Жертвенник. О сакральном и профанном литературного творчества

На чтение потребуется 12 часов | Скачать: doc, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Вот мы и дошли до главного сакрального слова. Начиная исследовать феномен литературного творчества, я пытался держаться внерелигиозных воззрений, однако с каждым новым ракурсом рассмотрения проблематики моя мысль против воли сдвигалась, фокусировалась на некоем невидимом центре, где любые альтернативы неизбежно приводятся к общему знаменателю. Хочешь, не хочешь, а как-то этот центр надо назвать.

Так что же такое «БОГ»? Сколько людей, столько и мнений. Каждый из нас ищет ответ в течение всей своей жизни. Чтобы не увязнуть в бесконечности споров, я решился выбрать всего одну книгу: Мирча Элиаде, «Очерки сравнительного религиоведения» (1949г.).

Вот справка об авторе по сведениям «Википедии»:

«Ми́рча Элиа́де (13 марта 1907, Бухарест, Королевство Румыния – 22 апреля 1986, Чикаго США) – румынский писатель, историк религий и исследователь мифологии. Профессор Чикагского университета с 1957 года. Автор более 30 научных, литературных и философских трудов, переведённых на 18 языков мира. Свободно владел десятью языками (румынским, французским, немецким, итальянским, английским, ивритом, фарси, санскритом, пали, бенгали). Из его работ по истории религии наиболее ценными являются труды, посвященные шаманизму, йоге, космогоническим мифам. Также исследовал переход от мифологического описания мира к историческому».

И еще – небольшая выдержка из «Философской энциклопедии» (dic.academic.ru):

«Ему впервые удалось выявить ряд когнитивных характеристик архаического менталитета как мышления преимущественно образного.

Архетип, в понимании Э., – это не структура коллективного бессознательного (К. Юнг), а скорее прототип, прообраз, "план", выступающий в качестве образца для имитации и наделенный глубоким сакральным смыслом. Именно поэтому в архаическом сознании и мышлении предметы внешнего мира, как и человеческие действия, не обладают своим собственным, самостоятельным смыслом и ценностью. Смысл и ценность для людей они обретают только в качестве инородной сверхъестественной силы, выделяющей их из окружающей среды.

Согласно Э., архаическое сознание и мышление постепенно формируют всеохватывающую "онтологию" смыслов, универсальную модель понимания, где окружающий нас мир, в котором ощущается присутствие и труд человека, имеет внеземные архетипы, понимаемые либо как "план", как "форма", либо как обыкновенный двойник, но существующий на более высоком, космическом уровне. В силу смысловой "первичности" архетипов в структуре архаического сознания и мышления реальным здесь оказывается преимущественно сакральное, которое может быть достигнуто лишь путем подражания или "сопричастия".

Э. считал, что этап архаического сознания и способа мышления впервые был превзойден иудеохристианством, которое ввело в религиозный опыт новую категорию – веру. Христианская вера провозгласила, что не только для Бога, но и для человека все возможно, что человек свободен от природных законов и может влиять на онтологический статус Вселенной. Только такая свобода, по мнению Э., способна защитить современного человека от "ужаса" истории. Ведь в его распоряжении – в отличие от человека архаических и традиционных культур – нет мифов, обрядов и правил поведения. Поэтому для современного человека существование Бога гораздо более необходимо.

Отсутствие веры ведет к отчаянию, вызванному присутствием человека в историческом мире и окончательной утратой им рая архетипов и повторений. Характерное для адептов ряда историцистских концепций (марксизм, экзистенциализм и др.) превознесение исторического человека дает лишь иллюзорную свободу. В лучшем случае, считал Э. (имея в виду тоталитарные общества), приходится выбирать между двумя возможностями: воспротивиться истории, которую делает ничтожное меньшинство, или укрыться в недочеловеческом существовании, или в бегстве».