Дмитрий Зуев
РассказКупить в журнале за февраль 2017 (doc, pdf): ![]()
![]()
Число в себе не существует и не может существовать. Существует несколько миров чисел, потому что существует несколько культур.
О. Шпенглер
Лес уже обтаял. Но утром мягкий снег снова припорошил землю. Остались лишь кочки с прутьями карликовых берёз, похожих на вилы. Он шагал в сторону кладбища, прижимая к груди бутылку вина, спрятанную во внутреннем кармане пальто. На примятом ботинками снегу, как капли марганцовки, проявлялись раздавленные ягоды старой брусники. Он вышел из дому, когда по телевизору учёный Гапон рассказывал его отцу, что место красного в спектре солнечного света можно посчитать, подставив в непроверенную формулу двенадцать в квадрате. Он бродил по улицам, сворачивая в дворики, руководствуясь смутными воспоминаниями детства. Зашёл в душный павильон, купил бутылку вина, попросил продавщицу вытащить пробку и вышел на улицу. По корке недообтаявшего льда метался снег. Он слышал сотни раз, что время одиночества – старость. Но старики всегда казались ему самыми счастливыми людьми на свете. Именно он, молодой и красивый, был самым одиноким в мире человеком. Если в твой собственный день рождения ты не знаешь, с кем можно распить бутылку вина – не одиночество ли это? Близкие люди умирают, но остаются в памяти, и ты хотя бы можешь сказать, что у тебя были эти близкие люди. Можешь искать в толпе похожие лица, любить человека за то, что он напоминает тебе кого-то, искать женщин, похожих на ту, что оставила тебя, искать дружбы человека, формой носа или манерой говорить похожего на старого друга. Конечно, всё это тяжело назвать счастьем. Но куда хуже – не знать близости вообще.
Над проспектом Победы метался от проезжающих автомобилей свежий морозный воздух. К дороге примыкал сквер с рядом бетонных скамей, за каждой из которых стояла гранитная плита с медным листом, покрытым именами погибших. Фамилий было так много, что ряд трёхметровых этих плит, исписанных мелким шрифтом, тянулся несколько сотен метров. Ровно посередине сквера, в углублении, горел в цветке пятиконечного лотоса вечный огонь. Ветки голых вязов проходили сквозь чёрную кованую решётку заброшенного парка. Парк Победы с его покосившейся сценой, на которой выступал когда-то по вечерам духовой оркестр, и бетонным цилиндром общественного туалета без крыши, без окон, с двумя зияющими проймами бывших дверей, стал обиталищем духов. Пересечённые трещинами дорожки обрывались, упёршись в заросли кустов, и никуда не вели. Внутри парка – тот же высокий чёрный забор отделял дорожки для прогулок от старого городского кладбища. Там давно никого не хоронили. Изредка показывались одинокие фигуры. И в родительский день, под солнцем или дождём, дальнюю часть парка наводняли толпы разомлевших людей. Они выдёргивали траву из кладбищенской земли, раскладывали печенье на лавках, наполняли стаканы, ставили их у изголовья могил, клали на них хлеб.
Он пошёл по ломаной, поросшей репейником дорожке меж кладбищенских участков. Из виньеток, словно предъявленные проводнику паспорта, словно руки узников концлагеря, тянулись к нему блеклые, как исподнее, фотографии. Случались барельефы, покрытые нежно-голубым налётом. Он нашёл лавочку, которая была не за оградкой: ему казалось, что смерть оставляет на прутьях калиток какой-то след. Он сел, пнул ботинком куст репейника, достал бутылку и вдруг осознал, что здесь, под землёй, лежат кости тысяч солдат и офицеров. Потом посмотрел на часы: было семь сорок пять. До новостей по свободному радио оставалось восемь минут. Он взял стакан с могильной плиты, вытряхнул из него травинки и налил вина. В отдалении, за надсадом могильных ограждений он увидел женщину. Она стояла неподвижно у дальней решётки парка, будто дожидалась кого-то. Её волосы падали на узкие плечи и закрывали часть коротенькой бордовой куртки, такой короткой, что рукава её уходили далеко за полы, а низ не прикрывал белого свитера. Женщина казалось ему достойной любви за одно только то, что была женщиной. Ему, не просто не знавшему женщины, а даже не знавшему радости общения с женщиной, любая казалась таинственной и заманчивой. Он поднялся, поставил на лавку стакан и пошёл к ней.
Он шёл вдоль забора, но забор не кончался, а преломлялся углами и каждый раз на месте калитки упирался в заросли. Когда он выбрался за ограду, женщина пропала. Он посмотрел на электронные часы, висящие на магазине вдали, за отлогим оврагом, забитым прошлогодней листвой. Он потряс головой, не поняв цифр на табло. Ему видна была лишь левая часть: вторую загораживала стеклянная стена павильона, отражающая зеркально всё те же «19». Послышался шум со стороны парка. Он прищурил глаза, чтобы проникнуть взглядом сквозь заросли. На растрескавшейся дорожке трое, один из которых был высоким, в спортивном костюме, с огромной лысой головой, а двое других – пониже, один – в военном кителе, второй – в милицейской фуражке, тащили под руки ту самую девушку. Она каждый раз, вырываясь, не убегала, но цеплялась за руки и снова завязала в грубых объятьях. Высокие сапоги, синие лосины, короткая куртка и длинные кудрявые волосы. Её красный рот выделялся на лице даже с расстояния. Она кричала, но шум проспекта заглушал её крик. Они тащили её к заброшенному зданию общественных туалетов. Он прижался к ограде. В этот момент кучка людей застыла. Девушка лишь выгибала спину, как кошка над тазом с водой, яростно, но бессильно. Лысый схватил её за волосы и затащил в пройму, за ним в темноту шагнул военный. Третий остался на улице, встал спиной к бетонному зданию. Он машинально отряхнул колени.
Через несколько минут из проймы бетонного здания вышел лысый, сказал что-то коротышке в милицейской фуражке, тот осклабился и шагнул в чёрный проход. Спустя какое-то время зловещая компания вынырнула из цилиндра и зашагала, втянув головы в плечи, в сторону проспекта. Он дождался, пока они скроются из виду, поднялся и пошёл медленно к бетонной ротонде. Он шагнул через разбитый порог в темноту. На полу валялись листы жжёной фанеры, битое стекло, бутылки. В углу, в мороке, как тряпичная кукла, спиной к стене лежала она. На лице её размазанная тушь мешались с помадой и кровью. Волосы клоками лежали на плечах и на животе. Она была без сознания. Лосины были вывернуты пушистой изнанкой, спущены до щиколоток. Под окровавленным коленом – клочки белья. Куртка валялась разорванная рядом. Свитер держался на вороте и обмотан был вокруг её шеи. Белый бюстгальтер порван посередине и раскинут в бока. Рёбра выпирали. Больше всего его поразило, что женщина, оказалось, не так молода. Ей на вид было семьдесят. Он достал телефон и посмотрел на часы в 20:13. Подумав, можно ли в такой ситуации звонить в милицию, он убрал телефон обратно, шагнул к выходу, чтобы убедиться, что по проспекту никто не идёт, но спиной наткнулся на стену. Свет проникал сквозь проём, но образовалась невидимая преграда. Из тела женщины выделился дух – белый старик в мундире, обвешанном орденами, – и стал говорить, что женщина погибла не просто так. Что она отдала свою жизнь за него, что теперь она должна жить в его память, что всем нужно рассказать, как она вела себя в 19:45, хоть он этого и не видел.
Когда он зашагал в сторону больших ворот, парк погрузился в сумерки. По дорожке вилял широкий пунктир марганцевых капель. Он, пытаясь найти выход из парка Победы, думал, что эти капли – тоже кровь женщины, потому что на героя, как и на злодея, списывают не только всю пролитую кровь, но и всё, что похоже на кровь, и вообще все благородные жидкости. Исключение делают лишь для прозрачного молока матери, но его совсем не видно, даже на снегу.
Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за февраль 2017 года в полном объёме за 197 руб.:
|
![]() Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:![]() Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 20.04.2025 Должна отметить высокий уровень Вашего журнала, в том числе и вступительные статьи редактора. Читаю с удовольствием) Дина Дронфорт 24.02.2025 С каждым разом подбор текстов становится всё лучше и лучше. У вас хороший вкус в выборе материала. Ваш журнал интеллигентен, вызывает желание продолжить дружбу с журналом, чтобы черпать всё новые и новые повести, рассказы и стихи от рядовых россиян, непрофессиональных литераторов. Вот это и есть то, что называется «Народным изданием». Так держать! Алмас Коптлеуов 16.02.2025 Очаровывает поэзия Маргариты Графовой, особенно "Девятый день" и "О леснике Теодоре". Даже странно видеть автора столь мудрых стихов живой, яркой красавицей. (Видимо, казанский климат вдохновляет.) Анна-Нина Коваленко ![]()
![]() |
||||||||||||||
© 2001—2025 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+ Редакция: 📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 Реклама и PR: 📧 pr@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 992 235 3387 Согласие на обработку персональных данных |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|