Специи

 

Публикуется в рамках проведения конкурса грязного реализма имени Чарльза Буковски

 

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за январь 2024:

 

На чтение потребуется 9 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

18+

 

 

 

Припарковался и стал ждать. За окнами темно. Раннее утро поздней осени. Дождь со вчера зарядил. Опустив козырёк, снял наличную выручку. В отъезжающем зеркале успел увидеть ‒ бледного, небритого, с красными глазами. Отражение проплыло мимо и его с чавканьем прижало к крыше.

Когда-то Андреев был поэтом без руля. Потом стал поэтом за рулём. Сейчас же не был уверен, что всё ещё поэт и всё ещё за рулём. Руль мог оказаться где-то позади. В чьих-то посторонних руках. Как и поэт, которым Андреев когда-то был.

В салоне ‒ тяжёлый дух никотина и плесени. Закурил, чтобы перебить. Глаза закрывались и, откинувшись на подголовник, Андреев сдался. Темнота за окнами сменилась светлым пятном полусна. Стон открывающейся двери ‒ выдернул обратно.

‒ Харе спать!

Андреев мутно посмотрел на напарника, думая поменяться с ним местами, но, поведя носом, завёл сам.

‒ Опять?

‒ Чё?

‒ Угробишь машину, оба по п..де пойдём.

‒ Да то децл со вчера, не ссы, батя.

Андреев повернулся, набирая воздуха в грудь, но, не удержав, выдохнул:

‒ …устал.

Напарник открыл бардачок. Выгреб оттуда сигареты и блокнот Андреева, кинув ему на колени. Сам же принялся из многочисленных карманов и барсетки ‒ набивать бардачок и выкладывать на консоль своё добро.

Документы, презервативы, навигатор, вейп, помада от обветривания, расчёска, шариковый дезодорант, таблетки, шоколадные батончики, кивающий головой пёс-болванчик, телефон, пакетики кофе, глазные капли, ещё презервативы, влажные салфетки, жвачка, флешка с музыкой.

У Андреева закружилась голова. Опустив стекло, стравил. Когда проезжали заправку, напарник сказал:

‒ Я в жопе. Будь другом, заправь смену.

‒ Ты уже мне торчишь.

‒ Вот и отдам сразу.

До хруста пальцев сжав руль, Андреев свернул к заправке.

‒ А если бы не был другом?

Напарник вставил флешку в магнитолу и замотал головой под заоравшую музыку. С приборной ему так же глупо кивал пёс-болванчик.

Парень бы лет на двадцать младше Андреева. То ли племянник хозяина арендованной тачки, то ли его друга. Андреев не запомнил. Должен был передавать опыт племяннику. На самом же деле нянчился с ним, да разыскивал по отшибам машину, когда малолеток решал, что уже наработался. За это Андрееву не платили, и он думал, что убить парня будет самым лучшим и простым. Лучшим для всех. Вывезти за город и утопить как слепого котёнка. Но за это ему тоже не платили.

Когда вышел у дома, его повело. Опёрся на крышу. Двое суток за рулём. Опять подкатила к горлу вся та дрянь, которую перехватывал между заказами. Но в основном кофе. Мерзкий кофе из ларьков.

Напарник сдвинул его в сторону, садясь на водительское. Как собака с поводка, машина вывернулась из-под рук: лопаясь от музыки, вихляя от обочины к обочине, дёргаясь на переключениях. Андреев проводил взглядом, сплёвывая желчь.

 

Разуваясь, посматривал в кухонный проём. По маленькому телевизору нарезка ДТП. Задорный голос комментатора на фоне. Лобовые столкновения, сбитые пешеходы, убившиеся водители. Жена всегда такое смотрит по утрам. А ей это по утрам показывают.

‒ Привет! ‒ перекричал телевизор.

‒ Ты уже здесь?!

‒ Я уже здесь…

‒ Не слышу!

‒ Я уже здесь!!!

На вешалке пиджак жены на плечиках в полдлины крючков и её же бирюзовое пальто ‒ во вторую половину. Цвет чистый. Ткань нежная. Ткнув пальцем, Андреев вдохнул. Голова закружилась от лёгкого морского аромата.

Сняв куртку, помялся и кинул на обувную полку под вешалку. Остальное тоже поскидывал, только начав с носков, чтобы те оказались подо всем.

Зеркало в ванной было заставлено: кремами, ватными палочками, расчёсками, ножничками, духами, раствором для линз, противозачаточными, косметикой.

Деревянными пальцами роняя то одно то другое, гоняя всё это по раковине, матерясь и ставя на место, Андреев доискался бритвы. Пока брился, смотрел на виски, в которых расползалась проседь.

Обрезавшись над губой, промокнул туалетной бумагой. Кровь не останавливалась. Плюнув, залез под душ. Под потоками горячей воды опять чуть не отключился, успев промельком увидеть светлое пятно из недосмотренного сна. Теперь ещё и пахло в том неясном пространстве, как от пальто жены. Чем-то не отсюда.

‒ Ты там живой?!.. Мне выходить скоро!

Выключил воду и вылез из ванны. Наскоро обтёрся. Вспомнил, что не взял трусы.

‒ Принеси мне трусы… Принеси мне трусы!

Жена не слышала из-за телевизора. Обернувшись полотенцем, засмотрелся, как утекает подцвеченная его кровью вода. С утробным звуком её всю всосало в чёрный слив.

Жена чуть подалась вперёд, когда он зашёл в кухню. Андреев склонился поцеловать и долго примеривался, пока она, красясь, вертелась. Поцеловал в плечо.

‒ Сделай потише, башка раскалывается.

Жена выключила звук и встала к плите. Сковородка уже накалилась и она била на неё яйца. Масло шипело. Яйца трещали.

‒ Как смена?

‒ …ну …я

‒ Как обычно? Устал? Без приключений? Погода ещё такая.

‒ нормально…

Потянулся к холодильнику за пивом. Жена обернулась на звук пробки, смерив Андреева тяжёлым взглядом.

‒ Подгорит, ‒ сказал он, тоже не сводя с неё взгляда во всё продолжение глотка.

Жена порывисто взяла пульт и вернула звук. Андреев выдернул вилку из розетки. Телевизор затих совсем. Жена отвернулась к полке со специями.

Перец чёрный, перец красный, перец чили, перец горошком, горчица, имбирь, кориандр, гвоздика, тмин, фенхель, кумин, ваниль, карри, паприка, гранулированный чеснок, сушёный укроп, тимьян, розмарин, лавровый лист, майоран, сода, кардамон, корица, мята, куркума, петрушка, базилик, эстрагон.

Жена нервно брала то одно, то другое и резким скручиванием барабана приправляла яичницу. Андреев вертел в руках пивную банку, бездумно её рассматривая и время от времени прикладываясь. Жена со звоном накрыла сковородку, вернувшись за стол.

‒ Возьмёшь сам. Боюсь опоздать.

Он кивнул и глотнул ещё. За окнами жидко светлело. Андреев наблюдал, как жена окунает кисточку в лак. Его тяжёлый запах перебивал все прочие.

‒ Слушай, а почему бы тебе не взять отгул? ‒ коснулся он её колена под столом. ‒ Как в старые добрые забухаем, послушаем нашу музыку, пошляемся. Прямо сейчас и начнём. Только представь, начать прямо сейчас.

Жена посмотрела на него с неясной эмоцией, как бывало с ней по пробуждении. Когда-то она не была его женой, а была просто Марой. Познакомились на каком-то диком фестивале. Он читал своё, а она играла на ударных в девичьей панк-группе. Те ухоженные руки, которыми она сейчас красила ногти, были не похожи на те, другие: в фенечках, эластичном бинте, с обкусанными ногтями, ‒ которыми она рвала барабаны.

‒ Сегодня пятница. Потом выходные, ‒ он продвигался всё выше от колена. ‒ В субботу похмелимся, и весь день проваляемся. Будем смотреть ужастики и трахаться. Весь день только смотреть ужастики и трахаться.

Андреев ненадолго повеселел, представив себе это. Кожу над губой растянуло. Порез вновь закровил.

‒ Помнишь, как было раньше?.. Как ох..нно было?.. Так отрывались, что однажды ты за год восемь работ сменила.

Неясная эмоция в глазах жены пропала.

‒ Это не просто работа! На моё место очередь! Ещё немного и меня повысят с кредитов на главную по залу. Я уже сейчас заведующую подменяю.

Он убрал руку и смял банку. Сковородку с яичницей поставил на доску перед собой.

‒ Ненавижу, когда ты так. Тефлон же портишь.

‒ Я лопаткой…

‒ Возьми тарелку, сковорода бешеных денег стоит.

‒ …лопаткой…

‒ Уже приходили несколько. И придут ещё.

‒ О чём ты?

‒ О водителях. Нам в филиал водитель нужен. Пока собеседую, заполняю анкеты, но рано или поздно придётся кого-то взять. Сам же всё время говоришь, что заколебался в такси, что собачья работа. А здесь график, стабильная зарплата, премия, бонусы работника банка…

Не поднимая головы, он тыкал лопаткой в яичницу.

‒…обеденный перерыв, выходные, праздничные, сверхурочные, больничные, оплачиваемый отпуск, страховка, пенсионные отчисления, возьмём льготную ипотеку, съедем из этой дыры. Сейчас такие современные районы строятся. На берегу озера. С садиками, школами, фитнес-центрами, маркетами, салонами красоты, своими поликлиниками, парками, подземными стоянками…

‒ И кого?

‒ Что?

‒ Кого возить буду?

‒ В основном документы, девочек, меня по делам… начальство.

Андреев подцепил немного со сковородки. Попробовав, сплюнул обратно.

‒ Сколько можно?

‒ Что?

‒ Сколько можно везде сыпать эти специи? Простой яичницы под этой сранью не видно. Уже не помню, какая она на вкус.

‒ Так вкуснее.

‒ Вкуснее?

Андреев встал со стула. Полотенце с его бёдер упало. Он схватил жену за волосы на затылке и, зачерпнув лопаткой со сковородки, сунул ей в лицо.

‒ Так вкуснее, по-твоему?! Так, б..дь, вкуснее?!

‒ Да! Да! Так, б..дь, вкуснее! ‒ отплёвываясь, вывернулась она из его рук.

Кинулась к раковине, хватая нож и выставляя перед собой. Андрееву понравилось её лицо, когда она это делала. Лицо и глаза. Он даже подумывал сделать шаг навстречу, чтобы проснуться.

Но жена уже ослабла рукой, а нож выпал. Подбирая полотенце, Андреев поднял и его. Жена сгребла со стола косметику. Андреев кинул нож в раковину и полез в холодильник за водкой.

‒ Ещё совсем недавно ты шла до конца! ‒ крикнул жене вслед, ощупывая шрамы над ключицей и под сердцем. ‒ В жопу твой банк! Я поэт.

Выпил и закусил хлебом. Водка размыла вялое опьянение пива. В оглушении, Андреев задёрнул шторы и закурил.

В прихожей погас свет. Обыденно провернулся замок. Жена больше не хлопала дверьми.

Он снова выпил и потянулся к телефону. Скролил справочник, застыв над номером «Мара», но пролистнул дальше.

‒ Задний габарит…

‒ Чё?

‒ Задний габарит глючит! Забыл сказать…

‒ Да срать мне. Ты чего не спишь, чувак? Старикашкам высыпаться надо.

‒ Не срать, а диод поменяй, или пусть контакты проверят. Там копейки. Тормознут, штрафом не отделаешься со своим децл.

‒ Понял, батя, понял. Спать ложись, б..дь!

‒ Я уже…

Облокотившись на холодильник, Андреев обмяк. Руки съехали по бёдрам, обвисая. Полотенце вновь развязалось.

 

Выйдя из дома, жена какое-то время едва не бежала. Потом пошла медленнее. Потом, как обычно. Достала телефон, и, пока листала справочник, позвонили с работы. Ей опять открываться, заведующая не вышла. Это хорошо. Она успеет. А повышение всё ближе. Приглядевшись к ногтям, не вспомнила, зачем доставала телефон. Правую руку так и не успела накрасить. Улыбнулась, представив, как докрасит за кофе с девочками. А пока спрятала её вместе с телефоном в карман.

Светлое пятно разрасталось, заполняя собой всё. Андреев стоял на сцене. Ветер запахивал страницы в руках. Андреев помнил и без них, но нужно было за что-то держаться. Под сценой публика, а за ней большая вода. Море пахло солью и водорослями. Он читал, перекрикивая волны. Читал что-то простое. Что-то про кости и пепел.

 

 

03/10/23 – 16/10/23

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2024 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: