Жизнь на причале

* * *

И когда сквозь время – по сколу бритвы,
и когда, как снег, – сапогами в кашу,
я пытаюсь вживаться в слова молитвы,
«…яко же и мы прощаем должником нашим».

Лядово*

Здесь по склону холма, нарушая привычный порядок,
Опускается небо в зелёные волны травы,
Где плескаемся мы под мостами сверкающих радуг,
По которым попарно гуляют священные львы.

Здесь в бегущей воде православные лики застыли –
Говорят, это Время на миг задремало внутри,
Сквозь решётку ресниц наблюдая за кружевом пыли
И дыханием нежа в хрустальной росе ковыли.

Здесь и солнце в глазах, и иллюзия города детства,
Родника говорок и букетов живых хохлома,
Здесь стихи и мечты и незримое с Тайной соседство,
И небесная синь, что стекает по склону холма.

__________________________________

* Лядовский Свято-Усекновенский скальный монастырь, расположенный на левом крутом берегу Днестра. Украина, Винницкая область, с. Лядово.

* * *

Вечер тронул запястья задумчивых башен,
Наполняя предметы загадочным смыслом.
Хор сверчков был особенно тонок и слажен,
Полыхал горизонт под таинственной кистью.

Мы стояли у ветхой седой колокольни
И молчали, чтоб мыслей её не нарушить.
Ночь спускалась, и было на сердце спокойно
От закатной молитвы, струящейся в душу.

Грамматика 2000 (Введение)

Для кого наши правила точат ножи?
Для кого мы придумали все падежи?
Мой предательный друг, обвинительный брат,
Для кого мы пред ложным взросли во сто крат?

А когда сотворительный главный падеж
В именительных нас попускает мятеж,
Кто в родительном взгляде потушит упрёк?
Если б Авель был жив…
            Если б Каин не смог…

* * *

Говорливый апрель моросит –
Дождь иудит, уставившись в землю,
Сдвинув небо с привычной оси,
Бесноватости сумерек внемля.

Поднимаюсь на цыпочки лет,
Полумрак намотав на подошвы.
– Что там в мае? – Мистический бред:
Сны Вараввы и солнышка крошки.

Чётки

Иконы окон золотит закат.
Вновь крестный ход домов в моленье замер –
Сдается Вечность в плен и напрокат,
И за крестами на стекле танцует пламя.

И, кажется, что в этой тишине
Мы можем наших мыслей шёпот слушать
И чувствовать, как кто-то в вышине
На солнца нить нанизывает души.

* * *

Эта ночь была липкой мучительной жижей –
Её капали в уши беспомощно спящим,
Подливали в вино неудачливым ближним
С видом преданных и безутешно скорбящих.

Ночь стекалась дождём с самых грязных окраин,
Ветром двери срывала с ржавеющих петель,
А в углу, меж иконами, чудился Каин
С чёрным списком в руке,
                                    как безмолвный свидетель.

* * *

Цепи событий, как цепи врагов одержимых,
Целью считая не нас, но идущих за нами,
Снова железом щетинятся в шквальном режиме,
Нас прошивая навылет тревожными снами.

Как удержать их в затылок мне дышащих ради,
В явь просочиться не дать им волной смертоносной,
Кто-то, наверное, знал, расставляя в тетради
Тонкие сети из клеток над дымкой морозной.

Пусть прорастают и жгут, но внутри остаются
Кровью чернильной, строкой бесталанной занозной!
Катится яблоком сердце по краешку блюдца.
– Господи! Дай удержать, если только не поздно!

"Звон отдалённых селений..."

                 No es asi, no es de este mundo
                 Vuestro son
                                             J.R.Jimenez
           * * *
Звон отдалённых селений.
Стон колокольной молитвы.
Кто же он, этот последний,
Шедший по лезвию бритвы?

Звон. Поминальная песня.
Запах цветущей полыни.
Кто он, кто жил с нами вместе
Здесь, на земле, на чужбине?

Плачут седые иконы,
Плавятся тонкие свечи,
Слыша дыхание звона,
Переносящего в вечность.

Кто он, идущий незримо –
Вечного мира наследник –
Здесь, мимо кладбища, мимо
Лиц, силуэтов, столетий?

___________________________________

                   Нет, не из этого мира
                   Звон ваш…
                                  Х.Р.Хименес

 

Поздний вечер на окраине города К

Колючей пылью мглится ночи прядь.
Мы всё идём, раскачивая землю,
К далёкой церкви, чтоб себя распять.
……………………………………………
…Но там не правят –
                    там молчанью внемлют.

* * *

Серебряное блюдечко луны,
И горький чай, и пепел сигареты...
Так хочется всё заново начать –
Кричать до судорог в распахнутое Лето,

Листать дорог затейливую вязь,
Снимая гарь, налипшую на душу,
И приручить удушливую страсть,
И, кроме Бога, никого уже не слушать.

* * *

Жизнь на причале – чаинками в кружке –
Не отрекусь, не прочту, не нарушу
Чёрные линии, дни, многоточия –
Тайны порочные, мысли межстрочные.

Не удержавшись позёмкою, искрами,
Белыми буквами, снежными числами,
В ноги бросаясь случайному имени,
Не прошепчу на прощанье: «Верни меня…»

Жизнь на причале с разбитыми лодками,
Чайным отчаяньем, искрами ломкими
С окнами в небо, дождями весенними –
Светом молитвенным в дни воскресения.