...Позади усилились гудки сирены, беженцы высыпали наружу, как крысы из помойки, спотыкаясь друг о друга, перепрыгивая, скользя, падая зубами о ледяной асфальт. Все вмиг исчезли в окрестном лесу.

Проваливаясь в снег по пояс, не думая о своём чемодане, Суфи бежал вперёд, забыв себя. Он цеплялся одеждой и лицом о деревья, чувствуя, что рядом кто-то так же свирепо несётся в неизвестность, в метель, пока, распоров ногу о торчащую корягу, не рухнул с разбегу в небольшой овраг, сотрясаясь биением собственного сердца. Оно готово было лопнуть. А сверху падал пушистый снежок, медленно и гостеприимно покрывая перепуганного до смерти чужеземца.

Конец, думал Суфи, конец, почему он никак не наступит. Он чувствовал тепло, не в своих членах, но где-то внутри, и остался лежать там, ловя ресницами снежинки. Ему вспомнился тот мультик, который показывали однажды у друзей, где озорной мальчик в франтоватой одежде бегал по улицам какого-то европейского города, и его повсюду ждали приключения. И та прелестная девочка, в которую он был влюблён. И такая красота кругом. Зад Суфи окаменел от холода и стал болеть; ему пришлось встать. Он брёл, шатаясь, наугад, через долину смертной тени. Ронял капли крови в снег. Его дважды вырвало. Он искал свой конец...