Жизнь Аполлония

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за сентябрь 2023:

 

На чтение потребуется 1 час 40 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

В юности Аполлоний испытал тягу к познанию и, желая утолить сию жажду, принялся глубоко изучать учения Платона, Пифагора и Хрисиппа, известных философов Греции, стремившихся, подобно ему, познать тайны мироздания, неведомые смертным, и разделить свой свет с людьми, страстно желавшими достичь духовного преображения. Ни один из философов не произвёл на Аполлония столь сильного действия, как Пифагор, поразивший воображение юноши своим стремлением к духовной чистоте, которую видел в совершении благих поступков и отстранении от деяний, связанных с насилием. Возымев решение последовать за возлюбленным философом и стать пифагорейцем, Аполлоний принял посвящение, вознеся к небу обещание хранить добродетель и не принимать скверной пищи, добытой путём убийства живых существ.

– Зевс – свидетель, – воскликнул Аполлоний, – что мои помыслы и душа чисты, и я готов следовать за истиной, изречённой учителем моим Пифагором!

После же совершения торжественного посвящения Аполлоний не замедлил отказаться от полученного им от отца имущества, предав его в руки своих братьев.

– Отныне я отрекаюсь от своих земных богатств, чтобы, освободившись от бремени низменных благ, посвятить душу исполнению избранного мной призвания, – сказал Аполлоний братьям и отцу, после чего, вдохновлённый их одобрительными речами, покинул родной город и начал своё путешествие в Индию: он хотел встретиться с брахманами, известными по всему миру своею мудростью, и принять от них божественное знание.

 

Другом и учеником юного пифагорейца стал Дамид, муж благоразумный и мудрый, всей душой своей стремившийся к истине; вместе с ним Аполлоний и отправился в своё путешествие. Дорога путников лежала через Вавилон, где Аполлоний был гостеприимно принят царём, прослышавшим, что некий философ пришёл в его город. Недолго Аполлоний пользовался радушным приёмом царя и, движимый священной жаждой встречи с брахманами, вскоре оставил вавилонского царя, поражённого глубиной познаний философа, и продолжил свой путь в Индию. Вавилон, в стенах коего жил разврат и гнездился великий сонм пороков, оказался противен чистой душе Аполлония, и он, не желая оскверняться пребыванием среди тёмных душ, счёл выход из сего города за своё освобождение.

– Видел ли ты, о Дамид, – обратился Аполлоний к ученику, – лица вавилонских распутниц, пожиравших нас своими любострастными очами, изобличавшими всю низость их душ, чуждых целомудрию и добродетели? Оказавшись в сетях порока, они не смогли сбросить с себя его бремя и стали рабами сил зла. Ты помнишь лица богачей, невоздержанных в пище и вине, бивших бедных рабов ради утоления своей свирепости? Я не видел ещё города, настолько приверженного нечестию!

 

Спустя время, когда Аполлоний достиг наконец Индии, царь индусов, прослышав о прибытии в его край чужеземного философа, приказал радушно принять Аполлония и провести его во дворец.

– Да благословят тебя боги, о царь праведный! – приветствовал Аполлоний повелителя индусов, когда вошёл в его пиршественные покои.

– Скажи же, о путник, кто ты есть и зачем пришёл в наши земли? – сказал царь.

– Имя моё – Аполлоний, место же рождения моего – Тиана, – отвечал философ. – Следуя за Пифагором, я занимаю себя полезным мудрствованием о сущности всего сущего. В Индию привело меня благородное стремление познать божественные законы, знанием коих владеют мудрецы ваши, называемые брахманами.

Слова Аполлония понравились царю, и он, предложив ему почётное на пиру место, завёл с ним разговор. Повелителя индусов страстно интересовали философские увлечения Аполлония, равно как и описания Греции, из коей он прибыл. Юноша красноречиво поведал царю о сущности греческой философии, представив его мысленному взору особенности взглядов величайших мудрецов прошлого, и среди них – Фалеса, Гераклита, Анаксимандра, Пифагора и Платона, которых он назвал величайшими из эллинских мудрецов.

«Знай же, о царь, – продолжал Аполлоний свою речь, – что Пифагор учил о вечной душе, заключённой в темнице смертного тела, которая не подвержена разложению и вечно стремится к свету. Земная жизнь, которую надлежит пройти всякому человеку, есть некое испытание, назначенное богами для души. Но тот, кто прожил добродетельную жизнь, не должен бояться грядущего наказания, приготовленного для душ нечестивых. И если кто-то хочет быть приятным богам, он должен вести жизнь достойную, избрав философию своим путеводителем. Пифагор, учение коего я признаю истинным, призывал не убивать животных ради утоления страстей и не осквернять уста и душу их телами. Когда умер великий Пифагор, прошло около ста лет, прежде чем родился Платон, мудрейший из мудрейших. Он учил, что душа вечна и бестелесна; её следует очищать от грязи порока и укрощать от страстей, дабы она не утратила величия своего и своей небесной награды. На земле моей, о царь, жило много философов, но среди них были и те, кто сомневался в божественном. В настоящее время можно отыскать ещё немало приверженцев кощунственных воззрений Демокрита, Эпикура и других мужей, утверждавших о смертности всего сущего и не желавших признавать невидимого, вечного и божественного.

Во время оживлённого разговора Аполлоний спросил царя, часто ли он воюет с соседними народами, на что услышал такой ответ:

– О Аполлоний, знай же, что мне удаётся поддерживать мир в своей земле: я не помню, чтобы за всё время своего правления когда-нибудь учинил войну с другими народами. Тайна моя заключается в следующем: лишь только враги объявят, что собрались на меня войной, я посылаю им в ответ богатые сокровища, дабы показать свою щедрость и нежелание враждовать. И всегда бывает, что чужеземные цари, удовлетворившись моими дарами, усмиряют в себе захватнические намеренья и, смягчённые моим миролюбием, выражают благоразумный отказ от кровопролития. Войны поддерживают те, кто питают сами жажду наживы и считают земные богатства превосходней человеческих жизней.

Слова царя, исполненные великого смысла, поразили Аполлония. Подивившись любомудрию его, он сказал:

– О царь! Душа моя рада сидеть с тем, кто владеет подлинной мудростью и чуждается зла.

После этого взор Аполлония случайно пал на кубок, и он обратился к царю со следующим вопросом, жаждя снова насладиться мудростью из его уст:

– Скажи, о царь индусов, вино, которое наполняет кубок твой, добро есть или зло?

– Не приносит столько зла никакой плод древесный, сколько лоза виноградная! – отвечал царь. – И всё же нет зла от вина тому, кто владеет познанием меры: так и лекарственное зелье, употреблённое в излишнем количестве, не пользу приносит человеку, но один лишь вред. Но злом окажется вино для мужа невоздержанного и похотливого: приняв напитка сего сверх меры дозволенной, он лишается рассудка и, обращаясь в животное, облекается позором.

– О, верны твои суждения, царь индусов! – воскликнул Аполлоний. – Пусть же всякий, кто хочет быть угодным небесам, воздерживается от пьянства, разврата и иных пороков, обезображивающих душу и лишающих её достоинства и величия.

В течение многих дней царь радушно принимал философа. Наконец, отдохнув вдоволь от прежних странствий, Аполлоний и Дамид оставили дворец и направились к одной из близлежащих гор – обиталищу брахманов.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в сентябре 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: