Ковалёв Виктор.
Пьеса «Прокуратор».
...Пилат. Что есть истина?
Иосиф Аримафейский. Истина – это ходить путями Господа, проповедовать его учение, даже перед страхом смерти.
Пилат. Ты хочешь сказать, что если бы Иисус Галилеянин, находясь в синедрионе, отрёкся от того, что он Сын Божий, его оставили бы в живых?
Иосиф Аримафейский. Да, прокуратор.
Пилат. Но он выбрал истину. Истина, которая привела к смерти. Мне не даёт покоя один вопрос. Если Иисус Галилеянин помог стольким людям, исцелил, проповедовал любовь, не сотворил ни малейшего зла, то куда подевались его сторонники? Мне докладывали, что когда он входил в Иерусалим, весь город встречал его, устилал путь его пальмовыми ветвями и одеждами, и кричали: «Осанна царю иудейскому!». Где же они были, когда его судил синедрион? Где они были, когда на площади перед преторией собралась обезумевшая толпа сикариев с оружием и камнями? Я не услышал ни одного голоса в его защиту. Кстати, и твоего тоже. Единственный голос, поданный в его защиту, был мой. Человека, который не то что его не знал, но даже никогда о нём не слышал. Ещё можно посчитать просьбу моей супруги Клавдии Прокулы. Я пытался, тщетно пытался спасти его. Впрочем, что только его – не будет истиной. Истина в том, что я, отдав на распятие невинного человека, спас себя, мою жену Клавдию Прокулу и вверенных мне воинов. Чтобы меня, прокуратора Иудеи и Самарии, Понтия Пилата, принадлежащего к сословию всадников, внука императора Августа, друга императора Тиберия, взбесившаяся толпа не побила как собаку. Но клянусь Римом, этому народу дорого обойдётся его выбор. Меня, как дикого зверя на охоте, обложили ваши первосвященники и не оставили выбора. Отвергнув истину, чтобы сохранить свою жизнь, я судил неправедно. Но кого впоследствии это будет волновать?..
