HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Петр Белосветов

Человек с ружьем

Обсудить

Рассказ

 

 

(из цикла «Ленинские чтения»)

 

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 26.02.2008
Оглавление

4. 4
5. 5


5


 

 

 

Они подъехали к Смольному около девяти. Мокрый снег налипал на кованую ограду. Распахнутые створки ворот напоминали две исполинские ажурные снежинки.

 

– Я покурю, Мария Ильинична? – получив одобрительный кивок, Гиль выбрался из машины. К нему тут же подошел кто-то из латышей, стоявших в охранении. Они закурили и принялись обмениваться новостями, щурясь под налетающими порывами разгулявшегося ветра.

 

Почему он отпрашивается именно у нее, раздраженно думала Надежда Константиновна. Так было в Петрограде, так будет в Москве, все как всегда, ничего не меняется, ничего, ничегошеньки. Суть всегда одна: неуважение и неприятие. Неуважение ко мне, неприятие нашего брака.

 

– Что-то он долго, – произнесла она вслух, с преувеличенным вниманием вглядываясь в окружающий их пейзаж, словно это была не обыкновенная мартовская метелица, а, по меньшей мере, кладбище на Prime Rose Hill, где был похоронен Карл Маркс. – Вещи я собрала еще накануне, деньги и ценности сопровождают лично Мальков с Бонч-Бруевичем, Свердлов изображает торжественный отъезд на Николаевском вокзале. Выходит, что делать ему здесь, в моем понимании, абсолютно нечего.

 

– А ты, Надежда, так сильно не переживай по пустякам, – отвечала ей высокопоставленная золовка, улыбаясь загадочно и воровато. – Не думаешь ли ты, что все его дела тебе ведомы? По твоим словам получается, будто уезжаем мы да и жизнь останавливается. А здесь, между прочим, и Володарский остается, и Урицкий, и товарищ Зиновьев. И Петроград, как тебе известно, на осадном положении. Шутка ли: во Пскове – немцы! – Мария Ильинична деликатно зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Тут уж, милая, не о шашнях с Иннеской надо думать, а о спасении советской власти. Перешептывания да переглядывания оставить следует, дожидаясь подходящего случая...

 

– Поняла, можно не разжевывать, – Надежду Константиновну явственно передернуло. – Не пойму только, что ты спасать призываешь. Советская власть: что именно ты вкладываешь в это понятие? В России сегодня, можно сказать, никакой власти нету. Братец твой, прекрасно ощущавший себя в подполье, к легальной деятельности оказался не слишком приспособлен. Ожидал, видите ли, чуда, которого, конечно же, не случилось...

 

Обмен любезностями давно вошел у них в привычку. И теперь, даже препираясь, они обе не вкладывали в разговор ничего. Все сложные и загадочные обстоятельства совместного проживания Ленина и Крупской были превосходно известны Марии Ильиничне. Порочные наклонности последней, реализуемые в совместных оргиях с Коллонтай, были, в свою очередь, ведомы Надежде Константиновне во всех подробностях. Женщины вдумчиво изучали друг друга в Париже и Женеве, Лозанне и Лондоне. Роль приживалки не тяготила Марию Ильиничну совершенно. Ощущая ближайшее родство и сопричастность с гением, Мария Ильинична все более возвышалась в глазах окружающих. Её боялись и опасались куда больше самой Надежды Константиновны, ибо она была настоящей интриганкой и наушницей.

 

– Что, клуши, снова обсуждаете своего петушка? – Ленин бесцеремонно распахнул дверцу автомобиля и принялся умащиваться на сиденье. С его блестящей кожаной кепки струйками стекала вода. – Будет вам пиздеть, будет. Эко надулись! Морды набок! Степа, побыстрей, умоляю! – теперь он обращался к шоферу. – И так опаздываем, как черт его знает что...

 

– Слушаюсь, Владимир Ильич! – исполнительный Гиль выпорхнул из машины и загрохотал ручкой стартера.

 

Роллс-ройс рванулся со двора, подобный экзальтированной девице в поисках долгожданной рассыпчатой дорожки, несомненно, ведущей к расширению сознания. Чахлые ветки сирени запоздало хлестнули по железной крыше. Свет мощных фар-прожекторов рассек темноту на две неравные части. Утробно ухая свежими проломами, мимо потерянно прошелестел мост Императора Петра Великого, высочайше поименованный так в честь двухсотлетия Полтавской битвы. Пассажирки молчали. Силясь предать отъезду характер политической стратегии, Владимир Ильич пустился в громкие и пространные воспоминания из серии «скитания карбонария».

 

– И вот, около Берлина (помнишь, Надюша?) в особое купе подсаживаются некие немецкие социал-демократы! – ораторствовал он, прихохотывая. – Кто такие? Откуда? Всем, безусловно, интересно, но никто из наших разговаривать с ними не желает. Пуркуа? Им, видишь ли, зазорно общаться с врагом. Кто же здесь враг, я их спрашиваю уже после границы. Кто! Может быть, те, кто предоставил нам право вернуться в Россию? Или же те, кто отказался впустить Платтена и Радека? Позвольте же, господа, задать вам этот каверзный, непатриотичный вопрос!

 

– А помнишь Стокгольм, Володя? – оттаяв лицом, Надежда Константиновна нежно взяла мужа под руку. – Помнишь, как нас встречали? Как героев. Кажется, Карльсон говорил речь, в зале вывесили красное знамя. А еще были Линдхаген, Нерман, Штрем...

 

– Да-да, разумеется. – Ленин задумался. – Откровенно говоря, плохо помню Стокгольм. Все мысли были уже здесь, в Петрограде. На финских вейках из Швеции в Финляндию, а там – русские солдаты. Свои, родные! Ужасно хорошо было...

 

– А я еще помню, как на берлинском вокзале наш поезд ставили на запасный путь. Кто бы мог тогда подумать, что нам снова придется вернуться к подобной конспирации? И где? В революционной России! Спасаемся, убегаем как крысы, тайком...

 

– Что значит – тайком? Что значит – как крысы? Выбирай, пожалуйста, выражения! – Владимир Ильич насупился. – Никто не делает революцию в белых перчатках!

 

– Отчего же? Странная фраза: значит, призывать к революции, будучи одетым в белую крахмальную манишку, можно. Можно планировать её, восседая за белоснежной скатертью, размышлять о ней, кутаясь во вполне даже снежного оттенка персидский халат, писать о ней на белейшей бумаге, руководить, вглядываясь в серебристые грани бокала белого вина...

 

– Не юродствуй. Мы вынуждены так поступать. Мы живем и существуем в системе координат, созданной нашими врагами!

 

– Ты сильно изменился, Володя. – Крупская отодвинулась. Ульянова откровенно наслаждалась зрелищем очередной зарождающейся ссоры.

 

– Вот, Маняша, изволь полюбоваться, – с горечью произнес Владимир Ильич, наглаживая бороденку. – Стоит ли удивляться метаморфозам соратников, коли собственная жена видит во мне кровожадное чудовище! Я знаю, догадываюсь, подозреваю, что позиции Надежды Константиновны обуславливаются причинами не столько идеологическими, сколько физиологическими, однако же, как партийный товарищ, вынужден засвидетельствовать ваш меньшевистский демарш, уважаемая. Да-да-да! Позвольте напомнить, именно пролетариат, а не сопутствующие классы является могильщиком буржуазии. Рабочий человек не станет церемониться. Для этого он слишком целен, слишком решителен. Я не берусь объяснить ему, по какой такой причине он должен проявить гуманизм по отношению к контрреволюционной гидре. И, вместо того, чтобы придушить её в зародыше, проявлять толерантность и подавать кофе в постель. Дудки! Не дождетесь, господа ренегаты! Мы не станем следовать правилам! Мы будем вешать, стрелять, четвертовать, рубить головы. Нам не нужна ваша мораль, мы создадим новую, революционную мораль, новые государственные институты, новую веру, нового человека!

 

Ленин поперхнулся слюной и прервал свой монолог, сопя и кашляя.

 

– Пролетариат – это лишь удобный инструмент в твоих руках, Володя. При чем здесь пролетариат? Российский пролетариат едва выучился читать по слогам. Он категорически не способен к анализу и сравнению. Никогда не был за границей, а, следовательно, не имеет представления о том, как и чем живет пролетариат европейский. Не сформировался он и как класс. Сегодняшний российский пролетариат – суть безземельный люмпенизированный крестьянин, лишенный имущественного мировоззрения, – Крупская достала из ридикюля платок и промокнула пенистые пузырьки в уголках рта дорогого мужа. – Успокойся, дорогой. Успокойся и вспомни, о чем мы говорили в ресторане «Вена». Ты сам соглашался со мной в том, что опора на один класс ошибочна...

 

– Ну все, затянула шарманку, – Мария Ильинична сплюнула. – Ты с кем споришь? Ты же с Лениным споришь, стерва. С вождем народных масс.

 

– Тихо, Маняшка, не мешай. Пусть говорит. Пусть выскажется откровенно, – Владимир Ильич бросил взгляд на сестру и недобро прищурился. – Продолжайте, Надежда Константиновна, заливайтесь. Можно и соловьем.

 

– Откуда этот менторский тон? Откуда взялись позы, кривляния, бутафорская доступность? Вы мните себя Наполеоном, Ульянов? Тогда будьте готовы назваться императором! Я поняла, это началось по приезду, сразу же по приезду. На Финляндском вокзале! Вначале ты все спрашивал, арестуют ли нас, а потом... Потом радостно проследовал в царские покои, вместе с Чхеидзе и Скобелевым. Это получилось так естественно, так непринужденно. Этакое чудодейственное преображение беглого социалиста в царственную особу...

 

Машина подпрыгнула на очередном ухабе. Крупская пребольно ударилась виском о стекло, за которым бурлила слякотная чернота.

 

– Я понял! – Владимир Ильич оскалился. – Ты попросту мне завидуешь, да-да-да. Тебе не понять, что между жалким Володенькой, осыпающим тебя липкими поцелуйчиками в нумерах, что супротив Николаевского вокзала, и Товарищем Лениным, – Председателем Совета Народных Комисаров, – существует дистанция. Гигантская! Я вынужден мыслить по-другому, рассуждать по-другому, менять стратегию нашей партии. Проживая в Ницце или Женеве, осознавать существующие российские реалии трудно, а вернее, – невозможно. В мире существуют различные породы людей, необходимо принять это как данность. Есть дисциплинированные и трудолюбивые, есть ленивые и похотливые, есть изворотливые и хитрые, глупые и религиозные, жадные и прожорливые, чистоплотные, преданные, музыкальные, воинственные...

 

– Людей? Это как же прикажешь понимать? Это нечто вроде борзых, гончих, болонок?

 

– В точку, Надюша. Именно так! Любой народ, в сущности, есть обыкновенное стадо. Которому требуется хороший пастух! Без этого невозможно – аксиома. А вот прочие свойства поголовья напрямую зависят от породы. Какова она: мясная? Молочная? Плодовитая? Устойчивая к холодам, жаре, инфекционным заболеваниям? Обрати внимание: с первых же дней революции Смольный находится под охраной латышских стрелков. Латышских, а не русских, турецких, или еще каких французских. Почему так? Не задумывалась? В силу особенностей породы!

 

– Позволь, но русские матросы, на мой взгляд, держались ничуть не хуже! – Надежда Константиновна азартно подалась вперед. В споре она удивительно хорошела, преображаясь в ту самую молодую и пылкую «Рыбку», времен Мюнхена, прогулок по берегу Штарнбергского озера и партийных посиделок в дорогущем ресторане «Европейский двор».

 

– Русские матросы заражены бациллой анархизма, – Владимир Ильич помрачнел. – Кроме того, они пьяницы и воры. Вспомни Железняка. Взгляни на нашего коменданта. Не-ет, Наденька, нужно признать, и признать откровенно: в своих делах мы вынуждены опираться, как раз таки, на нерусскую кость! Настоящие русаки – поголовные крестьяне. А настоящие крестьяне – поголовные монархисты. Это проблема, решить которую будет весьма непросто, поверь. И помочь в её решении могут только жестокость, беспринципность и террор!

 

– Террор, террор! Что ты все время каркаешь, как попугай. Скажи мне хотя бы, где мы будем жить? Как мы станем существовать в этой провинциальной Москве? Там даже в Кремле нет приличных мостовых, все ездят на лошадях, а улицы по самую щиколотку засыпаны навозом!

 

– Жить будем в «Национале», Кремль – отремонтируем, а все наши машины заберем с собой. Не волнуйся, езда на лошадях нам не грозит, – Владимир Ильич снял фуражку, встряхнул и положил жене на колени. – Кончился петербургский период. Впереди – московский. Оглядываться и сомневаться не вижу смысла, а значит – вперед! Не так ли, Маняша? Не так ли, золотко? – Владимир Ильич игриво потрепал сестрицу по толстой щеке.

 

– А вот и поезд. До чего неуютный, мрачный, – Мария Ильинична поджала губы, затем достала из кармана свою любимую ярко-красную помаду и маленькое зеркальце. – Темно – хоть глаз выколи. Мы что же, так и поедем? Без огней?

 

 

 


Оглавление

4. 4
5. 5

507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!