Осколки. О Бытии и Ничто литературного творчества

Что же мы «вкладываем в вещи»? Прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, обратимся к теории восприятия известной как гештальтпсихология.

«Гештальт (нем. Gestalt – "форма, вид, фигура"; Gestaltung – "оформление") – в психологии зрительного восприятия и теории композиции – общее обозначение закономерностей формообразования... Гештальт – это целостность восприятия, не сводимая к свойствам суммы составляющих ее элементов». («Словарь изобразительного искусства»)

«Первичными данными гештальтпсихологии являются целостные структуры (гештальты), в принципе не выводимые из образующих их компонентов. Гештальтам присущи собственные законы, в частности, "закон группировки", "закон отношения" (фигура – фон). В центре внимания гештальтпсихологии – тенденция психики к организации опыта в доступное пониманию целое. Например, при восприятии букв с недостающими элементами сознание восполняет пробел, и мы узнаем целую букву». («Википедия»).

Если говорить о художественном произведении, читательское восприятие схватывает, прежде всего, самое очевидное. Не вдаваясь в подробности и глубинные планы конструкции, читатель ориентируется на то, что лежит на поверхности. В первую очередь он пытается осознать фабулу – о чем повествует данное произведение, и на этом основании выносит мгновенный вердикт, сводя авторский замысел к простому и ясному штампу.

С этого момента начинается творчество самого читателя. Увиденное сразу и в наиболее общем смысле получает развитие в читательском восприятии, продолжая первичную субъективную настройку. Хорошо, если настройка позитивного знака. В этом случае читатель тексту симпатизирует, и есть вероятность, что при вдумчивом чтении будут найдены и другие пласты за фасадом первого сюжетного плана. Если же настройка окажется негативной, даже талантливый и опытный автор ничем уже не сможет помочь своему отданному на погибель детищу.

В терминах гештальтпсихологии, первый сюжетный план – это фигура. Более глубокие пласты и идеи – фон. Фигура всегда воспринимается по преимуществу. Фон – по остаточному принципу. Проблема в том, что в художественном произведении – если это произведение действительно художественное – сюжет выполняет подсобную функцию, это всего лишь носитель для более значимых компонентов, которые притаились в интимном сумраке, «между строк», ожидая своего часа быть обнаруженными читателем. Получается, что утилитарное, сугубо техническое занимает главное визуальное место, а действительно важное, ради чего и писалось произведение, мерцает на фоновом поле расплывчатым миражом.   

К примеру, некто написал притчу о воле к власти, наделив героя профессией парфюмера. А читатель узрел только историю о маньяке, убивающем девушек ради экстракции запаха для духов. Или некто написал трагическую эпопею о невозможной любви зрелого мужчины и едва проклюнувшейся нимфетки. А читатель усек только мерзкого сладострастника, да гадкую девку, поданных на десерт под клубничным сиропом. И так далее...   

Огромную роль, конечно, играет имя писателя. Признанный мэтр, известный, увенчанный лаврами, уже в своем имени несет свойство гипноза, внушая желание его книгу прочесть. По сути, это эффект популярного бренда: рыночный штамп, которого априори массово вожделеют. Имя, которое на слуху, дает если не гарантию, то, как минимум, шанс, что произведение этого писателя будет прочитано, эстетически и интеллектуально осмысленно, а если повезет, то и правильно понято.

Автору же, чье имя – Ничто, приходится делать ставку только на удачный гипноз практически безымянного текста.