Зоя Гарина
РоманОпубликовано редактором: Вероника Вебер, 5.06.2010Оглавление 19. Часть 19 20. Часть 20 21. Часть 21 Часть 20
Я вышла из поезда и стала искать взглядом Анатолия в небольшой группе встречающих. Его не было. Я растерянно постояла у вагона, в надежде, что он, возможно, опоздал и вот-вот появится. Но из вагона уже вышли все пассажиры, и вместе со встречающими, радостно раздавшими свои поцелуи, исчезли в подземном переходе. Проводница, стоящая у вагона, с интересом посмотрела на меня и участливо спросила: – Что, не встретили? – Видимо, не смогли, – виновато улыбнулась я в ответ и медленно пошла к подземному переходу, неся в руках тяжелую сумку с вещами и нотами. У самых ступеней перехода кто-то сзади с силой выдернул сумку из моих рук. Я, от неожиданности вскрикнув, резко обернулась назад, и ткнулась носом в чью-то грудь. Подняв глаза, я увидела широко улыбающегося Анатолия. – Что, кареглазая, надеялась убежать от меня? – Нет, я уже не надеялась, что ты меня встретишь. – Зря. Хотя это действительно оказалось не так просто, как я представлял. – Да? Почему? – Потому что Рубецк, оказывается, весьма популярный город – через него проходит столько поездов, что определить, какой из них твой, оказалось делом не ума, а ног. – Почему ног? – удивилась я. – Потому что вот сейчас, например, с разницей в 12 минут прибывает два поезда, проходящих через твой любимый город. Один – ко второму пути, второй – к восьмому, а если принять во внимание еще одно неизвестное – вагон, то вполне можно сформулировать задачу. С какой скоростью должен перемещаться объект под кодовым названием "Толя", чтобы встретить кареглазую? – Да, задача не из легких! – засмеялась я. – Вот и я о том же. Правда, я за два дня успел как следует потренироваться и думаю написать прошение о зачислении меня в школу Олимпийского резерва. Он посмотрел на меня хитро и добавил: – Если, конечно, по возрасту подойду. Могут сказать – старый. – Ну какой же ты старый? – возмутилась я. – А что, нет? – Нет. Не старый. – Хе-хе... То есть тебе я вполне подхожу. – Вполне. – Ну, раз так, тогда держи. Анатолий взмахнул рукой, и, как мне показалось – прямо из воздуха, в его руке возник цветок синего ириса. – Ух, ты! – удивленно раскрыла я глаза, – как в цирке! Ты что, фокусник? – Нет, не фокусник. Я просто волшебник, – засмеялся Анатолий. Я тоже рассмеялась и спросила: – Слушай, а на самом деле – кто ты? Я ведь о тебе ничего не знаю: ни сколько тебе лет, ни кем ты работаешь, а может, ты женат? – Нет, не женат. И никогда женат не был. Всё вот искал такую кареглазую, как ты. – Ну уж, – смутилась я, – не может быть. – Вот так всегда, – покачал головой Толя, – скажешь правду, и тебе ни за что не поверят! – Нет-нет! – поспешила я оправдаться, – я тебе верю. Только ты мне о себе ничего не рассказал, кроме того, что ты самый несерьезный человек в мире. – Я пошутил. Я вполне серьезный человек. – Значит, твоя профессия – шутник? – Нет, это хобби. Профессия моя шуток не любит. – Ну, и что же это за профессия такая? – Очень серьезная профессия. Я педагог. Учитель, другими словами. – Правда? И что ты преподаешь? Неужели математику? – Почему ты решила, что математику? – Ну, что может быть серьезнее математики? По-моему, самая-самая что ни на есть серьезная наука. – Неужели я похож на учителя математики? – Нет, не похож. Ты вообще на учителя не похож. – А на кого я похож? – Даже не могу себе представить... Может быть на художника... – А знаешь, кареглазая, ты недалека от истины. – Ты учитель рисования? – Не совсем. Я – учитель пения. – Пения? – А что тебя так удивило? Значит, по-твоему, рисовать я вполне могу, а петь, значит, никак? – Нет, просто я не могла себе представить, что ты можешь иметь какое-то отношение к музыке. – Вот видишь, какие в жизни удивительные вещи бывают. – Да, в жизни чудес много, и я даже знаю, кто эти чудеса творит. – Ну и кто, по-твоему? – Ангелы. – Серьезно? – рассмеялся Анатолий. – Так, а куда мы так бодро идем, ты не знаешь? – Ой, мне же надо на улицу Энгельса, там живут наши дальние родственники, и папа договорился с ними, что я поживу у них пару дней, пока не оформлюсь в общежитие. – Почему же они тебя не встретили? – Ну, вот еще! Спасибо, что переночевать пускают! – А-а! Тогда понятно. – Только они просили прийти после пяти часов. – Да? Так сейчас и двенадцати нет. – Да. Можно посидеть где-нибудь на лавочке в сквере, если ты, конечно, не против. – А что, сразу в общежитие устроиться нельзя? – Не знаю. В уведомлении, которое пришло по почте, сказано, что общежитие иногородним предоставляется с первого сентября. А сегодня двадцать девятое. – Знаешь, я не уверен, что всё так серьезно. И раз уж у нас с тобой есть время, думаю, нам стоит убедиться, что до первого сентября проникнуть в общежитие нет никаких шансов. Уведомление у тебя с собой? – Да. – Ну, тогда поехали. – Поехали. Мы перешли на другую сторону улицы, остановились у края проезжей части, и Анатолий стал ловить такси. Но проезжавшие мимо машины и не думали останавливаться. Минут через пятнадцать, проводив взглядом очередной автомобиль, Анатолий сказал: – Не судьба. Придется ехать на троллейбусе. – Значит, поедем на троллейбусе, тем более, что для меня это гораздо привычнее. – Нет, кареглазая, привыкать нужно только к хорошим вещам, а ко всему остальному относиться как к временной необходимости! Троллейбусная остановка была рядом, и уже через десять минут мы сели в полупустой троллейбус, идущий в сторону консерватории. – Постоим, или присядем? – спросил Толя. – А нам долго ехать? – Нет. Остановки три-четыре. – Тогда постоим. Мы встали у задней двери и взялись за поручень. Наше внимание громким окликом привлек не вполне трезвый пожилой гражданин бездомного вида: – Эй, голуби! Хороша свобода, да? – Что ты хочешь, дед? – строго спросил Толя. – Да нет, нет, ничего, просто я вот тут думаю, – бродяга поднял глаза, и казалось, что он уже забыл о нас, а просто говорит сам с собой. – Мне 43 года. Так? Так. Из них 19 лет я провел в тюрьме. Так? Так. Бродяга хитро прищурил глаз и погрозил пальцем потолку троллейбуса: – Э-э, шутишь! На меня это не похоже! Он икнул, закрыл глаза, затих и съежился, будто стараясь стать невидимым. Толя удивленно помотал головой: – Надо же! Я так и не поняла, что его так удивило, но спрашивать почему-то не стала. Через три остановки мы вышли из троллейбуса и пешком дошли до общежития консерватории. – Значит так, кареглазая, дай-ка мне уведомление и паспорт. Я пойду на разведку, а ты здесь посиди на лавочке, покарауль вещи. Я села на скамейку в небольшом скверике, а Анатолий, оставив рядом со мной сумку, исчез за дверями общежития. Я уткнулась носом в синий ирис, который всё еще держала в руках, и хотя цветок был без запаха, мне казалось, что весь мир наполнен тонким ароматом. Должно быть, так пахнет счастье. Анатолия не было достаточно долго, и я уже начала волноваться и думать, что, возможно, я его чем-то разочаровала и он решил уйти, даже не простившись. Однако все мои волнения оказались напрасными. – Заждалась? – услышала я голос Анатолия за спиной. – Ой! Я же не отрываясь смотрела на дверь общежития. Как же я тебя не заметила? – Я ведь тебя предупреждал, что я волшебник. Мне ничего не стоит стать человеком-невидимкой, да и коменданта общежития – уговорить поселить тебя, не дожидаясь первого сентября. – Правда? – Я волшебник, а не обманщик! Пойдем заселяться! Мы зашли в общежитие, где нас встретила широкой радушной улыбкой комендант, которая выдала мне ключ от комнаты № 26 и комплект постельного белья. – Пропуск получишь в сентябре. Вход у нас до одиннадцати вечера. Вахтеры – строгие, так что после положенного времени – не пустят. Мы с Толей поднялись по лестнице на второй этаж, открыли дверь моего нового жилища, поставили сумку в шкаф. В комнате было две кровати, и я облюбовала одну из них. – Шикарно! – сказала я. – Я думала – будет хуже. – Да уж, – скептически ответил Толя, Я с сожалением посмотрела на цветок, который уже стал терять свежесть. – Давай цветок в воду поставим, а то он, хоть и побывал в руках у волшебника, но бессмертным не стал, только вот во что же налить воду? – Сейчас что-нибудь придумаем, – сказал Толя и вышел из комнаты. Через минуту он вернулся со стаканом воды. – Вот. Хрустальной вазы не нашлось, но стакан тоже вполне подходящая емкость для живого цветка. Я поставила ирис в воду: – Всё. Я готова. Пошли? Мы вышли из общежития и пешком направились в сторону центра. По дороге зашли в небольшое кафе, где выпили по чашке кофе и съели по бутерброду. – Ну, рассказывай, что интересного произошло за эти две недели? – спросил Толя, когда мы вышли из кафе. – Ничего. Хотя... – Ну, вот про "хотя" подробнее... – Знаешь, у моей учительницы музыки позапрошлой весной инсульт был. Она теперь уже поправилась, только вот... – я замолчала, подбирая слова. – Что, только вот? – Она после инсульта такая проницательная стала! – И в чем эта проницательность проявляется? – Во многом. Ну, например, она подходит к телефону раньше, чем тот успеет зазвонить. И взгляд у нее такой стал, знаешь, прямо как рентген, – насквозь видит! – И что же она увидела в тебе? Здоровое сердце и почки? – Может быть. Только она, кроме всего прочего, увидела, что я влюбилась. – Стоп! А в кого это ты влюбилась? – Возможно, в тебя. – А! Ну тогда хорошо. В меня – это можно. И что, она, учительница твоя, так всё сразу и разглядела? – Да. Я и порог не успела переступить, а она мне и говорит: "Влюбилась". – Вот это да! Действительно, редкая проницательность, хотя влюбленного человека видно за сто километров. У него глаза светятся. Познакомишь меня, при случае, с твоей учительницей. Как ее зовут? – Евгения Соломоновна. – Понятно. А что еще разглядела твоя учительница Евгения Соломоновна? – Она сказала, что мне нужно петь. – Петь? А ты что, хорошо поешь? – Не знаю. Я никогда не пробовала. – А почему она решила, что тебе нужно петь? Я пожала плечами. – Ну, это мы сможем легко проверить. Я кое-что в этом понимаю. Я тебе об этом не говорил, но я преподаю в консерватории, где ты будешь учиться. Я онемела от изумления, а потом пришла в восторг. – Вот это да! Вот это сюрприз! – Да. Мне самому это кажется забавным. И куда мы сейчас направимся? Времени у нас, – он посмотрел на часы, – 16.10. – Знаешь, давай всё-таки съездим к моим родственникам, а то, наверно, они будут волноваться. Они же ждут меня. Папа им звонил. Да и родителям не мешало бы позвонить. – Хорошо. Значит, мы с ближайшей почты позвоним твоим родителям, а потом поедем к родственникам. К которому часу, ты говоришь, они тебя ждут? – После пяти. – Прекрасно. Мы минут на 15 опоздаем. Но, думаю, ничего страшного. Да? – Ничего страшного. Толя расплатился с официанткой, и мы встали из-за стола. Почта была недалеко. Я позвонила папе на работу и рассказала свои новости. Выйдя из здания почты, мы зашли в магазин и купили торт, а потом дошли до троллейбусной остановки и без пересадок доехали до улицы Энгельса. Моих родственников не оказалось дома, хотя уже был шестой час. – Не похоже, что тебя сильно ждут. – Может, еще не доехали с работы? – Может. Ну, давай полчасика погуляем. Мы сели на лавочке в скверике, недалеко от дома родственников. Толя взял меня за руку. Мне было хорошо и спокойно. Мы молчали, и я думала о том, что мне не хочется, чтобы этот день заканчивался, о том, что счастье всегда случайно, или, наоборот, оно только кажется случайным, о Эдит Пиаф, которая сейчас счастливо улыбалась, о Нхоаэ, который, наверно, смотрит на меня. Мне показалось, что прошло не более трех минут, но Толя, посмотрев на часы, сказал: – Седьмой час. Что, попробуем еще раз навестить твоих родственников? Громкая трель звонка разбудила соседскую собаку, и она залилась безудержным лаем, но в квартире моих родственников по-прежнему никого не было. – Однако, – сказал Толя, – душевные у тебя родственники. – Может, что-то случилось. – Наверняка. Только я предлагаю не обращаться в розыск, а написать записку с благодарностью за гостеприимство и, например, съездить ко мне в гости, попить чаю с малиновым вареньем и тортом. Заодно ты познакомишься с моей мамой. – Ой! Я боюсь, – занервничала я. – Кого боишься? Меня? – Нет, твоей мамы. – А вот это совершенно напрасно. Ты перестанешь бояться, как только ее увидишь. Ну что, решено? – Решено. Но только мне всё равно страшно. – Я с тобой. И в обиду тебя никому не дам. Поехали! Я написала записку родственникам о том, что мне удалось поселиться в общежитие, и мы с Анатолием поехали к нему домой на такси.
Анатолий жил в небольшом двухэтажном шестнадцатиквартирном доме сталинской постройки, почти в центре города. Открыв дверь ключом, он сказал: – Вот здесь я живу. Проходи. Будь как дома. Мам! Встречай гостей! Я робко прошла в коридор. – Иду, иду, – услышала я приятный женский голос. На пороге появилась высокая статная дама в длинном черном халате с красными вышитыми драконами на рукавах. – Здравствуйте, – приветливо улыбнулась мне она. Толя поспешил представить нас друг другу. – Знакомьтесь. Это моя мама – Клавдия Сергеевна. – Очень приятно, – пролепетала я. – Мам, – Толя обнял меня за плечи. – Это Анжела, о которой я тебе рассказывал. Угостишь нас своим фирменным чаем? У нас по этому случаю торт закуплен! – Конечно, угощу. Только что же мы знакомимся в коридоре? Толя, приглашай девочку пройти. Тапочки предложи, вон там, в коробке, на антресолях, красные. Какой у тебя размер, детка? – Тридцать восьмой, – смутилась я и покраснела. – Прекрасно, у меня – тридцать девятый, значит, жать не будут. Толя достал коробку с антресолей. – Вот. А даже и вполне симпатичные тапочки. Я переобулась и прошла в комнату. Обстановка напомнила мне зал музея. Хотя комната была, по всей видимости, немалых размеров, свободного пространства почти не было. Мебель была старинная, массивная, темного цвета, явно рассчитанная на гораздо большее пространство. В углу стоял комнатный рояль – вещь тоже малоподходящая для современной квартиры. Но в общем, всё, включая картины, мелкие украшения – вазочки, комнатные растения, статуэтки, – создавало неповторимый уют. Толя взял меня за руку и подвел к огромному кожаному креслу. – Садись. Это мое любимое место. Здесь удобнее всего. Мы подвинем к креслу столик, – Толя подтянул к креслу небольшой низкий стол на резных ножках, – вот так, а я устроюсь рядышком, на подлокотнике, ты ведь не возражаешь? – Нет. А тебе будет удобно? – Конечно, удобно. Как мне может быть неудобно рядом с тобой? – А Клавдия Сергеевна, где сядет? – Она не любит сидеть, она пьет чай стоя, как на фуршете. В комнату вошла Клавдия Сергеевна. Под мышкой она несла белую сложенную скатерть, а в руках – поднос с сахарницей и заварочным чайником. – Толя, постели скатерть, пожалуйста, и достань праздничные чашки. Я понимаю, случай сегодня особый, да? – Не особый, а особенный. – А в чем разница? – Особый случай еще не настал, но я очень надеюсь, что мы сможем, именно в этом составе, собраться и по особому случаю. Клавдия Сергеевна улыбнулась и слегка пожала плечами. – Ну, вам виднее. Я пойду принесу торт и ложечки. Когда Клавдия Сергеевна ушла, я шепотом сказала Толе: – Я чувствую себя не в своей тарелке. – Напрасно. У меня дома ты можешь чувствовать себя совершенно свободно. Моя мама только производит впечатление очень строгой дамы. Просто она – оперная певица. Но она добрейший и нежнейший человек. Ты в этом, я думаю, скоро убедишься. – Оперная певица? – удивленно переспросила я шепотом. – Да-да, – на пороге комнаты появилась Клавдия Сергеевна с тарелкой нарезанного торта. – Именно оперная певица. Не то чтобы звезда какая, но и не совсем уж никакая, – улыбаясь, сказала она. Я опять смутилась, и почувствовала, как вспыхнули мои щеки. – Что же ты, Толя, мне про кареглазую все уши прожужжал, а ей про меня – ни слова? – со строгими нотками в голосе спросила Клавдия Сергеевна. – Мам, времени не было. Вот сейчас все слова и скажу. Ты у меня самая, самая, самая... и это сразу видно. Да, Анжела? – Да, – я вежливо улыбнулась. – Ах, – махнула на сына рукой Клавдия Сергеевна, – неисправимый болтун! – Ну что ты, мам! Не дискредитируй меня. – Да. Не буду. – Клавдия Сергеевна посмотрела на меня и со вздохом заметила: – Только вот Анжелочка еще совсем ребенок. – Мам! Я же просил! – в голосе Анатолия послышался металл. – Да-да-да, – поспешила добавить Клавдия Сергеевна, – молодость – такая относительная категория, да и к тому же так быстро проходящая... – Давайте лучше пить чай, – предложил Толя. – Да, – согласилась Клавдия Сергеевна, – наливайте, пожалуйста, заварку в чашки. Я кипятку принесу, если надо. Толя разлил заварку по чашкам. – Да, пожалуй, принеси, а то заварка очень крепкая получилась. Клавдия Сергеевна опять исчезла. – Толь, а ты что, серьезно своей маме обо мне рассказывал? – спросила я. – Ага. – А что ты мог обо мне рассказывать? – То, что ты умница и красавица. Что же еще? Клавдия Сергеевна принесла чайник и долила кипяток в чашки. – Вот, пожалуйста, – сказала она. – Сахар по вкусу. Толя, что ты сидишь, как в гостях? Положи Анжеле торт на тарелку. Лично я сладкое не ем. Хотя и люблю. Приходится, знаете ли, идти на жертвы, чтобы быть в форме. Толя положил мне торт. Клавдия Сергеевна что-то говорила теплым певучим голосом, а я почти не слушала и почти не понимала ее слов, и напряжение, которое охватило меня, как только я переступила порог этого дома, куда-то исчезло, мне было так хорошо и спокойно. Потом Клавдия Сергеевна поставила чашку на стол и села за рояль. Она открыла крышку рояля и стала тихонько перебирать клавиши. Звук рояля был мягкий, объемный, обволакивающий. Мы с Толей глядели в глаза друг другу, и время замедляло ход, заставляя меня слышать каждый удар сердца и чувствовать каждую секунду своего счастья. Клавдия Сергеевна запела. Негромко, почти шепотом, низким грудным голосом, так чувственно и печально:
"В том саду, где мы с вами встретились, Ваш любимый куст хризантем расцвел..."
Толя стал подпевать, так же негромко, густым баритоном партию второго голоса. Неожиданно для самой себя, я тоже запела. Толя взял меня за руку. Мы пели в три голоса старинный русский романс:
"А любовь всё живет в моем сердце больном".
Закончив этот романс, мы спели и "Утро туманное", и "Не уходи!", и "Мой костер в тумане светит". Пение мне доставляло огромное удовольствие, и Клавдия Сергеевна, посмотрев на меня с большим интересом, сказала: – А, ты знаешь, детка, у тебя прекрасный, очень редкий голос! И интонируешь ты чисто. У тебя абсолютный слух? – Нет, – ответила я, – поначалу меня даже в музыкальную школу не принимали, говорили слуха нет. – Какой ужас! Как можно было такое сказать! Толя, тебе понравился голос Анжелы? – Да. У нее очень необычный тембр. Да и, похоже, постановка голоса природная. Ведь с тобой, Анжела, никто вокалом не занимался? – Нет, не занимался. – Ну и слава Богу, никто не успел испортить! А твоя проницательная учительница была права. Может, тебе и на самом деле нужно петь. – Ты думаешь? – удивилась я. – Пока предполагаю. Давай-ка завтра мы с тобою сходим в консерваторию и я тебя основательно прослушаю. Здесь, дома, – не получится. Соседи могут возмутиться. – Хорошо. Я согласна. – Тогда я тебя провожу до общежития, а завтра, часов в 10, заеду за тобой. Идет? – Идет! Только у меня в 11.00 – собрание группы. – Вот и чудесно. Сходишь на собрание, а потом мы с тобой найдем аудиторию и позанимаемся. Вечер закончился сказочно. Толя меня проводил до общежития. Мы целовались и расстались, только когда стрелки часов показали 23.00.
Оглавление 19. Часть 19 20. Часть 20 21. Часть 21 |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 22.04.2024 Вы единственный мне известный ресурс сети, что публикует сборники стихов целиком. Михаил Князев 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|