Локтев Владимир. Очерк «Иван-да-Марья».

– Иван-да-Марья.

Такое словосочетание сыну давно и хорошо знакомо. Всё объясняется просто: он слышал его от родителей, и не раз. По молодости они гордились таким красивым созвучием их имён. И спокойно относились, когда от соседей, знакомых, в родных местах на Украине они слышали это складное, мелодичное:

– Иван-да-Марья, здрастуйтэ вам.

С годами эти имена вместе звучать стали реже. Понятно: чувства поутихли, сын вырос и уехал в другой город, у него своя семья... Когда приезжал к родителям, слышал тихое отцово:

– Ма-ша. – Так, вроде стесняясь, лишь по крайней необходимости он обращался к жене.

– Отец. – Тоже редко, громче и вроде шутя, чтобы только не по имени, мать называла своего мужа.

Из скромности своей Иван-да-Марья не знали тогда, что по праву могли гордиться не только созвучием своих имён, а и своими биографиями, своими жизнями...

Спасибо, Екатерина

Локтев Владимир. Рассказ «Семейная тайна».

..Зима, выходной, вечер. Мы с мамой греемся у печки. Отец в спальне, читает свои газеты «Правда», «Красная звезда», готовится к политинформации. Мы с мамой изредка перебрасываемся малозначительными фразами. Чем-то, какими-то словами или претензиями мать «зацепила» меня. А взрослым полезно знать, что приставать к детям в переходном возрасте по пустякам, да и по-серьёзному не следует, им же и аукнется. Последовала истеричная реакция подростка:

– Я знаю, почему вы ко мне так плохо относитесь!

Как «так», как «плохо»? Тишина, пауза, и опять истерика:

– Я знаю! Вы мне не родные!

Снова пауза, тишина. Откуда такое самообладание у этой женщины, которая, если спокойно разобраться, ничего плохого мне не сделала? Я не должен был ни в чём упрекать её, не должен был говорить такие слова, но скандал продолжался:

– Вот, я нашёл бумагу!

Из моих рук документ перекочевал к матери. Она даже не посмотрела на него.

– Сынок, – ласково обратилась она ко мне, как будто рано или поздно ожидала подобную сцену и подготовила свои объяснения. – Это всё ерунда. Понимаешь, в роддоме тебя перепутали с ещё одним малышом, и когда настало время забирать тебя, нам с папой поставили условие: «Отдадим вам ребёнка, если оформите усыновление». А я-то точно знала, что ты мой сын. Так что грош цена этой бумаге.

Пожелтевший от времени документ полетел в печку и мгновенно превратился в пепел...

Спасибо. Отредактировал, отправил в новой редакции

Спасибо, уважаемый advin, за ответ на мой вопрос. Я, честно говоря, этого не ожидал и не планировал вступать в дискуссию. Понятно, что любой оппонент всегда будет отстаивать свою точку зрения. И здесь мне спорить бесполезно. По-видимому, в редакции принята такая политика - не помогать начинающим авторам, а «топить» их.
Вот и здесь, что я вижу и понимаю?
Во-первых, про себя. Автор совсем не молод и далеко не новичок, но именно как литератор я не профессионал. Поэтому, не спорю, в тексте возможны нестыковки. Не зря говорят: нет предела совершенству! Редакция «newlit» наверняка имеет право и, скорее всего, обязана  редактировать или корректировать тексты, отправляемые в печать. Например, так:

"Если не в садике или в школе, дома (со мной была) я был с мамой. "
"За (совокупность) эти(х) или другие(х) провинности(ей) мать требовала от отца мужского воспитания"
"(В ответ) От предчувствия серьезных неприятностей из моего нутра раздались сначала кхыканья"
 
Что касается «в Украину» или «на Украину»? Это вопрос спорный и имеет, в том числе, политическую окраску, которой в своем рассказе я хотел избежать. Как говорится, на усмотрение редакции.   
Если Вы, уважаемый admin, увидели, что «Рассказ с идеей, и написан от души...» может быть, поможете автору довести рассказ до публикации?

Вот такой отзыв получен на мой рассказ "Семейная тайна":

Рассказ с идеей, и написан от души, но как-то небрежно, что ли. Взять, к примеру, первые три предложения, которые задают весь настрой:
"В памяти трехлетнего пацана четко отпечаталась картинка давнего 1948-го года. В большой, светлой, длинной комнате у огромного окна стоял высоченный письменный стол. Сильные руки подняли и поставили меня на него."
В первом предложении – про пацана.
Во втором – про стол, который, надо полагать, и отпечатался в памяти у пацана из первого предложения.
Но в третьем – про какого-то вдруг «меня», хотя ни на какого «меня» в первых двух предложениях не было и намёка.
Из-за чего получается, что «на него», можно понять не только как «на стол», но и «на отца», и даже «на пацана». Понятно, что никто так не поймёт, но споткнётся обязательно.

Даже не читая "рассказ с идеей, и написан от души", понятно, что отзыв, абсолютно точно, написан небрежно.
1). В первых трех предложениях никакого "отца" нет. Неужели автор отзыва готов "поставить на стол" несуществующего пока отца?
2). Неужели автор отзыва так примитивен, что под картинкой в памяти трехлетнего пацана подразумевает только "стол" во втором предложении?
А дальше рассказ можно прочитать. Там есть и солнце, и деревья, там впервые появляются и мать, и отец, там есть определенные действия, и все это вместе и есть картинка.
3). Проверено, читатели понимают, что "трехлетнего пацана"  и "меня" - это одно и то же. И автор отзыва это понимает, судя по последним предложениям отзыва.

Теперь ответьте, что "написано небрежно", что хуже - мой рассказ или отзыв на него?