А еще у него сильная, чистая и глубоко искренняя любовная лирика. Он не эпатировал. Он так жил. Так думал и чувствовал. И ему было плевать, что скажут об этом остальные. Тогда как эпатаж предполагает преднамеренно-обдуманное и спланированное воздействие.
Пренебрежение общественным мнением и активное содействие ломке общественных стереотипов - это не грех.

Заведомо провокационная статья и заведомо провокационная колонка.
Анекдот в тему: "Правда ли, что Пётр Ильич Чайковский был геем? Правда, дети. Но мы любим его не только за это".
Искать в произведениях писателей влияние их пороков - это всё равно, что пытаться искать конструктивное в деструкции, что претендует на парадокс.
Гении являются гениями не потому, что порочны, и что пороки помогли открыть им новые горизонты, а потому, что вопреки своим порокам стали гениями.
Червоточина не может помочь сделаться яблоку самым вкусным. Она может лишь свидетельствовать о том, что самые вкусные яблоки бывают подвержены всем тем же процессам, что и остальные.
Просто если вы увидите червя в невкусном яблоке, вы его выбросите, откусив лишь раз.  А вкусное - съедите вопреки червячку. 

Брютова Олеся. Роман «Дорога в Сумерках».

...Наверное, любому из нас хотя бы разок казалось, будто, если заглянешь в комнату именно сейчас, увидишь там нечто невиданное, удивительное, необычное... и жуткое.

Чувство незримого присутствия… кому он не знакомо?

Тени, бегущие по краю взгляда; образы, вспыхивающие там, где они лишь чуть-чуть – и вот-вот… Легкое касание невесомых пальцев, странный голос, услышанный в одиночестве. Чужое дыхание на затылке.

В эти мгновения серая реальность искажается, плывет, струится – будто смотришь на нее сквозь густое марево летнего дня. А та сторона проглядывает через ткань повседневности непередаваемым ощущением тайны.

Маленький голый мальчик в окне заброшенной дачи, жуткий мертвец, лежащий в темной ванной, старик, скорчившийся под твоей детской кроваткой – у него неимоверно длинные руки, и он обязательно схватит ими в темноте. Девочка, которая когда-то где-то повесилась, но отчего-то именно тебе не дает заснуть, качаясь в изголовье. Что еще?

Уверена, каждый может продолжить список.

Как, откуда все это появляется в нашей голове?.. И разве кто-нибудь может захотеть, чтоб подобное в ней появилось?

Хотя, если что-то желает появиться, оно не спрашивает соизволения на это. Разве нужно твое соизволение, чтоб глаза впились в замечательно уродливое лицо, а уши прислушивались к мерзкому, отвратительному рассказу?

Детские кошмары любят тебя. Взрослый скепсис и язвительное знание жизни – плохое оружие против них. Ведь достаточно лишь мельком увидеть какую-нибудь памятную детскую вещицу, кадры дурацкого фильма ужасов, вчитаться в книжную страницу… и вот ты опять стыдливо включаешь свет в коридоре, прежде чем по нему пройти.

А ведь часто ужас рождается из самых беспечных детских грез и вполне безобидных игр. Почему?

Неужели кто-то действительно идет рядом с нами – и все время пытается, обогнав нас, поймать в западню?

Неужто реален Тот, Кто прячется в стенном шкафу?

Нет. Это неудобные вопросы. Их никогда не надо себе задавать.

А вдруг найдется ответ?

Что ты тогда будешь с ним делать – с этим ответом?!

И потому надо всегда подбирать правильные слова – небрежно, невзначай. «Навеяло», «послышалось», «почудилось», «глюкнуло». И задумываться над этим не стоит.

 

Только зачем-то твоя рука – снова и снова – тянется к знакомому книжному переплету. Ей движет не то обреченность, не то – любопытство, не то – загадочное, непонятное, извращенное желание страха...

Брютова Олеся. Рассказ «Вопрос твоего ответа».

...А мимо уже окончательно и безысходно пролетал 1913 год… последний год перед началом конца. Как всегда – никем не понятый и никем не замеченный. Один из многих в череде бесконечных лет.

И только сумрачный незнакомец, незримо стоящий на самой вершине триумфальной арки в тихом уютном городе Мюнхен, смотрел ему вслед со знанием дела.

Да. Это был тот самый случай, когда один-единственный разговор – и одно-единственное решение одного-единственного и вполне заурядного человека – навечно и безвозвратно изменили судьбу всего человечества.

Право свободного выбора.

Оно – наше благословение. Оно – наше проклятие.

Это право надлежит всегда использовать правильно.

Безусловно, теперь глупому художнику незачем бояться смерти. И его самоиспытание заведомо обречено на успех. Начитавшись трудов сумасшедшего отца Йёрга, с которым неизвестный уже давным-давно и весьма плодотворно побеседовал, художник может смело записываться добровольцем и выходить на передовую. Незнакомец отныне станет бережно и ревностно охранять его. Потому что в данном случае одна-единственная спасенная жизнь будет стоить ему многих и многих миллионов смертей…

Но, конечно, сам художник все-таки бессмертным не стал. Дьявол – он никогда не врет. Он лишь может ввести в заблуждение. Ну а имя – имя паренька и вправду двинулось в вечность. Каждому человеку, услыхавшему словосочетание «Великая Германия», это имя автоматически придет в голову самым первым. ..

Я, конечно, мало читаю сетевой поэзии, но ваши стихи - первые, которые мне понравились.  Ясно, четко, образно, близко. Такой, на мой взгляд, и должна быть настоящая поэзия.
Все просто отлично.
Успехов вам!

Брютова Олеся. Рассказ «На пороге нового мира».

…– А какой смысл у твоего существования, Андрей?

Андрей докурил сигарету и раздавил окурок носком лакированного ботинка.

– Я не знаю, – равнодушно опустил он помятое лицо. – Но покажи мне того, кто знает, и пусть он плюет мне в глаза!.. Смысл жизни в том, чтобы жить. Был бы иной смысл, не было б тогда бешеной популярности у всех этих компьютерных игр, которые безо всяких усилий с твоей стороны делают тебя императором, воином, стратегом, героем… Чаты, аси, девочки, порнуха, травка, клубы, бары, МTV… Разуй глаза, идеалист. У миропорядка нет, и никогда не было ни цели, ни смысла. А, значит, нет цели и смысла у каждой жизни в отдельности. Мир не развивается – он колеблется. Тот, кто прежде был наверху, оказывается внизу. Люди с низов взлетают вверх… Чтоб потом в свой черед позорно шлепнуться с самой верхотуры. И – по новой. Производитель стремится вырваться в потребители, потребителя жизненные обстоятельства временами заставляют что-то производить. Так вот и живем. Логика, мой друг – упрямая вещь. Человек, который имеет хоть крупицу здравого смысла, будет брать от жизни все, пока она не даст ему по морде. Ну, а когда даст – тогда и будем думать.

Я поднялся.

Глаза ослепил солнечный свет. Ветер в волосах раздул последние сомнения. Я сощурился на светило, неуклонно идущее ввысь, и тихо проговорил:

– Смысл жизни в том, чтоб сделать что-то хорошее другому. Не себе – хоть это и более здраво… А другому. Мир, на который ты равняешься, рационален – но бездушен. А без души человеку только и остается, что потреблять… Ибо иного смысла он выдумать не в состоянии. Идеализм в наши дни более деятелен, чем рационализм. Потому что у него есть вектор движения. Все верно. Мир держится на моей спине. На моей, приятель. И я его не уроню…

Брютова Олеся. Рассказ «Апокаляпсус».

...Саваоф все еще сидел, углубившись в вороха бумаг. Он так задумался, что вздрогнул от неожиданности, когда рядом возник сияющий дьявол.

– Чтоб тебя, – пробормотал он. – Вечно под руку…

Сатана весело осклабился и тут же выпалил:

– Ну, батенька, созывайте ангелов с трубами, саранчу и прочие причиндалы.

– А?.. – бог мельком взглянул на торжествующего сатану. – Что-что?

– Спекся, говорю, ваш Накин Семен Петрович.

– Да?.. хм. Ну, что ж… тут, как говорится…

Бог с трудом распрямил затекшую спину и направился к большому пыльному сейфу, в котором была заперта звезда-полынь.

– А как хоть дело-то было? – грустно спросил он, перебирая ключи на поясе.

– Ну, как-как? Да вот так: во-первых, гордыня; во-вторых, страха божьего не имеет; в-третьих – отрекся, голубчик. Трижды.

– Трижды, говоришь… – бог еще более погрустнел. – А почему?

– С планами твоими не согласен. Человечество жалеет.

– А, ну-ну. Жалеет… что? Хм, что-что?

Рука Саваофа с большим амбарным ключом замерла возле замочной скважины.

Сатана понял, что сболтнул чего-то не то...

Брютова Олеся. Сказка «Старик и волшебный пруд».

…Парк приснился совершенно заросшим и буйным, как старый лес. Спина кота то и дело мелькала между деревьев, пропадая в зарослях кустарника. Иногда Фаддей останавливался, поджидая запыхавшегося хозяина. Вновь звательно мяукал. Аркадий Семенович немедленно спешил следом, боясь потерять верного друга.

Наконец деревья расступились. Открылся заросший пруд и деревянная лавочка.

Старик знал это место. Тут он любил кормить голубей, читать газету и смотреть на отдыхающих. Только наяву этот пруд не был таким таинственным… и волшебным.

Да, волшебным! Старик понял это сразу.

В воздухе летали зеленые огоньки, деревья заглядывались на свое отражение, а низкое солнышко сыпало в воду золотые блики, проглядывая сквозь пышные кроны.

Фаддей сидел на лавочке и смотрел в глубину. Водная гладь была такой же непроницаемой, таинственной и мудрой, как кошачий глаз. Никого не было вокруг. Стояла звонкая тишина.

И тут раздался голос. В тишине он прозвучал особенно важно, был преисполнен большого значения.

– Если прыгнет два раза, можешь уходить. Если – три, попробуй еще. Если – четыре, не сдавайся. А если прыгнет пять – случится чудо.

Аркадий Семенович не сразу догадался, что голос принадлежит его коту.

– О чем ты, Фаддей? – подошел к скамейке старик.

Кот посмотрел загадочно, ничего не ответил…

Брютова Олеся. Рассказ «А как же иначе?».

…Теперь эти листы разбросаны по столу рядом с остывшей чашкой кофе и дымящейся пепельницей.

Что было самое мерзкое? Самое мерзкое – он был прав.

Прав в этих листах по каждому пункту.

Ну, может, и не прямо таки по каждому… но основные выводы верны однозначно.

Это означало очень многое… очень.

Возможно даже, что всю глубину этого «очень» способен понять до конца один только я.

Смешанные чувства душили. Уважение к этому мальчишке, непроизвольная гордость от его наивной лести, ненависть к нему, ненависть к себе, ненависть к собственной теории и его простым, логичным выводам, которые возводят фундамент там, где я видел лишь пустоту.

Признать? Одобрить?

Чтоб он взлетел наверх от моего поражения? О нет, милый мой… На эту высоту поднимаются совсем не так. Поднимаются с мечом в руках или с ядом в перстне. Иногда – ползком, на четвереньках, иногда – по головам. Но всегда через мытарства.

Этот сопляк просто не жил в мое время. С ним никогда не случалось всего того, что выпало на мою долю. И вот теперь я должен упасть к его ногам – ступенькой к Олимпу?!

Никогда. Будь он хоть трижды прав и четырежды гений…

Мне кажется, статьи в целом равноценны; просто данная - мнээ... круглее как-то.

Спасибо, Анастасия!
Вот просто - спасибо. Не убавить, не прибавить

Разделяю ваше отношение к Цою, Игорь!
Это, действительно, - на все времена. И мода, и смена поколений тут не при чем. Мне известны современные подростки, "заболевшие" Цоем, и они будут появляться всегда. Потому что есть песни о временном, а есть - о вечном.
Цой жив!
Присоединяюсь

Еще раз благодарю за теплую и профессиональную статью, Анастасия!

Спасибо Вам за "Мусорщика", Игорь! Это - первая вещь, написанная мною после долгого перерыва. Рада, что она удалась.

Брютова Олеся. Рассказ «О, майн гот!».

…Месяц пролетел незаметно в новом интереснейшем обществе. Собирались готы каждую пятницу на кладбище, на даче Арманда или же в специально оборудованном гараже Носферату. Вообще, Носферату задавал основной готический тон, так как

Клодия для этого была слишком погружена в депрессию.

Носферату, циничный юноша с артистическим лицом, чересчур близко к сердцу принял философию бессмертных. Потому к людям, лишенным бессмертия, относился хулигански.

Его любимым развлечением было заманивать на тусовку посторонних девчонок младших девятых классов, а потом пугать своим подлинным вампирским происхождением. Он так в этом поднаторел, что иногда бедняжки вылетали из носфератова гаража в диком ужасе, а потом долго не могли смотреть фильмы о нечисти.

Марго и Северина сначала были шокированы, потом привыкли, а под конец даже начали находить вкус в этом безобразном занятии, с удовольствием подыгрывая Носферату вместе с остальными адептами темных сил…