Наложница в Гиве

 

(или три расследования одного преступления)

 

 

Купить в журнале за декабрь 2018 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 1 час 40 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

1

 

Бнаяу, один из двух старейшин Гивы, сидел у здания двухэтажных городских ворот и перебирал пальцами чётки, которые недавно купил за недорого у золотых дел мастера Матана. «Какая славная вещица! – не торопясь размышлял Бнаяу. – Замечательно бодрит, гонит прочь дремоту старческую. Пройдусь по звеньям разок-другой – и сна ни в одном глазу!»

 

Город Гива – место беспокойное, однако уж две недели как не приключалось никаких неугодных Богу происшествий, и поэтому дух старейшины пребывал в безмятежности. Он взглянул на столб и на ступени часов – тень коротка, стало быть, вот-вот полдень, время обеда. В ворота въехал на колеснице Баная, второй старейшина. Бнаяу взглянул в лицо напарника и встревожился. Чем тот озабочен, и какую новость привёз?

 

– Беда стряслась, Бнаяу! – воскликнул дрожащим голосом Баная, – я полагаю, знающий, каких несчастий можно ожидать, уж этим знанием долею счастлив. Нам с тобой, лучшим людям города, дарована привилегия первыми извещаться о худших новостях. Боюсь, на сей раз мы проворонили законный дар, и другие раньше нас проведали.

 

– Не томи, говори коротко, без неуместных длинноречий. Впрочем, лучше пойдём-ка у меня дома посовещаемся, здесь у ворот много лишних ушей.

 

Старейшины направились к Бнаяу. Вошли в переднюю горницу. Полно детей, шум, гам. «Анат! – обратился Бнаяу к жене своей. – Будь добра, покинь помещение и внуков за собой уведи, бога ради! У нас с Банаей разговор важный». Сравнительно быстро удалив ребятню, Анат охотно оставила мужчин одних.

 

– Исправно ли ты спал последние несколько ночей, дорогой Бнаяу? – спросил Баная, с ехидным прищуром глядя на соратника по службе.

 

– Слава Всевышнему. Переходи к делу!

 

– И у меня сон был на славу. Проспали мы с тобой, дружище, события весьма серьёзные, без которых Гива вполне могла бы обойтись. Левит Цадок с наложницей Диной и со слугой Яривом направлялись из Бейт-Лехема к себе домой на Эфраимову гору и по пути заночевали в нашем городе у крестьянина Менахема, человека гостеприимного, – произнёс Баная и сделал паузу.

 

– Пока все пристойно и благолепно.

 

– Да только вышло недостойно и вертепно! Некие негодяи, коими не бедна Гива, окружили дом Менахема, стучали в двери, кричали и требовали у хозяина выдать им левита, чтобы познать его. А тот вывел им свою наложницу, и подлецы насиловали её чуть не целую ночь. Ранним утром Цадок забрал Дину, не знаем, живую или мёртвую, и увёз к себе на Эфраимову гору.

 

– Да-а-а... Беда... И без того за Гивой и коленом Беньяминовым слава недобрая идёт, а тут такое... Боюсь, прознают об этом во всех племенах Израильских, – запричитал Бнаяу.

 

– Эх, поздно мы хватились дурной молвы стеречься! А несчастье одиночеству враг – не знаешь разве? Худшее случилось через ночь. Цадок расчленил тело Дины и части его разослал главам колен Израильских. Теперь вожди народа требуют выдать злодеев на общий суд, а не то, грозят, мечом и огнем научат нас законы Божьи блюсти!

 

– Умно ли всему иудейству принимать на себя одного города вину? А наша воля не правосудна стала? Как избежать братоубийства и лица не уронить?

 

– Я теми же вопросами задался сегодня утром, услыхав запоздалый доклад. Щадя твой сон, Бнаяу, я решился действовать в одиночку, надеясь на одобрение дудящего со мной в одну дуду уж много лет. Я подумал, коли нам доверяют мало, стало быть, надо звать дознавателя со стороны. Пусть сперва разберёт дело, а там – велик Всевышний! Я побывал в Иевусе, где вершит расследования многоумный Атар-Имри. Его повсюду знают и почитают, и доверие слову его непреложно. Вот-вот он пожалует.

 

– Толково придумал, Баная. Встретим наезжего доку достойно. А что нам остаётся, коли нет царя над народом? А всякий царёк глядит и судит со своего бугорка!

 

 

2

 

Атар-Имри – человек положительный. Ему на вид лет этак сорок пять. Он женат и почти счастлив в супружестве. Почему «почти»? Да потому, что богам не угодно было одарить чету отпрысками. Почему «богам», а не Богу? Очень просто: Атар-Имри – язычник, как и все жители Иевуса, и поклоняется многим божествам. Впрочем, сей изъян не убавляет и тютельки от сыскного мастерства его.

 

Говорят, Атар-Имри происхождения простого. Наверное, поэтому он не заносчив и не спесив. Порой бывает вспыльчив, а то и груб. Подозреваемый, который врёт ему, рискует получить изрядную затрещину от человека сильного с тяжёлой рукой. Он честен, нелицеприятен и к слабому милосерден. Острый ум и тонкое чутьё на доброе и злое принесли широкую известность дознавателю из Иевуса.

 

Выслушав внимательно обоих старейшин, Атар-Имри потребовал себе колесницу для разъездов и заручился обещанием получать в подкрепление вооружённых воинов всякий раз, когда продиктуют обстоятельства. Крепким рукопожатием был скреплён договор одного язычника и двух иудеев.

 

– Он отлично изъясняется по-нашему, – сказал Бнаяу, когда Атар-Имри отправился осматривать колесницу и знакомиться с кучером.

 

– Он понимает и сочувствует, – поддержал Баная, многозначительно подняв вверх указательный палец. – Удивительно весьма, как умён и благороден может быть человек, ни разу не слыхавший речей мудрецов наших!

 

 

3

 

– Отец, я в глазок глянула – за дверью чужак какой-то. Стучит настойчиво. Странный. Я боюсь открывать!

 

– Обожди, дочка, я сам впущу его.

 

Хозяин отворил дверь. Перед ним стоял незнакомец, глядел доброжелательно.

 

– Я – Атар-Имри, – представился вошедший, – я главный дознаватель города Иевуса. Старейшины Гивы поручили мне расследовать преступление, о котором ты, несомненно, знаешь.

 

– Я – Менахем, крестьянин местный, а это – дочь моя, Наама.

 

– Слышал уже. Неспроста я к тебе явился, сам знаешь почему.

 

– Проходи в горницу, занимай место у стола, Атар-Имри, – с привычным гостеприимством пригласил Менахем. – Что желаешь пить – молоко козье или вино белое?

 

– Кружку вина, пожалуй. Какой запах аппетитный струит очаг твой! – заметил гость, усаживаясь на лавку.

 

– Дочка пряники испекла. Как раз поспели! Уважишь?

 

– Не откажусь, Менахем, спасибо. Вижу: не зря твоё хлебосольство по городу вашему славится!

 

– Неси-ка, Наама, вино да горяченьких пряников гостю! Ешь, угощайся, Атар-Имри, не робей, пряники мёдом смазывай!

 

– Благодарю. Перейдём к делу, Менахем. Рассказывай, каких гостей в дом привёл, и что потом случилось. Говори правду и без утайки.

 

– Я возвращался с поля вечером. Темнело. Вижу, стоят на площади двое мужчин и женщина, не городские, им переночевать нужно. Расспросил их – кто такие, откуда идут и куда направляются. Взял путников к себе на ночлег.

 

– Как они назвались и что рассказали о себе?

 

– Левит Цадок с наложницей Диной и со слугой Яривом возвращались из Бейт-Лехема к себе домой на Эфраимову гору, – начал Менахем. – Слуга, умный юноша, предложил завернуть в Иевус – там безопасно, потому как злоумышленникам не разгуляться, коли охранной службой управляет человек искусный!

 

Атар-Имри не был падок на лесть, но не имел ничего против лестных намёков. Он сдобрил очередной пряник хорошим количеством жёлтого ароматного яства, отхлебнул из кружки и спросил: «Отчего же эта троица предпочла Гиву?».

 

– Дело в том, что Цадок, как человек богобоязненный, не захотел входить в языческий город, предпочтя телесную опасность уступке духу – решение народом нашим уважаемое. Не сочти за обиду, дорогой Атар-Имри...

 

– Не сочту. Продолжай, Менахем.

 

– Мы поужинали и мирно беседовали при свете масляной лампы. Наама о чём-то шепталась с Яривом возле очага. Вдруг раздались с улицы крики. Недостойнейшие из горожан потребовали от меня выдать им моего гостя – они хотели познать его. Храбрый, доблестный Ярив успокоил нас. Он сказал мне, мол, взамен Цадока предложи горлопанам наложницу левита и дочь свою. Возникнет раздор меж негодяями, и тогда я выйду и разгоню их. Я поступил по его словам, но злодеи не послушали меня и освистали.

 

– А если бы послушали тебя? Ведь двух невинных женщин, одна из них дочь твоя, ты предлагал преступникам на растерзание!

 

– За Нааму я не страшился – она уроженка Гивы, и никто не посмел бы ей вред причинить. А Дина... Она ведь не девица... Нет преступления хуже, чем честь мужскую поругать! А, главное, Ярив взялся защищать нас!

 

– Да, верно! Нельзя упускать из виду столь важную подробность. И что же случилось потом?

 

– Наама, принеси, дочка, ещё вина и пряников, да нас с тобой не забудь. Так вот, потом, шепнув что-то Цадоку и сжавши в гневе кулаки, Ярив выскочил за дверь – не иначе, как воевать с подлецами! Крики не умолкали. Цадок выглянул на улицу и Ярива не увидел. Он подождал ещё минуту-другую и сказал: «Зла не избежать, пусть свершится меньшее из двух!». И с этими словами он вывел Дину. Мы услыхали шум драки. Вскоре остались голоса двоих.

 

– Левиту этому известна мера зла, – заметил Атар-Имри, – весьма полезное знание...

 

– Я продолжаю. Утром Цадок отворил дверь, и мы увидали распростёртую на пороге обессиленную Дину. Мерзавцы надругались над женщиной. Цадок спросил Дину о чём-то, я не слыхал её ответа. Он увез её домой.

 

– А что Ярив?

 

– О нём наша главная печаль! – воскликнул Менахем, а Наама заплакала. – Он пропал, боимся, не случилось ли несчастье, не погиб ли юноша в неравном бою?

 

– Отчего дочь твоя в слезах?

 

– Да ведь Ярив жених ей! Пока мы с Цадоком и Диной толковали о безделицах, молодые, сидя у огня, не теряли даром время – сговорились о женитьбе. Полюбили друг друга. В добрый путь! Но где же суженый? Всевышний, храни его и нас от беды!

 

– Будем уповать на милость богов. Благодарю вас, славные отец и дочь. И за угощение спасибо вам! – сказал на прощание Атар-Имри и покинул радушный дом.

 

 

4

 

«Пришло время ехать на Эфраимову гору, – подумал Атар-Имри, – наперёд знаю, там ожидают меня интересные беседы». Он растолкал дремавшего возницу. «Ну, дружище, ты готов отправиться в путь?» Кучер приданной Атару-Имри колесницы страшно обрадовался – конец скуке ожидания! «Конечно, мой господин!» – прозвучал бодрый ответ.

 

Атар-Имри почёл за благо сперва потолковать с соседями Цадока. «Если они благонамеренны, – рассуждал он, – то я узнаю от них многое о левите и о причастных к нему. Никогда не лишне вперёд подковаться перед встречей с героями преступлений!»

 

– Приветствую тебя, почтенный дознаватель! – раздался молодой голос за спиной Атара-Имри. – Мы в поселении догадались, что приедешь к нам. Меня зовут Офир, а твоё имя всем уж известно! Я сосед левита Цадока.

 

– Приветствую и я тебя, Офир! – воскликнул Атар-Имри, обрадованный столь кстати случившейся встрече. – Я думаю, нам следует познакомиться поближе!

 

– Несомненно!

 

– Мир дому сему, и обитателям его – мир! – воскликнул гость, входя в жилище Офира.

 

– Дорогая супруга, этот человек по имени Атар-Имри прибыл из Иевуса, чтобы разобрать, кто больше и кто меньше виноват в деле Цадока, – представил Офир своей жене Офире вошедшего гостя.

 

– Господин устал с дороги? – спросила Офира. – Чем желает подкрепиться?

 

– Благодарю! Я думаю, два-три солидных глотка красного вина прибавят мне сил.

 

– Кувшин и кружка на столе. Прошу наполнять без церемоний! – жестом показал Офир, приглашая к столу жену и гостя, а сам уселся напротив.

 

– Что ещё объединяет молодых людей, кроме похожих имён?

 

– Ещё? Любовь объединяет нас! Мы – молодожёны! – выпалил Офир и обнял Офиру за талию, а Офира зарделась и облокотила голову на плечо Офиру.

 

– Я тронут и умилён. Примите лучшие мои пожелания.

 

– Спасибо! – в голос ответили оба.

 

– Но я пришёл говорить с вами не о вашей, а о чужой любви. Уверен, вы догадываетесь, о чьей. Для начала я бы хотел услышать, чем дышит Цадок.

 

– Мы уважаем левита за богобоязненность – он образец преданности вере, а если вдуматься, то следует признать, что он неколебимый однолюб! – убеждённо вымолвил Офир.

 

– Ты раздуваешь его достоинства, Офир! – всплеснула руками Офира. – Его богобоязненность сродни исступлению, и замечен в измене однолюб!

 

– Мне нужны подробности, – строго заметил Атар-Имри.

 

– Есть изъян в натуре Цадока, – признал Офир. – Он непомерно склонен к винопитию, и Дина, которую он любил безмерно, не желала мириться с этой слабостью.

 

– А ещё Дина упрекала Цадока за чрезмерное увлечение молитвами. Бедняжка хотела его внимания к себе, а не к Богу! – добавила Офира.

 

– Короче, не мирясь и упрекая, Дина лишила Цадока своих ласк и уподобилась блуднице в надежде наказать и образумить. Раненый в самое сердце левит отправил наложницу к её отцу, – продолжил Офир.

 

– Сердечная рана твоего праведника быстро затянулась, и он утешился с другой! – поспешила возразить Офира.

 

– Не надо упрощать, Офира! Кому под силу долго сносить одиночество?

 

– Согласна, Офир! Ни вино, ни молитва не заменяли ему лобзаний!

 

– Кто эта другая женщина? – спросил Атар-Имри.

 

– Её имя Мерав. Она живёт неподалёку. Она беззаветно полюбила Цадока...

 

– Как кошка! – вставила Офира.

 

– Мерав ненавидит Дину, – продолжил Офир, – и, я уверен, рада будет её смерти. В последнее время Цадок охладел к Мерав. Он скучал по Дине. Он не мог жить без неё. Возможно, и она раскаялась в легкомыслии. Не в силах противиться воле чувств, он решился вернуть её Мерав сходила с ума от ревности, но не вызволить из плена сердце любимого...

 

– Расскажите о семье Мерав, – потребовал Атар-Имри.

 

– Она живёт с двумя братьями и отцом, – сообщил Офир, – весьма имущее семейство. Владеют большим наделом земли. Весной и летом растят овощи и хлеб. Осенью и зимой вялят мясо. Мужчины охотятся на оленей, свежуют туши, выделывают шкуры. Мерав нарезает, солит, вымачивает и сушит оленину на ветру. Потом ловко продаёт с прибытком.

 

– В их казне семейной, поди, уж места нет для серебра! – добавила Офира.

 

– Их трудолюбие – залог богатства и наглядный образец для многих. Учиться у них, а не завидовать! – заметил Офир.

 

– Благодарю вас, молодожёны, – сказал Атар-Имри на прощание, – вы помогли мне. Я ещё наведаюсь в ваше поселение.

 

 

5

 

«Менахем с Наамой и Офир с Офирой, похоже, люди без затей, и нет лукавства в их словах, – размышлял Атар-Имри, – но прежде, чем явлюсь к левиту, разузнаю-ка я побольше о нём самом и о наложнице. Надо навестить отца Дины в Бейт-Лехеме».

 

Утром, когда Атар-Имри выезжал из городских ворот Гивы, колеснице преградил путь Бнаяу.

 

– Почтенный гость наш! – воскликнул старейшина, – гонец из Иевуса привёз тебе привет от благоверной твоей супруги. Она просила передать, что сильно скучает и хочет знать, когда ты вернёшься. С каким сообщением я должен вернуть гонца?

 

– Пусть сообщит, что и мне разлука тяжела, но я занят по горло, и дохнуть некогда, а когда вернусь – не знаю. Эту монету, будь добр, вручи посыльному!

 

– Счастливый муж, – пробормотал Бнаяу вслед удаляющейся колеснице. – Впрочем, моя Анат тоже отменно радует меня!

 

Открыв незапертую дверь, Атар-Имри решительно вступил в дом несчастного отца Дины. Он прошёл на середину комнаты и сообщил хозяину своё имя и намерение, с которым явился. В ответ Эйнав назвал себя и указал вошедшему место, где присесть.

 

– Я пребываю в трауре, иноплеменник, – тихо произнёс Эйнав. – В силах ли твоих найти виновных? А если преуспеешь – не будет толку для меня. Ты вернёшь мне дочь, ты чудодей?

 

– Поверь, Эйнав, я скорблю с тобою вместе. Ты прав, я не творю чудес. Пусть я не в силах отцовскому горю помочь, зато, способствуя миссии моей, ты окажешь услугу народу твоему. А иудеи помнят добро, не так ли? Я жду от тебя правдивых ответов на мои вопросы.

 

– Спрашивай, Атар-Имри... Хочешь пить с дороги? Вон в углу стоит бочка со свежей водой, зачерпни ковшом, утоли жажду. А потчевать тебя – не настроен мой дух.

 

– И на этом спасибо. Расскажи мне, Эйнав, о зяте твоём и о супружестве Цадока и Дины.

 

– Цадок обожал Дину, признаю. И она его любила. Но случился разлад меж ними...

 

– Почему он изгнал её и вернул тебе?

 

– Левит сей, попросту говоря, пьяница, а дочь моя ставила ему на вид. Он же не терпел порицаний, хоть и справедливых, и придумал, как благовидно её спровадить. Потом раскаялся, потому как не мог жить без неё. Я многое ему прощал – ведь он Дину мою любил.

 

– Что изобрёл твой зять?

 

– Святоша сей и к бессовестному поступку благоприличную причину подведёт. Увидал муху в похлёбке и упрекнул Дину, мол, невнимательна ты ко мне. Другой раз выловил из миски муху – ногами затопал в гневе притворном. А уж как заметил в каше волос, то немедленно вернул мне дочь!

 

– По мнению Цадока, волос в еде мерзее мухи?

 

– Не понимаешь ты, язычник! Наши мудрецы растолковали, что муха может залететь в кушанье за мгновение до того, как оно будет подано мужчине, стало быть, женщина не всегда успеет заметить насекомое, и вина её умеренна, если не повторяется. Другое дело – волос! Тут уж непочтение к хозяину налицо, и за эту провинность муж вправе изгнать жену. Цадок во всём следует учёному слову.

 

– Поставим ему это в заслугу. Утончённое рассуждение, однако! А теперь припомни, Эйнав, те дни, когда Цадок гостил у тебя, собираясь увезти Дину.

 

– Прожил он у меня трое суток. С ним был слуга Ярив. Мы с Диной старались, угощали его самым лучшим. Я просил его побыть ещё денёк-другой. Но он заторопился. Я-то знаю, почему. Он Дину сильно любил, не терпелось ему с ней уединиться. Ну что ж – дело молодое, законное! Всякому отцу приятно знать о счастье чада своего.

 

– Ты всё мне сказал, Эйнав?

 

– Вроде, да. Говорят, бедняжка умерла от мук, а потом Цадок разрезал плоть её на части. Я верю! Безумный этот пустосвят мог своими руками на бесчестие её отдать и над телом надругаться, чтоб потрафить чудовищу безгрешия...

 

– Я в твоей вере не силён, но сдаётся мне, ты молвишь богопротивное. Но я о другом тебе скажу. Ты обманул меня, Эйнав! Ты утаил, что Дина изменяла Цадоку. Не потому ли он изгнал её? А ты мне толковал про муху да про волос!

 

– Не зря говорят, что сыскарей гложет страсть заглядывать в тёмные углы. Я рассказывал со слов Дины. А слухам я не верю!

 

– Слухи небеспричинны. Прощай, Эйнав, я сострадаю твоему горю.

 

 

6

 

«Теперь, потолковавши с тем, с другим и с третьим, я представляю характер левита, – рассуждал Атар-Имри, – и я задаю себе вопрос: мог ли богобоязненный Цадок своей рукой убить женщину? Навряд ли, но для заключения нужны ещё сведения. Пора снова ехать на Эфраимову гору и знакомиться с левитом».

 

Старейшины попросили Атара-Имри подняться в их апартамент.

 

– Как подвигается расследование, – спросил Баная, – и что ты думаешь делать дальше, дорогой наш Атар-Имри?

 

– Я не думаю! – с раздражением ответил Атар-Имри, очень не любивший такого рода вопросы. – И я не знаю, что буду делать дальше! Пока я намереваюсь встретиться с левитом. До свидания.

 

Атар-Имри вошёл в дом Цадока. Перед ним стоял мрачного вида молодой мужчина. Тяжёлый взгляд, нечёсаная борода, неумытое лицо и небрежная одежда старили левита.

 

– Проходи, Атар-Имри. Я ждал тебя. Садись. Выпьем для бодрости по кружке вина.

 

– Я не пью вина, Цадок. Надеюсь, и без твоего любимого напитка нам достанет бодрости обсудить дела.

 

– Не хочешь – как хочешь, а я себе не откажу, тем паче, что тяжко на душе, – сказал Цадок, осуществляя своё намерение.

 

– Скажи-ка, Цадок, ты любил Дину?

 

– Неужто это относится к расследованию? Да, я её любил и никогда не забуду, – ответил Цадок и провёл грязным рукавом по глазам.

 

– Я думаю, мой следующий вопрос очевиден для тебя без слов?

 

– Вполне. Я изгнал её потому, что она мне изменяла.

 

– А муха и волос?

 

– Э-э-э... Кто хочет слыть обманутым мужем? Мне нужен был законный предлог. Однако ты хорошо подготовлен!

 

– Надеюсь доставить тебе ещё не один пример моей осведомлённости. Есть мнение, левит, что Дина совершала легкомысленные поступки в отместку за твоё пьянство и за то, что ты свой пыл делил несправедливо между ней и молитвами.

 

– Я думал об этом. Я намеревался исключить вино из своей обыденности. Но любовь к Богу я ставил и буду ставить выше любви к женщине! Точка!

 

– Почему ты захотел вернуть Дину?

 

– Я уж говорил! Я её любил и не в силах был жить без неё. Я простил. Я верил, что она раскаялась.

 

– А что ты скажешь о Мерав?

 

– Мерав – бремя на совести моей. Я дал ей ложные надежды. Свою единственную я отослал, а одиночество-то тяжко терпеть...

 

– Цадок, ты привёз Дину из Гивы после захода солнца. Где ты находился ночью?

 

– Ты подозреваешь меня в убийстве женщины, иевусей?

 

– Я подозреваю всех, включая тебя. Позволь задавать вопросы мне! И в твоих интересах отвечать на них.

 

– Много ты смыслишь в моих интересах!

 

– Я жду ответа. Где ты находился ночью?

 

– Только я вошёл в дом и уложил Дину на лавку, как появились отец и братья Мерав. Они предложили выпить вина. Мы направились в одно известное нам место. Я думал тотчас вернуться к Дине. Каюсь. Я увлёкся. Явился домой только на исходе ночи.

 

– Когда ты увёз Дину от Менахема, она была жива?

 

– Она дышала, но тяжело. Я пытался заговорить с ней, но не получил ответа.

 

– А домой ты её доставил живую?

 

– Да.

 

– А когда ты наконец вернулся после возлияний...

 

– Она была уже мертва!

 

– Продолжай!

 

– Я был изрядно пьян... ещё не рассвело… тело остыло... я раздел её... – с трудом проговорил Цадок и вновь пустил в ход рукав давно нестиранной рубахи, промокнув влагу на воспалённых глазах. Выпил кружку вина.

 

– Почему ты отдал возлюбленную на растерзание насильникам?

 

– Негодяи хотели познать меня. Но мужеложство есть худший грех перед лицом Всевышнего. Я отдал им Дину. Я уж говорил тебе, что любовь к Богу для меня выше плотской любви. Я не себя спасал. Не знаю, поверишь ли, услышишь ли вопль сердца моего?

 

– Зачем, Цадок, ты расчленил тело на части, надругался над ним? Ведь и мёртвому честь положена!

 

– Верно, положена! Весь следующий день я тяжко думал и к ночи решился на поступок. Я принял грех на душу свою ради спасения души народа моего. Я разослал части тела во все колена Израильские, дабы узрели главы племён, как нетерпимо развратились иудеи, коли помышляют о мужеложстве, насилуют и убивают! Да свершится грозный суд, а если надо, пусть будет перебито нечестивое колено Беньяминово – виноватый и правый без разбора!

 

Ошеломлённый Атар-Имри не мигая глядел в горящие глаза собеседника. «Цадок, если бы женщина была ещё жива, умертвил бы её ради высшей цели?» – спросил он.

 

– Не знаю... Нет, не посмел бы живую душу погубить...

 

– Не мне, Цадок, святость твою возносить или клеймить. Расскажи-ка про Ярива, слугу твоего.

 

– Ярив не слуга мне больше! Ярив – подлец! – горячо воскликнул Цадок. – Он предал меня! Когда раздались крики негодяев, он шепнул мне, мол, погоди, я, как самый сильный и опытный в уличных боях, выйду первый и начну разгонять свору, потом тебя на помощь кликну, и мы вместе добьём последних. Я не дождался его. Я выглянул и увидал: он прячется за углом, он струсил.

 

– Трус мечет угрозы, когда уверен в безопасности, трусливый друг страшней врага, – вставил слово Атар-Имри.

 

– Я понял, зла не избежать, и вывел Дину, – продолжил левит. – Меж негодяями возникла ссора. Содомитов прогнали двое дюжих силачей, и им досталась Дина.

 

Цадок всхлипнул. Снова наполнил кружку. Атар-Имри собрался уходить, но что-то вспомнил. Попросил Цадока показать ему комнату, где лежала Дина. «Вон та дверь!» – указал левит, не вставая из-за стола.

 

У стены стояла лавка, покрытая пропитанными кровью циновками. В углу на полу валялось серого цвета платье из грубого полотна. От подола его был отрезан кусок. «Какого цвета платье было на Дине?» – крикнул Атар-Имри через открытую дверь. «Не помню. Кажется, красное...» – пробормотал Цадок и уронил голову на грудь.

 

Атар-Имри аккуратно сложил находку, убрал её в свой мешок. «Это обретение будет в помощь мне, странно только, что цвет наряда другой, – подумал он. – А теперь настало время повстречаться с...»... [...]

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в декабре 2018 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2018 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению декабря 2018 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.