HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Бо-Мы

Желтый мир, Красный мир

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: Елена Зайцева, 27.03.2007
Оглавление

1. Часть I. Как разбилась чашка. Глава 1. Посылка от дедушки. Центр Азии. Жопа.
2. Часть I. Как разбилась чашка. Глава 2. Марки. Я увольняюсь. Fuck и отморозки. Время читать.
3. Часть I. Как разбилась чашка. Глава 3. Бревно. Узел Счастья.

Часть I. Как разбилась чашка. Глава 2. Марки. Я увольняюсь. Fuck и отморозки. Время читать.


 

 

 

На выходные я разыскал своего одноклассника, вместе с которым мы закончили школу в небольшом городе Р. Он с детства увлекался коллекционированием марок. Уже давно мы опять жили в одном городе, но большого желания общаться у нас не возникало, слишком разными стали людьми. В детстве вроде были близкими друзьями, а потом что-то чух! – и испарилось. Так вот бывает. Одноклассник недоучился, бросил институт, поработал немного в Coca-Cola, потом занялся каким-то бизнесом. В итоге к 24 годам у него была здесь своя мебельная фабрика, плюс в нашем городе Р. большой молокозавод и юридическая контора. У меня же, получается, ничего не было. Иногда он, с периодичностью в 2-3 года, находил меня. Может, ему было интересно сравнивать, как растет его благосостояние и остается на нуле мое, а может это только мои очерняющие его мысли, но, в любом случае, это эпизодическое общение никому из нас большой радости не доставляло. Так, что-то вроде проверки связи.

Тем не менее, встретил он меня приветливо. Попили чай, я рассказал о посылке.

– Хм… Вот эти действительно редкие. – Он ткнул в те, странной формы марки, что сразу же привлекли мое внимание. Их было довольно много. – Это марки одного государства, которое посуществовало несколько десятилетий, а потом куда-то исчезло. Вот, смотри – тут написано название. (Тут я вспомнил про это маленькое государство. Да, было такое). Марки выпускались всего лет 15, поэтому ценятся весьма высоко. Я бы мог у тебя купить их хоть сейчас, долларов по 50.

“Значит, не меньше сотни стоят” – подумал я. Я вернулся домой радостный, с деньгами и твердой решимостью не работать больше экспедитором.

– Занялся бы ты наукой. Получишь степень, уже человеком будешь, – посоветовала мне жена и отправила меня в научный институт. Историю я терпеть не мог, поэтому остановился на археологии или этнографии. Впрочем, местные археологи могли знать меня с не лучшей стороны. Во время археологической практики мы с приятелем регулярно напивались, отлынивали от работы, в общем, были самыми настоящими инфант терриблями. Оставалась этнография. С детства я с удовольствием читал книги про разные народы, в университете этот предмет тоже изучал, даже писал по нему курсовые. В общем, я пошел в институт и, как ни странно, получил направление в аспирантуру.

– По нашей программе ты должен год прожить среди народа, который изучаешь, пожить их жизнью, стать для них своим, – сказал мне после успешной сдачи экзаменов шеф. – Выберем тебе один из северных народов. А сейчас тебе повезло – в одном отряде освободилось место. Через две недели поедешь вместе с А., нашим крупным специалистом, на Север. Поедете вдвоем.

И я стал готовиться ехать на Север. Больше всего меня пугали тамошние комары. Я читал книги про живущие там народы, пытался запомнить кой-какие слова из их речи, а потом плюнул – на месте разберусь. Начинался июль, осталось еще несколько дней до отъезда. Интересно, что своего отъезда я никак не мог почувствовать. Обычно у меня за долго до поездки возникает чемоданное настроение, я как бы выключаюсь из этой жизни, частично переношусь в пункт назначения уже заранее. А тут – ничего подобного не произошло.

До отъезда оставалось всего несколько дней, когда произошел исключительный по своей абсурдности случай. Помню еще, что жена не хотела пускать меня на пляж, особенно – с пивом. Меня даже удивило ее беспокойство, и сам я чувствовал какую-то странную пустоту внутри, тревогу и даже вину не понятно за что. Но пошел. Мы с другом пили пиво, разговаривали за жизнь, было очень здорово, и вот вечером, когда собирались уже уходить и оделись, мой друг показал fuck проезжавшему мимо большому черному джипу. Зачем? Он так и не смог внятно объяснить этого. Четверо парней вышли и, не приняв наших извинений, начали нас крепко бить. Так я оказался в реанимации с разрывами почек. Потом меня перевели в урологию.

О, это уныние больницы! Первые два дня я совсем не мог вставать, при этом жутко хотелось курить. В конце концов, несмотря на запрет врача, я встал и добрел до лестницы, где и покурил позаимствованную у какого-то мужика гадкую сигарету без фильтра. После этого начались такие боли, что на пару дней я забыл о курении и вообще обо всем на свете. Эти дни мне казалось, что теперь-то я точно умираю. Потом оклемался.

С одной стороны, меня мучило одиночество, с другой – мне не хотелось никого видеть. Визиты жены и друзей казались мне лишь неискренним исполнением обязанностей. Знакомиться с товарищами по несчастью, двумя пожилыми мужчинами из моей палаты, мочившимися с помощью катетеров, мне тоже совсем не хотелось. Их непрерывный обмен жалобами – у кого что болит – достал меня в первый же день, когда ко мне в полном объеме вернулось сознание. Я понял, что экспедиция на Север накрылась. Улучшение наступало слишком медленно. Вставал я до сих пор с трудом. Я попросил жену принести мне дедовские бумаги и занялся чтением дневников. Оказалось, что первые две тетради были не дневниками, а, скорее, мемуарами. Дед писал их по памяти, через несколько лет после описываемых событий. Собственно дневники начинались позже и были, как мне показалось, переполнены бытовыми деталями и не очень интересны. Я начал читать “мемуарную” часть.

“В 1950 г. я закончил университет и был приглашен работать в органы. Меня были должны отправить работать на какую-то из недавно вошедших в состав нашего государства территорий. До последнего я гадал, куда именно буду направлен. Это мог быть и Восток, и Запад… В конце концов я попал в К. Если честно, до самого момента назначения я и не знал, что в 1944 г. эта горная Республика присоединилась к нам на правах автономии. Теперь в Республике активно шел процесс государственного переустройства, меня же, как историка, в составе группы специалистов направляли в молодую автономию, чтобы изучить сохранившиеся пережитки и определить методы научной борьбы с ними. Кроме этого, мы должны были выявлять связь этих пережитков с настроениями национализма и с иностранными разведслужбами. Задачи показались мне интересными. Осенью 1950 года мы с В. преодолели многочасовой путь по грунтовой горной дороге и прибыли в столицу автономии. Уже пока мы ехали по бесконечному серпантину все выше и выше, поднимаясь к никогда не тающим снегам, я подумал: “Очень подходит для центра Азии находиться в таком заброшенном месте. Наша власть пришла даже сюда, к диким и отсталым кочевникам!”. И вот, когда мы наконец пересекли на пароме Великую Реку, реальная заброшенность, уединенность этого города и какая-то его ненатуральность поразили меня до глубины души. В.. сразу же сказала: “Долго мы здесь не проживем”.

Фактически, в городе было две улицы в нашем понимании. Когда мы ехали по главной улице, я обратил внимание на то, что практически все здания (в основном – одноэтажные, изредка попадались двухэтажки) – недавней постройки. Еще я понял, что на всем протяжении улицы наша машина была единственной. Стоявшие у обочины грязные детишки провожали машину долгими взглядами…

Как бы там ни было, мы начали свою жизнь в маленьком 10 тысячном городке. Снабжение было хорошим, большие грузовики каждый день прибывали из-за гор, наполненные продуктами и всеми необходимыми для цивилизованных людей вещами. Весь городок представлял собой сплошную стройку – строили здания под учреждения, жилье для приглашенных специалистов и молодой местной интеллегенции. Многие из местных прилично говорили по-нашему, с одной семьей мы сразу сдружились. Молодой писатель и драматург, чье имя переводилось как Золотой Луч, жил на той же улице, что мы, в новых домах сразу за рынком. Его творческих дарований оценить я не мог, так как писал он на своем языке. Человек же он был приятный. Жену его звали Серьга, а двух сыновей – Стрелок и Фабрика. У них тогда в моде были иностранные индустриальные имена. В свидетельстве о рождении сына так и написано было “Фабрика”. Впрочем, дома его звали другим, домашним именем. У них вообще к имени отношение очень трепетное. Есть имя официальное, имя домашнее, имя для друзей и знакомых, что-то вроде нашей клички. Мне тоже придумали такое имя, в переводе – Длинный Парень, или просто – Длинный. Для них я действительно был высок.

Мы прожили в К. уже несколько месяцев, но ощущение искусственности города не покидало меня. Мне казалось, что все это скопление домов только притворяется обычным городом. Мне чудилось временами, что ночью дома могут взять и разбрестись по степи, запрятаться по окрестным горам… Казалось, что жители столицы только притворяются горожанами. Глядя на местных чиновников, специалистов и просто обывателей, я думал: стоит им дать команду “стоп, хватит притворяться”, и они с облегчением вздохнут, сбросят европейские костюмы, наденут прежнюю свою одежду и откочуют кто куда, каждый в свое родное местечко, к своим верблюдам и баранам. Не нужен был им этот город. В конце концов, полвека назад городов здесь не было, местные власти довольствовались юртами, и ничего, худо-бедно управлять получалось.

За эти месяцы я много ездил по этой стране (именно так эту территорию и хочется называть). Я ездил в недавно созданные поселки с типовыми домами, пересекал заснеженные перевалы, на лошадях возил в глухие места ящики для голосования во время выборов, посещал томительные заседания районных органов власти, на которых бесконечно кого-то награждали и чествовали – доярок, чабанов, охотников, чиновников, приезжих и местных специалистов, уборщиц и всех остальных. Дарились грамоты, перьевые ручки, нравоучительные книги, значки и медали.

Сколько бы я ни старался, я не мог обнаружить каког-то ярко выраженного национализма. Интеллигенция, казалось, искренне верила в прогресс, простые люди молча принимали новшества. Заправлял страной еще довольно молодой человек, очень жесткий и решительный. Еще в 1930-е гг. он уничтожил всех противников нового курса, разрушил старую систему образования, поверг в прах ориентированную на Тибет старую интеллигенцию и из бедняцкой молодежи создал интеллигенцию новую. Тогда этот человек вызывал у меня симпатию – настоящий вождь своего народа, бескомпромиссный, преданный своему делу! Такой же была и его жена, Черная Девушка. Рассказывают, что когда за антиправительственную деятельность нужно было расстрелять монахов Верхнего храма, солдаты Народной армии отказались делать это. Для них выстрелить в монаха было смерти подобно. С детства им прививали почтение к таким людям. Почти в каждой семьей кто-то был связан так или иначе с церковью – или был ламой, или несколько лет прослужил в монастыре послушником. Из столицы на автомобиле, воспринимавшемся тогда как адское чудовище, примчалась Черная с револьвером, и лично прострелила голову каждому из монахов, затем солдаты раздели трупы и подвесили за ноги на деревьях вокруг храма… Да, времена тогда были жестокие, борьба шла ни на жизнь, а на смерть! Хотя не знаю, возможно, этот рассказ – лишь попытка живших в той местности людей снять с себя ответственность за уничтожение монахов и храма – это мол не мы, это власти.

Постепенно во все этом – и в борьбе, и в молчаливой покорности народа чужеземному прогрессу, я начал видеть какое-то притворство. Никаких доказательств, так, ощущения на уровне паранойи. Потом у нас с Золотым Лучом произошел тот разговор…

Сначала сынишка Луча, Фабрика, заболел. Воспаление легких в тяжелой форме. Приезжие врачи делали все, что могли, но родители обратились к ним слишком поздно. Было ясно, что ребенок умрет. Его поместили в отдельную палату. Луч просто сходил с ума. Я зашел к ним вечером, чтобы как-то утешить, но его дома не было. Не было во дворе и его коня. Серьга лаконично сказала “чоруй барды” (он уехал) и ушла на кухню готовить чай. Мне почему-то неловко стало оставаться у них, но по обычаю чай обязательно нужно было выпить, и я с ощущением какой-то вины остался в их комнате. Маленький Стрелок вяло возился на полу с игрушками. Игра заключалась в том, что деревянная машина сбивала деревянного же верблюда. Я присел на корточки рядом. Заняться чем-нибудь с ребенком – лучший способ избавиться от неловкости в гостях… Вскоре Серьга принесла чай и мы в молчании начали его пить. Тут послышался стук копыт и пьяный голос хозяина. Золотой Луч вошел, резко распахнув двери. Увидев меня, он замер, потом схватил резко за рукав и потянул за дверь. “Слушай, друг, я к тебе сейчас зайду, ты возьми Серьгу, идите к тебе” – зашептал он с усилившимся от опьянения акцентом. – “Потом она там будет, с твоей, а ты ко мне приходи через час”. В подъезде молча стоял маленький старик в подбитом овчиной зимнем халате. Я ничего не понял, но его просьбу выполнил. Когда я пришел к нему, он был один. Стрелок спал в кроватке. Луч был совсем пьяный. Молча он налил мне полстакана водки, я молча выпил. Мы закурили. Прошло несколько минут, а потом он заговорил. “Сейчас у меня был шаман” – сказал Золотой Луч и почему-то оглянулся на форточку”.

 

 

 


Оглавление

1. Часть I. Как разбилась чашка. Глава 1. Посылка от дедушки. Центр Азии. Жопа.
2. Часть I. Как разбилась чашка. Глава 2. Марки. Я увольняюсь. Fuck и отморозки. Время читать.
3. Часть I. Как разбилась чашка. Глава 3. Бревно. Узел Счастья.
518 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 18:28 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!