"Криминалистика". Две повести и один рассказ

На чтение потребуется четыре часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Однажды я, наконец, решил: всё, хватит, с меня довольно, сколько можно ждать милости – пора зарабатывать. Вот только – как? Увольняться из «рядов» я не собирался, а становиться оборотнем в погонах было как-то противно, да если оглянуться по сторонам – и небезопасно. Те времена лихого безвластия, когда предоставлялось возможность налево и направо рубить шальную деньгу, незаметно, однако же, вполне ощутимо плавно перетекли в эпоху мягкой и вкрадчивой стабилизации, таковые возможности искоренившей. Мне предлагалось решить весьма остроумную в своей неразрешимости задачку: оставаясь на службе охраны закона, придумать дополнительный источник дохода, не нарушая тот самый закон...

И я таки придумал! Я решил заняться частным сыском.

Городок у нас маленький, все друг друга прекрасно знают, и не так-то просто с моей профессией развернуться так, чтобы быть незамеченным. Но я-то человек культурный, ориентируюсь на самое передовое, вот почему я в первую очередь создал свой сайт в Интернете. Блестящий ход: реклама не стоила мне ничего, поскольку хозяин городского интернет-клуба «Сеточка» совсем недавно проходил у меня свидетелем по делу компьютерных взломщиков. Итак, моё объявление шикарно сияло в сети, всё больше «юзеров» подключалось к виртуальным контактам, однако никто из них мне дозваниваться не спешил... Тогда я попытался использовать возможности кабельного телевидения. Здесь тоже обошлось для меня без всяких затрат – директора местного телеканала «Хозяюшка» в своё время я приглашал в казённый мой кабинет для разъяснения недопустимости демонстрации порнографического кино. Вопреки ожиданию, среди зрительской аудитории также не нашлось потребителей для моих конфиденциальных услуг... Я спустился ещё на ступеньку ниже – дал объявление в городскую газету «Из уст в уста». Шеф-редактор газеты однажды угодил в некрасивую историю с деньгами рекламодателей, я вытащил его из этой истории практически для него без потерь, а посему за такой пустяк, как объявление в одну шестьдесят четвёртую газетной страницы, денег он с меня, естественно, брать постеснялся. Однако и здесь меня ждало разочарование. Горожане активно что-то меняли и продавали, знакомились и разъезжались, ремонтировали, омолаживались, снимали порчу и даже гадали на картах Таро, – но блестящий частный криминалист, со стажем и анонимностью, оставался горожанами не востребован... И тогда я решился на совсем уж отчаянный шаг: начеркал пару десятков рукописных листков с нарезкой лапши отрывных телефончиков, вооружился тюбиком клея, и в один из осенних сумрачных вечеров вышел в темнеющий город на дело.

Продвигаясь, я впервые почувствовал себя в шкуре некоторых моих подопечных и убедился, что ощущение это – не из приятных. Не смотря на позднее время и пасмурную погоду, безлюдные, на первый взгляд, улицы, как оказалось, полны неожиданной жизни. Стоило мне, воровски озираясь, остановиться у какой-нибудь глухой стенки, покинутой остановки или столба неработающего фонаря, как тут же раскрывалась калитка, подкатывал автобус или вспыхивало уличное освещение. И отовсюду, как черти из табакерки, появлялись люди, люди, люди – нескончаемые вереницы, толпы, орды людей. Я был неплохо экипирован: серый плащ с поднятым воротником и надвинутая на глаза потёртая кепка, по моим расчётам, идеально камуфлировали меня под местность. Но эти бесчисленные люди с наглыми и цепкими взглядами неизменно обращали на меня внимание и продолжали подозрительно изучать, пока я ретировался во тьму. По истечении часа пугливых шараханий я промочил обувь, насквозь продрог, перемазался клеем и начал впадать в меланхолию. По всему городу белели лоскутки моих криминалистических предложений, но я всё больше утверждался в унынии: ничего из этой затеи не выйдет.

Я уже прилепил последнее объявление к последнему месту массового любопытства, поглуше запахнул воротник и направился восвояси, когда услышал шаги за спиной. Не знаю, почему, но я сразу почувствовал, что их звонкое ускорение имеет ко мне непосредственное отношение. Я прибавил скорости, а эти шаги, настойчивые как кошмар, выбивали дробь каблуков, пожалуй что – каблучков, всё чаще, всё ближе. Наконец, настигли меня совсем, и послышался голос их обладательницы:

– Мужчина!.. Мужчина, извините, кажется, я вас знаю!..

– Это вы – мне?..

Я обернулся – и тут же застыл истуканом. Мы действительно были знакомы – сугубо физиономически и анонимно, но, безусловно, знали о существования друг друга неопределённо давно.

– Ведь это вы, – уточнила таинственная полузнакомка, – покупаете у меня сигареты, на углу Ленина и Цветочной?

Мне ничего не оставалось, кроме почти извиняющегося признания:

– Кажется, я.

– Вот так встреча! А я всё сомневалась: вы, не вы, – заулыбалась она, смущаясь, похоже, не меньше чем я. И добавила: – Так вы, стало быть, сыщик? Частный детектив?

В качестве подтверждения она предъявила мне неопровержимой уликой белеющий, только что оторванный клочок с номером моего телефона. Я пожал плечами и развёл руки в том смысле, что, да, так уж вышло, отпираться бессмысленно, это действительно я.

Каждое утро по пути на работу я действительно заворачивал, по нужде к никотину, в павильончик на углу тех самых названных улиц. Кажется, она была хозяйкой этого торгового заведения, поскольку за прилавком никогда сама не стояла и, тем не менее, частенько присутствовала, то удаляясь в складскую глубь, то вновь появляясь и раздавая указания двум скучным девицам. Затрудняясь припомнить, когда завязалось между нами неявное как бы знакомство, но с некоторых пор между нами вошло в ненавязчивую традицию при встрече обмениваться приветствиями и шутливыми репликами, которыми обмениваются люди чужие, однако испытывающие друг к другу некоторую симпатию. И вот теперь мы столкнулись при дурацких таких обстоятельствах. Особенно дурацким было то, что ничего предосудительного, в сущности, не подразумевалось, но и я, и она почему-то испытывали смущение, почти голый стыд. Мы стояли посреди полуночной улицы, поёживаясь под мелкой моросью. Стояли, перетаптывались и взаимно глазели. Уже точно зная, что друг другу для чего-то нужны, мы не находили с ней слов, чтобы преодолеть ступор и приступить к чему-нибудь конструктивному.

– Это очень хорошо, что мы с вами встретились, – сказала она наконец. – Дело в том, что я попала в очень неприятное положение. Вы поможете мне?

– Конечно.

– Даже если это покажется вам... – тут она призадумалась, подбирая нужное слово, – гнусностью?

– Конечно, – снова заверил я, но уже не так уверенно. – Это моя работа.

Она ещё раз прощупала меня настороженно-острым, критическим взглядом, словно отыскивая во мне не замеченные ранее признаки, вследствие которых мне следовало бы не доверять. Не обнаружив таковых, принялась рыться в сумочке. Её пальцы не то что дрожали, но потрошили сумочку дёргаными, раздражёнными, яростными движениями. Я тоже занервничал и успел подумать, что, возможно, зря согласился. Отступать было поздно – она извлекала и протягивала мне бумажку.

– Вот, – сказала она. – Что вы об этом думаете?

Я взял протянутое. В бумажке значилось следующее:

 

Товарный чек №7

ПБОЮЛ «Золотая Лилия»

Кольцо золотое, проба 575

Цена – 12.520 руб. 00 коп.

Дата 1.09.2006.

Продавец Барыщенко

 

– Очевидно, это товарный чек из ювелирного магазина, – заключил я.

– Я и сама вижу, что чек. Но видите ли... Я нашла это в кошельке моего мужа... И вся гнусность в том, что... никакого кольца он мне не дарил. Ну, что теперь скажете?

– Вы подозреваете, что...

– Я уверена! – перебила она. – Просто уверена, что этот гад кое-что от меня скрывает!

Мне действительно стало гнусно. Как она и предупреждала. Задумывая сыскное своё частное предприятие, я мыслил нечто интеллектуальное и героическое, опасное и благородное, достойное Шерлока Холмса и Джеймса Бонда одновременно, – а теперь выходило, мне придётся заняться банальным ковырянием в чьём-то грязном бельишке, примитивным и пошлым по сути. Странное дело: как следователь со стажем я имел внушительный опыт погружений в самые тёмные бездны человеческих злодеяний, но как-то они все текли передо мною и мимо меня, ничем не нарушая профессиональной моей отстранённости; в данном же случае мне предстояло непосредственно на этом зарабатывать деньги, и я впервые почувствовал в такого рода бизнесе лёгкий привкус гнильцы.

– Сколько вы берёте за свои услуги? – спросила она деловито.

– Хм-м... Всё зависит от затраченного времени и привлечения специальных средств... Но, с учётом нашего знакомства... даже не знаю... возможно, я смог бы снизить...

– Я заплачу, сколько нужно, – нетерпеливо перебила она. – Я готова платить за правду. Когда вы сможете приступить?

– Ну... давайте начнём с понедельника...

– А если начать завтра?

Она настроилась агрессивно и не желала медлить ни сколь. Она не собиралась давать поблажек ни мужу, ни мне – никому. Она была женщиной. Я знал это, в общем, давно; я всякий раз это видел, когда заходил купить сигарет, и она неспешно расхаживала по торговому павильону, неся свою сущность с гордым выраженьем ухоженного лица и кокетливым колыханием всего, что наличествовало ниже уровня шеи; я осознал это и теперь, с новой ясностью наблюдая, как поджались её губы, и блеснули металлом глаза, исполненные беспощадности. Я поймал себя на том, что, пожалуй, побаиваюсь её.

– Хорошо, – сдался я. – Завтра так завтра.