Петроченко Виктор.
Повесть «Звериный стиль».
Пространство лопнуло – и я вышел из всех его констант. Мир вновь открылся для меня: восстало с иным ритмом время, невиданный свет пришёл с далёких звёзд. Я, Бортинженер, был абсолютно цел, но ни Командира, ни кресла его не существовало более. Справа от меня оставались обрывки проводов и остатки такелажа. Каким-то образом Командир исчез из корабля. Отсутствовал и орбитальный отсек. Вместо переходного люка над моей головой зияла обыкновенная дыра. Второй Пилот, находившийся за бортом, исчез также без следа.
Я не знал, какая сила вела мой корабль, по всем параметрам он должен был быть мёртв. Но ревела аварийка, мигал кое-где пульт, глухо постукивая, работали движки. Корабль уже оценил ситуацию и строил ориентацию на аварийный спуск.
Я всегда считал «Союз» самой умной и живучей машиной из созданных людьми. Но то, что делал этот корабль сейчас, уходило в красивую легенду. Мне показалось, мы упали камнем вниз, на самом деле, спускаемый аппарат вонзился в атмосферу под небольшим углом. Мозг корабля, к счастью оставшийся живым, закрутил аппарат вокруг оси и направил на баллистический спуск. Рёв стратосферной плазмы ворвался в дыру от вырванного люка. «Союз» запульсировал, заплясал, стараясь удержаться под набегающим потоком. Чувствовалось по конвульсиям и рыску, по отчаянным хлопкам движков, каких усилий это стоило ему.
Я знал, что топлива в системе управления осталось мало, что парашютный отсек сильно повреждён, и готовил себя достойно умереть. Надежда была лишь на экспериментально-надувной конус – но сработает ли он в критический момент? Пока что меня спасало два чуда: невероятная живучесть «Союза» и мой скафандр.
Дрожь корабля перешла в неистовую пляску; в рёв набегающего потока добавился скрежет испаряющейся теплозащиты. Я увидел себя в одном мгновении: как коснулся Вселенной – и вдруг вернулся вновь. Всё это было в новом мире, от старого я был беспрекословно отсечён.
Вдруг зазвучала чья-то песня – и встала рядом со мной на корабле. Голос песни был женский, он поведал: «Всё было, всё прошло. Ты же, пришедший, ещё не знаешь ничего».
Я подумал: «Что же это раскрылось для меня? Ни образа, ни источника, из которого песня излилась. Возможно, уйдя, песня живёт теперь среди высоких облаков? Возможно, это и был мой новый мир?».
И вот я спрашиваю вас, во что превратится человек, если деформируется его тело и лицо, во что превращается мир вокруг человека, когда он уходит от себя?..