HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Станислав Мозохин

Хуторянки-хуторяночки

Обсудить

Повесть

На чтение потребуется 5 часов | Цитата | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 1.05.2011
Оглавление


1. Глава первая. Любава
2. Глава вторая. Родственники

Глава первая. Любава


 

 

 

Иван бесцельно бродил по лесопарку в глубоком раздумье. На душе было неспокойно. Даже освежающий запах настоящего леса не мог отвлечь его от назойливой мысли: почему он женился? Как могло произойти, что, очнувшись от любовного угара, он был уже мужем этой истерички, обряженным в свадебный костюм и с букетом цветов. Почему убежать не смог? Думал, что будет не жизнь, а сказка... А вышло что? Его короткий роман под названием «Не надо, я сама...» кончился не хеппи-эндом. Потому и приходится теперь мозоль с души срезать каждый день, чинить свою жизнь, закручивать в нее последний шуруп. «А может, и не последний», – размышлял Иван. Котом блудливым вроде он никогда не был, а то, что произошло у него сгущение крови и размягчение мозгов – не его вина, а сила обстоятельств. На пять минут расслабился, и вся жизнь – враскосяк. Думал, что его дорога жизни приведет к храму, а она его в любовь привела. Добегался, допрыгался... И чему его только мать учила? Да и стоит ли теперь думать об этом? Хватит, отфотошопились, пора и за ум браться. Но как? Знаю ведь , что тормозить надо, а не могу. Половодье чувств захватило, вспоминаю о прошлом, абсолютно любя.

Не плакать бы ему о нем, а улыбнуться в благодарность, что это было, хоть и поранился о любовный треугольник. Вечная бы ей жизнь в тюремных хоромах и выпить за нее, не чокаясь, дать бы ей фигу с вологодским маслом, ибо утомила его, до ручки довела, мразь, вонючка поганая, заешь ее мышь. Не знал он, как выйти достойно из сумрака, захлопнуться от мерзости, набраться хотя бы заемной мудрости, а его все равно на дорогу любви тянет. «Почему?» – задавал себе вопрос Иван. Может, оттого, что его любимый сын Сашка с нею остался?

Этот очаровашка сводил с ума не только его, отца, но и дедушку с бабушкой. Они и жизни-то своей без него уже не представляли, а мать постоянно плакала, уткнувшись в его фотографию. Думала, что в одной лодке всем плыть придется, а тут каждый свою тачку везет, язва всех задери. Ведь внук был ее слабостью, а потому и слезы ее горьки. Она даже в его отсутствие ощущала его запах и все надеялась, что по какой-то теории невероятности бог смилостивится над ней и вернет ее внука в дом. И о сыне своем постоянно думала. Ему бы ветер поймать, паруса расправить, а он в пустом бабьем деле запутался. Башку от распутной бабы снесло. Никак не уразуметь ему, что без уважения и любви-то никакой быть не может.

Но, с другой стороны, какой он муж и отец, если гвоздя забить не умеет. Потому и ноги о него вытирают. И любовь для него не нектаром, а отравой стала. Тут уж как сединой не тряси, а библейский сюжет – вот он, как на ладони. А жить-то как-то надо, причем здесь и сейчас. К тому же, если по совести, то и страдать-то не из-за кого – ни кожи, ни рожи. Ну, хотя бы дивные ноги, но ведь и этого нет. Может, всем телом любила, без тормозов?

Не раз на путь праведный мать его направляла, думать заставляла, человеком поступка хотела его видеть, да и видела в своих глазах. Каждый день как пулемет по одному и тому же месту строчит, иногда как корабельной пушкой залпы дает. Смешно, конечно, но радости мало, да и неудобно как-то, мужик все же. И без нее он все понимал. Осознавал сам, что не в богатстве и сытости счастье, а в любви и радости, которых у него, если по совести-то, никогда и не было. Ему бы в такой ситуации паузу взять, на рыбалку свалить, попастись среди баб и друзей, пожить среди разгильдяйства, отвлечься малость, а у него все равно из-под зипуна фрак торчит, истинная жизнь в смирение переросла.

Так бы и продолжал Иван бродить по лесу в расстройстве чувств, думать о том, чем его правда кончится, успокаивая себя, не трогая главного, если бы неожиданно из кустов не выскочил ему под ноги парнишка лет пяти. Вцепившись в его брючину, мальчишка тянул его за собой. Иван оторопел от изумления:

– Откуда ты тут взялся, мальчик? Случилось что?

Ребенок ничего ему не ответил, а, обливаясь слезами, пытался утянуть его в лес, умоляя взглядом. Очевидно, постигшее его горе или боль не давали ему прямо высказаться и, казалось, парализовали его речь. Иван покорно последовал за мальцом, проламываясь через густо росшие кусты в глубину леса. Метров через пятьдесят он увидел картину, которая его поразила. На земле сидела пожилая женщина, а рядом с ней бездыханно лежала молодая девица. Иван осторожно, чтобы не напугать женщину, спросил:

– Что случилось, мамаша? Чем могу помочь?

Женщина умоляюще посмотрела на Ивана и тихо произнесла:

– Это дочка моя. Она после операции. Вышли погулять, а она сознание потеряла. Ей скорая нужна, в больницу бы надо, а я старая, ничем помочь ей не могу. Пособи нам, парень. Всю жизнь молиться за тебя буду, мать твою добрым словом вспоминать. У нее же дитя еще малое, сиротой может остаться.

Иван, трезво оценив обстановку, ни слова не говоря, бросился бежать от застывшей в горе женщины. Вслед ему женщина взвыла, как волчица.

– Что за люди кругом?! Убивать только могут...

Однако она ошиблась. Иван не от страха бежал, он бежал к своей машине, которая стояла у дома. Он понимал, что скорой в этом лесу можно и не дождаться, и только он мог вызволить их из беды. Уже на машине, лавируя между деревьями, он с трудом добрался до женщин, потерявших всякую надежду на помощь. Увидев подъехавшего Ивана, женщина снова запричитала.

– Спасибо тебе, родненький. Извини меня, дуру старую, что плохо о тебе подумала. Дай бог тебе жену добрую да ласковую, с любовью вечной.

Иван ничего не ответил женщине, а лишь усмехнулся про себя, вспомнив свою семейную историю. Посадив женщину с ребенком в машину, он аккуратно поднял с земли пострадавшую и передал ее матери, отметив, что больная женщина хороша собой.

Подъехав к приемному покою больницы, Иван взял молодицу на руки и стал ждать, когда выкатят каталку. Мать больной побежала звать врачей. Пока ее не было, Иван внимательно всматривался в лицо женщины, волей случая оказавшейся в его объятиях, и непутевые мысли лезли ему в голову: «Раньше бы ее встретить, может, и не было бы в жизни того бардака, которого сейчас хоть ложкой хлебай. А миленькая какая, так бы и держал, пока не проснется».

Когда женщину увезли, Иван вместе с мальчиком и матерью остался ждать результатов. Время тянулось долго, и, чтобы отвлечь от беспокойства близких заболевшей, он спросил пожилую женщину:

– Как звать-то ее, мамаша?

Женщина тут же взахлеб стала рассказывать.

– Меня Марией Ивановной зовут, а дочку Любавой кличут. А это Максимка, ее сын. Она у меня младшенькая. Есть еще две дочки замужние. А Любавушке нашей не повезло, года не прожили, развелись. Жизнь у нас сейчас какая-то непутевая – все о деньгах, не о любви думают. Не знают люди, ради чего живут. Деловые ныне в почете, сейчас все у них в руках. Все почему-то забыли, что жизнь – это вечная любовь, а не распутство. Сердце-то ведь должно постоянно любить, только тогда жизнь и состоится. А Любава моя подранок в этой жизни. Захлебнулась когда-то от избытка чувств, безрассудства, и вот результат. – Женщина показала рукой на мальчика и заплакала.

Иван понял, что задел за живое, и решил исправить ситуацию:

– А меня Иваном зовут. Мне тоже, кстати, похвастаться нечем: жена к другому ушла, сына забрала. Новой жизни захотела, с олигархом.

– Да, сынок, вот и выходит: кому – поп, кому – попадья, а кому – попова дочка. Брак ведь не контракт, а дар божий. Я даже понимаю, что хоть один раз в жизни женщина может сходить с ума, но не до такой же степени. А где твои глаза были? Раньше-то куда смотрел? – испытующе спросила Мария Ивановна.

Ответить Иван не успел. В коридор вышел врач и направился прямо к ним. Женщина встрепенулась, умоляюще взглянув на врача, спросила:

– Что с ней, доктор?

– Ничего страшного, мамаша. Швы разошлись, крови немного потеряла, а с остальным все в порядке. Все, что нужно, мы сделали. Сейчас она спит, тревожить ее не следует. Можете идти домой, а завтра приходите навестить. Молодая она у вас, все выдержит.

– А что ей можно принести, доктор?

– Да все что хотите. Фруктов, конечно, побольше. Остальное все природа и организм сделают. Ну а молодой человек может цветочками порадовать. Ей приятно будет.

После ухода врача женщина засобиралась домой. Иван предложил подвезти ее и мальчика.

– А где вы живете?

Женщина назвала адрес. Иван усмехнулся:

– Выходит, мы с вами соседи. Я тоже там живу, только на другой стороне. Наверное, в магазин один и тот же ходим, только вот встретиться не удавалось. Бывает такое.

– Всем в мире случай управляет, Ваня. До сих пор, видимо, не было причин, чтобы он состоялся. А тут нас беда свела. Не встреть тебя Максимка, не известно, что было бы с нашей Любавушкой. Не просто так все это. На все божья воля.

Подъехав по указанному адресу, Иван высадил своих пассажиров и хотел было уезжать, но Мария Ивановна его остановила.

– Ты куда-нибудь спешишь, Ваня?

– Да в общем-то нет. А что?

– На чай тебя хочу пригласить, да и поблагодарить нужно. А то неудобно как-то.

Иван хотел было отказаться, но, подумав, все же согласился. Чем-то приворожила его девушка, оставшаяся в больнице, и ему не терпелось узнать о ней побольше. Ведь не случайно же судьба на нее вывела. Предчувствие чего-то необычного заворожило его, растревожило. Желание изменить свою жизнь бросало его из стороны в сторону, а ему хотелось причала, тихой гавани, где он мог бы спокойно жить, без хамства, без обмана, лжи и недоверия. Он искал свою линию жизни. Ему нужна была такая женщина, которая не уходила бы в мае в парикмахерскую и не возвращалась бы в сентябре беременной, ссылаясь на длинную очередь. Такая, которая оберегала бы не только свою, но и его честь, и превратила бы их жизнь в общую судьбу, достойную уважения.

Пока Мария Ивановна суетилась со столом, Иван рассматривал семейный альбом. Судя по фото и тому, что видел своими глазами, младшая дочь Марии Ивановны была на самом деле особой привлекательной и, похоже, не робкого десятка. Но разговор с хозяйкой он начал совсем о другом.

– Как вам живется-то, Мария Ивановна? Пенсионерам-то у нас сейчас нелегко приходится. Цены такие, что многим не по карману.

– За нашу пенсию, Ванюша, даже стыдно, – с горечью отозвалась женщина. – А вот что меня действительно удивляет, так это люди. Сил-то у нас вроде и многовато, но талантов мало. Кругом одна посредственность. А посредственность, куда ни поставь, всегда останется посредственностью. Отсюда и цены для нас непосильные. Выжить у многих шансов практически никаких. Нас только Любавушка наша и спасает. Она ветеринарную академию закончила, в Минсельхозе работает. На жизнь нам пока хватает.

– А муж ваш где?

– Сегодня подрабатывает. Внуку на подарок деньги собирает. Ему в этом месяце пять лет исполняется. Ждет не дождется, когда это случится.

– А бывший муж Любавы вашей сына-то хоть навещает? Или уехал куда?

– В прошлом году мы его похоронили. Убили мужика за долги. Игрок был, из игровых залов не вылезал. Потому и разошлись, пока жену свою под долг не заложил. Да и какой он был муж, так, название одно. Уйдет за сигаретами, а вернется без шиша в кармане. За всю свою жизнь на кусок хлеба не заработал. Одна тоска от таких мужиков. Вот и выходит, что можно иметь мужа, но быть одинокой. Такое и случилось с моей Любавушкой. – Мария Ивановна прикусила губу, смахнула слезу со щеки и предложила Ивану, спохватившись: – Пей чай, сынок. Он ароматный, с травами. Сама собирала и сушила. Плюшками угощайся. Тоже сама пекла, с маком. В нашей семье так все любят.

Пока Иван пил чай, хозяйка присматривалась к нему, словно оценивала, насколько его жизнь перемолола.

– А ты-то сейчас что, один? Весь взлохмаченный какой-то, словно в жерновах побывал.

Иван отставил от себя кружку с чаем и поведал ей свою историю. Выслушав его, Мария Ивановна вынесла свой вердикт:

– Змея она у тебя подколодная. Но ты ничего не бойся. Что задумаешь, непременно сбудется, по тебе вижу. Стой смело под дождем, если даже промокнешь, и жди солнца. оно непременно выглянет и обсушит. Смелым надо быть, они живут вечно, трусы не живут вовсе. Такова философия нашей жизни. Ее пока никто не опроверг.

Ивану нравилось слушать эту мудрую женщину, а потому он ее не перебивал. Нравилась ему и обстановка, и уют в этом доме. По всей вероятности, думал он, и Любава была под стать своей матери – прямая в суждениях, не лживая, справедливая.

– А можно, Мария Ивановна, я завтра вместе с вами навещу вашу дочь в больнице. Может, помощь с моей стороны какая понадобится? Я постараюсь все сделать, если нужно.

– Помощи нам, Ваня, никакой не нужно, а навестить дочку можно. Отчего ж не навестить. Мы завтра к вечеру туда пойдем, вот и подходи к этому времени. Там я тебя с Любушкой нашей и познакомлю. Должна же она знать своего спасителя.

Иван улыбнулся в ответ на слова хозяйки:

– Да какой я спаситель... Просто на нашей территории чужих не бывает. Вместе сеем, вместе пашем. А спасают ее сейчас в больнице, а я так – добрый прохожий.

Иван обменялся с хозяйкой дома телефонами и распрощался, договорившись о завтрашней встрече.

На следующий день Иван с большим волнением собирался в больницу. Купив на рынке цветы и фрукты, он задумался: правильно ли поймет его неизвестная девушка. Показалась она ему сразу, хотя и без сознания была. Кольнуло у него что-то внутри, душу встревожило. «Во всем этом что-то есть...» – решил Иван и направился в больницу.

У входа в палату его уже ждали.

– Пойдем, Ваня, к ней уже можно. Халат только надень, без него нельзя. Здесь за этим строго следят.

Иван вошел в палату и остановился у двери. Любава лежала на высоко приподнятой подушке и слегка улыбалась. Мать подошла к дочке. Поцеловав в щеку, спросила:

– Как себя чувствуешь, доченька?

– Хорошо, мам. А что со мной случилось и как я здесь оказалась?

– Сознание в лесу потеряла. Слишком рано мы вышли с тобой гулять после операции. Зря я тебя послушала. Если бы не эта прогулка, ничего бы с тобой не случилось, лежала бы себе дома, в собственной постели, а не на больничной койке.

– Мам, а это кто еще, там, у двери? Еще один, что ли?

– Не что ли, а твой спаситель. если бы он не подоспел, лежать бы тебе в другом месте. На своих руках в больницу тебя принес. Скажи спасибо, что вовремя.

Люба призадумалась, лицо ее покрылось легким румянцем. Наклонившись к матери вплотную, она прошептала:

– Интересно, в каком виде я была, когда он меня принес?

– Ничего страшного не было. Ноги только слегка оголены были. Но это ничего. Парень он хороший, приветливый, о твоем здоровье беспокоится.

– Ну тогда мне обязательно нужно с ним познакомиться, а то подумает, что какое-то нелюдимое чучело спас, – улыбнулась Люба и, повернувшись к Ивану, попросила его подойти поближе. – Любавой меня зовут, – проговорила она, когда Иван приблизился к ее кровати. – Женщина я не скандальная, веселая. По параметрам подходящая: вес мой вы уже на себе испытали, рост сто семьдесят сантиметров. Ноги вот только не от ушей растут, но они у меня хоть и средние, но дивные...

– Чего ты несешь, дурочка, – перебила ее мать. – К тебе человек с заботой пришел, а ты валенок валяешь.

– Да шучу я, мам. А как имя моего спасителя? Вы же так и не назвали его, – обратилась она уже к Ивану.

Тот сначала даже опешил от такого напора, но потом освоился:

– Иваном меня зовут. Да я не свататься к вам пришел, а поинтересоваться вашим здоровьем. Вчера вы совсем никуда не годились, а сегодня вроде в расцвете сил. Вон, даже шутите, да еще как.

– А я ведь про вас кое-что слышала, – продолжила Любава. – У вас ведь есть сын. И его Сашкой зовут. Так?

– Да, есть и именно так его и зовут. А что?

– Я вам потом объясню. Мне сейчас с мамой надо поговорить, а вы пока в коридоре подождите. А потом снова войдете. Для меня это важно.

– Пожалуйста, – произнес Иван, пожав плечами, и вышел в коридор.

Мария Ивановна, как только дверь за мужчиной закрылась, набросилась на дочь:

– Ты что вытворяешь, горе мое?! Человек к тебе с открытой душой пришел, о твоем здоровье беспокоится, а ты кренделя всякие выписываешь. Ты вообще-то нормальная у меня?

– Не кипятись, мам. Выслушай меня сначала, а потом и судить будешь. Не говорила я тебе никогда об этом, а сейчас решила. До моего замужества это было. Сходила я тогда к одной гадалке, чтоб судьбу свою узнать. И знаешь, что она мне сказала?

– Ну, откуда же я могу знать?!

– Она мне нагадала, что я дважды буду замужем. Второй брак будет долгим и счастливым. А моего второго мужа будут звать Иваном. Сын у него уже будет, имя которого – ты не поверишь! – Саша. Вот и суди теперь сама, кто мой спаситель. Это же мое счастье, мама.

– А что еще тебе эта ведьма нагадала?

– Нагадала, что жить я буду в деревне, на хуторе каком-то, и детей у меня будет прорва – чуть ли не с десяток. Ты меня представляешь, мама, с таким выводком?

– Дети – это, конечно, хорошо, дочка, но десяток, по-моему, многовато. Когда ж жить-то будешь, если рожать придется до гробовой доски?

– Вот и я о том. С первой частью предсказания я еще согласна, а вот со второй... Подумать надо. А парень-то, мам, вроде хороший. Симпатичный, высокий и, похоже, не глупый. Вот только косичка сзади из волос ни к чему. Но это дело поправимое. Любил бы только, а мы заставим его думать, что он в доме хозяин. А теперь давай, зови суженого, будем втираться в доверие.

Когда Иван снова вошел в палату, Любава уже смотрела на него по-другому: более мягко, нежно, по-женски тепло. Не мог он даже и предположить, что с этого момента судьба его решена, и быть ему второй половинкой этой, как ему казалось, замечательной женщины. Что будет потом, неважно, а сейчас, увидев ее глаза и обезоруживающую улыбку, Иван понял одно: эта женщина ему нравится и он будет большим дураком, если не добьется ее руки.

– У меня скоро небольшой юбилей, – говорила между тем Любава, – приглашаю тебя, Ваня, к нам в гости. Хоть мы и мало знакомы, но ты сделал для нас уже столько добра, что мы перед тобой в неоплатном долгу. Не прими эти слова за лесть, а почитай за честь, ибо это от всей души. И не держи на меня зла за мои выходки. Я вообще-то баба хорошая, только иногда меня надо держать в ежовых рукавицах. Ну так как, принимаешь мое предложение?

– А сколько же лет тебе исполняется?

– Четверть века, дорогой мой.

– Что же тебе подарить, если я соглашусь?

– Преданность, Ваня, преданность, подозрительно смахивающую на любовь.

– Ну, это можно. Я и из больницы тебя встречу. Возражать не будешь?

– А что, у тебя и машина есть?

– Есть.

– Ну тогда встречай, на такси сэкономить можно...

Тут уж Мария Ивановна не выдержала и оборвала дочь на полуслове:

– Ну что ты несешь, горе луковое? Человек к тебе с открытым сердцем, а ты все туда же... Ледокол, а не баба: все время против всех условий и правил. И когда только угомонишься?

– Мам, не переживай. Вот найду мужа, тогда и влезу в рамки семейных условий и жизненных правил. А пока я еще ни с кем после гибели мужа не целовалась и уж тем более не спала ни с кем.

– Ну, это еще ни о чем не говорит, да и какие твои годы, все еще впереди. А вот человека обижать не стоит, а то подумает невесть что.

– А когда же тебя выписывают, Люба? – своим вопросом Иван прервал разговор двух женщин.

– Во-первых, не Люба, а Любава. Не люблю, когда меня Любой называют. А выпишут меня скорее всего через неделю, вряд ли на больший срок задержат.

– Это почему?

– Болезнь есть, а денег нет. Мы же не олигархи, а люди казенные, вечно чьи-то подданные. Ну а к казенным людям и любовь здесь казенная. Иначе в нашей стране и быть не может, – печально произнесла Любава со слезами в голосе.

Когда Иван вместе с Марией Ивановной вышли из больницы на улицу, женщина произнесла важную для него фразу:

– Знаешь, Ваня, если за всю свою жизнь я и сделала что-то путное, так это то, что родила Любаву. Не было бы у меня без нее и жизни-то никакой. Богом, что ли, она у меня отмеченная?!

– Дочка у вас действительно хорошая, юморная даже. Гладкая она какая-то, без сучков и задоринок.

– Поближе познакомишься, поймешь, чего она стоит. У многих мужчин от нее голову сносит. Похоже, и тебя она зацепила?

– Может, и зацепила. Только я, наверное, не тот подарок, который ей нужен.

– Это почему же? Слишком стара для тебя, что ли?

– Да нет, не в этом дело. Сын у меня есть. Озорной, забавный. Кому захочется с чужим ребенком возиться. Да и не простой он у меня. Всего-то два года, а уже личность.

– Эх, Ваня. Все дети – наши слезы. У моей Любавы тоже ведь сын есть. Любит она его, как и ты своего. Вот и выходит, что вся наша жизнь в них, а своей-то и нет. Только не думаю, что это против бога. Он же к любви нас зовет, а не в трясину тянет. В этом вопросе надо хорошо подумать.

Они еще долго беседовали на эту тему, пока наступившие сумерки не развели их по домам с надеждой на скорую встречу.

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за апрель 2011 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт продавца»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите каждое произведение апреля 2011 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление


1. Глава первая. Любава
2. Глава вторая. Родственники
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!