Леда
|
|
« : 26 Август 2011, 18:46:27 » |
|
ЯКОВ ЕСЕПКИН
ЛИТИИ В ОДЕОНЕ
31-40
XXXI
Хотя пречтите убиенных, Не имут мертвые веселья, Цветов и хватит ли сотленных, Они для горького похмелья.
А мы любили золотые Цветки, их вешнюю невзрачность, Махнут волошками святые -- Перелием на хлебы мрачность.
Когда ж и кровью не упьются, В пирах трезветь начинут лядно, Тернии эти разовьются И будут цвести неоглядно.
XXXII
Чермной краски июнь перельет И деревия станутся красны, И шиповье багрянец увьет, Яко вретища наши закрасны.
И почто во садах жития Мы смарагды Христосу копили, Расточается зелень сия, Туне мертвых огнями слепили.
Ах, ночных еще будут певцов Созывать в эти кущи-зелени, И тогда безо чермных венцов На шипы мы преклоним колени.
XXXIII
И любили, Господь, четверговок своих, Нищеродных невест хлебосольно жалели, Плотью-кровию лишь и воспотчевать их, Ото яствий святых губы ведем алели.
На миру и была та юродность красна, Геть по кельям таскать разносные утробы, Цветным пухом чистец не завеет весна, А и нам тяжелы монастырские гробы.
В черноядных пирах истончен лазурит, Мы веселием Смерть обороти не тщились, Что квитаться, Господь, свет всекрасный горит На мытарских шляхах, по каким превлачились.
XXXIV
Это белые розы горят, А иных и не зрети успенным, О любови ль оне говорят, Исполать огоням яснопенным.
Мы шиповник Христу принесем, Яко розочек нам пожалели, И расскажем Ему обо всем, Как во трауре нощном истлели.
В палом цвете блеснутся шипы, Мертвым боли никто не содеет, Перевил тот шиповник столпы – Днесь над каждым он тягостно рдеет.
XXXV
И тще вином подвальным станет Христоса кровь, ее зардеем Опять слезами, буде глянет Косая Смерть: мы тризну деем.
Елико истинно хранили Те всекровавые стеченья, Любви Его не изменили, Даруют нам еще реченья.
А слез восхочется хмеленей, Иль нечем станет кровь разбавить, Мы со пурпуровых сиреней Явимся – вечерии править.
XXXVI
Яснобелый жасмин исцветет И багряный шиповник доспеет, И Господь ко святым нас пречтет, Всяк тогда лишь одесно успеет.
Золотые веночки сберем, Розы чермные выкрасим кровью, Яко истинно мы не умрем, Поклонимся хотя бы шиповью.
И сиим ли цветы оплетать, Станут певчими книжники зваться, Так и будемся нощно летать, Во кровавом соцвете взвиваться.
XXXVII
Разве терни всегда устилали наш путь, А о красных цветах мы, Господь, не мечтали, И куда агнецам от купелей свернуть, Кайстры бросим – темно и навечно пристали.
Воскружатся теперь черных роз лепестки, Паки ловим и мы тонки их ароматы, Эти розные тьмы искрашают венки, Жалкий пурпур лиют долу сонмы лжесвяты.
Нощно тлеем, Господь, и пьяней белены Всевишневая кровь черневого завета, Хоть и смерть забрала те цветочки и льны, В нашем тленье одно боле красного цвета.
XXXVIII
Паки ангелам в небе летать, Паки нам во канавы глядеться, Будем желтые звезды считать, И куда еще мертвым подеться.
И приидут опять вещуны Соглядать вифлеемские нети, Днесь и кущи земные темны, А трилистия горше соцвети.
Только вспыхнет блажная Звезда, Ангелочки презрят убиенных, Мы о золоте выйдем тогда Из всенощных садов недотленных.
XXXIX
Светила в трауре пылают И тернь одна с небес виется, И ход наш крестный устилают Шипы со роз, чей морок льется.
Виждите огненные точки, И звезды ныне всекровавы, Так соберем еще цветочки Хотя для рдеющей оправы.
Начнется пурпур воссиянный Мерцать во терниве бутонов, И черный купол недыханный Зажжет шиповье наших стонов.
XXXX
Бросят ангелы красный жасмин Во отверстые нашии гробы, Вспламенеется горний кармин Ярче золота ангельской пробы.
Как распятия наши горят И цветами блажные дивятся, Пусть чудесно тогда говорят Ангелки и в жасмине резвятся.
А приидут со персти купцы И вопросят: зачем он алеет, Мы кровавые снимем венцы, Зрите цветность – се кровию тлеет.
|