Часть 3.
Неожиданно на дорогу вышел громадный бородатый мужик и поднял руку, жестом предлагая остановить коней. Ганс кивком головы подтвердил спутнику согласие на остановку. Но, на всякий случай положил руку на рукоять меча. Много разных таинственных историй слышал он о землях этих, славянских. Мало ли что…
- Постойте, путники! Куда путь держите?
- Тебе зачем?
- Мало ли… - Мужик запустил тяжелую, как лапа медведя, пятерню в заросли бороды. – Вдруг, попутны наши дороги. Вы же к боярину Стану попасть желаете?
Ганс удивленно открыл рот и оглянулся на спутника. Тот удивлен был не менее.
- Откуда знаешь?
- Весть получили от дочери боярской.
- От кого? Никто нас в дороге не обгонял. Одни из тех краев сюда.
- А куда девчушка делась, что вам поручена была?
- О том боярину скажем. Лиходея знаем. Пусть он, или его дочь с того вражины и спросят.
- Не на меня ли жалобу целишь ? – Из-за куста вышел знакомый Гансу лекарь Тропов.
Ганс попытался выхватить меч из ножен, но тело не подчинялось ему. Оно, как окаменело.
- Ты это, паря, выбрось из головы! – Здоровый мужик строго смотрел Гансу прямо в глаза. – Нет тут у тебя врагов! Коли бы случились такие – давно бы уже сгинул на тропах лесных или в гнили болотной. Встречу мы тебе назначили.
- А что с дитем?
- Девочку боярин к себе взял. Лучшего ей пожелать и надобности нет. – Успокоил Ганса Гордей. – А вы на службу к боярину определены будете. Станете верными его охранниками. Много еще разного впереди вылезет. Кто же вы и откуда боле никому не скажете. Для вашего же блага лишаем вас речи и ненужной памяти…
- Кто мы такие? – Обратился лекарь к спутнику Ганса.
Всадник замахал руками, напрягаясь что-то ответить. Но вместо слов с губ слетело невнятное мычание.
- Вот так-то лучше! – Лекарь довольно потер руки. – А то, что конно и при оружии, если вопрошать будут, от погони спасались. А хозяин, которому служили от руки лихих людей погиб. Головами кивайте, когда вопрошать будут так ли это. Ясно?
Всадники утвердительно закивали головами, глядя на чародеев по собачьи преданными глазами.
- Вот и ладненько. – Гордей взял коней за уздечки. – Слазьте. Тут уже пехом недалече.
* * * * *
Шум борьбы за дверью заставил Стана резко вырвать себя из объятий сна, вскочить с мягкой кровати и, захватив со стола нож, пинком отворить дверь. Его взгляду представились три неподвижно лежавшие на полу тела, одно из которых принадлежало Гансу, и спина воина в легкой кольчуге, прижавшего к стене напарника Ганса и пытавшегося достать его грудь стилетом. Опытная рука боярина-воина сама, без задержек, вонзила по рукоять нож в то место, где в шею упирается плечо. Незнакомец безмолвно сполз к ногам стража.
- Еще кто был?
Немой в ответ замотал головой, утверждая, что других не было.
- Знать бы – откуда! Какое зло вершить хотели?
- Сейчас все узнаешь. – Донесся голос Гордея от ведущей к спальне лесенки. – Пока кличь людей да отправляй их к броду на реке. Там еще двое коней под седлами охраняют.
После того, как боярин отдал нужные распоряжения, Гордей продолжил:
- Не ты им нужон был. Девчонка, что в твоей спальне почивает мирно. С его земель гости. – Гордей указал на немого стражника. – Решили выкрасть ребенка, чтобы войну с твоим зятем-чужеземцем затеять. Вроде, как отмстить за нее и родителей. Да заодно и себе землишек поприхватить. Почему не порешили стражников тихо? Да потому, что знакомы рожи увидели и решили миром с ними дела повершить. Ан, не вышло! Вот бойня и пошла…
- А ты где был? Почему не упредил?
- Память коротка, боярин? О чем же тогда мы с лекарем тебе толковали давеча?
- Надо бы к дочке посланцев…
- Дивлюсь я тебе, Стан! С младенчества тебя знаю. На коленях моих когда-то сиживал да науки разные постигал. А теперь, как глухой и слепой стал. Стареешь поди? Лекарь-то давно уже все что надо в своих землях ладит. Нам для такого пути много времени не надо. Аль забыл?
- Ладно. Не гуди, Гордей. Ну, спросоня еще в разум не вошел. Тут эти еще. – Стан указал рукой на место, где ранее лежали тела. - В голове круть какая-то и вышла. Все помню. Думаешь сладиться, как задумано?
- Должно так быть.
* * * * *
Большой зал замка, уставленный в три ряда длинными столами и скамьями подле них, был заполнен шумящими гостями, когда двое оруженосцев почти внесли Вольдемара и разместили на предназначенном ему кресле. С обеих сторон от него расположились мать и жена с сыном.
Подняв бокал и дождавшись маломальской тишины, Вольдемар обратился к гостям, с большинством из которых ему, да еще и отцу его, довелось делить судьбу боевых дел:
- Друзья и братья по замыслам и делам нашим! С вами, по велению сердца, как требуют того обычаи наших отцов захотел отпраздновать я рождение сына моего.
Жена положила на его широкие ладони распеленованного ребенка и встала рядом, готовая в любой миг придти на помощь младенцу, если состояние Вольдемара создаст какую-то угрозу. Вольдемар продолжал:
- Мать его, которая отныне пусть почитается вами, как жена моя, подарила продолжателя рода, которого нарекаю Иоганном – сыном своим.
Он вернул ребенка матери. Немного посидел в задумчивости, пока гости шумно звенели бокалами и гремели посудой. Затем снова знаком руки попросил тишины.
- Здоровье мое понуждает меня заявить вам еще об одном: Иоганн единственный и безраздельный наследник мой. При жизни передаю ему все, чем владею…
По знаку лекаря оруженосцы торопливо вынесли барона и зала. А пир шел свои чередом Никто словно и не заметил что гостей покинули мать и жена хозяина.
Когда обе женщины вошли в спальню, лекарь, сидевший в изголовье кровати, сообщил:
- Барон покинул нас навсегда.
Мать барона даже не вздрогнула при этом известии, а наоборот с каким то одобрением глядела на лекаря. Молодая же, передав ей младенца, бросилась на остывающую грудь того, кто только миг назад объявил ее своей законной супругой, а ребенка наследником.
Оставив жену рыдать, лекарь и его госпожа вышли из спальни:
- Когда объявить о случившемся, моя госпожа?
- Оттяжка времени ничего не даст. Жаль, но придется обращать пир в горькое поминание Вольдемара. Мы то с тобой знаем, что сам Вольдемар покинул нас раньше.
- Я все понял, госпожа. Иду к гостям. Поручу готовить место в склепе.
* * * * *
Магистр братства Вечного Замка, важно откинувшись на спинку покрытого позолотой кресла, гордо восседал перед тремя воинами в доспехах с непокрытыми головами, которые смиренно склонили перед ним эти саамы головы. С крестив руки на широкой груди, выдававшей в нем человека имевшее отношение к владению оружием, голосом, похожим на рокот грома, увещевал присутствующих.
- Спохватились! Добычу почуяли? А, когда моего племянника и его семью… - Магистр отчаянным жестом изобразил, что произошло с семьей его племянника. – Вы где были? Вас не тронули, так пусть все вершится?! Вы же родственники и соседи ближайшие. Неужто вчетвером одного бы не одолели? Да еще и ослабленного своими походами.
- Великий Магистр! – Один из стоявших позволил себе глянуть в глаза восседавшему пред ним. – Да, мы не успели на помощь к родственнику! Но мы и не сидели сложа руки. Мы готовили месть. А чтобы она была оправдана, послали лучших людей за малюткой Валентиной. Она будет знаменем нашего похода за справедливость.
- И где же эти люди и малютка?
- Они должны уже вскоре вернуться.
- Зачем же вы приехали ко мне?
- Поддержи наш поход. У Тропов появился маленький сын Вольдемара.
Тропы законно владеют тем, что у них есть. Им должен принадлежать и замок Айриха. Так велит обычай. Если мы начнем с ним войну только из мести, многие соседи могут дать ему помощь и мы теряем вероятность победы. Твое, Великий Магистр, участие в этом походе подтвердит его справедливость и укрепит наши надежды.
- Я подумаю стоит ли мне…
- Стоит! - Перебил его ранее молчавший воин. – Я – барон Штайнпресс – заявляю об этом! Четвертая часть всего, что станет добычей нашего похода, будет принадлежать тебе, Великий Магистр!
- Ступайте! – С некоторой отеческой добротой в голосе, указал им рукой на выход. – О принятом решении вас известят.
Склонившись в низком поклоне, воины отступили к двери и покинули этот зал.
- Почему не поддержать глупцов? – Сам к себе обратился довольный Магистр. – Поддержим. Только отдать им придется половину. А что делать?
Часть 4.
- Собирай, Стан, соседей и родственников. Всех, кто пожелает, в ответ на твое заступничество от нападения германцев, поставить своих воинов с твоими рядом. Времени теперь совсем мало. Кончился твой чужеземный родственничек.
- Как узнал? – Удивился Стан.
- Опять разъяснять?
- Ладно!
- Теперь каждый там, как водится, пожелает повкусней кусок от чужого пирога оторвать. Не выдержать двум бабам да малому ребенку того нашествия. Дочь твою в обратный путь снарядят. Большой защитой окружат. Много воинов чужеземных с ней в путь отправят для сохранения от ненужной гибели. И их тоже…
- Что же нам тут сотворить надобно?
- Встретить беглянку и дружину ее на самой на границе земель. Лес и болото. Одна лишь дорога в наши края лежит. Между ними. Там и станьте. Когда с дочкиной дружиной объединитесь, не пойдут германцы на вас. Не любят они тех кто сильней оказаться может. Уйдут. Только, по возвращении, не забирай дочь в дом свой. Она теперь мать ихнего барона. Нарежь земли. Дай поселение. Вернее пограничной стражи, чем обиженные беглецы, никогда не получишь. Это пока. А потом все родниться станут и не станут вспоминать – кто откуда.
- Хоть и тяжко будет с дочерью и внуком на расстоянии жить, но тебя послушаю. Ты ничего дурного мне никогда не желал. Так все и будет.
- А внучок с твоей девчонкой в гости друг к другу ездить будут. Глядишь, и доездятся до чего. – Гордей хитро прикашлянул в кулак.
- Ты это брось! – Нарочито грозно заявил Стан.
- От чего? Чай нет стыда такую невесту для твоего внука просватать?
- Давай еще о правнуках лясы точить, когда воев собирать надо и гостей встречать. Делом займемся.
* * * * *
Известие о внезапной кончине Вольдемара не одинаково тронуло присутствовавших на пиру. Большая часть гостей выражала искреннее сожаление о произошедшем. Вызывались оказать любую помощь, коли понадобиться защитить младенца-наследника. Но были и такие, кто стараясь быть незамеченными, воровски выводили за ворота своих коней. Только там прыгали в седла и бросали лошадей в галоп, словно старались быстрее порвать с тем прошлым, что связывало их с этим замком.
- Мои лазутчики донесли, о том, что родственники и друзья Айриха, а с ними и иные, желающие поживиться чужим отрядили посланцев к Магистру братства Вечного Замка за его поддержкой.- Обратилась к оставшимся в зале старая хозяйка. – Если Магистр их поддержит, то мы не сможем долго продержаться. А он поддержит. Всякому известна алчность этого человека. Если нам не суждено спасти владения Тропов, то необходимо поступить так, чтобы сохранилась жизнь наследника и продолжателя рода. Как думают воины?
- Ясное дело – наследника спасти мы обязаны!
- Тогда мне нужны отважные храбрецы, которые сумеют проводить Иоганна и его мать в земли славян, где им дадут убежище. Кто имеет желание?
- А замок родовой? Без боя сдать?
- Нет. Мы дадим здесь бой и продержимся, сколько сможем в осаде. Но только не все и малым числом. Здесь остаюсь я. Мне некуда бежать от могил мужа и сына.
- Мы не можем решать. Каждому из нас должно быть с наследником и защищать родовой замок. Невозможно выбрать между этими двумя святыми делами. Решай все сама. Мы примем безропотно. Тогда мы ни перед кем не согрешим!
- Вы сами дали мне право! Так слушайте же меня. Те, кого отберу спасать внука моего! Вы поклянетесь здесь, что никогда не оставите Иоганна и его мать. Будете верно оберегать их и честно служить по моему повелению до той поры пока внук сам не определит иное! Согласны?!
- Пусть будет так!. Мы согласны на то!. Выбирай!
* * * * *
Владимир очутился в какой-то странной сумеречной пустоте, облегавшей его как густой серый пар. Тишина вызывала непонятное беспокойство. Ощущение чего-то необычного настораживало, но не пугало.
Сколько длилось это состояние: секунду, минуту, час? Он потерял ощущение времени. Оно словно замерло рядом с ним и смотрела его сон. Не пора ли просыпаться?
- Погоди… - Тихим шепотом прошелестело что-то невидимое и туман стал медленно рассеиваться.
Хотя он по-прежнему не понимал где находится, тревога улетучивалась. А тут еще, на радость ему, из рассеивающихся клубов пред ним предстали два старца. Один громадный, как таежный медведь и даже чем-то его напоминающий. В торой - маленький худенький старичок, о которых говорят: метр с кепкой.
Первым с ним заговорил тот, что поменьше.
- Ты не узнаешь меня, Владимир?- Он разогнал остатки тумана перед своим лицо.
- Лекарь?! Так я еще сплю?
- Можешь называть это сном, если так хочется. А для нас – ты выполнил величайшую миссии по сохранению рода своего. Не поверишь, но ты спас и самого себя. У нас все получилось. А это – мой замечательный друг и собрат, Гордей. Он помочь сберечь на чужбине маленького продолжателя рода, который в силу исторических событий преобразился из Тропов в Смоляниновых, оставив за собой это имя навсегда.
- А я все удивлялся: как я - русский Смолянинов, переживал события из жизни германских Тропов. Мы родственники?
- Самые близкие! – Забасил тот, кого лекарь назвал Гордеем. – Ты потомок и тех, и других. Я вижусь с тобой в первый и в последний раз. Ты выполнил свою миссию и мы не нужны более друг другу. Можно одну просьбу?
- Конечно, если смогу сделать что-то.
- Скоро и у тебя будет сын. В память о всех нас, дай ему имя, употребляемое обоими народами.
- Какое?
- По вашему – Иван.
- Если у меня будет сын, я так и поступлю.
- Он скоро придет на свет, твой малышка сын. Помни свое обещание. – Вмешался в разговор лекарь. – Теперь прощай! Валентина уже заждалась в больнице твоего возвращения.
* * * * *
- Так кто все-таки черней? Ты или ночь?
Валентина подумала, что ей это кажется в очередной раз, но на всякий случай обернулась от окна, которое показывало ей однообразную картину больничного двора. Присев на край кровати и срывая с себя липучки датчиков, Владимир улыбался ей своей знакомой простодушной улыбкой.
- Сестра! Сестра! – Бросилась она к двери.
- Зачем нам сестра? – Остановил ее веселый голос. – Нам и вдвоем хорошо. А куда это я попал? Я же, вроде, в гостинице остановился…
В палату вбежали дежурный врач и сестра.
- Кто разрешил встать? Больной, немедленно в кровать!
- Это кто тут больной? – Владимир подхватил Валентину на руки и начал кружить с ней по палате. – Я все понял! Я все понял
Голосование
