следующая тема »

[Изба Прокуратора]

В санскрите слово АРИЙ, АРИЯ пишется ARYJA, звучит АРИЯ, а переводится как ВЕРНЫЙ.
 
     В персидском это - AIRJA или ARIJA. Отсюда названия государства Иран AIRJANA (т. е. страна ариев) - общепринятое название для обозначения лингвистической семьи народов, населяющей, с весьма незначительными исключениями, почти всю Западную Азию и Европу и переселившуюся отдельными членами за несколько столетий в Америку, Австралию, Африку и Полинезию.

     Сравнительное изучение санскритского языка с другими европейскими языками - латинским, греческим, славянскими и кельтическими - навело ученых на мысль, что большая часть европейских языков происходит от одного, общего, первобытного языка - арийского. Этим вопросом родства языков занимались преимущественно немецкие ученые (напр., Фридрих Шлегель, которым и введено название - индогерманцы, Франц Бопп и др.).

     Бопп и английские ученые называют эти все родственные между собою народы индоевропейцами, немецкие ученые обозначают их названием индогерманцев, французские же называют их просто арийцами. По новейшим исследованиям, всех живущих и умерших отраслей большого арийского коренного языка можно насчитать восемь. Две из них составляют азиатскую группу, остальные же шесть европейскую группу арийского коренного языка. Азиатскую группу обнимают:
     1) индийские языки, во главе которых стоит санскритский язык в своей древней форме (язык Вед), старейший и самый важный язык для лингвистических исследований;
     2) иранские языки, по их главному языку называемые также персидскими; их древнейшие отрасли составляют древнеперсид. яз. ахеменейских клинообразных надписей и древнебактрийский, или зендский.

Европейскую группу обнимают:
     1) ерако-иллирийская семья языков, от которой имеем весьма слабые остатки. Остатком еракийских языков считают армянский язык, а иллирийских языков - нынешний албанский;
     2) греческая семья;
     3) италийские языки, важнейшим представителем которых является латинский язык. Этот последний, снова как вульгарный латинский, т. е. как язык римских колонистов - родоначальник новых романских языков;
     4) вымирающие языки кельтов;
     5) славянские языки, самую старшую форму которых составляет церковно-славянский язык, вместе с весьма сродною им семьею литовскою и латышскою или балтийскою, к которой тоже кроме литовского и латышского принадлежит также и древнепрусский язык;
     6) германские языки.

     Где нужно искать местопребывания первобытного арийского народа, это вопрос довольно спорный и в этом отношении ученые расходятся во мнениях. Шлейхер утверждает, что сначала от арийцев отделилась та главная ветвь, которая в свою очередь распалась на германцев, литовцев и славян. Вторая главная ветвь, отделившаяся от арийцев, обнимала позднейшие семьи кельтов, греков (с ерако-иллирийскими племенами) и италийцев. Последнюю группу, оставившую первоначальное общее местопребывание, составляли индусы и иранцы. Первые через Гималайские горы спустились в долину Пенджаба, где произошли первые ведийские гимны, и распространились затем по всему побережью Ганга. Иранцы же, оставив старую Бактрию, заняли все Иранское плоскогорье.
     Но большая часть теперешних лингвистов придерживается, вопреки Шлейхеру, того мнения, что коренной язык распался сначала на две группы: азиатскую (индусы и иранцы) и европейскую, последняя потом опять разветвилась. Но все-таки исходным пунктом для обоих мнений служит то предположение, что отдельные группы и семьи произошли вследствие переселения и фактического отделения от первобытного народа или части его. В новейшее время (!) известный немецкий лингвист Иоганн Шмидт в своем сочинении "Die Verwandschaftsverh ältnisse der indogermanischen Sprachen" (Веймар, 1872 г.(!) выступил с мнением, что между отдельными арийскими семьями не происходило никаких резких разрывов, но имели место лишь постепенные переходы.

[Изба Прокуратора]

По лингвисту Драгункину можно подчеркнуть интересные сведения о происхождении некоторых якобы иностранных слов (интерью "БОГ говорил по-русски" - http://e-novosti.info/forumo/viewtopic.php?p=69860). Например:

ГаЛаКтика - от русского диалектного «ГаЛаГа» (туман)
ДоЛлар - от ДоЛя
КаЛьКулятор - от сКоЛьКо
ЛаБоратория - от РаБота (Л и Р чередуются)
ЛеДи - от ЛаДа (древнерусская богиня) - об этом мы уже писали ранее.
HoTel (отель) - от ХаТа
НеГР - от НеКРасивый
эЛеМенТ - от неЛоМаТый
сМоГ - от МГла
ГЛоБус - от КоЛоБок (Г и К чередуются)

Напомним, что в древнем русском написании гласные или вообще не писались (подразумевались), или указывались как надстрочные в самых разных местах, из-за чего часто путались. Таким образом, для нашего расследования важны КОСТЯКИ согласных, из которых и складывались "иностранные" слова. Например, тот же ГЛоБус и КоЛоБок, где буквы Г и К чередуются, не только объединены общим смыслом (круглый), но и имеют общий КОСТЯК согласных: ГЛБ = КЛБ.

[Изба Прокуратора]

По лингвисту Драгункину можно подчеркнуть интересные сведения о происхождении некоторых якобы иностранных слов (интерью "БОГ говорил по-русски" - http://e-novosti.info/forumo/viewtopic.php?p=69860). Например:
ГаЛаКтика - от русского диалектного «ГаЛаГа» (туман)

     Несколько мыслей Шри Ауробиндо об ариях, филологах и сравнительной лингвистике из книги "Тайна веды":
Современная теория Веды исходит из концепции — ответственность за которую лежит на Саяне, — говорящей о том, что Веды представляют собой собрание гимнов раннего, примитивного, преимущественно варварского общества, грубого по своим нравственным и религиозным представлениям, неразвитого по социальной структуре и совершенно наивного во взгляде на окружающий мир. Тот ритуализм, который в глазах Саяны был частью божественного знания, соответственно наделенного непостижимой силой, европейская наука восприняла как дальнейшее развитие системы древних, жестоких искупительных жертв, приносимых неким воображаемым сверхъестественным существам, которые могут помогать или вредить в зависимости от того, почитают их или держат в небрежении. Европейская наука с готовностью ухватилась за исторический элемент, признававшийся Саяной, расширила его новыми толкованиями и новыми объяснениями мифов, представленных в гимнах, в жадном поиске материала по первобытной истории, образу жизни и институтам этих варварских народов. Натуралистический элемент сыграл еще более важную роль. Очевидное отождествление ведийских богов в их внешних аспектах с определенными силами и явлениями природы послужило толчком к сравнительному изучению арийских мифологических систем; осторожное уподобление некоторых менее значимых божеств Силам Солнца было воспринято как путеводная нить ко всей системе первобытного мифотворчества, на основании чего появились замысловатые теории сравнительной мифологии о солярных и астрологических мифах.

     В этом новом свете ведийские гимны стали интерпретироваться как полусуеверные, полупоэтические аллегории Природы, включающие в себя значительный астрономический элемент. Все остальное — это отчасти история тех времен, отчасти магические формулы и правила отправления жертвенных обрядов, не мистические, а просто примитивные и построенные на суевериях. Это толкование полностью согласуется с научными теориями о древних культурах и о совсем недавнем выходе человечества из дикарского состояния, которые были модны на всем протяжении XIX века и не утратили власти над умами даже сейчас. Однако расширение наших представлений и накопление фактов нанесло серьезный удар по этим первоначальным и чересчур поспешным обобщениям. Теперь нам известно, какие поразительные цивилизации существовали много тысячелетий назад в Китае, Египте, Халдее, Ассирии, и ученые уже приходят к единому мнению по поводу того, что Греция и Индия не были исключением на фоне общего высокого культурного развития народов Азии и Средиземноморья. Если эти пересмотренные представления еще не коснулись народов Индии ведийских времен, то причина в живучести той теории, с которой начинала европейская наука, построенная на их принадлежности к так называемой арийской расе и их нахождении на одном культурном уровне с ранними арийскими греками, кельтами, германцами, как они представлены нам в гомеровских поэмах, древних нордических сагах и римских описаниях древних галлов и тевтонов. Отсюда возникла теория о том, что эти арийские расы были северными варварами, вторгшимися из своих холодных стран в пределы древних и богатых цивилизаций средиземноморской Европы и дравидийской Индии.

     Но указания в Веде, на основании которых строится эта теория о недавнем арийском вторжении, весьма скудны и весьма сомнительны по значению. На самом деле о таком вторжении нигде не упоминается. То различие между ариями и неариями, на котором возводится столько построений, в целом скорее указывает на расхождения культурные, нежели расовые1. Язык гимнов ясно свидетельствует о том, что арии выделяются определенным способом богопочитания или духовной культурой — поклонением Свету или светлым Силам, а также самодисциплиной, основанной на культе «Истины» и на стремлении к Бессмертию, которые выражаются в понятиях Ритам и Амритам.

     И там нет никаких достоверных указаний на присутствие расовых различий. Вполне возможно, что значительная часть нынешнего населения Индии могла происходить от некой новой расы, явившейся с более северных широт, возможно даже из Арктики, как доказывает мистер Тилак, однако в Веде не содержится ничего, как нет ничего и в нынешних этнологических особенностях2 нашей страны, что доказывало бы появление этой расы во времена, близкие к созданию ведийских гимнов, или говорило бы в пользу медленного проникновения небольшого числа светлокожих варваров на цивилизованный дравидийский субконтинент.

     Настойчиво говорится о том, что дасью описываются как люди с темной кожей и практически безносые — в отличие от светлокожих и прямоносых ариев. Но первое различие определенно касается характера арийских богов и сил дасов, как светлого и темного начал, слово же anhsa не означает «безносый». А если бы даже и означало, то к дравидийским народам было бы неприменимо, поскольку носы у наших южан торчат ничуть не меньше, чем «арийские» носы северян. В Индии мы знакомы, главным образом, со старым филологическим разделением индийцев на расы, а также с рассуждениями мистера Рисли.

     Нельзя с уверенностью полагаться на выводы, сделанные из имеющихся свидетельств, о том, что ранние арийские культуры — если считать, что кельты, тевтоны, греки и индийцы имеют единое общее культурное происхождение, — были на самом деле неразвитыми и варварскими. Своего рода чистая и возвышенная простота во внешней жизни и ее организации, своего рода прямота и живая человеческая близость в представлении ариев о своих богах и в их отношении к ним отличают арийскую цивилизацию от более пышной и материалистичной египто-халдейской с ее внушительной оккультной традицией. Но эти особенности не являются несовместимыми с высокой внутренней культурой. Напротив, мы на каждом шагу обнаруживаем свидетельства высокой духовной традиции, которые опровергают расхожую теорию.

     Древние кельтские народы, без сомнения, обладали возвышенными философскими воззрениями, они и по сей день несут на себе отпечаток древнего мистического и интуитивного опыта, который должен был развиваться на протяжении длительного времени и достичь высоких ступеней, чтобы дать столь прочные результаты. Что касается Греции, то вполне вероятно, что эллинская цивилизация сформировалась тем же образом через орфические и элевзинские влияния и что греческая мифология, в том виде, как она дошла до нас, изобилующая тонкими психологическими указаниями, есть наследие орфического учения. Если выяснится, что индийская цивилизация на всем протяжении своего существования была продолжением тенденций и идей, завещанных нашими ведийскими праотцами, то это только будет созвучно общей традиции. Поразительная жизнеспособность
этих ранних культур, которые и сейчас определяют для нас основные типы современного человека, существенные элементы его характера, главные направления его мысли, искусства и религии, говорит не в пользу того, что они зародились у примитивных дикарей. Эти культуры являются результатом глубокого и мощного доисторического
развития.
____________________
     Пренебрегая этой важной стадией человеческого прогресса, сравнительная мифология деформировала в нас чувство традиции. Она строит все свои толкования на теории, которая оставляет разрыв этих прежних обобщениях. Более современная этнология отвергает все лингвистические доводы и отдает предпочтение идее о заселенности индийского субконтинента единой гомогенной расой. в культурном развитии между древним дикарем и Платоном или мыслями Упанишад. Она предполагает, что ранние религии основывались на том чувстве изумления, которое охватывало первобытного дикаря, вдруг осознавшего поразительный факт, что существуют такие необычные явления, как заря, ночь и солнце, и попытавшегося дать объяснение их существованию своим грубым, примитивным и образным способом. И от этого по детски наивного изумления мы единым шагом переходим к глубоким мыслям греческих философов и ведантийских мудрецов. Сравнительная мифология есть дело рук филологов0эллинистов, толкующих сведения далеко не древнегреческого свойства под углом зрения, возникшим из неверного понимания греческого же склада ума. Метод этой науки есть скорее искусная игра поэтического воображения, нежели кропотливое научное исследование.
____________________


     Взглянув на результаты этого метода, мы обнаружим поразительное смешение образов и их интерпретаций, лишенное всякой связности и последовательности. Это масса частностей, переплетенных друг с другом, перемешанных между собой, несогласующихся, но неразделимых, достоверность которых определяется безудержностью сомнительных домыслов, как наших единственных инструментов познания. Несвязность была возведена в ранг истины, ибо известные ученые серьезно доказывают, что метод, приводящий к более логичным и стройным результатам, будет опровергнут собственной же логической последовательностью, поскольку сумбур следует считать самой сутью раннего мифопоэтического сознания. Но в таком случае ни один из выводов сравнительной мифологии ни к чему не обязывает и ни одна теория вполне не стоит другой — нет же причины, по которой одно нагромождение несвязностей достоверней другого, отличного лишь
в компонентах.

     В построениях сравнительной мифологии есть много полезного, но чтобы сделать большинство своих выводов достоверным и приемлемым, она должна обратиться к более тщательному и последовательному методу и организовать себя как раздел науки о религиях, имеющей прочные основания. Мы должны признать, что древние религии были органичными системами, основанными на идеях, по меньшей мере столь же последовательных, как и те, что составляют наши современные системы верований. Мы обязаны также признать, что происходило вполне доступное пониманию прогрессивное и постепенное развитие, от ранних к более поздним формам, систем религиозных верований и философской мысли. Только широкое и глубокое изучение доступных нам данных, идущее в таком духе, и открытие подлинной эволюции человеческой мысли и веры приведет нас к настоящему знанию. Простое отождествление греческих и санскритских имен, мудреные открытия, наподобие того, что погребальный костер Геракла есть образ заходящего солнца, а Парис и Елена есть греческие искаженные аналогии ведийских Сарамы и пани, чрезвычайно интересные забавы для живого воображения, но сами по себе они не могут привести к серьезным выводам, даже если вдруг окажутся правильными. Хотя правильность их тоже вызывает серьезные сомнения, ибо это порок несистематичного и основанного на домыслах метода, который позволяет построить толкования солярных и астрологических мифов так, чтобы они с равной легкостью и убедительностью могли быть применимы к любой и каждой людской традиции, верованию или даже историческому событию1. При этом методе у нас никогда нет уверенности, найдена ли истина, или мы имеем дело с очередной догадкой. Сравнительная филология действительно может помочь нам, но в своем нынешнем состоянии эта наука весьма мало убедительна.
     
     Современная филология представляет собой огромный шаг вперед в сравнении с тем, что мы имели до XIX века. Она заменила безудержную игру воображения духом порядка и методичности, она дала нам более верные представления о морфологии языка и о том, что возможно, а что нет в области этимологии. Она вывела ряд правил, которые управляют феноменом «старения» языка и дают нам возможность идентифицировать одно слово или связанные слова при их видоизменении в родственных, но отличных языках. На этом, однако, и кончаются достижения филологии. Надежды, порожденные ее становлением, не оправдались с ее зрелостью. Наука о Языке так и не была создана, и мы по0прежнему вынуждены применять к филологии печальное определение, некогда данное крупнейшим филологом, которому после десятилетий упорнейшего труда пришлось признать свои любимые изыскания «наукой мелких домыслов». Но наука домыслов вовсе не есть наука. Поэтому сторонники более точных и скрупулезных форм знания полностью отказывают сравнительной филологии в праве именоваться наукой и даже отрицают саму возможность существования науки лингвистики.