HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Нина Заря

Пустячок от Матильды

Обсудить

Рассказ

 

Купить в журнале за декабрь 2020 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за декабрь 2020 года

 

На чтение потребуется полчаса | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 21.12.2020
Иллюстрация. Название: «Медовый месяц художника» (1864 г.). Автор: Фредерик Лейтон. Источник: https://en.wikipedia.org/wiki/The_Painter's_Honeymoon

 

 

 

Тащиться с Украины в Россию в разгул китайского вируса, наверное, неразумно. А ехать туда с одной лишь целью выведать у маститого писателя Ирвина сюжет для нового рассказа – почти сумасшествие.

Граница закрыта. Автобусы-поезда не ходят. А самолёты? Их отменили за шесть лет до карантина, с момента донецких событий. Но меня всё равно несёт по препятствиям, к чёрту на кулички!

Хорошо, что есть барыги, они изворотливы. Очевидно, они обожают всякие катаклизмы. И потому коммерческие перевозки, которые в три раза дороже, к моим услугам.

В минивэне с украинскими номерами нас всего трое. Дама, мужик в красной футболке и я. Народ мудр и сидит под домашним арестом в пандемию. А мы летим по трассе Киев – Москва. И за окном мелькают сказочные поля поспевающего подсолнечника.

Украина нас всех выпускает. А Россия тормозит мужика в красной футболке. Нет у него оснований для въезда в страну, когда злобствует ковид. Мужик гастарбайтер. Возит по огромной России битум. Всю географию изучил за много лет. И не спасли его приглашения от постоянного московского работодателя. Мужик почти рыдает. И с тяжёлыми сумками тащится 500 метров назад, к украинской границе «Сеньковка».

А мы вдвоём с дамой идём дальше. У нас по два документа. Мы имеем право шастать туда-сюда. У дамы украинский паспорт и вид на жительство в России. У меня всё зеркально наоборот. Меня несёт через препятствия за сюжетами. А что движет этой дамой в разгар пандемии, пока для меня не ясно.

Весёлая медичка с рыжим каре, из санслужбы российского перехода «Новые Юрковичи», сканирует нашу температуру. Потом нервно исписывает кучу бумаги, смеясь, что с лесом в стране нет напряга, и откровенно ругаясь на «всю эту хрень» с самоизоляцией. Мы разделяем её настроение.

Её скепсис добавляет мне бесшабашности. И я указываю в анкете вымышленный московский адрес. Живу-то я в Киеве, в своей квартире. И спрятаться в Москве на 14 дней мне негде. А к писателю Ирвину я еду всего на пару дней.

Мы пересаживаемся в другой минивэн, но уже с российскими номерами.

Я устраиваюсь на задних креслах, вытягиваю ноги, смотрю в окно. И с восторгом наблюдаю мелькающие километры цветущей картошки на песчаных землях Брянской области. И билборды с рекламой отчаянного бизнесмена: «Хотите картошки? Наша очень вкусная!».

Дама сидит впереди, что-то жуёт. Она явно скучает. Потом оглядывается на меня, тянет мне шоколадную конфету. Исповедальный путевой зуд снимает завесу отчуждённости. Мы начинаем болтать.

Дама возвращается домой, в Сочи. Она в розыске. За нанесение тяжких телесных повреждений. Любовнице своего мужа. Дама застала их в своей постели... а потом два года отсиживалась у матери, под Киевом, в старом доме. Боялась каждого шороха. Как тот дезертир из «Живи и помни» Валентина Распутина. Но долго в схроне не посидишь. И вот теперь она едет сдаваться полиции. Денег у неё много, она уже нашла дорогого адвоката. И зажёвывает свою печальную исповедь шоколадной «Ромашкой». Даёт мне свой телефон. Коль приеду, то могу остановиться у неё, в роскошном Сочи. Бесплатно.

Интересно, что подразумевает она под «остановиться у неё»? В камере на 20 дам, в косынках и с решётками на окнах? Ведь именно там она может оказаться в скором времени. Если дорогой адвокат не отмажет её по статье, предусматривающей состояние аффекта.

Разве это не сюжет? Самый обычный, жестокий. С бурными страстями и эмоциями! Но запишу я этот сюжет в блокнот, на потом.

 

А пока я еду к писателю Ирвину. У меня страсти помельче. Еду за хвалой и новыми идеями.

Писатель Алексей Ирвин нашёл меня в НовЛите, прочёл, наверное, все мои тексты и в пух и прах… расхвалил их. И я поплыла! А что ещё надо начинающему автору? Ведь мэтр литературы дал немыслимый комментарий моим творениям. Меня, наивную, особенно поразило вот это: «Удивительно, что в этой барышне с берегов Днепра продолжились традиции Зощенко и Аверченко».

Ха! Не хватало лишь сравнений с автором «Редкая птица долетит до…»!

Какую неопытную душу такое не поразит в самое сердце? Конечно, после этих слов я с придыханием ловила каждый комментарий Ирвина к моим новым текстам. И с пиететом воспринимала его личность, вознося её на пьедестал.

Он член союза писателей России, закончил Литературный институт имени Горького. Он профи.

А кто я? А у меня за плечами всего лишь журфак.

В моём окружении нет таких глыб. Мои тексты никто из друзей-родных не читает. У них отмазка – мы не критики!

Поэтому Лёша Ирвин для меня – бриллиант! Нас же, авторов, надо хвалить, лелеять! И мы тянемся к тем, кто к нам с душой.

От его хвалы мои крылья крепнут, расправляются, золотятся, и я воспаряю над нашим таким несовершенным миром. Добрым, смеющимся ангелом!

И вот я мчусь к Ирвину. С благодарностью, в виде бутылки разрешённого коньяка, шматка запрещённого сала – «почаривки». Его на границе я перекладываю из сумки к себе на тело, как заправский несун с мясокомбината. Плоский живот и маленькая грудь сразу становятся внушительными. Таможню мы с салом проходим легко.

Ирвин много раз звал меня в гости, в его городок Киржач. И я искренне, много раз обещала приехать. Что может быть лучше общения двух родственных душ! Разговоры о литературе, новые темы, идеи, сюжеты. А также сосновый лес, ягоды, грибы, песочный пляж рядом с домом Ирвина – всем этим он дразнил меня и соблазнял.

Но каждый раз меня останавливали сомнения. Я женщина. Он мужчина. Мало ли чего?

Неужто я такая наивная? Эдакая лупоглазая лягушечка на зелёном листке опасного водоёма да с чистым взглядом на мир? Неужели я верю, что мужчине, кроме моих неземных красот, ещё и поговорить со мной интересно? Нет, я очень даже циничная. И догадываюсь, зачем мужчина приглашает женщину.

Я гнала от себя эти мысли, оскверняющие моего кумира. Ведь я добрая, честная и не без талантов. И уверена, что меня такой именно и воспринимают.

Ну а что? Я много читаю. Бизнесом интересуюсь. Антиквариат могу запросто продать.

 

Кстати, могу предложить духовницу Карла Фаберже, из коллекции Матильды Кшесинской. Ха! Маленький пустячок и всего-то за 50 тысяч долларов.

Откуда у меня этот шедевр? О! Это тоже сюжет!

Ведь в мире искусства сенсации происходят регулярно. Громкие находки обнаруживают то на чердаке, то за шкафом. А тут…

Мой приятель и арт-дилер Славик очень озадачился, когда увидел, как его знакомая достаёт из сумочки необычной красоты флакон и, открыв его, кокетливо наносит на себя каплю парфюма.

Славик рассмотрел вещичку. Раритет в пол-яйца поражал красотой, элегантностью, мастерством отделки. Безделица была покрыта эмалью бриллиантового свечения, декорирована венцом из цветного золота и украшена классическими эмблемами императорского двора. А золотая пробка инкрустирована рубиновым кабошоном. В основании изделия красовалось клеймо мастера К. Ф., женская головка и пробойник 88.

Эрудиции Славика, бывшего инженера киевского завода «Арсенал», хватило, чтобы оценить ситуацию: духовница фирмы Карла Фаберже! Славик перерыл литературу, словари, каталоги. Всё совпадало! Перед ним шедевр! Показал находку экспертам. Те изумились и подтвердили вероятность авторства великого ювелира. А заодно и сказочную стоимость. Ведь даже самое обычное собрание флакончиков фирмы Фаберже оценивается в сотни тысяч фунтов.

Любопытно, что знакомая Славика и не подозревала, что за ценность находится у неё в сумочке. Но как попал шедевр к ней?

Оказалось, что эту милую штучку ей подарил её бывший приятель, участник майдана. А уж откуда у закопчённого революционера эта игрушка для богатых? Остаётся только деликатно гадать.

Быть может, эта изящная вещичка когда-то давно принадлежала монаршей особе! Или гламурной придворной даме?

Фаберже любил одаривать царское окружение.

Возможно, сама легендарная Матильда Кшесинская, балерина и подруга цесаревича Николая Второго, благоухала ароматами из этого флакона? Кшесинская славилась коллекцией роскошных пустячков от Карла Фаберже. Ей их дарил будущий царь.

А потом революция, грабежи…

Духовница переходит в руки следующей красавице… А со временем оказывается у нашей современницы, обитающей, например, в каком-нибудь Межигорье?

Фаберже из сумочки!

История повторяется! Круговорот антиквариата в природе!

Короче, Славик выкупил у наивной подружки этого Фабера за…

Ну, кто ж такое расскажет! В бизнесе совести мало! И позволил мне найти клиента.

Клиента я ищу в Интернете. И уверена, что найду.

Это я о том, что, умный мужчина, несомненно, видит во мне собеседницу, друга, соавтора и делового партнёра. Не всё же постелью измерять.

Или я ошибаюсь? И мужчина просто желает примитивно затащить меня в койку?

Нет! Нет! Ирвин не такой! – утешаю себя я.

И потому Ирвин для меня лишь писатель, критик, рецензент. Да что там мелочиться! Монах литературного Шаолиня! И об этом его облегчённом мною статусе я предупреждаю его каждый раз, когда он зовёт меня в гости. Но Ирвин сопротивляется и стоически утяжеляет своё состояние, выхолощенное моим, таким непонятным ему целомудрием.

– Я мужчина! А ты красивая женщина!

Однажды я почти согласилась приехать в Киржач. Но решила ещё раз, «на берегу», уточнить наши цели. Совпадают ли они.

– Я еду к тебе за литературным общением. Ты нужен мне, как коллега-писатель. Мне необходима твоя поддержка. Между нами не может быть других отношений. Ты меня понял? Только в таком случае я приеду.

Ирвин сказал, что понял.

Но я не приехала. Что-то мне помешало. И тут я получаю от Ирвина письмо.

– Ты снова меня разыграла. А я так старательно шлифовал своё тело на пляже…

Прошло несколько лет. Мои тексты не печатали, и критиков на них не было. И лишь Алексей Ирвин хвалил меня и подбадривал.

И я решилась. Киржач от Москвы недалеко. Всего-то два часа на автобусе…

 

Когда мы прикатили в Москву, даму-дезертира из Сочи уже ждало такси. И она из машины машет мне ладошкой и посылает воздушный поцелуй!

Ирвин должен был встретить меня на автовокзале Киржача в 20 часов. Это последний автобус из Москвы. Но наш автобус опоздал.

Звоню Ирвину и сообщаю об этом. Ирвин говорит, что уже ждёт меня на автовокзале.

Наш автобус причаливает в центре города, все пассажиры гуськом вытекают из салона. Я выхожу последней, осматриваюсь. Ирвина нет. Уточняю у прохожих, автовокзал ли это? Верно, автовокзал. Жду минут пять. Набираю телефон Ирвина. Телефон отключён.

– Приплыли! – первая тревожная мысль. – Неужели это розыгрыш? Или телефон его сел? А если он садист? Ха! Друг по «Фейсбуку»! Отключился и издевается. Не может быть!

Снова набираю телефон Ирвина. И снова голос робота ужасает меня тем, что абонент в зоне недосягаемости.

У таксистов узнаю, что в Киржаче два автовокзала. Нас выгрузили на старом. Новый автовокзал, оказывается, рядом, вон за тем углом мини-маркета. Фу! Выходит, не разыграл…

Иду на новый вокзал.

Наверное, у Ирвина всё же сел телефон! И он нервно просит сотрудников вокзала поставить его телефон на зарядку. Я направляюсь за угол мини-маркета. И тут я вижу Ирвина. Да, вроде, это он. Интуиция моя срабатывает, тюкает меня легонько в лоб. Высокий мужчина, статный, в очках, как-то пошатываясь идёт ко мне. Ну, наверное, Ирвин? Мы никогда друг друга вживую не видели. Только по фото на «Фейсбуке». Но там Ирвин при усах и совсем не красавец. А тут без усов. И очень хорош собой. Ирвин равняется со мной. И я, на всякий случай, расплываюсь в улыбке.

Ура! Я не буду куковать в жутком хостеле. Или на гадкой вокзальной скамейке, если в Киржаче хостела нет. Я готова уже протянуть Ирвину локоть для приветствия, разрешённого минздравом в карантин. Но Ирвин проходит мимо, не взглянув на меня.

Не Ирвин! – пугаюсь я. Моя интуиция подкачала. Напрасно тюкнула в лоб.

А вечер становится тёмным. И страшно в чужом месте. И я бегу к новому автовокзалу. Никого нет. Пусто. Набираю номер Ирвина. Отключён. Значит, издевается, садист. Что делать? Только не паниковать. Надо найти хостел. Должен он быть в этом богом забытом месте. Переночую, а утром домой. Вот этого чудного сюжетца уже хватит для маленького рассказа. О наивной лопоухой лягушечке, которую так подвёл её чистый взгляд на мир.

У входа в мини-маркет курит продавщица. Спрашиваю, где гостиница. Стараюсь не разреветься. Рассказываю, что меня не встретили. Что приехала к писателю. А телефон его отключён. Не знает ли она такого? Известный человек в их городе. В очках. Вроде, с усами. И как его найти? Из Москвы, мол, добиралась. О Киеве я уж молчу – такое в карантин не всякий поймёт.

Продавщица сочувствует, роняя пепел в урну, но вдруг спохватывается.

– А я, кажется, видела вашего писателя. Да, да! Высокий, в очках. Но без усов, вроде. Так он только что тут был. Из автовокзала шёл, ещё пошатывался. Он у меня узнавал, когда последний автобус из Москвы. Да, он в том направлении скрылся. – И продавщица машет рукой в ту сторону, где я нос к носу столкнулась с Ирвиным.

Значит, он подумал, что это я его разыграла, – ловлю я мудрую мысль. – Я же не раз обещала приехать. И не являлась. И сегодня он не нашёл меня на вокзале. Значит, это я издеваюсь! Я садистка. Он обиделся. И отключил телефон.

Какой неуверенный в себе мужчина!

Я бегу назад, к старому вокзалу, но Ирвина нигде нет. Заглядываю в магазины, забегаю зачем-то в винный маркет. Кружу вокруг больших дубовых бочек. Может, писатель решил встретить гостью вином? И задержался, выискивая лучшие сорта?

Я долго ещё набираю номер Ирвина, но телефон отключён. В какой-то момент я слышу длинные гудки, трубку снимают. Я кричу.

– Лёша! Не бросай трубку! Это я…

На что слышу его ответ:

– Ты достала меня. Ты обманщица и террористка телефонная.

Короткие гудки, и Ирвин снова отключается.

Такси за 100 рублей довозит меня до ближайшей гостиницы. Она тут единственная, центральная и дорогая. За 1200 рублей я и ночую в славном городке Киржач, морально убитая и разочарованная.

 

Утром на стойке я прошу деву-администратора разрешить мне позвонить одному человеку. С её телефона. Ирвин сразу отвечает на незнакомый номер. И я спокойно ему сообщаю, что я в Киржаче, я не разыгрываю его. Что мы разминулись. Я его видела. Высокий, в очках. И что он, Ирвин, спрашивал у продавщицы мини-маркета, когда последний автобус из Москвы.

Ирвин виртуозно матюгнулся. Что крайне меня удивило. Ведь писатель, дружбу с которым я так трепетно взращивала, сам оберегал великий и могучий русский язык. А тут вдруг… Хотя я тоже люблю порой сверкнуть ярким русским словцом.

И я убеждаюсь, что Ирвин наконец-то, понял, что я его не одурачила. Что я в Киржаче, а не в Киеве.

Такси везёт меня по длинному мосту через живописную пойму голубой реки, с изумрудными берегами, на которых пасутся телята. Мы едем на край Киржача, в четырёхэтажную хрущёвку. К самому лесу.

Подымаюсь на третий этаж.

На пороге меня встречает тот самый высокий мужчина, в очках и без усов. С которым мы не узнали друг друга. Орлиный нос, умные глаза, цвета выцветшего голубого фарфора. И я отмечаю, что Ирвин довольно интересный мужчина.

Извиняется.

– Прости, прости! Да, я действительно думал, что ты меня разыгрываешь.

Снова извиняется. И, вглядываясь в меня, говорит, что видит лишь мои очертания. По Киржачу он ходит на ощупь. Зрение совсем посадил на писательской работе. Но ямы и рытвины городка знает наизусть и редко спотыкается. И я понимаю, почему походка его была такой шатающейся. И подленько радуюсь, что Ирвин не увидит моих некоторых недостатков на лице. Всё же, я женщина!

Ирвин всматривается в меня. Но, наверное, точно, ничего не видит. И вдруг говорит:

– Бедная, ты бедная! Ты неприкаянная, как Анна Ахматова. Та тоже была бродяжкой! По чужим квартирам шастала, своего угла не имела. Чего ты всё время бегаешь? Чего бы не сидеть на месте? Я вот, дальше Серпухова никуда не выезжал. А ты и в Турции, и в Египте... Я не верил, что ты и сюда приедешь. Бедная ты, бедная! Э!.. Да ты Черубина де Габриак. Это же сумасшествие! Женщина не должна быть такой.

Я в шоке. Ирвин приглашал меня к себе много раз! А тут вдруг упрекает. Странно! Какое пещерное отношение к женщине у этого литературного знатока… Но я списываю это на неуверенность Ирвина, на его возможные комплексы.

 

В жилище его звенящий аскетизм. Пустота! Из мебели – кровать в спальне. И стол в зале, с компьютером. Пара табуреток. На потолке – знакомая с советских времён матовая люстра в форме груши. Такую, наверное, уже трудно где-либо встретить. И везде книги. В его квартире, на две комнаты, огромное количество книг. На стеллажах по всем стенам. Книги даже в коридоре. А чего я ещё ожидала от литератора?

Располагаемся на кухне, за столом. Ирвин предлагает мне сделать бутерброды. В холодильнике его тоже пусто. Лишь с килограмм варёной колбасы. Да лоток яиц. И тарелка натёртой морковки. Видать, для зрения. Я нарезаю контрабандное сало- почаривку, привезённое мной из Киева. Бросаю на сковороду. Разбиваю яйца.

Сидим, едим. Ирвин и говорит:

– Я 18 лет один. А сейчас я чувствую вкус семьи. Забота. Ты такая милая! Хочу супа! Оставайся у меня на всё лето!

– …

Три дня мы ходим среди смолистых сосен, кроны которых убегают высоко в небо.

Я потянула Ирвина в лес сразу, утром, проснувшись в маленькой спальне, дверь которую я на всякий случай забаррикадировала табуреткой. А на неё поставила стакан с водой. Если дверь начнут открывать, стакан упадёт, и я проснусь. Под подушку я трусливо кладу железное плечико, сняв с него футболку Ирвина. Плечико висело на гвозде, вбитом в стену. Спала тревожно, хотя стакан на табуретке стоял спокойно. А Ирвин похрапывал на полу, на матрасе, в зале.

Ирвин знает в своём лесу все тропинки. Я с упоением втягиваю в себя хрустальный воздух. Любуюсь стволами сосен, золотящихся в высоком солнце. Тишина тут такая, что слышен писк комара, застрявшего у меня в рукаве. Но, хватит Пришвина! Его мне всё равно не переплюнуть.

Я с восторгом ползаю на коленях по влажному мху, в буйном черничнике, выбирая крупную ягоду. Ирвин, сидя на упавшем дереве, сдирает ягоду с куста вместе с листьями, а потом на ощупь выискивает уже примятые им плоды. Его пальцы в фиолетовом соке. Он верит, что черника вернёт ему зрение.

Ирвин не видит и грибов. Я набираю пакет маслят и сыроежек. Красной земляники по обе стороны лесных тропинок он тоже не видит. Я срываю ягоды букетиками и вкладываю Ирвину в ладонь. В какой-то момент он силой удерживает мою руку в своей. Я не могу освободиться. Ирвин начинает ощупывать кисть моей руки, выше и выше. Я напрягаю мускулы. И вырываюсь, чуть ли не теряя равновесие. Ткнула больно Ирвина в бок. И прошу больше так не шутить, иначе я уеду. Ирвин сказал, что силища у меня не женская. Сказал он это с осуждением.

Домой из лесу мы идём вдоль шоссе, и я каждый раз хватаю за руку шатающегося Ирвина и тащу к обочине, когда мимо со страшным свистом пролетают машины. Думаю, что любая, даже нежная, даже обморочная барышня найдёт в себе недюжинные силы в такие моменты.

Я была у него три дня и все три дня держала осаду от него, но не как от литератора. Лёша Ирвин всё время склонял меня, пардон, к интиму! У нас с ним были разные цели. Я хотела сюжетов, перипетий... Он – меня.

Хорошо, что он ни фига не видит, ходит шатаясь, и я легко выскальзываю из его объятий. И перевожу его опасные разговоры на литературные.

Хотя если бы видел меня, может, перестал бы домогаться! Я не считаю себя красавицей и мало уделяю внимания своей внешности.

– Почему ты не лечишься? – осторожно спрашиваю я.

– Пенсия моя маленькая. А мои родственники давно отказались от меня. Я им не нужен. Они все живут в Москве, – отвечает Ирвин.

И он рассказал, что уже 18 лет ничего не знает ни о жене, ни о единственной дочери. Ни о многочисленных сёстрах. Уехал он от всех подальше, в эту глушь. Обменял свою маленькую квартирку в Москве на эту, в Киржаче. Считает, что удачно обменял. В Москве у него была крохотная гостинка, которую он получил от союза писателей. А тут у него две комнаты и лес под боком.

За все эти годы с родичами он не общался.

И лишь недавно, когда почти совсем ослеп, он нашёл дочь на «Фейсбуке» и написал ей. Она, как оказалось, врач. Правда, он не успел узнать её специализацию. И дочь, и жена тут же приехали к нему в Киржач. Жена увидела его жилище, звенящее аскетизмом, и скривилась. Хотя сама живет небогато. Она библиотекарь, трудится в отделе каталогов. Уехали. Дочь обещала оплатить операцию в московской глазной клинике. Ирвин даже ездил на приём к офтальмологу. Ему назначили дату операции. Дочь должна была перечислить в клинику около тысячи долларов. Но жена вдруг артачится, учиняет скандал. Звонит Ирвину, ругается, ворошит старые обиды.

Ирвин плюнул. Гордый! И отказался от денег и операции. И потому слепой.

 

В первый же день Ирвин просит меня помочь с кранами, сходить с ним в ЖЭК. Краны все текут. Он был уже у сантехников. Говорил с ними во дворе конторы, у лавочки, где они семечки лузгали. Но так ничего и не выходил. Сантехники не восприняли серьёзно слепого человека. И не пришли.

Я с готовностью соглашаюсь, отметив про себя, что в теме сантехники не обязательно острое зрение. Тут лучше иметь твёрдый характер. И мы вместе идём в ЖЭК. Я впереди. Ирвин, чуть пошатываясь, следом. Я прохожу мимо лавочки, где, действительно, как вороньё на проводах, сидят сантехники. Три мужика соответствующей внешности. Ирвин слышит их, видит очертания и тихо говорит мне:

– Вон они.

Я решительно иду мимо воронья и направляюсь в кабинет начальника ЖЭКа. Ирвин неуверенно топчется у порога и… остаётся за дверью.

А там, в кресле из сомнительно-крокодиловой кожи восседает широченная дама. Дамище. И вся она, словно ель в игрушках, увешана яркой бижутерией. Лицо разукрашено косметикой. Губы блестят сизые. Глаза в золотой окантовке. Ресницы… Да что уж говорить! Такое не описать! Уловив настроение дамы, я тут же расплываюсь в восторге.

– Боже! Какая красота! Какая роскошь эти ваши украшения! Я тоже обожаю бриллианты, рубины, сапфиры…

А сама понимаю, что мои восторги могут показаться липовыми. Ведь на мне совсем нет никаких украшений. Но дама-ёлка рдеет, тянет в улыбке сизые губы и так ласково спрашивает, чего надобно мне.

Короче, назад мы идём уже втроём. Я, за мной сантехник Паша, с испитым лицом и вбитым носом, а следом шатающийся Ирвин.

Павел Петрович, как вежливо обращаюсь я к сантехнику, быстро провёл экспертизу поломок, велел мне мухой сгонять в магазин за запчастями. А после вернул к жизни все краны Ирвина. В процессе работы он явно намекал на хабар, говоря, что ничего так просто не делается в нашей жизни. И, чтобы пресечь на корню вымогательство, я тут же явила ему жалостливую легенду. Мол, ваш знаменитый писатель, гордость вашего городка, не нефть добывает. А строчит тексты. А значит, как и большинство писателей, перебивается с хлеба на воду. Ну а я, – и тут мне пришлось пофантазировать, – как литературный агент этого вашего несравненного писателя, терпящего нужду, тоже пока свищу в кулак. Но всё у нас впереди! А пока мы с радостью подарим Павлу Петровичу книгу стихов уважаемого писателя. Про любовь! Подойдёт?

– Не надо. – Паша крякнул и категорически отказался от дара.

Ну, не могу я унижать человека подачками! Хотя каюсь, взятки крупные приходилось в жизни давать не раз.

Ирвин скупо хвалит меня за помощь с кранами. Они, как выяснилось, текли у него все 18 лет, как он поселился здесь. А тут я прикатила. И краны новые!

 

А потом Ирвин и говорит:

– Так, завтра мы с тобой обои в доме поклеим. У меня валяется несколько рулонов.

Мне не понятно, шутит Ирвин или нет. Но идея эта мне совсем не нравится. И я быстро перевожу разговор на литературу. И мы говорим о творчестве, образах, сюжетах.

Ирвин так много знает! Блестяще помнит наизусть имена авторов, зарубежных и наших. Ирвин – библиоман, пожиратель книг, он прочитал практически всё. Вот просто всё вплоть до трудночитаемого Шукасаптати с «70 рассказами попугая», датированными 12 веком. Это сборник назиданий для легкомысленной барышни, о том, как вести себя в жизни, полной опасностей.

Я млела от исполнявшейся мечты. Я общалась с настоящим писателем!

И допытывалась, какой же сюжет мне найти для будущего романа.

– Пушкин, например, подсказал Гоголю сюжет «Мёртвых душ». Что ты мне подскажешь?

Ирвин и говорит:

– Так вот он, сюжет! Чем не «Мёртвые души»! Ты ездишь от мужика к мужику. С целью найти себе мужа. Как Чичиков – крестьян. Так, чего мы медлим? Давай живо в постель!

И Ирвин привлекает меня к себе.

Я теряю дар речи. И выскальзываю из его рук. Так Ирвин понял мой визит к нему.

 

Ирвин просыпается в пять утра. И сразу садится за компьютер. Каждый свой день он начинает с рецензирования книг, которых в его библиотеке 2200 штук. Он прочёл их все и теперь делает каталогизацию с краткой рецензией.

– Зачем? – спрашиваю его.

– А чем ещё заниматься? Меня не печатают. Раньше мои рассказы издавали в советских журналах. Известность, привилегии, дом творчества… Ты была в ЦДЛ? А я был там завсегдатаем. В этом Центральном доме литератора есть славный буфет... Там такую сёмгу подавали!.. А стерляжьи спинки, кролики в брусничном соусе, пожарские котлеты! Всё вкусно, чинно, благородно. А какие сказочные девули нас, писателей, окружали!

А сейчас моё литературное наследие вон в коробке валяется. Издательства меня игнорируют. На работу меня никуда не берут. Ведь я почти ничего не вижу. У меня каждый день заботы: глазами занимаюсь – морковку вон ем, с бедностью борюсь. В общем, это такая безнадёга! Мне противна вся эта современная коммерция. Я не умею торговать. А ты же это можешь. Сама рассказывала, как в перестройку водкой на вокзале торговала.

– Жизнь заставила. А сейчас я продаю антиквариат. Фаберже. Один пустячок от Матильды Кшесинской. Займись и ты чем-то денежным. Начни продавать что-то. Свои рецензии, например. Не жди чуда! Сдаваться никогда нельзя! Ты же читал, наверное, у Эдгара По рассказ «Нисхождение в Мальстрём». Там два брата в бурю, на море, попадают в шторм. Их лодку вот-вот затащит в водоворот. Один брат скован страхом, вцепился в лодку и отказывается бороться со стихией. Он смирился, и его затянуло в пучину. А другой привязал себя к пустому бочонку, отрезал его от кормы гибнущей лодки. И ринулся навстречу водовороту. И выплыл. Жизнь – это водяная воронка с вертикальными стенками.

Ирвин пожимает плечами.

– Может, мою библиотеку продать?

– ?

Ирвин приносит коробку. 15 книг в яркой обложке. Их, в единственном экземпляре, он издал на свои деньги. Предлагает посмотреть.

 

Он ложится рано. В 8 вечера. Ведь подъём у него, как у кур, в пять утра. И потому я тоже подстраиваюсь под распорядок его жизни. И в 8 вечера, закрывшись в комнатке, начинаю перебирать его книги. Открываю оглавление. Рассказы. Что за странное название? «Бабетта встречает рассвет».

Я с умилением начинаю вчитываться в текст. И чем дальше читаю, тем яснее с ужасом понимаю, что в тексте одна вода, никаких движений сюжета, а лишь сплошные описания природы. Страница за страницей – одна природа. Я дочитала до 17 страницы и остановилась. Все 17 страниц Бабетта едет на велосипеде по лесу и любуется окружающей её флорой.

17 страниц природы! Как странно! Но, может быть, автор конкурирует с самим Пришвиным, рекордсменом в воспевании русской природы?

Я избегаю таких описаний. Мой идеал в этом: «Весна! Девушки оголили пупки». Вычурные описания природы были актуальны раньше. Когда не было фототехники. А нынче, когда наша жизнь так динамична, тратить время на это – лишь злить читателя. Гм!.. Начинаю просматривать другие книги Ирвина. И везде одна природа. И никаких действий.

Приехали! И, отвалившись на подушку, я засыпаю тяжёлым сном.

 

Конечно, я ничего не говорю Ирвину о своём разочаровании. Это было бы очень жестоко. Автора нельзя ругать. Только хвалить! Он верит в свой талант. Он обеспокоен будущим своего литературного наследия. А тут я со своим мнением – бабах!

Автор книги – это добрый ангел с крыльями! Если его издают. И – если его книги бойко раскупают восторженные читатели. И тогда этот ангел с лёгкими крыльями зависает над суетным миром, где-то там, в облаках. В своих мирах призрачных. И строчит, строчит всё новые и новые тексты. Прямиком на стол нетерпеливому редактору. А оттуда – в производство очередных книг.

И спускается добрый ангел с крыльями на землю бренную лишь чисто по нужде бытовой – поклевать пищи, заплатить за коммуналку. Или слетать куда-нибудь за новыми эмоциями и сюжетами для очередной книги.

А если автора не печатают? И все издательства, куда автор веером рассылает свои творения, даже не отвечают ему, игнорируют. Тогда дело труба.

Автор в недоуменье носится со своими текстами по друзьям. Просит прочитать его роман, высказать мнение. Хорошо, если у этих «экспертов» хватает мудрости. И они не ругают автора. Ведь любой автор раним. Обидные слова обламывают его слабые крылья. И ему уже не взлететь. И тогда он может стать злым ангелом.

Но, может, я ошибаюсь, и описывать природу надо? И тут меня осеняет. Ирвин уже много лет ничего практически не видит. Он живёт наощупь. Может быть, эти описания природы – это его живые воспоминания, ещё до потери зрения? Ведь природу он описал очень красочно. Ну, не хуже того Пришвина.

 

Я уже не цепляюсь к Ирвину с вопросами о сюжетах. Общаюсь с ним на темы отвлечённые. А тут проверяю свою почту и вдруг вижу. Ух ты! Ур-а-а! Журнал «Новая Литература» опубликовал мой рассказ. О том, что я отсылала в журнал этот рассказ, я уже говорила Ирвину.

Радости моей нет предела. Мои глаза горят. Эйфория, гормоны счастья так и брызжут, так и фонтанируют во мне. Ирвин видит перемену в моём настроении.

– Ты говорила, что у тебя есть что-то новенькое. Вышли мне. Я как-нибудь почитаю. Но не сейчас.

– Есть! Рассказ «Два поцелуя для шведа Оле». И уже в журнале «Новая Литература»! Его редактор Игорь Якушко поставил в рубрику «Главный редактор рекомендует». Но ты лучше сейчас почитай. Пока я здесь, у тебя. Мне очень нужно твоё мнение. Я уверяю, что тебе рассказ понравится. Ты только начни читать, и тебя от компьютера нельзя будет оторвать.

И я кидаю ссылку на почту Ирвину. Ирвин долго не соглашается, говорит, что ему лень сейчас читать. Но потом он нехотя открывает ссылку и... Наступает тишина.

Читал Ирвин мой рассказ не отрываясь. Он увеличил до максимума размер шрифта и вплотную прилип к монитору. Он был настолько поглощён, что в тишине слышно, как… Нет, нет! Вовсе не как падает лист за окном его дома. Мне слышно, как хрустит его шея, когда он двигает ею от одного края монитора к другому.

А я в это время бесшумной тенью крадусь по дому. Боясь спугнуть его внимание. И всё время возвращаюсь в зал, где сидит за компьютером Ирвин. И прячусь за дверным проёмом. И во все глаза смотрю на выражение его лица. Воспаряюсь в облака, к мирам призрачным. Ну, меня, возможно, поймут такие же сумасшедшие авторы текстов. И про себя ликую. Коль Ирвин неотрывно вчитывается в мой текст, значит, этот текст действительно хорош. И теперь Ирвин будет меня хвалить. И я с замиранием сердца жду конца чтения.

 

Когда Лёша Ирвин прочёл мой рассказ, он резко отпрянул от компьютера. Нервно зашагал по комнате. А я... [...]

 

 

25.11.2020

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в декабре 2020 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2020 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению декабря 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Актуальные новые букмекерские конторы в России
Поддержите «Новую Литературу»!