HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Дмитрий Заяц

Конструктор

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 23.09.2008
Оглавление

3. Глава 2. «Начальник очистки».
4. Глава 3. Профессор.
5. Глава 4. Очистка.

Глава 3. Профессор.


 

 

 

Над рынком уже опускался вечер. Бабки уже три раза снизили цены на гладиолусы, «челноки» паковали свой «adibas» и «Ribok» по тюкам, рынок пустел потихоньку. Зато заполнялись кабаки и столовки. В воздухе прибавилось запаха перегара и дешевого табака. Музыка гремела из дверей кабаков, слышалась нецензурная брань, вопросы об уважении, «штрафные» и «на посошок». В парке начинали курсировать гетеросексуальные пары, которые часто целовались взасос, и нередко дело доходило до треска трусиков в кустах. Как говорит одна частушка:


 

«Одеяло, одеяло. Одеяло красное!

Как под этим одеялом, моя целка хряснула!»

 

В общем, наступал вечер. «Аборигены» тоже потихоньку расходились. Федор уже собрал свой инструмент и ждал «Гамбургского». Тот ждал чего-то и не уходил.

– Валера, может пойдем?

– Да подожди, паренек еще не вернулся. Сумки у него здесь остались...

– Да дома уже, наверное, забыл про свои сумки. Видал как ты его своими «флойдами»... Аж сопли распустил! Впечатлительный...

– Может, случилось что?

– Да ну-у...

– А кто его знает. Всякое бывает.

– Да я говорю тебе: все с ним нормально.

– Ну пойдем. Ладно. Так ты ко мне?

– Ну да... Только вот забежать бы в одно место... Знаешь дочке двадцать лет сегодня... Хочу поздравить...

– Что, рубанок подарить?

– Ну, зачем ты так... Я же отец ей все-таки...

– Ну смотри... На стакан не сядь опять...

– Ну что ты! Я только зайду, поздравлю и назад.

– ...

«Гамбургский» смотрел вслед Федору и думал о старой русской поговорке: «Зарекалась ворона теплое говно не клевать...».





* * *


В аппаратной внутренней охраны работали шесть мониторов. Пять из них показывала коридоры, камеры, главный вход и вестибюль. Всего было двадцать три камеры. Можно было вызывать любое изображение с клавиатуры на любой из мониторов. Один из них использовался как телевизор.

По телевизору шла какая-то передача, где ведущий останавливал девушек «лолитовского» возраста и задавал им один и тот же вопрос: «Каким вы видите своего будущего мужа?».

Вася расхаживал по аппаратной взад и вперед, и комментировал их ответы двум другим «камуфляжным»:

– Ну ты эту «пургу» послушай! Прынца понимаешь ли ищут. Ой! Красивый, богатый, умный, нежный, добрый... ядрен-батон! А трахать их все равно х... ми будут. Да может быть еще и немытыми! Да в темной комнате под «ламбаду», после водки с димедролом... А потом с корешами впечатлениями делиться, кто кому «целку сбил»!

– А ты Вася, откуда знаешь?

– Я-то?

– Ну да.

– Да знаю... Все они одинаковые.

А знал Вася некоторые вещи не понаслышке. Было ему еще тогда семнадцать лет. Встречался он с одной девушкой – Мариной. Она была на год его младше. И все бы хорошо, но как дело до трусиков дойдет, то ни в какую. Вася и вина возьмет, и цветов, и на коленях постоит. Нет! «Я, – говорит, – девственница и для мужа себя берегу! Вот выйдешь за меня замуж, тогда – пожалуйста...». Он умолял, на оральный секс намекал. А она ему: «Ты что! Это же грязно!». Вася ей и замуж предлагал, но не хочет. А семью, мол, на что содержать будешь? Сколько в твоей школе милиции стипендии платят? На карточку автобусную не хватит!

Аргументов у Васи не было. Только злость копилась. А потом узнал, что Марина его, пока он в наряде стоит, на трассе «минетчицей» подрабатывает, а иногда и на ночь ее берут. Всех женщин он с тех пор возненавидел. И сейчас помоложе любил, да чтоб в темноте и под «ламбаду», а водка с димедролом у него всегда была.

– Да знаю... Все они одинаковые.

– Ну, ты загнул!

– Да ладно проехали... Сегодня двоих тут отловил... – Вася хотел перевести разговор на другую тему.





* * *


Олег медленно отлеплял широкую клейкую ленту от руки. Эдик делал то же самое. Оба закончили с лентой и переглянулись. Потом снова уставились на свои руки.

– Слышь, это что? – спросил дрожащим голосом Эдик.

– Ну, я...

На руке у Олега были какие-то черные полосы и цифры. Полосы были одинаковой высоты и разной ширины. Под рядом полос был ряд цифр. У Эдика:



0 345 55 563 45 55.


А у Олега:




0 345 55 660 45 56.


– Где-то я такое видел ... – задумался Эдик.

– Знаю! На жевачке, на сигаретах везде! Это же «штрих-код»!

– И что он значит?

– Не знаю...

– А как его прочитать?

– Ну... это специальные в магазинах машинки есть...

Эдик послюнявил палец и стал тереть по полосам. Ничего не получалось. Полосы были на месте.

– Даже краска не расплылась! Масляная! Во менты придумали...

– Ты знаешь, кажется, она не на коже...

– Ну, ты дал! А где же?

– ПОД НЕЙ!





* * *


Георгий Георгиевич Захарьян родился в городе Тбилиси. Его отец был аптекарем. Он приехал в Тбилиси из Еревана. Отец очень хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Он учил его, как делать отвары, как собирать травы, какие пить таблетки и как держать аптеку. Сын все тщательно исполнял, держал аптеку в чистоте, многое знал про лекарства, но после окончания школы пришел к отцу и заявил: «Отец, я хочу стать врачом!». Отец помрачнел, насупился и ответил: «Так значит, зря я тебя всему учил, зря погубил жизнь на твою учебу? Ты будешь жалким докторишкой? Будешь вечно жить без денег? А старый отец будет тебя содержать? Ну, нет! Я всю дурь из тебя выбью!»

Отец в тот день долго бил Георгия по спине плеткой. А на утро Георгий убежал из дома. Он убежал пешком в деревню к школьному другу и отсиживался у него. Через неделю пришел отец и принес деньги на учебу сыну. Георгий взял деньги, но фельдшерскую школу заканчивать не захотел, а на перекладных добрался до Ленинграда и поступил в Первый Медицинский Институт. Закончил его с отличием, хотя учеба не давалась ему легко. Его все время дразнили то «шашлыком», то «Гоги», то «хачипури». Потом были два тяжелых года клинической ординатуры, работа в «скорой помощи», потом в стационаре. А потом он незаметно защитил «кандидатскую» по хирургии и также легко «докторскую».

Но работать бесплатно Георгий не мог. Еще отец приучил его к мысли, что каждый труд должен быть достойно оплачен, иначе работа перестанет приносить удовольствие, и даже будет вызывать отвращение.

До девяносто пятого года Георгий занимался научной работой и обслуживал своих знакомых, естественно, за деньги. Тем и жил. И казалось ему, что сбылось отцовское пророчество – стал он докторишкой. Но не заставили себя ждать перемены. Постреляли по «белому дому», погоняли на танках по Москве, и настал звездный час Георгия Захарьяна.

Он открыл свою клинику по пластической хирургии. Пять упорных лет работы по пришиванию сосков к силиконовой груди элитной даме. Или восстановление девственности дочке газетного магната. Ух, какие бабки потекли. Появилась и дача, и «шестисотый», и отдых в Греции. Да и уважаемым человеком стал Георгий. А по последним слухам... занялся Захарьян генной инженерией. Но кто его на самом то деле знает...





* * *


На вокзале Федор купил букет цветов. Букетом это можно было назвать лишь формально. Это были три гвоздички, купленные по дешевке в цветочном киоске. До завтра они уже не дотянут, так хоть этому придурку спихнуть.

Упаковывать Федор не стал, тем более, что упаковка обошлась бы ему дороже чем сами цветы. Ему цветы и так казались очень нарядными, праздничными.

В подъезд дома, где жила его бывшая жена с дочерью, пустили его не сразу. Консьержка сурово осмотрела Федора и спросила:

– Вы к кому?

– К ... Галине Григорьевне...

– Вы кто?

– Муж... то есть, бывший муж, – виновато ответил Федор.

– А вас приглашали?

– Нет, но ведь день рождения у дочки, я отец ведь... Пропустите...

– Сейчас позвоню, спрошу про вас.

– Спасибо.

Бабка сняла в своей будке какую то трубку и набрала на ней номер. Через минуту ей ответили:

– Слушаю.

– Это консьержка, к вам тут ... как вас? Федор. Да Федор. Отец, говорит. Да... Да. Пропустить?

В воздухе повисла пауза. Бабка ожидала ответа. Федор сжимал в руках цветы и сверток с подарком. Целый год он копил деньги на этот подарок. И вот, теперь, он был завернут в разноцветную бумагу, перевязанную золотистой ленточкой с бантиком.

Наконец, консьержка ответила:

– Проходите. Ноги вытирайте...

– Спасибо большое.

Сердце Федора было готово вырваться из груди от счастья. Он взлетел по маленькой лесенке к лифтовой площадке. На стене была единственная кнопка с надписью «OTIS» над ней. Федор нажал на кнопку, и она загорелась ядовито-зеленым цветом. В шахте лифта появился едва уловимый шум. Федор разглядывал площадку и двери лифта. Все здесь значительно отличалось от того, что он привык видеть каждый день. Пол под ногами был мраморный, стены с какими-то блестками, под потолком множество маленьких ярких лампочек, в углу росла пальма, почти как на ТенерифеТенерифе – один из Канарских островов., везде была какая-то неестественная чистота.

Двери лифта плавно откатились влево. Федор вошел и нажал на кнопку с цифрой «4». На четвертом этаже стояла такая же пальма. Дверь с цифрой «17» была отделана красным деревом , покрыта тремя слоями лака, ручка и глазок были латунными и ярко сверкали.

Перед дверью Федор замешкался. Десять долгих лет прошли с тех пор. Ровно десять лет назад он видел дочь последний раз. С Галиной они расстались, мягко говоря, не очень мирно. Бывшая жена долго не разрешала дочери видеться с отцом, рассказывала множество небылиц про него. Федор случайно узнал адрес дочери. Сегодня, по прошествии десяти лет, он не знал к чему готовиться. То, что его впустили, было хорошим знаком. Федор не мог знать, что трубку интеркома, подняла подружка Галины, которая не знала что ответить, по причине алкогольного опьянения, и просто сказала: «А-а-а пропускайте! Веселее будет!».

Федор нажал на кнопку звонка.





* * *


– Нам что татуировки сделали? – Эдик округлил глаза.

– Похоже. До сих пор болит. Ну может это временные, потом пройдет...

– Только зачем этот «штрих-код»? И почему никто не спросил, хотя бы как нас зовут? Кстати, я – Олег.

– Я – Эдик. Ветров. Слышал, наверное...

– Что? «Ветровдрев»? Твой папаша – тот самый Ветров?

– Ну да...

– А ты не паришь?

– Да бля буду! Хотя, если ты мне и не веришь, ничего от этого не изменится. Мы тут сидим с этой хренью на руках, ждем чего-то. Что дальше!?

– Я не думал, что тебя могут вот так в «трезвяк» забрать. Вы ведь – ЭТИ! «Новые русские».

– И я не думал...

– А ты им говорил?

– Что?

– Ну, кто ты.

– Нет... Не спрашивали.

– Так не жди, скажи. Сразу отпустят.

– Ладно, попробую. А ты уверен, что это «трезвяк»? Как-то все странно...

Дверь пискнула замком и открылась. Вошедший, Вася показал пальцем на Эдика и рявкнул:

– Ты! На выход!

– Я... моя фамилия – Ветров. Мой отец ...

– Мне насрать какая твоя фамилия. Ветров, Х..етров... Все равно. И кто твой отец мне тоже все равно! Хоть Папа Римский. Руки за спину. Выходи!

Вася был хорошим работником, но вот с памятью у него было плохо. Где-то он эту фамилию слышал, но Васе приказано – Вася сделал. Все остальное – сантименты. Пусть начальство само с ним разбирается. Его задача выполнена. Здесь Вася сделал свою вторую, непоправимую ошибку.





* * *


Клиника Захарьяна была весьма популярна в определенных кругах общества, в основном, хорошо обеспеченных, ведь за свою работу он брал немало. В последнее время особенно. Ведь раньше, специализация клиники была очень узкой, но теперь, открывались новые горизонты.

Как и все гениальное, идея родилась случайно. Как-то вечером, Захарьян лежал на диване и смотрел телевизор. В программе «Вести» говорили об Английских ученых, показывали какую-то овцу Долли, говорили про генетический код, упомянули непривычное тогда, слово «клонирование» и говорили обо всем этом так серьезно, что Георгий заинтересовался. Он сделал погромче и дослушал до конца. На следующий день он связался со своими знакомыми в крупнейших институтах страны, центре генетики и даже пытался звонить на Туманный Альбион. Вскоре он собрал множество полезной информации. Это стало толчком для него.

Захарьян расширил клинику, открыл несколько исследовательских лабораторий, закупил несколько грузовиков нового оборудования и работа закипела. В свои лаборатории он собрал своих бывших однокурсников и единомышленников. Почти все его сбережения ушли на исследования. Около года он проводил исследования в области генной инженерии. Еще через год клиника пережила второе рождение.

Никто не знал, к чему привели исследования, но очереди на операции к Захарьяну стали просто немыслимыми. Люди с немалыми кошельками записывались к нему за несколько месяцев, деньги за услуги теперь не передавались «наличкой» в конверте, а пересылались на счет в Швейцарии. Коллеги называли его «профессор», хотя вкладывали в это слово совсем другой смысл, не относящийся к ученой степени.





* * *


Дверь открылась и из нее выглянула наголо выбритая голова, а за ней вылезло тело комплекции Майка Тайсона. Голова оглядела Федора и спросила:

– Те че надо, чудило?

– Вы извините, – начал Федор, – я на день рождения Лены. Я ее папа. Вот, хотел поздравить...

Голова втянулась обратно в дверь и где-то внутри заголосила:

– Галка-а-а! Это чо такое? Кто ето такое пришло-о?

– Где, Эдичка?

– Там! У двери стоит...

Из квартиры на площадку вышла Галина. Она совсем не постарела за эти десять лет, даже наоборот – помолодела! На ней было черное вечернее платье с декольте, на котором красовалось жемчужное ожерелье, а спина была открыта почти до трусиков, хотя может, оных и не было. Почти на каждом пальце у нее было по золотому кольцу, а на безымянном пальце правой руки – перстень с рубином. Левое запястье украшали часы «Rado».

Увидев Федора, лицо Галины исказила гримаса отвращения. Она смерила его взглядом и прошипела:

– ЗАЧЕМ ТЫ ПРИШЕЛ?

– Я на день рождения. К Лене. У меня подарок есть, да и увидеться бы...

– Ты ее десять лет не видел, зачем сейчас?

– Так ты же сама не разрешала...

– Я не разрешала!? – лицо Галины побагровело от злости, – Я не разрешала?..

Тут в дверном проеме показалась еще одна голова с длинными светлыми волосами. Это была красивая стройная девушка, которая была так похожа на мать двадцать лет назад. Федор понял – это она.

– Мам это кто?

– Никто, адресом ошиблись. Иди, я сейчас приду.

– Здравствуй, Лена. – произнес Федор, – С днем рождения... дочка.

– Чт... о-о-о?

– Лена, мужчина шутит. Уходите.

Но ей было уже не десять лет. Обмануть ее было труднее. Она до сих пор помнила отца. Он даже снился ей иногда, и она все еще скучала по нему. Она помнила как он катал ее на карусели, как они ходили в кино на утренники для детей, как катал на лодке по озеру и рассказывал про Африку.

– Папа?

– Да...

– Федор! Уходи! Немедленно!

– Нет, мама! Папа пришел ко мне. Сегодня МОЙ день рождения и я хочу чтобы он зашел!

– Нет!

Но Лена уже схватила Федора за рукав и увлекла за собой в квартиру. Она была так рада неожиданному счастью и не хотела его сразу же потерять.





* * *


Вася Круглов подвел Эдика к двери с надписью «ВТОРИЧНАЯ». Электронный замок пропустил их внутрь. Комната была похожа на солярий с душевой. За маленьким столиком, почти тумбочкой, сидела женщина в белом халате. Она закрыла книгу и подняла глаза на Эдика:

– Проходите, любезнейший. Раздевайтесь. Да догола. Да, и трусы. Все снимайте и бросайте одежду в тот синий контейнер.

– Зачем?

– Не задавайте вопросов. Бросайте в контейнер. Да. Проходите в кабину.

Эдик шагнул в душевую кабинку в углу комнаты. Это был какой-то странный душ. Там не было смесителя.

Женщина в халате закрыла за ним дверь кабинки. В следующий момент в кабинке начался «Душ Шарко – Dolby Surround». Вода лилась отовсюду. Не лилась! Стреляла! Мощные струи били все тело Эдика сверху и снизу. В воду было что-то добавлено. Какая-то моющая жидкость. Она попадала ему в рот и в нос, вся кабинка была в пару и мыльной пене. Потом вода сменилась чистой, а потом вообще, прекратилась. Откуда-то сверху подул теплый воздух и через минуту Эдик был уже сухой.

Кабинка открылась и женщина в белом халате сказала:

– Проходите к аппарату и ложитесь.

– Сюда? – Эдик показал на «солярий».

– Да. На спину.

Эдик лег на пластиковое покрытие. «Докторица» одела резиновые перчатки и достала из тумбочки стола банку с белой эмульсией. Она открыла банку, зачерпнула оттуда и вылила на грудь Эдику почти половину содержимого банки, затем стала тщательно растирать крем по телу Эдика. Она промазала его везде, даже подмышки. Когда она смазывала промежность, у Эдика возникла непроизвольная эрекция. Лицо Эдика побагровело от смущения и стыда. «Докторица» оставила этот момент без внимания и продолжала размазывать «крем» по ногам Эдика.





* * *


Еще два года назад Ветров пришел к Захарьяну с болями в сердце. После электрокардиограммы Захарьян сказал:

– Петр Иванович, ситуация критическая. Через некоторое время возможен инфаркт...

– Что же делать? Помогите!

– Пока могу лечить вас только медикаментозно. Измените образ жизни. Оздоровительные процедуры, отдых, не пейте, соблюдайте диету...

Хмурый ушел тогда Ветров от Захарьяна. Накупил в аптеке кучу лекарств, сел на диету, бросил пить, даже пиво не пил, но продержался всего две недели и все началось заново. «Фемины» в бане и коньяк на бильярде.

Первый инфаркт не заставил себя долго ждать. Ветров снова оказался на больничной койке и пролежал на ней около месяца. Прогнозы Захарьяна были еще более пасмурными. Но и это не остановило Ветрова.

Около полугода назад эскулап сам позвонил Ветрову и попросил о встрече. Он встретил его в своей лаборатории за столом с хромированным «мобайлом». Несколько колец на кордановом подвесе вращались друг в друге. Ветров сел в кресло напротив и бросил нехотя:

– Ну,что звал?

– Слюшай, панниаэшь, каккой штука тэбэ пиридложить хатэл, да? – Захарьян любил изобразить из себя дитя гор и зачастую так коверкал русский язык, что разговаривать было невозможно.

– Только не надо вот этого говна, и так тошно.

– А что такое? Что случилось? Боли замучали?

– А ты не знаешь?! – язвительно уточнил Ветров.

– Ну, как же, как же. Вот про это и хотел с тобой поговорить, показать тебе одну любопытную вещь.

– Что еще?

– Ну пойдем посмотрим.

Они шли по коридору, а Захарьян, тем временем, рассказывал:

– Любовь Васильевна Соколова. Сорок девять лет. Всю историю болезни рассказывать не буду, только последние несколько строк. Она была обречена. Я не брался дать ей и полгода. Она согласилась на мой эксперимент. Третьего октября прошлого года я взял у нее анализ крови и провел над ней некоторые манипуляции. Сейчас ты увидишь результат этих манипуляций.

Он открыл дверь перед Ветровым и пропустил его вперед. Посредине огромной лаборатории, заставленной множеством компьютеров, индикаторов и лампочек стоял стеклянный цилиндр. К нему шли провода, шланги и какая-то гофра. Ветров не сразу понял, что находится в цилиндре. Он подошел к нему поближе и стал внимательно рассматривать его содержимое.





* * *


В комнате было около двадцати человек. Все громко разговаривали, смеялись, пили вино, звенели бокалами и стучали вилками. «Тайсон» сидел во главе стола и жевал жареную отбивную. На лице было нарисовано явное сосредоточение на еде и крайнее удовлетворение.

С другой стороны стола скучал миловидный молодой человек в синей рубашке и бордовом галстуке. Он ковырял вилкой холодец с фигурной морковью и зеленю. Он склонился головой к тарелке и никого не замечал.

Лена подвела Федора к столу и громко сказала:

– Минуточку внимания! Дорогие гости, сегодня ко мне на день рождения приехал мой папа. Он был в дальней командировке. В ... Африке. И вот, сегодня, специально приехал, чтобы поздравить меня. Его зовут Федор...

– Николаевич. Здравствуйте, – закончил за нее Федор.

В комнате повисла пауза. Казалось, даже стереосистема стала играть тише. Стук вилок прервался, и все взгляды устремились на Федора. Толстая тетенька в дымчатых очках даже развернулась на стуле и оценивающе рассматривала гостя. Ее звали Изольда Матвеевна Рубенштейн.

Внешний вид Федора разительно отличался от присутствующих. На ногах у него были одеты старые сандалии, через которые были видны застиранные носки, а брюки были несколько помяты. Рукав фланелевой рубашки был испачкан солидолом.

– Чо в натуре из Африки приехал? – нарушил молчание «Тайсон».

– Да, – ответила за Федора Лена, – вчера. Из Касабланки. Познакомься, папа. Это – Эдуард Станиславович – муж мамы.

Она показала на «Тайсона».

– А это – Вадик. Он мой жених. – Елена показала на молодого человека в синей рубашке.

– Очень приятно. Федор.

– Ну, садись, папа. Сюда... – она показала ему место рядом с Изольдой, на что последняя пренебрежительно фыркнула и отвернулась.

Лена села рядом с синерубашечным, а Галина рядом с «Тайсоном». Лицо Галины было перекошено от злости. Она налила себе рюмку водки, выпила одним махом и дрожащим голосом проговорила:

– Господа, Федор Николаевич у нас проездом, сегодня у него поезд, он спешит... очень. К нам не надолго... На минутку забежал...

– Мама! – резко прервала ее Лена.

– Что, Леночка?

– Хватит врать!

– Как тебе не стыдно! Делать матери замечания при гостях!

Всю совместную жизнь Галина держала Федора «под каблуком». Он мирился с этим. Никогда не хотел он ссориться с Галей, всегда отмалчивался, подчинялся. А Галя, всегда решала за Федора, что ему делать, а чего не делать, кому мыть посуду, а кому выносить ведро.

С тех пор прошло уже десять лет. Семейная жизнь была уже позади, и Федор был уже сам по себе, но осталась старая рана, боль молчания и слепого повиновения, которая сейчас снова заболела.

– Давайте ему «штрафную» нальем! – предложил «Тайсон».

– Да, спасибо... – Федор встал со стула и поднял рюмку водки.

Уже пять лет, он был «в завязке», но сейчас почему-то захотелось выпить эту рюмку. Он повернулся к дочери лицом и сказал тост:

– Я хотел бы выпить за тебя, Леночка. За то, что ты стала такой взрослой, умной и доброй девушкой, за то, что я наконец-то тебя увидел. Я много думал о жизни и понял только сейчас, насколько я счастлив, что у меня есть ты, хотя ты и далеко от меня. В другой жизни. Я рад, что ты теперь в достойной обеспеченной семье и не занята вопросом, где взять соли, чтобы посолить картошку. Я хочу, чтобы ты простила меня за такую долгую разлуку и то отцовское внимание и любовь, которой ты была лишена все эти годы. Я хотел бы когда-нибудь восполнить эту пустоту в твоей жизни, хотя многое уже невосполнимо. Я слышал, что теперь ты учишься в институте на журналиста. Я очень рад этому и горд за тебя, – Федор достал сверток и протянул его дочери, – Это мой подарок тебе. Я хочу, чтобы он был для тебя символом моей веры в твои способности и талант. Чтобы ты смотрела на него и вспоминала обо мне, и знала, что отец верит в тебя и очень тебя любит. С днем рождения!

Федор выпил рюмку и сел. Остальные тоже выпили. Только Галина сидела, как статуя, сжав губы. Кто-то хлопнул пару раз в ладоши. Лена распечатала сверток. В нем была прозрачная пластиковая коробочка с ручкой «Parker». Обычная автоматическая шариковая ручка с фиолетовым корпусом и хромированной стрелой – фирменным знаком.

– Спасибо, папа, – в глазах у Лены стояли слезы.

Тут оживился молодой человек в синей рубашке. Он поправил галстук и тоже встал. Похоже, он хотел сказать встречную речь. Откашлявшись, он начал:

– Присоединюсь к предыдущему оратору. Хочу так же поздравить тебя, Лена, с двадцатилетием. Это круглая дата и подарок должен запомниться, – он дал Лене похожий сверток, и пока она его открывала, продолжал, – Ты будешь мастером пера и поэтому, хочу подарить тебе золотое перо! Это настоящий «Waterman» с золотым пером и платиновым корпусом, инкрустирован изумрудами с твоими инициалами. Ну, а... папиной ручкой будешь кроссворды разгадывать...

Федор опустил глаза в тарелку. Ему хотелось под землю провалиться. Зато Галина почему-то громко, на всю комнату, захохотала. Все гости сидели в недоумении и наблюдали за развернувшейся комедией. У Галины даже щеки покраснели от смеха, она никак не могла остановиться. Наконец она взяла себя в руки и сказала:

– У нас тоже есть подарок для тебя, даже три. Эдик, скажи...

– Ну, это. Ленка. У нас тут два ключа и «ксива». Первый ключ от твоей новой квартиры, чтоб поближе к институту типа. Второй ключ от нового «Лэндровера», чтоб не пешком туда типа ботать. А «ксива» вот, пластиковая карточка на твое имя с некоторой суммой американской валюты, чтоб в институте не так скучно было.

Он вынул из кармана ключ от квартиры, от автомобиля с брелоком-ключом сигнализации и пластиковую карточку «Виза». Галина смотрела в упор на Федора и сияла счастьем. Ее глаза как будто говорили: «Ну, что, съел? Так тебе!».

Федор и так понимал, что его ручка выглядит как-то неубедительно. Он встал и со словами «Ну, мне пора...», стал двигаться к выходу. Он был просто раздавлен.

– Ну, зачем ты так, мама?! – всхлипнула Лена.

– А что такое, Леночка? Тебе подарки не нравятся?

– Мама, я не об этом...

– Ничего, – сказал на пороге Федор, – ничего, Лен, все нормально, мне и правда пора. Все будет хорошо...

Федор, едва сдерживая слезы, вышел из подъезда.

 

 

 


Оглавление

3. Глава 2. «Начальник очистки».
4. Глава 3. Профессор.
5. Глава 4. Очистка.
267 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 19.03.2024, 09:27 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов

06.03.2024
Журнал Ваш вызывает искреннее уважение. Оригинальный, стильный, со вкусом оформленный, имеюший своё лицо. От души желаю Вам удачи, процветания, новых успехов!
Владимир Спектор

22.02.2024
С удовольствием просмотрел январский журнал. Очень понравились графические работы.
Александр Краснопольский



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!