...Я начал прыгать. Сначала всё ничего, подпрыгиваю себе на месте, ничего не испытываю. Потом вдруг чувствую: могу прыгнуть и чуть повыше. Прыгнул – сначала один раз, потом другой... Слышу, в зале вдруг настала тишина. А я прыгаю. Слышно только, как мои ноги отталкиваются от пола с мягким, почти нежным звуком. Как поцелуй бабушки в щёку перед сном.

– Стой! – вдруг слышу я голос Игорька.

Я остановился и стою, как указано. Ко мне подходит Игорёк, белый как мел.

– Ну-ка, ещё раз подпрыгни!

Я подпрыгнул, чуть-чуть задержался в воздухе, и опять вниз.

– Покажи туфли.

Я снял туфли, обычные кроссовки, 36-й номер, купленные мамой в военторге, подал Игорьку. Он потрогал подкладку, помял подошву, пустил по рукам другую кроссовку.

– Обычные, Игорь Николаич, – сказал кто-то из атлетов.

– Прыгни! – попросил другой.

Я спросил, возвращая кроссовки на положенное им место:

– А что случилось?

– А ты что, ничего не чувствуешь? – Игорёк как-то заискивающе заглянул мне в глаза, мне показалось даже, что будто снизу.

– Нет, Игорь Николаич, – ответил я, а сам стал вспоминать. Нет, что-то я почувствовал, что-то вроде невесомости бегущего во сне, когда за ним гонятся, а он вдруг уже летит и тем не догнать его. Но у меня от усталости после разминки кружилась голова, и я подумал, что ничего особенного в прыжках не было.

– Прыгни, пожалуйста, – попросил Игорёк.

– С разбегу?

– Нет, на месте.

Я задержал в лёгких воздух и подпрыгнул...