Русское Солнце

Мысли не к слову

P.S. О фильме «Ночной Дозор» и боевиках.

Александр Иличевский говорит, что проблема в читателях. Да. Но еще большая проблема – в критиках. Подготовить их еще сложнее, чем подготовить читателей. Ведь критики с самого детства видят одно вранье. Они совершенно не верят в существование правды. Они не только не верят в существование художественных произведений, но и не ищут в книгах художественности. Их дело – гипс.

Это давно надо бы понять. Горбатого исправит только могила. Лучше заняться читателями, т.е. зрителями. Надо сделать свои фильмы такими, чтобы профессором стал зритель.

Предположим, что критики привыкли ловить шары. Значит надо кидать в зрителя кубики. Тогда критики не смогут их задержать. И это довольно легко сделать. Оказалось, что критиков легко обмануть. Ведь они со времен своего печального детства привыкли значимым считать глобальное, поняли, что самое ценное – это рассуждать об общечеловеческих ценностях. Ну, то есть, истины, которые изучаются в третьем классе начальной школы – это что-то очень большое, такое, как держава. А такие мелкие явления, как изучение мух – это для этих, как их?.. читателей. Если уж изучать мух, то лучше – пчел, как сказал один товарищ. Ибо рабочим нужен мед. Если рабочим нужен мед, значит, им нужны пчелы. А мух надо уничтожать, как вредителей народного хозяйства. Представим себе, что квадраты – это мухи. И, следовательно, они свободно летят мимо критиков. Ведь это не пчелы, и тем более – не карта залежей каменного угля по всему народному хозяйству, вместе взятому. И тогда читатель, или зритель, становится профессором. Ведь больше никого нет. Критики здесь не ловят мышей. То есть – мух. Мухи – это Дрозофилы. Вся наследственность достается читателю.

Ведь всю конкретику критики называют бытовухой, а свою учебные формулировки – знанием.

Новый товар должен стоять на плечах Шекспира и Библии.

В общем, что я хотел сказать? А то, что критикам не по зубам критиковать боевики. Их может воспринимать только читатель, т.е. зритель. Он – профессор. Товар так устроен. И тот, кто изобрел этот товар – изобрел Демократию. Потому и Бог один, что информация от Него напрямую идет к человеку. Учебник не может задержать эту информацию, потому что не воспринимает ее, потому что считает малозначимой по сравнению с учебником. Ведь человек – это ничто, по сравнению с гипсом, с идолом.

Пушкин, говорят, просил от прозы мыслей. И что это значит? Что у Ван Гога или Матисса не было мыслей? Мысль конкретна. А это и есть изображение. А точное изображение – это импрессионизм. И это и есть художественность.

«Ночной Дозор» является хорошим примером нехудожественности. Об этом сказал и сам режиссер фильма. Он сказал, что все в фильме делается быстро, как в жизни. Не успеешь даже и понять, что произошло. Как в Жизни. Но ведь речь идет о Кино. А кино – это телескоп, увеличительное стекло. То есть, то приспособление, с помощью которого удается увидеть настоящую реальность. Удается остановить время. Режиссер забыл, из чего состоит атомный реактор художественного произведения. В нем не один, а два полюса. Это – автор плюс герой. Они вместе создают художественность, а не один герой. Один герой не может замедлить время. Автор – может. Но автор – это и есть герой.

Это и есть мысли художественного произведения, о которых говорил Пушкин. Произведение создается не одним, а двумя авторами. И, следовательно, герой всегда имеет исполнителя. То есть, герой – всегда двойной. А вы – о каких мыслях думали? Нет, ребята, без Теории Относительности, без Принципа Неопределенности в художественном произведении не обойтись. И боевики не обходятся. А вот заявление о том, что вчера добыли меньше каменного угля, чем сегодня и в мировом масштабе, – может.

Для мысли о возникновении жизни нужен не только Руслан, но и обязательно Людмила.

Эту речь пусть лучше скажет герой с Марса.