Жертвенник. О сакральном и профанном литературного творчества

На чтение потребуется 12 часов | Скачать: doc, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Вот теперь – самое место прервать поток исторических материалов, чтобы осмыслить один важный частный пример. Этот пример из всех остальных выдается на недосягаемую высоту. Я имею в виду историю Иисуса Христа. Надеюсь, мой потенциальный читатель хотя бы раз читал хотя бы одно из Евангелий, поэтому не буду излагать весть долгий путь на Голгофу, а сразу поставлю ребром тот самый «последний вопрос»: почему люди убили Христа?

Ответ распадается на две составляющие: сакральную и профанную. Рассмотрим подробнее эти две стороны данного случая...

Духовная власть Иерусалима в виде синедриона (верховное судилище, в совет которого входили первосвященники, книжники и родовые старейшины) узрела в назаретянине сакральную угрозу: тот откровенно выступал против религии, бывшей Законом, сохраненном от Моисея. Иными словами, он не просто пророчествовал перед толпою зевак – чем в ту пору не занимался разве только ленивый, – а нес в умы иудеев потенциальную духовную революцию. Его следовало убрать. Самое верное – как богохульника.

В свою очередь, светская власть в лице прокуратора Понтия Пилата, наместника римского цезаря в Иерусалиме, осудила Иисуса из Назарета как политического преступника. Тот баламутил народ; люди даже называли его «Царь Иудейский». Таким образом, он представлял политическую оппозицию, и, кто знает, набери он достаточное влияние, сил римских легионеров могло бы и не хватить, чтобы удержать взволновавшуюся толпу. Его следовало убрать. И лучше – по профанному обвинению.

Распятие на кресте в ту пору было казнью банальной. И не только в Иудее, но и по всей Ближней Азии, и по всей Римской империи. В данном случае, для народа это было еще одно умерщвление заурядного государственного преступника. Следует вспомнить: казнь Христа была приурочена к Пасхе, и по традиции праздника одного из осужденных надлежало помиловать, причем, прокуратор должен был руководствоваться, как сейчас бы сказали, «зрительскими симпатиями». Подстрекаемая фарисеями, толпа отпустила Варраву, известного в Иерусалиме мятежника и убийцу. Известность этого душегуба, видимо, в народе была куда популярней мутных слухов о провинциальном пророке. Так Христа и казнили – практически балаганно, снабдив издевательской вывеской «Сей есть Иисус, Царь Иудейский».

Этим бы и закончилась одна из бесчисленных казней. Если бы не одно решающее обстоятельство. Одиннадцать близких учеников и некоторые, к ним примыкающие, тут же начали творить из казненного миф. Этот миф родился не из сентиментальной фантазии скорбящих товарищей, родственников и прочих сочувствующих, а возник он из темных недр древнейшей традиции, к тому времени уже практически неприемлемой, и все же оставшейся настойчивым отголоском глубинной народной памяти о сакральной сущности всякой жертвы; тем более – человеческой.

Сейчас нам стало понятно, что идея об Искуплении – не что иное, как практика назначать козла отпущения. Также по-новому прояснилась, откуда идея Божьего Сына – она родилась отнюдь не с Христом, а незапамятно раньше. Религия от Христа возникла лишь потому, что оставшиеся ученики, названные Его апостолами, понесли благую весть по народам и городам, пересказывая своими словами всякому встречному, но главное – тем, кто умел их рассказ записать.

Вот она – власть литературы, изменившая мир!..

Так был ли Иисус человеком или все-таки Богом? Такая постановка вопроса, в свете вышеизложенного, теряет свой смысл. Дело не в конкретной Его личности, а в нашей сторонней позиции, с какой мы трактуем ритуальное человекоубийство. Это принципиально! Если мы видим в распятии просто банальную казнь, значит, на том кресте висит один из простых смертных. Но если мы трактуем банальную казнь как жертвенное заклание – в жертву приносится всегда и исключительно Бог.