Да и насчет рыбацкого коммента) 
Расскажу свой любимый одесский анекдот… Сидят как-то в библиотечной читалке ДВФУ Иванов, Ковальчук и Каготов, почитывают труды Арсеньева и вполголоса иногда обсуждают. Входит одессит. Немного выпивший, руками машет, чесночком пахнет, пиджак в перхоти, пятнышки селедочные на брюках, но в принципе держится, на человека еще похож. Подходит к троице и начинает:
- Ребята, ребята, а хотите анекдот?!
- Нет! Говорите тише это библиотека.
- Смешной анекдот! Очень! Одесский! Расскажу, животики надорвете.
- Не мешайте, гражданин.
- Эх, скучные вы тут, а я все-таки расскажу…
- Пшёл вон, дурак!
Одессит подумал и тут же – поскольку все одесситы очень умны и находчивы – побежал прям из библиотеки, тряся отклеенными подошвами, в порт, купил билет третьего класса и поплыл из Владивостока в родной город на красивом белом пароходе «Григорий Остер» (ранее – «Роман Карцев», а еще до того – «Исаак Бабель»).
Только пароход до Одессы не дошёл и третьего дня потонул в Сингапурском проливе.
Искренне,
ВК 

Приветствую редакцию и всех читателей «Новой Литературы». Это Каготов.
Здорово получать столь живые и внушительные отклики. Прям ощущаешь, как знатоки с чувством жмут тебе руку.
Отдельный респект уважаемой Гореликовой. Вы точно решили меня смутить своим признанием, проверить, а крепок ли автор. Автор держится, хоть и с трудом – такие слова, да еще и в текстовом виде всегда кажутся слишком щедрыми. И я это пишу не от скромности)) Непременно через некоторое время пришлю на рассмотрение что-нибудь еще не менее гениальное.
Не стану, как и ранее, ограничиваться благодарностями и немного раскрою историю своего рассказа. «Нет Синичкиной» был задуман для конкурса на тему гуманизма, однако не уложился в ограничения по знакам и был отложен до лучших времен. Времена наступили. Гуманизм еще нет.
Для меня эта история – и размышление о качествах, которых не хватает всем нам, и приглашение к разговору о значимых вещах, т.е. о постоянном. Не злободневном. Легкая литературная игра тут не самоценна, потому посомневался бы в определении рассказа как постмодернистского. Впрочем, плох тот постмодернист, что признает себя таковым, не правда ли. 

Каготов Венедикт. Рассказ «Нет Синичкиной».

...– Послушайте, ну не о чем тут спорить! – перебил его дед с седым начёсом. – Уже по выбору произведения всё ясно. Шолохов – это не литература. Шолохов – это пропаганда! С такими предпочтениями определяться нужно совсем в другой вуз… Едут к нам из этих регионов, у них же ни одной нормальной темы нет!

– Аркадий Владиленович, не стоит так горячиться. – Председатель повысил голос, пытаясь охладить тон дискуссии. – Вы же знаете не хуже меня, что есть квоты… Нельзя так категорично отмахиваться от девушки.

– Ты мне, Петя, про квоты не рассказывай! – зарумянился в скакнувшем давлении дед, и челюсть у него задрожала от гнева – Я сам тебя тридцать лет назад принимал! Я цену регионалам этим знаю, сил на них не хватает. Они ж из нас все соки высосут. Наприсоединяли. И все-то, выходит, там гениями оказываются, самородками!

– Вот-вот, – завёлся вдруг и блондин-хореограф. – Почему мы вообще должны оценивать происхождение, как на собачьей ярмарке… Ой! На выставке, то есть… Я третью постановку в том сезоне делал за патриотику. От меня уже двести френдов на Facebook* отписались, и все иностранцы почти! Скеллер отписалась, и Джаркуш отписался вместе с мужем. Один Фурджато держится. Гастроли поотменяли, полтруппы уехало, а теперь ещё всех вот такими вот девахами заменять? Да как работать-то прикажете?!..

* Соцсеть Facebook запрещена в России, принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской организацией.

Всем привет. На связи Каготов. С искренним, пусть и слегка запоздавшим респектом редакции за проведенный конкурс. Дальше можно дать пару слов о своем рассказе, рассыпаться в благодарностях. Но интересней сказать по делу, а потому… сперва – небольшая история).
Этой весной мне позарез нужно было взбодриться, вернуть вкус литературы. Отрыв от тяжелого романа и нырок в мир турниров малой прозы показался зачетным вариантом. В апреле пишется фантастика, в марте – грязный реализм, в мае – опять фантастика, в июне – два рассказа о гуманизме, в августе – московская пьеса. Июль я, конечно, проленился, но в целом – десяток сюжетов, концептуальных извращений и замороченных героев. Адский интенсив. Изматывающий, пронимающий до самых извилин трип. Чувство, будто мысли двоятся, будто тебя уже двое, и пашешь ты за двоих, в два вдохновения.                               
Отдачи от такого спринта – нулёк. Рассказы маринуются месяцами, один уже пролетел мимо всего, что только можно. Действо вызывает сонливость. Если бы не ваш журнал. Отмеченные спецдипломом «Скачки» – результат, как представляется, знаковый.
Итак. По порядку по конкурсу. Из лонга я честно прочитал больше половины рассказов, отметив действительно крутые, как мой (не перестаю им наслаждаться) любимец – «Ребетико», так и откровенную чушь. Называть не стану, жюри – ну вы же там в курсе, да?).
Далее. Не хватило дискуссии на этапе голосования читателей. Вот – то, что, на мой взгляд, интересно зарядить в следующих конкурсах. Обсудить можно не только художественные достоинства и субъективную вкусовщину. Тем куча. Сделать читательские ставки – какие рассказы писались спецом под конкурс, а какие залетели из старых авторских заначек. Есть ли темы и сюжеты, общие сразу для нескольких произведений, и что там вообще с актуалочкой, и чей Крым? О чем говорят женщины, а о чем эти, остальные. А каков Буковски в их трактовке – скорее стилизованный или близкий сердцу и прочувствованный? Заведи редакция такие разговоры по условным средам, – и полтора месяца на отбор шорт-листа пройдут увлекательно для всех участников. Возможно, кстати, под интерактивчик пара десятков подписчиков подтянутся в телегу – но тут нужно учитывать, что я вообще идеалист).
По шорт-листу. Сюда попало немало фигни, которая ввела в замешательство. Не прошла, к примеру, написанная с огоньком «Чистота». По финальной тройке – без комментариев. Главное – отмечен «Ребетико» – думал я, и тут мне пришла в голову любопытная мысль. Раз мы с жюри сошлись только по одному фавориту, раз ввели спецдипломы, значит в редакции реально работает живая пусть и необъяснимая система. Рассказы читают, обсуждают, за них, может, даже рубятся. Вот ключевой момент. Где-то еще жив энтузиазм. Писателям это должно быть приятно.
Как приятно было мне – участвовать, размышлять об участниках, размышлять о нюансах организации и оказаться в числе призеров.