8. Тётя Маша.

 

 

 

Картина первая

 

 

Двухкомнатная квартира Черёмухина, где одиноко обитает Валерий, два года назад похоронивший маму. В глаза бросается холостятская необязательность порядка: вещи как бы не знают своего места. Видимо в характере хозяина ничему не придавать значения. Туфли, брюки, рубашка сброшены перед диваном по ходу раздевания. Суббота, одиннадцать часов утра. Звонок.

 

Валерий. Какого чёрта! В такую рань! (Нехотя понимается с дивана, нехотя всовывается в брюки, тащится открывать; звонок повторяется). Да иду же! (Открывает, видит девушку, это Татьяна).

Татьяна. Надеюсь, вы Валерий Николаевич?

Валерий. Я тоже на это надеюсь, хотя после вчерашнего ни в чём не уверен.

Татьяна (с опаской). Вы что – алкоголик?

Валерий. Пока нет. Обмывали премию.

Татьяна. Фу! Слава богу! Напугал.

Валерий. Девушка, мы перешли на «ты»?

Татьяна. Я не совсем девушка.

Валерий. Подробности меня не интересуют, я ориентировался на внешний вид. Могу добавить, что вы симпатичны. Но почему вы не совсем…

Татьяна. Я – Татьяна Николаевна Черёмухина.

Валерий. Что?! Не может быть! Сестрёнка! Да проходи же!

Татьяна. Ты помнишь.

Валерий (оживился). Как забыть, ты тогда так больно укусила меня за палец!

Татьяна. Я?

Валерий. Когда я по телеграмме приехал проститься с папой, тебе было меньше четырёх лет. Как ты передо мной выплясывала, кривлялась, мурлыкала! Ты первая, кто восхитил меня в этой жизни. Увы, пока аналогичного восхищения не повторилось. Но когда я отвлёкся от твоей безумной хореографии, ты так укусила меня за палец, что мне пришлось взвыть. Но даже после этого я с наслаждением таскал тебя на своей шее.

Татьяна. Я долго сомневалась, приехать ли? Не стало мамы, случайно попался этот адрес. Вот… Прости за укус.

Валерий. Укус – это пока самое яркое событие в моей жизни рядового инженера. Ко всему, после того укуса я стал осторожней доверяться женщинам… Стало быть, мы сироты.

Татьяна. Стало быть.

Валерий. Так, дай сообразить, ты с поезда. Надо позавтракать. Пойду что-нибудь придумаю.

Татьяна. Можно на кухню пойду я, судя по всему, ты не планировал сегодня завтракать.

Валерий. Видишь ли, получив премию, я, кажется, уже не планировал дальше жить. Это было торжеством финала. Ресторан – последняя точка тщеславия.

Татьяна. Тогда доверяешь ли мне кухню?

Валерий. Я доверяю тебе весь дом. Не знаю, почему, но с твоим появлением, я ощутил бесконечное облегчение. Меня будто расколдовали. Я хочу, чтобы комната мамы стала твоей комнатой. После того как её не стало, я потерялся в пространстве. Можешь ли ты пожить здесь хоть немного? Собрать меня воедино. Молчишь?

Татьяна. Я молчу из согласия. Мне тоже было невыносимо одиноко.

Валерий. Спасибо. Кроме этой сумки с тобой никаких вещей?

Татьяна. Никаких.

Валерий. Совсем не беда, от премии осталась масса денег, купим пока летние вещи по сезону.

Татьяна. Я напишу соседке, она всё вышлет, ключи у неё.

Валерий. На кухню входи постепенно, не пугай себя сразу.

Татьяна. Да уж, понимаю.

 

 

 

Картина вторая

 

 

Некоторое время спустя они сидят за столом, обедают.

 

Валерий. Так вкусно не готовила даже моя мама. Я потрясён.

Татьяна. Ты просто отвык нормально кушать.

Валерий. Я не узнаю квартиру – мне перестали мешать вещи. Раньше они торчали повсюду. Я вечно обо что-нибудь запинался.

Татьяна (с милой наивностью). Это серьёзный симптом. Это говорит о том, что тебе давно надо было жениться. Это же ужасно, не жениться до тридцати двух лет! Первое, что я планирую – найти тебе жену. Не возражай: надо жить нормальной семейной жизнью. Сначала женю тебя, потом выйду замуж. И у нас будут две семьи. Скажи, что согласен.

Валерий. Пожалуй, пора.

Татьяна. Давно пора – почти поздно. У тебя даже нет девушки – это абсурд… А вообще, была?

Валерий. Были! Но…

Татьяна. Понятно, поскольку годы не ждут, будем искать вместе. С понедельника выхожу на работу, и поскольку я делаю маникюр, у меня будет выбор невест… Я как раз понимаю женщин изнутри – не ошибусь. Знаешь, женщины раскрываются до беззащитности, когда им делаешь маникюр.

Валерий. Не знал про такой способ.

Татьяна. Это почти гипноз.

Валерий. Но хоть не торопись, погуляем пока одни – ведь сезон гастролей.

Татьяна. Слушай, почему у нас такие одинаковые вкусы? От папы, он был реставратором, понимал искусство? Но я-то его не захватила сознательным возрастом.

Валерий. Так генетически. Это же какая редкость – у обоих любимый композитор Дон Ширли. Это вообще редкое предпочтение, даже не все музыканты о нём знают. У нас с тобой получается резонанс чувств. А ведь ты могла не найти мой адрес и не приехать! Не зря я потом всё мечтал о сестрёнке.

Татьяна. Мечтал обо мне, о той, которая больно укусила тебя за палец!

Валерий. Других сестрёнок пока не обнаружил.

Татьяна. Резонанс резонансом – а в стирку так и не отыскала пару сразу для двух красивых носков. Тайна дома.

Валерий. Не напрягайся, я сам давно их ищу. Думаю, надо двигать диван, но у него отпадает ножка. Есть же ещё носки.

Татьяна. С носками – успокоил. Где дорогая коричневая туфля?

Валерий. В такси, ну меня подвозили…

Татьяна. Всё – ввожу ограничение алкоголя!

Валерий. Знаешь, с тобой в нём отпадает всякая тоскливая необходимость. Мне с тобой весело просто от того, что ты рядом.

Татьяна. Это что же, мне придётся искать тебе жену, похожую на себя?

Валерий. Против такой, как ты, никаких возражений.

Татьяна. Нет, однообразие неразумно. В субботу пригласила на привозную выставку, так сказать, подругу, жаждущую познакомиться с тобой.

Валерий (поперхнулся). Уже!

Татьяна. Время не ждёт. Говорят, если мужчина не женится до сорока лет, то после его ни за что не женить.

Валерий. Но время ещё есть.

Татьяна. Нет никакого времени. Ты теряешь кондицию. Это природа.

Валерий. Ну, она хоть…

Татьяна. В меру молода, не глупа, достаточно привлекательна. Надеюсь, ты понимаешь, что абсолютные красавицы – народ ненадёжный. Нам таких не надо.

Валерий. Тебе видней.

Татьяна. Не слышу энтузиазма! Или ты ещё не осознаёшь возрастной преклонности?

Валерий. Старею на глазах с твоей помощью. По-твоему, так надо жениться в двадцать.

Татьяна. Современно – в двадцать теперь уже разводятся, в среднем, пару раз.

Валерий. А тебе уже больше…

Татьяна. Похоже, это у нас, как ты говоришь, генетически. Но мы наверстаем!

Валерий. Зачем? Какая необходимость?

Татьяна. Рожать надо вовремя.

Валерий. Так рожай. Я при чём?

Татьяна. При том, что сначала должна женить тебя. Иначе будет не до этого.

Валерий. Ладно, жени меня.

 

 

 

Картина третья

 

 

Просторный зал, где размещена передвижная выставка живописи. Татьяна беспокойно высматривает Жанну. Наконец видит девушку, машет ей рукой. Подходит Жанна.

 

Татьяна. Вот, Жанночка, познакомься, мой брат, Валера.

Валера (подаёт руку). Чрезвычайно приятно!

Жанна. Сто лет не была на выставках. Как-то тоскливо слоняется народ.

Валерий. Может, задумчиво?

Жанна. О чём так задумываться? Смешно.

Валерий. Мне нравится, что у вас преобладает чувство юмора, но я не согласен, что здесь не о чем думать. Вот, например, Шагал.

Жанна. Но, здраво сказать, это же просто яркие каракули!

Валерий. Каракули! Вот это слово!

 

К ним подходит фотограф.

 

Фотограф. Молодые люди, не желаете сфотографироваться у картины?

Татьяна. А давайте.

 

Фотограф, их расставляет.

 

Жанна (к фотографу). А скажите, вам нравится этот Шагал?

Фотограф. Я больше предпочитаю реализм.

Валерий. Так это и есть реализм. Только внутренний, в отличие от внешнего, на ваших фотографиях.

Фотограф. Не буду спорить, не буду спорить: каждый видит что-то своё.

Валерий. Точнее, каждый не видит что-то своё.

Фотограф. Не буду спорить, не буду спорить.

Жанна. Всё-таки, у Рериха всё красивее.

Татьяна. Рерих – это другое.

Жанна. Ну, я и говорю. (Валерию). Таня сказала, что вы инженер.

Валерий. Да, есть такое несчастье. Теперь с этим жить.

Жанна. Разве обязательно? Кстати, могу устроить в одну неплохую фирму, где платят.

Валерий. Спасибо, но пока мне интересно на заводе.

Жанна. Но имейте в виду, если что – только не понимаю: что интересного в нищете.

Валерий. Хорошо. Буду иметь в виду, но сейчас пока не могу бросить ребят.

Жанна. Каждый должен жить за себя.

Валерий. Только за себя – скучновато, хотя как повернуть.

Жанна. Вот, именно. Мозг дан, чтоб выбирать.

Валерий. Выбирать можно бесконечно; мозг нужен, чтобы ещё на чём-то остановиться.

 

 

 

Картина четвёртая

 

 

Они вернулись домой.

 

Татьяна. Как тебе выставка?

Валерий. Довольно неплохая подборка.

Татьяна. Я не про это.

Валерий. Ну, на твоём фоне это, вообще, не то.

Татьяна. Пожалуйста, забудь про мой фон. Сестра у тебя уже есть. Пойми, сейчас не такой большой выбор адекватных невест. Эта хотя бы…

Валерий. Хотя бы… меня не устраивает.

Татьяна. Ух ты, какой гусь! Не устраивает его!

Валерий. Именно, не устраивает.

Татьяна. Чувствую, намаюсь я с тобой.

Валерий. Я уже утомил?

Татьяна. Ну что ты, я тебя люблю. Ты – единственное, что у меня есть. Я же совсем о другом. Ну, с выставкой не получилось. Вот скажи, чего тебе хочется?

Валерий. Поесть!

Татьяна. Мне кажется, ты не понимаешь судьбоносной необходимости.

Валерий. Не чувствую остроты вопроса. У одного француза прочитал, что любовь длится три года. Так что время ещё, надеюсь, есть.

Татьяна. Конечно, тебе не рожать.

Валерий. Так не жди меня, выходи замуж, рожай.

Татьяна. Сначала женю тебя. Это не обсуждается. Ты не представляешь, с какой скоростью уменьшается количество вменяемых девушек, не полностью замороченных прогрессом. Так что времени у нас нет. А сейчас пора готовить ужин, чувствую, что это тебя трогает больше, чем будущее.

Валерий. Говорят, мы – то, что едим. Я бы, конечно, поправил: мы – то, чего нам хочется скушать.

 

 

 

Картина пятая

 

 

Валерий вернулся после рабочей смены; звонит мобильник, он слушает.

 

Голос Татьяны. Братик, у меня сегодня много клиентов; борщ и котлеты в холодильнике.

Валерий. Я подожду тебя.

Голос Татьяны. Ну зачем голодовать?

Валерий. Мне приятнее с тобой, заодно увеличится аппетит. А пока почитаю. Не проверишь, по дороге купил гениальную прозу. «Москва – Петушки». Уже проглотил несколько страниц. Так что жду, непрерывно радуясь, предчувствием твоего появления.

Голос Татьяны. Ты меня пугаешь неэкономностью чувств, их надо беречь для будущей семейной жизни.

Валерий. Степень чувств должна соответствовать объекту. Ладно, не отвлекайся (отключает телефон). Почему я не должен полностью радоваться близкому человеку? Я так долго не радовался никому (телефон, слушает).

Голос Татьяны. Иду. В здании отключили свет.

 

Через некоторое время, занятое музыкой и его мечтательностью, входит Татьяна.

 

Татьяна. Всё! Наконец, нашла тебе девушку!

Валерий. Какая неожиданность.

Татьяна. Представляешь, входит такая пава – не отвести глаз.

Валерий. Ты же сама говорила, что чрезмерные красотки ненадёжны.

Татьяна. Но эта держалась просто и заказала самый скромный маникюр. Но самое удивительное – у неё хобби, горы, природа, походы, экстремальный альпинизм. Я нарочно её подзадержала, разговорились, поняла: у человека что-то в голове, кроме пустоты. Ты любишь походы?

Валерий. Два раза в жизни ходил в лес по грибы. Второй раз заблудился из-за слишком пасмурной погоды – не понимал, где солнце.

Татьяна. Всё. Приглашаем её в лес, не может быть, чтобы в это время там не было грибов. Неназойливо проверяем на соответствие идеалу, хотя это глупое слово. (Мечтательно). Ко всему, у неё красивое имя – Ирина! Не такое невнятное, как моё.

Валерий. Таня – лучше: оно теплее. В лес – обязательно?

Татьяна. Поздно, уже договорились. В субботу, в восемь, на вокзале. Осталось купить спортивные костюмы.

 

 

 

Картина шестая

 

 

Ирина, Татьяна, Валерий с корзинами бредут по лесу; По сравнению с бодрой Ириной остальные выглядят утомлёнными.

 

Ирина. Друзья, надо двигаться быстрее, иначе нам не успеть до электрички набрать подосиновиков. До грибного места ещё чуть больше километра.

Татьяна. Ещё?

Ирина. Какие пустяки.

Валерий. Последние два года я не проходил за раз более ста метров, до остановки… У сестры вообще работа рядом с домом.

Ирина. Таня, ты устала?

Татьяна. Есть такое дело. Не ожидала. Ведь мы прошли километров пять.

Ирина. Но грибы чуть дальше.

Татьяна. Я понимаю.

Валерий. Нами двигали иллюзии.

Татьяна. И ещё идти обратно.

Ирина. Хорошо. Ты, Танечка, пока отдохни, вот, на поваленной сосне, а мы с Валерой быстренько сходим наберём и вернёмся.

Татьяна. Пожалуй, соглашусь. Идите.

Валерий. Нет, я не оставлю здесь её одну.

Татьяна (настойчиво). Нет, ты иди с Ириной.

Ирина. Тогда так, я иду, а вы немного посидите, отдохните, потом продолжите ходьбу, по этой лесной дорожке. Там встретимся, я эти места знаю как свои пять пальцев.

Валерий. Идёт.

 

Ирина стремительно удалилась: они устало уселись на поваленную сосну, он закурил.

 

Татьяна. Лошадиная сила.

Валерий. Это ты про мою красивую невесту, не развращённую безобразиями прогресса, устремлённую ласточку?

Татьяна. Хороша, конечно, ласточка. Но тебе её не догнать. За такими девушками надо было бегать раньше. Вот почему ты не отправился наедине с ней, как я планировала? Испугался. Ты меня разочаровал. В следующий раз я должна учитывать твои дряхлеющие силы. Я к тому, что время против легкомысленного оптимизма.

Валерий. Жаль, у неё такие красивые ноги, впрочем, как и остальные части.

Татьяна. Да, вы бы смотрелись. Надо было бросить курить. Кстати, я теперь на этом настаиваю. Выброси свои сигареты ради меня.

Валерий. Ради тебя – всё что хочешь (тушит сигарету, выбрасывает пачку).

Татьяна. Спасибо. Это поступок. Ирина бы оценила.

Валерий (театрально вздохнув). Где она теперь?

Татьяна. Сожалеешь.

Валерий. Прекрасное видение. Можно сказать, далёкое.

Татьяна. Прекрасное видение – на моём фоне?

Валерий. Даже на твоём. Теперь у меня наконец есть полноценное разочарование.

Татьяна. Только не разочаровывайся в себе, ты всё равно самый исключительный мужчина.

Валерий. Не утешай.

Татьяна. Ну, кажется, отдохнули, пора идти.

Валерий. А смысл? Ведь ещё топать обратно, хорошо ещё – с пустыми корзинами.

Татьяна. Да, надо подумать. Подождём её здесь?

Валерий. Двинемся вперёд, но позже, как бы навстречу, как бы за ней. Хотя, зачем уж. Лучше медленно пойдём обратно. Она догонит.

 

 

 

Картина седьмая

 

 

Они медленно шагают по лесной дороге.

 

Татьяна. Пора бы ей возвращаться, осталось меньше часа до электрички.

Валерий. Пора бы. Хотя трудно куда-нибудь опоздать с её ногами.

Татьяна. Но надо ещё успеть с нашими. Нам пора возвращаться.

Валерий. Без неё?

Татьяна. Действительно. А вдруг она заблудилась, а мы её бросили?

Валерий. Девушка с такими ногами не пропадёт – обязательно выйдет к людям. Тем более что она знает эти места как свои пять пальцев. Мы можем только покричать. (Оба кричат). Ир-ри-и-на! Ау-у-у! (Слушают). Тишина. Что ж, двигаемся назад, если всё нормально – догонит.

Татьяна. Я надеюсь. Мы же не сходим с этой дорожки.

 

Они шагают обратно.

 

Валерий. Мобильник здесь не берёт.

Татьяна. Да, я же пробовала позвонить сменщице, когда вышли из вагона.

Валерий. Не верю, что она может заблудиться, мне кажется, она решила с нами не связываться, мягко расстаться с бесперспективностью. Впрочем, ты же, говорила, что красавицы ненадёжны. Была – и нет. Надо было её вовлечь в более неподвижное мероприятие.

Татьяна. Энергию не унять. Мне урок на будущее. Но утром надо позвонить. Если не отзовётся, объявим в розыск! Хотя каюсь, не сказала тебе, что она – тренер-инструктор у альпинистов. Но, хороша.

Валерий. Хороша. Моё большое увы.

 

 

 

Картина восьмая

 

 

Таня возвращается с работы.

 

 

Татьяна. Всё! Нашла тебе невесту!

Валерий. Не так давно я уже это слышал.

Татьяна. Бог любит троицу! В этой я уверена. Домашний вариант.

Валерий. Что за разновидность?

Татьяна. Мы долго беседовали. Она помешана на уюте. В отличие от предыдущей неугомонности, эта любит неподвижность существования, домоседка. Конечно, внешне она уступает предыдущему варианту, но это только повод меньше беспокоиться. Но есть и плюс – любит старинную музыку. А ты как-то сказал, что до Моцарта было не так уж всё примитивно. Ну, что скажешь своей шустрой сестрёнке?

Валерий. Пока не ощущаю радостных предчувствий. Всё-таки Ирина была красива. А ведь всё утомительно, кроме красоты.

Татьяна. Ты решил потеребить мои нервы?

Валерий. Что ты, это я так, рефлексия.

Татьяна (недовольно). Вот женишься, и рефлексируй.

Валерий. Ну, не сердись, уж такой я неуверенный человек. Кстати, насчёт рефлексии. Бросив курить, я стал хуже соображать. Вот сижу в отделе, и ни одной мысли. У нас все курят, когда размышляют.

Татьяна. И женщины?

Валерий. Женщины – особенно.

Татьяна. Ужас. Не желаю тебе курящую жену. А откуда берутся мысли? Из головы?

Валерий. Сомневаюсь. Скорее из необходимости решить конструкцию. Из страха не оправдать ожидания перед начальством. Из дыма сигарет. Где будем прощупывать кандидатку? Раз уж я вынужден в этом участвовать.

Татьяна. Дома. Устроим пикничок в честь твоих достижений.

Валерий. Осталось придумать достижение.

Татьяна. В честь твоей незапамятной премии.

Валерий. Вспомнила!

Татьяна. Так достижения срока не имеют. И постарайся, ради Господа, понравиться.

Валерий. Самому интересно покорить женщину: всё-таки, умственное упражнение. Но, опять же, учти, что я стал хуже соображать, бросив курить.

Татьяна. Не забывай, что мы уже упражняемся пятый месяц, и нам пока не помог твой умственный максимум.

Валерий. Такая судьба, я же не сопротивляюсь. Как зовут новенькую?

Татьяна. Тамара.

Валерий. Легко запомнить, царица из школьной программы.

 

 

 

Картина девятая

 

 

Суббота, они собираются в гости.

 

 

Валерий. А почему не у нас?

Татьяна. Она так решила. У неё трёхкомнатная квартира. Думаю, как неглупая женщина, решила показать себя подробнее, поэтому пригласила к себе. Наша задача – купить цветы, и самое престижное вино, и что-нибудь на десерт. Ты что, волнуешься?

Валерий. Как не волноваться, вдруг она понравится, придётся жениться и, как я понимаю конкретность случая, жить отдельно от тебя.

Татьяна. Но мы будем гостить друг у друга семьями. Я мечтаю о семейной жизни, чтобы уже ничего не менять, а только жить и жить ради жизни.

Валерий. Ладно, готов всецело способствовать.

Татьяна. Тогда, на всякий случай, нацепи галстук, а то чего-то в тебе не хватает.

Валерий. Замечаю, ты всё критичнее меня оцениваешь.

Татьяна. Я просто серьёзнее тебя, хотя старший у нас ты.

Валерий. Потому что люди ещё не доросли до понимания ценности легкомыслия. Когда рассматриваю в транспорте неподвижные лица, меня страшит дефицит этого качества. Меня страшит окаменелость нашего народа.

Татьяна. Хуже всего то, что наши ощущения совпадают. Видимо, упомянутый резонанс.

Валерий. Всё-таки, приятно иметь под рукой родственную душу.

Татьяна. Нам пора к торжественному выходу. Помоги мне, небо, пристроить этого увальня! Аминь!

 

 

 

Картина десятая

 

 

Роскошная квартира Тамары. Ослепительные люстры высвечивают множество дорогих предметов обстановки. Пышная во всех отношениях хозяйка встречает гостей. Здороваясь, она дарит мягкую улыбку.

 

Татьяна. Знакомьтесь, мой старший брат, Валерий. Редкий характер: представляешь, до тридцати лет ни за что не хотел жениться.

Тамара. Думаю, это правильно, ответственность появляется с возрастом, особенно у девушек. Ко всему надо подходить разумно.

Валерий. С вами, Тамара, трудно не согласиться.

Тамара. Прошу, располагайтесь, я на кухню, проверить индейку (удаляется).

Валерий (расхаживая по квартире). Всего одно отличие от музея – музей не так ослепляет.

Татьяна. Чего ты хочешь – самая модная швея в городе. Здесь столько всего! Как тебе это?

Валерий. Чешутся глаза!

Татьяна. Это с непривычки. Мы с тобой слишком привыкли к нищете.

Валерий. Но нет, ни одной картины, а стены без картин, словно без окон. Вот, где бы подошла абстракция.

Татьяна. Почему абстракция?

Валерий. Облегчить назойливую реальность.

Татьяна. Мне не нравится твоя… рефлексия.

Валерий. Мне не говорить?

Татьяна. Потом, когда вернёмся домой. А пока расслабься.

 

Появляется хозяйка.

 

Тамара. Прошу к столу. Горячее должно быть горячим.

 

Рассаживаются.

 

Люблю большие столы: есть куда что расставить. Я, вообще, считаю, что главное для человека – его «гнездо». Если оно уютно, ему уютно и в жизни. А как вы считаете?

Валерий. Ну, это целая мысль, надо над ней подумать отдельно.

Татьяна. Мужчины, вообще, так много не замечают, пока их не ткнёшь носом в необходимость.

Тамара. Пожалуй, это так. Мой дядя, архитектор, не терпел в комнате ничего, кроме белых стен. В его кабинете имелись лишь стол и кресло – и белые стены... А ещё архитектор. Только мы, женщины – жрицы уюта.

Валерий. А я его, дядю, понимаю – ничего не отвлекает. Что-то вроде свободы.

Тамара. Голые стены! Свобода?

Татьяна (поспешно). Это брат о своём отделе конструкторов. Там пусто.

Валерий. Ну, мысль – это, вообще, пустота.

Тамара. Согласна, мысль – это ничего.

Татьяна. Ну вот и пришли к единому мнению.

Тамара. Валера, прошу, пока открывайте вина, я – за индейкой (уходит на кухню).

Татьяна. Ты мог бы высказываться осторожнее – сорвёшь мероприятие.

Валерий. Я и так ограничиваю себя, как могу.

 

Появляется хозяйка с подносом.

 

О, какой запах! Не ожидал такого от обыкновенной индейки.

Тамара. Из всего надо извлекать максимум. К блюду надо добавлять тайну.

Валерий. Тайну?

Тамара. Именно! Здесь она в маринаде. Но наполните бокалы. Я предлагаю выпить за знакомство, так сказать, за расширение горизонтов.

Валерий. За расширение, с удовольствием!

 

Пригубили бокалы, пробуя индейку.

 

Какой божественный вкус! Не ожидал от птицы.

Татьяна. При чём здесь птица – это хвала хозяйке. Это искусство.

Тамара. Ничего особенного, это от маринада, я тебя, Танечка, научу.

Татьяна. Заранее благодарю.

Тамара. Всё просто, если подходит по максимуму.

Валера. Вы ко всему – по максимуму?

Тамара. Стараюсь так. А вы?

Валерий. Я, скорее, человек минимума, его достаточности. Конечно, кроме творческих задач. Минимум как бы не загромождает.

Татьяна (поспешно). Он хочет сказать, что неприхотлив. Впрочем, как почти любой мужчина.

Тамара. Да, порой кажется, что мужикам ничего не нужно. Они могут спокойно выпивать в гараже. А у вас, Валерий, какая машина?

Валерий. У меня автобус и два троллейбуса.

Тамара. Как? Нельзя же так зависеть от общественного транспорта!

Валерий. А зависеть от заморочек с собственным транспортом? Я люблю ехать вольготно, не задумываясь о соблюдении правил и ни о чём прочем. Вообще-то я обожаю трамвай, но трамвайная остановка, к сожалению, на следующей улице.

Тамара. У вас такое оригинальное мнение для современника. А у меня два автомобиля. Хотя да – иногда с ними морока: то одно надо заменить, то другое. Да ещё парковка.

Валерий. В этом и истина.

Тамара. Как говорится, за всё надо платить.

Валерий. Предпочитаю избегать лишних страданий.

Тамара. Но это, должно быть, мудрость, и доступно не всем. Но слишком просто.

Татьяна. Ну, брат любит рассуждать отвлечённо.

Тамара. Почему не порассуждать – мысли, всего лишь, воздух.

Татьяна. Очень согласна с вами: мысли – всего лишь воздух.

Валера. Но иногда это самый свежий воздух.

Татьяна. Это он опять о работе.

 

 

 

Картина одиннадцатая

 

 

Они вернулись домой.

 

 

Валерий. Ради бога, не сердись так сильно. Не представлял, что ты так смешно можешь дуться!

Татьяна. Не сердись! Так выкобениваться в тридцать три года! Перед умной бабой! Позорить меня! Всё! С меня хватит! Женись самостоятельно. Нормальная, умная, хозяйственная женщина, ты бы с ней был, как у Христа за пазухой! И я бы была за тебя спокойна. И, наконец, подумала бы о себе. Ещё немного и мне двадцать три года – у меня уже хрустит колено! А я хочу родить!

Валерий. Рожай, кто против? Знакомься, выходи замуж. Я – за! Но ты хочешь, чтобы я задохнулся в этом музее изобилия? Я не такой!

Татьяна. Да, знаю. (Вдруг, спокойно). Сама понимаю, но как-то обидно. Прости наезд. И с чего я решила, что разумнее тебя по части жизни. Между прочим, я всё поняла с первой минуты. Прости меня, ведь кроме нас с тобой, у нас никого (обнимает его). Мы слишком с тобой одинаково всё чувствуем. И я, наконец, представляю твою жизнь в её музее.

Валерий. Давай сначала женим тебя. А я как-нибудь после. А если у меня появится племянник, то мне и так неплохо холостому, даже, думаю, лучше.

 

 

 

Картина двенадцатая

 

 

Квартира Черёмухина. Татьяна входит с молодым человеком.

 

Татьяна (Валерию). Этот человек спас мне жизнь.

Валерий (протягивая руку). Валера.

Фёдор. Федя.

Валерий. Что произошло?

Татьяна. Какой-то безумец нёсся по тротуару на... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в сентябре 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: