Последний джеб

На чтение потребуется 55 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Она не понимала, как ей удалось скрыться от этой жизни, обмануть её, запутать следы, вскочить в нужную попутку. Александра кружила над своим прошлым, как птица над разрушенным гнездом. Она устала, но для успокоения ей необходимо было понять себя, разобраться, кто она и откуда. Но разве дано нам знать, кто мы и откуда, как пересеклась в нас кровь и почему не отвернулись от нас однажды ангелы-хранители? Случайность ли всё, что происходит, или случайность и есть закономерность?

Александра не могла ответить на эти вопросы. Как не могли ответить на них и миллиарды людей до неё. Но сердце подсказывало, что всё, что происходит, происходит неслучайно. Или случайно, но закономерно.

Её беременность только подтвердила это: она забеременела случайно, но в её беременности сошлись все линии жизни, все перекрёстки, вся её прошлая жизнь с будущей. Закономерность взглянула в зеркало случайности.

К тому времени Александра уже вырастала из бокса, как взрослеющая девочка вырастает из платья. Ей нужен был только внешний импульс, чтобы отправиться туда, куда звало её сердце. В новую дорогу.

 

Каждый год она летала на родину, и каждый год безуспешно пыталась разыскать свою мать. Но пришло время, и ей помогло имя – известность оказалась сильнее простой человеческой просьбы. Александре позвонили из Минска и попросили провести показательные спарринги. Пообещали, что позже ей перешлют копии гражданских актов с данными о месте проживания матери…

В Беларусь Александра планировала лететь одна, но Бертольт сказал, что полетит вместе с ней:

– Я хочу проработать вопрос о возможной закупке в Беларуси сельхозтехники. И потом, у меня будет, наконец, возможность познакомиться с твоей матерью.

Меньше всего Александра хотела, чтобы муж летел с ней. Ей так не хотелось вопросов и объяснений, ей так не хотелось даже мысленно возвращаться в своё прошлое! Но, видимо, пришло время сказать то, что она давно уже должна была сказать.

Они объяснились в гостинице «Европа». Так случилось, что в этот же день Александра дала интервью одной настырной журналистке. Помимо вопросов о боксе, журналистка спросила и о личном, и Александра изящно лгала. О тёплом родном доме в Гомеле. О любимой маме. Об её кулинарных талантах… Интервью это опустошило Александру. Ей мучительно не хотелось продолжать в том же стиле, но пришлось.

 

– Бертольт, я должна съездить к маме, – сказала она. – Прости, она плохо себя чувствует, и, мне кажется, лучше, если я поеду к ней одна…

Бертольт отреагировал неожиданно. Он немного помолчал, в задумчивости прошелся по номеру.

– Почему? Почему ты не хочешь познакомить меня с матерью?

– В другой раз, Бертольт. В другой раз. Поверь, так будет лучше.

– В другой раз? Лучше? Ты, наверное, думаешь, что я слепой?! Нет, Алекс, я всё прекрасно вижу! И всё прекрасно понимаю. У тебя здесь любовь?! Старая любовь, да?!

Александра опешила, рассмеялась. Бертольт снова превратился в Бертольта, который пришёл к ней в фитнес-клуб и не знал, как пользоваться беговой дорожкой.

– Нет, Бертольт. Ты ошибаешься.

– Тогда в чём дело? В чём, а?!

– Ты действительно очень хочешь знать?!

– Да, хочу!

– У меня нет дома, Бертольт!!! Нету дома!!! И никогда не было! И я не знаю, кто моя мать!..

Беспорядочно Александра рассказала мужу о себе всё, и Бертольт сразу поверил, что это правда (она поняла по глазам). Он как-то сконфузился, осёкся, растерялся. Всё без конца зачесывал волосы руками.

– О, mein Gott³¹, я жил с женщиной, не зная её настоящей судьбы… Почему ты мне об этом ничего не рассказала раньше?

– Я боялась, Бертольт…

– Боялась? Ты? Чего? Чего ты боялась?

– Я думала, меня будут презирать. Как в детском доме. Дети отличаются от взрослых немногим. Они такие же, как взрослые. Только сил у них меньше…

 

В ту ночь ей было непередаваемо хорошо. В ней словно прорвалась какая-то невидимая плотина. От тонких щиколоток мятные волны омывали её тело, высоко поднимали и несли его, и от высоты у неё захватывало дух, кружилась голова. Сладкое тепло разливалось в бедрах, внизу живота, в набухших сосках. Кровать летела по небу, поднималась и скатывалась с облаков, деревья пригибали заснеженные кроны, но под одеялом было жарко, и они сбросили его вниз. Может быть, впервые за время замужества любовь стала не обязанностью, а блаженством, узкой тропинкой, на которую уже ступила почти бесплотная ножка её маленькой дочки. И ангелы кружили за окном, рисовали на стекле кружки и стрелы. Свеча горела на столе, и любовь была как холодный спелый арбуз в жаркий солнечный полдень. Они нарезали этот арбуз огромными ломтями и без конца ели. И не могли утолить жажды-голода даже на следующий день, когда их самолет, возвращаясь в Германию, из-за тумана совершил вынужденную посадку в Праге. У храма святого Микулаша на Староместской площади они наспех перекусили в каком-то ресторанчике и на Парижской улице в небольшом отеле провели почти сутки. Нежное сатиновое постельное бельё и неповторимый запах чешского мыла смешивался с ароматом арбуза.

Через неделю тест на беременность показал, что она зачала…

 

Первому об этом Александра сообщила Шмитцу. Вольф выслушал новость внешне спокойно, хладнокровно.

– Не скажу, что я не заметил твоего настроения, Алекс, – вздохнул он. – Что ты планируешь делать?

– Я сохраню ребенка, Вольф…

– Это я уже понял. Что с боксом? Ты уходишь? Меня интересуют твои дальнейшие планы.

– Девять месяцев я не притронусь к перчаткам. По возможности буду заниматься общеукрепляющими упражнениями. После родов пять месяцев хочу кормить ребенка только грудным молоком. И активно заниматься. Мне нужен бой с Кэзан.

Вольф покачал головой.

– Я не думаю, что промоутеры будут в восторге от твоих планов, Алекс. Ты резко ставишь их перед фактом, обваливаешь контракт. И при этом просишь о бое с Кэзан через четырнадцать месяцев. Милая, да к тому времени Кэзан сделает из тебя отбивную. Ты слышала, что она недавно заявила? Слышала? Кэзан собирается погулять по весам. Она сказала, что ей скучно стало в весе супермухи…

Александра посмотрела на Шмитца внимательно и спокойно.

– Вольф, ты единственный человек, который никогда мне не говорил всей правды о других. Но всегда говорил всю правду обо мне. Скажи, у меня есть хоть какой-нибудь шанс?

Вольф помолчал, прищурился.

– Тебе придётся очень постараться.

Александра улыбнулась.

– Но в принципе шанс есть?

– Алекс, ты меня извини… Люди даже в космос летают. И недавно я слышал, собираются лететь на Марс… Но с промоутерами у тебя будут проблемы. Большие проблемы. Нарушения контракта тебе никто не простит. Они выставят тебе штрафные санкции. Выше крыши.

 

Вольф оказался прав: промоутеры предложили Александре заплатить безумную неустойку или выполнить контракт.

Александра возненавидела это выражение «выполнить контракт».

Муж отнёсся к проблеме философски.

– А что ты хотела? – сказал он. – Ты сама говорила, что профессиональный бокс – это бизнес. Так в чём же дело? Бизнес есть бизнес. Ты пытаешься подвести партнёров, они блокируют твои намерения. А как по-другому?

– Ты говоришь так, Бертольт, словно ты юрист промоутерской компании, а не мой муж. Ты не понимаешь, что сейчас для меня значит «выполнить контракт»?! Ты этого не понимаешь?

– Я не понимаю другое. Зачем ты затеваешь всё это именно сейчас? Перед тобой открываются неплохие перспективы. Если тебе позволят вернуться в любительский бокс, ты вполне сможешь выступить на Лондонской Олимпиаде 2012 года. Это колоссальные шансы!!!

– Прости, Бертольт, но у меня другие планы.

– Другие планы?!

– Да.

– Но родить ты сумеешь и после!

– Я сама буду решать, когда мне рожать и что мне делать, Бертольт!!! Я сама всегда отвечаю за себя! С детских лет!

– Алекс, но ты рушишь всю свою карьеру!!!

Александра скептически улыбнулась.

– Карьера…Карьера… Это всё для публики, Бертольт. Толпа жаждет хлеба и зрелищ – как в древнем Риме. Я достаточно повеселила толпу, и теперь хочу подумать о другом. Не волнуйся, я закрою свою неустойку сама. Это тебя не должно волновать.

– Но ты же собираешься что-то делать?

– Конечно. Я собираюсь сняться в нескольких журналах топлес, в том числе на седьмом месяце беременности. Родить ребенка. Выиграть у Кэзан. И заняться благотворительностью. Я хочу помогать тем, кто приезжает в эту страну и нуждается в помощи. Помогать таким, какой когда-то была я.

– Но это безумие…

Александра нервно рассмеялась.

– Безумие? Нет, Бертольт, это не безумие. Во всяком случае, не большее безумие, чем иметь мужа и выходить на ринг!

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, Бертольт, ровным счётом ничего. Ты мой муж, но, если ты хочешь, чтобы у нас всё было нормально, давай прекратим разговор на эту тему.

Он смотрел на неё жалкими глазами. Маленький, подавленный, расстроенный.

– Не смотри на меня так, – тихо сказала она. – Я не откажусь от ребёнка. Если у нас будет мальчик, мы назовём его Виктор. Если девочка, – Виктория.

Он подался вперёд, хотел что-то возразить, но только и сумел выдавить:

– Аber warum? warum?³²..

– Darum. Iсh will so³³.

Так встретились Рой Джонс и Софи Лорен: именно после этого разговора рядом с Роем появилась Софи. Александра долго выбирала в интернете её фото. Фотографий было много, и на каждой из них Софи была божественна, женственна, прелестна. Александра вывела самую заурядную: