Сёстры Муромцевы

 

Сцены из провинциальной жизни

 

 

Купить в журнале за апрель 2020 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется полтора часа | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

                        Автор

Залитая весенним светом комната –

тут будет плохо днём спать, жарко. Хилые

отдёрнул занавески. В нише панцирная

стоит кровать. С размаху Паша плюхается –

пружины стонут, он сидит-покачивается,

лицо блаженное от удовольствия.

 

                        Верейский

Ну, что ты тут расселся?

 

                        Паша

                                            А чего? Нельзя?

 

                        Автор

Потешно дёргается,

будто как удар

предчувствует, но сохраняет вид

донельзя злой, глумливый. А Верейский,

победой упоён, теряет бдительность.

Действительно поверил в бокс свой?

Это зря.

 

                        Верейский

Да ты не бойся, ты не жмись в углу:

я не добью.

 

                        Паша

                      Чего бояться мне?

Ты если думаешь, что мне тычки твои

чувствительны, то – ха! – меня, бывало,

деревня лупцевала, вкруг охаживала –

дубьём, не кулаками – всё я выдержал;

а это так – потешить визгом бабушку,

попробовать тебя.

 

                        Верейский

                                 И как, распробовал?

 

                        Паша

А непонятно: вроде бы и нашенский,

но привкус есть, я не пойму какой пока…

 

                        Верейский

Ну, понимай как хочешь.

 

                        Паша

                                             А скажи, тебе

неужто ничего не говорила

она о брате?

 

                        Верейский

                       Только пригласив сюда,

в письме упомянула. Очень сдержанно,

немногословно.

 

                        Паша

                             Это верно – сдержанно.

Ведь вот прознай ты о таком свойстве-родстве

в Москве своей, так, может, в долгий путь

и не собрался бы,

поостерёгся бы.

Побрезговал.

 

                        Верейский

И почему мне брезговать?

 

                        Паша

Во-первых – муж,

а во-вторых, и что ещё важней, –

наследственность дурная…

 

Значит, есть и в ней

ущербное, убогое, таинственное;

как тьма болотная душа больная, женская,

почти что как моя…

 

                        Верейский

С её душой я как-нибудь управлюсь.

 

                        Паша

                                                                 Да?

Ну, управляйся. Может, помогу тебе.

Мне надо о тебе теперь заботиться,

сдувать пылинки.

 

                        Верейский

                              ?

 

                        Паша

                                 Мы живём тут скромненько,

на всём своём подножном.

 

                        Верейский

                                                Слышал, бабушки

страсть как богаты.

 

                        Паша

                                   Сундуки прям ломятся,

беременны добром, деньгами разных стран,

укладочки там всякие, шкатулочки,

а по стенам старинные картины – всё

ввек не прожить.

 

                        Верейский

                               Ну и чего ты жалуешься?

Ты, вроде, у старушек – внук, любимый внук,

их нещечко.

 

                        Паша

                       А все равно не балуют,

сквалыжничают старые, для Ленушки

всё берегут, а я, мол, трачу пакостно,

в дурных домах. И пью вдрызг, неумеренно.

 

                        Верейский

А так и есть?

 

                        Паша

Конечно же…

 

                        Корифей

В том и смысл, чтоб тратить деньги

глупо, без ума, усилий,

не в постылой деревеньке –

чтоб летали, сердце злили,

 

чтоб без всякого расчёта –

обокрали, надурили, –

чтоб вся до седьмого пота

шобла-ёбла ели-пили.

 

                        Паша

Я заскучал здесь, надо мне развеяться,

я, знаешь, позволяю себе изредка

кутнуть в самой Москве, но есть заветная,

покруче мысль – в Париж махнуть.

 

                        Верейский

                                                              Хрена себе.

 

                        Паша

И в этом самом плане кто мне ближе

и кто нужнее, чем ты, братец миленький,

богатенький, нежданный в наших областях?

 

А вот зашёл, а вот деваться некуда!

 

Ведь я с тобой свободно, откровенно я.

Цени! Я ведь всё то, что знаю, выведал, –

тсс! никому.

 

                        Верейский

                       Да что такое?

 

                        Паша

                                                Знаешь сам.

 

                        Автор

Он резко, вдруг переменяет тон,

он начинает в такт словам раскачиваться,

взгляд обретает ясность и осмысленность –

тем, кто подозревал его непростоту,

пора, пора злорадствовать.

Чего молчим!

 

                        Паша

Тебе б откупиться, ты не мелочись:

вступая в счастливую, новую жизнь,

что деньги считать! На убогость

подай мне ни мало ни много.

 

Я времени даром, дружок, не терял:

лишь только что в жизнь нашу нагло ты встрял –

я сразу за дело, за слежку,

я не торопился, не мешкал.

 

Я – в город, я – тропками тайными, я –

без денег на поезд, ловили меня –

но как ты такого поймаешь?

Я тёрт – зубы об обломаешь.

Пока вы с сестрою любились,

мы тоже на кой-что сгодились.

 

                        Верейский

Да что же ты знаешь, никак не пойму?

 

                        Паша

Так – фактики, факты, их сущую тьму.

 

                        Верейский

Расскажешь?

 

                        Паша

                         А вдруг у стен уши?

Узнают чего про Ванюшу –

и ты при проблемах, и я без гроша;

ты знаешь, я знаю, никая душа

иная об этом не знает –

всё так, как и быть подобает.

 

                        Автор

Нет. Что он может тут знать? Но просто нельзя отмахнуться;

есть вероятность какая-то – хочешь не хочешь считайся:

дело такое у нас, что никак не потерпит огласки;

если он видел меня и Верейского, если он слышал

хоть бы кусок разговора – отдать ему деньги, потом мы

спросим с него. Он в зубах принесет. Много ль надо?

 

Ох, ремесло наше тяжкое – только и жди, где ударят,

сами же связаны прочно: убийства, другого насилья

не совершить – нам нельзя, ты не рыцарь плаща и кинжала –

может, сутаны и чёток. Так что делать нам к вящей славе?

Деньги и проповедь – вот два орудья, но тут только деньги –

этого нам не пронять Божьим словом – плати ему, Ваня.

 

И не выспрашивай: если потом где всплывет это дело –

лучше, когда ты по правде ответишь, что думал умаслить

брата невесты, угрозы его никогда не считая

чем-либо, кроме пустого дурачества. Слушал, смеялся.

 

Я возмещу тебе траты.

Ах, сучая, рыжая бестия.

 

                        Верейский

Сколько же ему, подлецу, надо?

Не много же он, битый, запросит –

по карману мне дурачок будет,

по миру меня авось не пустит.

 

                        Хор (на разные голоса)

Белую, белую рубаху купи ему,

красным цветом чтобы узор по ней

вился, распространялся, следить его

не уставал бы взор и не сбивался ум.

 

Сапожки новые давай – каблучок цок-цок,

ал сафьян мят, мягок, весь по ноге,

так в пляс и просятся – и чтоб у ноги

за голенищем за хромовым новый нож.

 

Картуз – шапка русская – набекрень,

не крадена – подарена: на, носи,

заломи, что с лихостью заломить

можно на головушке бесталанной.

 

Золотишко часики – бег минут,

перезвон от стрелочек – динь-бом,

пыхают-то светом, аж глаз болит

от лучей – вскинь крышечку – времени.

 

                        Паша

Шутишь, что ли? Денег давай, не жмоться,

пусть хрустят купюры под счётом ловким,

толще, толще удачи моей пачка,

туже резинка.

 

Тысячи мои – лёт из рук в руки,

сердце радуют – и уже мысли

далеко, сука, блудят, где Пашу

скоро узнают.

 

                        Автор

Верейский понимает, что шутить

себе дороже, роется в бумажнике,

считает, и подрагивают пальцы:

дать – сколько дать, какие аппетиты,

чтобы не передать? Он понимает,

что два-три раза точно повторить

придётся взятку, – значит, делим пачку,

передаём брезгливою рукой,

по вспыхнувшим глазёнкам понимаем,

что дали много, поздно отнимать.

 

И визави старается придать

солидности себе и разговор

выводит на безденежные темы:

политика, то-сё – вдруг сразу, сходу –

 

                        Паша

И ещё я не так, для разговора,

слова праздного, про дуэль балакал –

есть рево́львер, хоть ржавый, а стреляет,

есть и место для вас, как выбирали:

роща, речка, иные причиндалы.

 

                        Верейский

Ты смеёшься?

 

                        Паша

                          Ничуть. Я понимаю,

что мысль странная, но здесь всё немного

(не находишь ли?) странное, тут может

то сканать, что нигде не проканает.

А с разводом промыкаетесь долго…

Ты не знал ведь, что спишь, живёшь с замужней…

 

                        Верейский

Всё равно это – глупость.

 

                        Паша

                                              Ну так, умный,

расскажи, как решить: в контракте брачном

что-то много прописано о сроках,

если кто из супругов не согласен.

А он очень, Андрюша, несогласный.

 

Тут на годы затянется большие

дело ваше; тебе – что, ей – позор, стыд.

По судам семь пар обуви стоптавши,

не приблизитесь к цели вожделенной.

 

                        Верейский

Ничего, подождём. Мы, как и жили,

так и дальше жить будем.

 

                        Паша

                                           Ой ли? Так ли?

 

Он, не знавший о вас, теперь узнал всё,

а озлобленный, да с правами мужа,

вашу жизнь сущим адом может сделать.

 

Ты не знаешь его, не запугаешь,

как меня, ничего, кроме убийства,

не поможет – и лучше здесь, где тайны

мы умеем хранить.

 

                        Верейский

                                  И сколько будет

стоить эта мне тайна?

 

                        Паша

                                         Много больше,

чем сегодня платил, но того стоит…

 

Ведь там как по бумагам-то выходит:

всё имущество стороны виновной –

соблудившей – к второму переходит,

к невиновному то есть, вроде платы

за поруганную честь.

 

                        Верейский

                                      Да пусть получит.

 

                        Автор

Пашу аж всего бьёт, трясёт, корёжит

от таких глупых слов. Он объясняет.

 

                        Паша

И сейчас есть что взять с твоей невесты,

а старухи помрут – за годы-сроки

суда всякое может приключиться, –

и Елена – наследница! Он знает

суммы, будет упорствовать, такие

видя выгоды.

 

                        Верейский

                        Так уж он опасен?

 

                        Корифей

А только он действительно опасен,

поскольку все надежды его, виды

на будущее от того зависят,

как он распорядится ещё властью

над собственной женой. Другого шанса

зажить по-человечески ему,

бедняге, не представится.

 

                        Хор

Ты никогда не представишь,

убогой не вообразишь тоски

образованного человека,

попавшего в эти сети,

в обстоятельства и тиски:

судьба показала шиш,

единственное, что есть на свете

настоящего, – эта женщина,

во всей своей голизне, рыжине, –

и тут ты такой извне.

 

                        Автор

Ты тоже ведь не лыком шит, и помощь

чего-то значит наша – но они,

похоже, правы. Я смотрю на эту

жизнь деревенскую: чтобы исправить

свою судьбу, отсюда чтоб убраться,

не пожалеешь ни любви, души,

ни самой жизни.

 

                        Верейский

                              Я убью его,

меня посадят – это, что ли, выход?

 

                        Паша

Ты трусишь?

 

                        Верейский

                        Никогда не уважал

бретёров, смельчаков.

 

                        Паша

                                        Тут никакой

опасности. Когда все скопом, хором

заявят о его самоубийстве –

а так и будет: покрывать убийцу

не стали бы, а дуэлянта будут –

романтика, честь дамы, всё такое…

Когда заявим – кто поспорит с нами?

 

Ещё бумага, писанная им

собственноручно, ясно и подробно,

предсмертная, что никого винить

не надо. Ты такую же напишешь,

отдашь на сохраненье мне.

 

                        Верейский

                                                Зачем

такую мне писать, когда нечестно

я думаю стреляться? Ты ведь мне

поможешь?

 

                        Паша

                      А глаза им отвести –

и будущим свидетелям, и жертве.

Напишешь. Попрощаешься с Еленой,

да так, чтоб натурально: слёзы, сопли;

внутри хоть смейся – внешность соблюдай.

 

                        Верейский

А если он откажется, не станет?

 

                        Паша

Андрей не станет? Не смеши меня –

накинется, как коршун на добычу,

как шавка-пёс на вора, как законный

муж на любовника.

 

                        Верейский

                                   Так кровожаден?

 

                        Автор

И он переходит на тихий, невнятный

на шёпот, на бормот, и алые пятна

всё ярче на коже болезненно-белой,

он – суетно жадный, и он – слишком смелый.

 

Он кровь чует, видит, на кровь его тянет,

но старого, умного он не обманет –

тебя не обманет, и, в деле твоём

какой он советчик, подумай о том?

 

                        Паша

Понимаю, как всё будет:

ссора быстро разгорится,

ссора вспыхнет – слово, слово,

оскорбительно и хлёстко,

всё само собой случится

как по маслу, как под горку.

 

Ты его пока не видел,

о тебе он только слышал,

а вражды нагородили –

не пройти и не проехать,

вам вражды нагородили

на три ссоры добры люди:

Лена, бабушки, я первый –

мы за вас решили дело.

 

Перекинетесь словами,

обменяетесь пустыми:

тут угроза, оскорбленье

там. Двусмысленность любая

истолкуется как надо,

лыко в строку, строка в дело –

и уже не извиниться,

на попятную не двинуть,

дело делается ваше,

вас затягивают зубья.

 

Разойдётесь в страхе, гневе,

призовёте секундантов,

ты замешкайся немного –

выкликнет меня соперник,

ты совсем тут растеряйся:

может, дворника немого

попросить (смешно, ей-богу),

может быть, кого из женщин.

К чёрту весь дуэльный кодекс.

 

                        Верейский

А действительно, кого взять?

 

                        Паша

А, неважно… Питирима!

 

                        Верейский

Это, что ль, священник местный?

 

                        Паша

Он.

 

                        Верейский

        И поп пойдёт?

 

                        Паша

                                   Куда он

денется? Ведь любопытно,

страсть как, сука, любопытно.

 

                        Верейский

Что? Дуэль?

 

                        Паша

                       И это тоже…

 

Все его дурные мысли

куцые – об нашем доме,

а пускают его редко,

новостями не балу́ют,

на дистанции содержат.

Он и капает слюнёю,

и следит бессонно, зорко:

как, что Муромцевы? Если ж

в центре сможет стать событий,

то тебя не пожалеет,

а в Андрюху сам бы стрельнул.

 

                        Верейский

Вот так пара секундантов –

поп с придурком.

 

                        Паша

                                Так уж вышло.

Да и вы, два дуэлянта,

тоже, знаешь, не гусары.

Для убийства четверых нас

в самый раз.

 

                        Верейский

                       Считаешь?

 

                        Паша

                                            Точно.

 

                        Верейский

Дальше что? Стреляться будем?

 

                        Паша

Дальше будете стреляться.

 

                        Корифей

Разговор, пустой трёп – поддразнить вещий страх.

Это же не взаправду, не те времена.

Но уже началось, речь идёт о часах,

о назначенных сроках, вот-вот временах;

развивается действие с логикой сна,

лжи предутренней – выстрел разбудит меня,

хорошо, если звук, а не боль где в руке

или хуже – горит бок весь в краске огня,

мокро цвет проступает на белом платке…

 

                        Автор

Один револьвер на двоих,

девять метров благородного расстояния –

тут всё дело в мелочах, в условиях,

в хладнокровии твоём, в удачливости,

а Господь не допустит гибели

служителя своего.

Молись Ему.

Любая твоя хитрость да будет тебе на благо –

и не доверяй юродивому.

 

                        Паша

Жребий бросите – кому стать

первому стрелком, кто цель и

уворачиваться будет

так смешно от пуль блестящих,

ветерком своим свистящих.

 

                        Корифей

Пуля-дура поумнеет,

кого надо убьёт, ранит,

долетит до цели нужной –

упадёт твой враг на землю,

поскребет её ногтями,

мать-сырую, да утихнет.

 

                        Верейский

Поколдуешь, подшаманишь,

покропишь чуть видным крапом –

и я выну из колоды

нужную – туза треф – карту,

он – пикового достанет,

он – от страха побледнеет,

он – отправится на место

смерти; встану я, сощурюсь,

подрожит рука, прицелюсь,

успокоится дыханье.

Выстрелю. Пиф-паф – и в дамки.

 

                        Паша

Уступи ему. Пусть первым

будет враг твой.

 

                        Верейский

                              Интересно!

 

                        Паша

Чтобы меньше подозрений.

 

Питирим смотреть не станет,

как шурую, плут, с оружьем,

как подделываю порох,

пулю-дуру подменяю.

Ничего не понимает

в механических затеях,

да оно попу не надо –

быть умельцем в ратном деле.

Мы отмерим расстоянье,

мы расставим вас у леса,

поднесу ему рево́львер,

первой будет в барабане

холостая твоя пуля;

полетит в тебя, безвредна,

а за ней – свинец тяжёлый,

смертоносный и холодный.

 

                        Верейский

Только я стрелок неважный –

промахнусь, как пить дать.

 

                        Паша

                                                Это,

друг Ванюша, поправимо.

Эт не велика проблема!

Ну промажешь, промахнёшься –

третья ж пуля тоже ложна,

но четвёртая – свинцова.

Нечет – проигрыш Андрея,

чёт – твоя удача, Ваня.

 

Фокус-покус мой не хитрый,

а уложит кого надо,

куда надо на срок вечный:

кого – в девичью постельку,

кого – в место посырее.

 

                        Автор

Есть неприятный вопрос: а кого ему лучше, чтоб в землю?

Так ли уверен, что он за тебя? Может быть, столковался

с мужем её – и ведут тебя к этой дуэли на бойню,

всё рассчитав и уверенно; а перед самою пулей

поздно очнуться, во всём разобраться – досказывать будешь

мысли Петру, за его наблюдая ключами: который

выберет он? Кто ты: самоубийца? невинная жертва?

 

                        Хор

 

СТРОФА 1

Значит, надо быть первым, кто стреляет,

кто предательство это просчитает,

переменит две доли роковые –

девять грамм – пусто.

 

АНТИСТРОФА 2

В чёт и нечет сыграешь; кто умнее,

кто глупей – все равны, сравнялись шансы;

обхитришь сам себя, крутя, гоняя

круг барабана.

 

                        Корифей

Ты, если первый встанешь на роковую черту,

так, этак прикинешь, только страху себе нагонишь,

плюнешь и безрассудно всё сведешь к честным шансам,

крутанёшь, щелчков не считая,

побоишься предательства,

благородно поступишь.

 

                        Паша

Ну? Согласен?

 

                        Верейский

Подумать надо.

 

                        Паша

Думай, Ваня, думай.

 

                        Автор

Уходит Павел, закрывает дверь.

Верейский раздевается, ложится;

о чём он, бедный, думает теперь?

Понятно, что тревожно и не спится.

 

Смерть рядом обретается его,

а два часа назад об ней не думал.

Холодной, липкой дрожью естество

дрожит. И мысль шныряет с угла в угол

 

по комнате, приметы те ища,

чтоб как у гроба: вон – букет засохший,

вон – крест оконный; что ж, ложись, прощай,

проспись; как малой смертью изнемогший,

пробудишься – попробуешь тогда,

а так ли уж горька твоя беда.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2020 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению мая 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.