Кнут и Пряник

 

 

 

Кнут всегда ходил быстро, и не потому, что спешил, а по свойству характера. Он вообще предпочитал все делать как можно скорее, дабы побольше успеть. К примеру, время обеда занимало у него не более пяти минут, в то время как Пряник, читая конспекты, размеренно поглощал содержимое тарелки. Кнут заправлял постель за минуту, Пряник же не делал этого вовсе, а если и совершал сей подвиг, то в течение всей первой половины дня. А то и второй…

На автобусной остановке к Кнуту подошел слепой дедушка и буднично попросил:

– Сынок, помоги старику перейти дорогу…

Кнут сделал доброе дело. Более того: он даже довел инвалида до нужного подъезда. Но Пряник остался недоволен и предъявил претензию:

– Ты его чуть не убил. Ты хоть в курсе, сколько ему лет?

– Я не спрашивать его паспорт, – растерялся Кнут.

– Тоже мне, благотворитель! Я все видел в окно. Он еле ползает, а ты его пришпорил! Дед чуть дуба не дал! А вдруг он под Берлином ослепился?

Кнут опустил голову:

– Я не хотеть. Я всегда так ходить…

– Думай, кого ведешь, спаситель! – Возмутился Пряник. – Это же ветеран! Фронтовик!

– Откуда тебе знать, что он – фронтовик? – Заупрямился Кнут.

– Я на расстоянии понял: дед по героически слепой. Наш мужик, настоящий. А ты его как лошадь загнал! Доброта – тонкое искусство! Так и быть, сейчас я научу тебя основам человеколюбия.

– Уж лучше пусть Петров научит, – надулся Кнут.

– Ни в коем случае! В его арсенале исключительно художественный подхалимаж и школа подсиживания. Жди, я сейчас!..

Пряник вышел из комнаты и через минуту вернулся, едва ли не волоча за собой Вано Гажонию, длинного худого грузина с третьего курса. Гажония упирался, но Пряник силой затащил его в центр комнаты, торжественно провозгласив:

– Это – Вано!

Гажония нервно захлопал глазами. Пряник встал рядом с ним и, придав своему лицу выражение чудовищной доброты, обратился к несчастному:

– Попроси у меня что-нибудь. Рубль, например!

– Зачем, дарагой? – вздрогнул Вано. – Я сам могу тэбэ дать, если хочешь…

– Ты не прав, – вздохнул Пряник. – Я тебе добро сделать хочу. Понимаешь, дружбанидзе? Так что проси, не стесняйся!

Вано не на шутку перепугался:

– Генацвале, у мэня только червонец. Бери, дарагой, да?..

– Ты что, тупой? – Теряя терпение, спросил Пряник. – Я же тебе говорю: «доброе дело»…

– Нэ надо мнэ, прошу, э… – Вано даже задрожал.

– Злой ты человек, – вздохнул Пряник. – Злой и жадный. А зло должно быть наказано. Поэтому – гони червонец и вали отсюда…

Гажония радостно протянул Прянику десять рублей, и пулей вылетел из комнаты.

– Трудно нынче добро творить, – пряча деньги в карман, философствовал учитель. – Народ недоверчивый пошел: человечности боится. А я к тому же жрать хочу…

В общежитской столовой толпились студенты. Повариха тетя Валя разрывалась между готовкой и раздачей блюд: раздатчица ушла в поликлинику. Пряник высказал недовольство:

– Безобразие! Так и с голоду подохнуть можно!

– А ты сделай доброе дело, – отреагировала тетя Валя. – Встань на раздачу, помоги!

– Яволь! – Обрадовался Пряник и подмигнул Кнуту: – Учись: перед тобой академик добра, и ему всегда найдется работа!

Эту столовую Пряник любил. Особенно ему нравились котлеты с картофельным пюре. Правда, огорчали маленькие порции. И сейчас, находясь на раздаче, Пряник решил исправить данное упущение, раскладывая по тарелкам в два раза больше пюре, и в три раза больше котлет. Студенты с удивлением отмечали необычайную щедрость раздатчика, и даже Кнут выразил восхищение:

– Карашо! Много!

– Приходи за добавкой: не жалко! – Широко улыбался Пряник.

«Второе» блюдо закончилось неожиданно быстро, и оставшиеся студенты были вынуждены довольствоваться рассольником. Кто-то зароптал, а недовольный «препод» Подуременных пошел к тете Вале выяснять, почему полного обеда не хватило на всех. Та обратилась к доброму раздатчику:

– Ты сколько котлет в порцию клал?

– Нормально я клал, – весело ответил помощник. – Чтоб наелись…

– Я спрашиваю, сколько? – упирая руки в бока, повторила повариха.

– Ну, три.

– А ну пошел вон с раздачи, – зашипела тетя Валя. – И больше близко не подходи, жулик!

– Я же не для себя, – растерялся Пряник.

– Половину студентов голодными оставил! – Закричала повариха, краснея от злости. – Я все с тебя высчитаю, хулиган!..

…У Пряника на весь день пропал аппетит. Кнут пытался сгладить неприятность:

– Просто ты очень добрый, люди это не понимайт…

– Все они соображают, – огорчался академик, – сами обожрались, ходят, котлетами отрыгивают, а мне даже никто «спасибо» не сказал. От добра добра не ищут, и я прекращаю поиски!

В дверь комнаты постучали.

– Бюро добрых услуг закрыто! – Раздраженно рявкнул Пряник.

Дверь приоткрылась, и из-за нее нерешительно высунулась голова Ли Чанга:

– Сереза, я за реферат пясерку полусил.

– Какой еще реферат? – нахмурился Пряник.

– Ты его неделю назад проверять, я его сдавать и тебе спасибо говорить, – объяснил Ли Чанг. – Пригласаю вас на консерт, я уже заплатил. – И протянул Кнуту листок бумаги с написанным на нем адресом.

– Я на Пугачеву не пойду, – буркнул Пряник. – У нее громко, и мужики полуголые…

– Это молодезный авангард, квартирный консерт, – объяснил Ли Чанг. – Интересно, только милисыя волосатых ловит…

– Милиция? – Заинтересовался Пряник. – Кнут, ты музыку любишь?

– Музыка карашо, – одобрил Кнут.

– А «ментов»?

– Я уважать советский закон.

Пряник обратился к Ли Чангу:

– Обещаю: мы встанем на защиту авангарда! – И когда закрылась дверь, с воодушевлением изрек: – Все-таки, есть в мире благодарные люди. И ползут они к нам из-за великой китайской стены!..