HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Рая Чичильницкая

Расставание с иллюзией

Обсудить

Прозаические этюды

На чтение потребуется два часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 23.10.2014
Оглавление

8. Когда на дурницу мёд не сладок, Или иллюзия радостного безделья
9. Иллюзия масок
10. Страсти по Хозе, или Иллюзия морали

Иллюзия масок


 

 

 

Мы много говорим и пишем о честности, открытости и искренности, как о прекрасных, заслуживающих уважения качествах. Детей учат, что обманывать нехорошо и всегда надо говорить только правду. Однако жизнь вносит коррективы, и нам, повзрослевшим, становится ясно, что если мы будем всегда говорить только то, что действительно думаем, то, как в одном старом анекдоте, к концу первого дня окажемся безработными, нелюбимыми, одинокими инвалидами в травматическом отделении. Мы делаем соответствующие выводы и выходим на люди с маской на лице. По этой маске нас узнают, любят или не любят. А к маске мы подбираем нужные слова, жесты и наряды. Так создаётся имидж, который мы представляем миру и который зачастую определяет, выпадет ли на нашу долю успех или нет, как разрешится отдельная ситуация, а то и как сложится вся наша жизнь...

 

 

Как делать вид, или Иллюзия имиджа

 

– Давай сходим как-нибудь в Village, – предлагает мне Виктор.

– А зачем? – спрашиваю.

– Ну просто так, по-дружески, – смеётся он. – Да не будь такой подозрительной: не буду я приставать. Я хочу показать тебе места, в которых ты ещё никогда не была.

Виктор Ривера – мой сотрудник, товарищ по программированию и безобидный малый, пуэрториканец с вечной улыбкой на лице и афро на голове. Он воевал во Вьетнаме, который называет не иначе как Нэм, и очень любит рассказывать свои фронтовые истории. В программирование он попал случайно по какой-то специальной программе для вьетнамских ветеранов, однако программист он крайне слабый, что совсем его не смущает. Не пытаясь скрыть этот факт, он задаёт всем глупые вопросы и бравирует своей технической безграмотностью. А ещё Виктор – дважды в разводе, куча детишек от разных женщин, и серьёзности в нём никакой. Его вечно кто-то судит и он кому-то должен денег, а на работе на него наезжает начальник отдела за вечные опоздания и допущенные ошибки. Однако, несмотря на суды, алименты и нагоняи от начальства, он продолжает смеяться и шутить. Виктор считает себя оптимистом.

Все остальные считают его разгильдяем и пофигистом.

Ко мне Виктор относится хорошо, а мне с ним общаться очень легко и просто. Вначале он, как и большинство других сотрудников мужского пола, пытался за мной приударить, говорил комплименты, дарил цветочки и прочее, но стоило мне дать понять, что я не заинтересована, тут же прекратил приставать и стал моим приятелем. И похоже, достаточно искренне, без задних мыслей. В любом случае у меня ещё не было повода в этом усомниться.

Впрочем, особенно приятельствовать мне с ним некогда: уж слишком много времени и волнений отнимает у меня работа и необходимость на ней удержаться: я ведь тоже программист ещё новенький, слабенький. В отличие от Виктора, слабость свою я пытаюсь скрыть, а на это уходит много усилий. Но изредка мы ходим вместе на ланч и болтаем о разном: то есть, болтает он, а я больше слушаю. Общение на английском мне полезно для расширения словарного запаса. Из наших бесед я почерпываю нью-йоркский сленг и ненормативную лексику.

В целом Виктору я доверяю и поэтому соглашаюсь идти с ним как-то вечером в Village.

Он приезжает за мной точно в восемь вечера, как и договорились. Опаздывать он, видимо, любит только на работу. На удивление прилично одет и даже чем-то благоухает. Перед тем, как сесть в машину, Виктор спрашивает:

– Ничего, если я буду курить?

– Конечно, – вопрос меня удивляет. Я тоже курю, и он это знает.

– Да нет, ты не поняла… не сигареты…

Понимаю, что речь идёт о марихуане, к употреблению которой я отношусь достаточно негативно.

– А тебе это не помешает водить машину? – спрашиваю.

– Да ты что, я в Нэме в доску обкуренный танки в атаку водил, – смеётся он.

– ОК, – говорю, – ты только меня не пытайся уговаривать: я это курить не буду.

– Договорились. Только если сама захочешь.

– Ладно, поехали…

А в Village действительно здорово! Весело, красочно, творчески, богемно. Смешение форм, цветов, запахов, нарядов, звуков. Гуляет, толчется самый разнообразный народ: музыканты, художники, студенты, хиппи, панки, байкеры, геи, трансвеститы всех цветов и оттенков – и кого только там не увидишь… Поют, танцуют, рисуют, показывают фокусы. Можно часами бродить по улочкам, заходить в шопики и галерейки, в которых чего только не найдёшь… и глазеть… на других людей, на витрины и на всё остальное. Повсюду парочки разных конфигураций: держатся за ручки, обнимаются, целуются… Париж да и только. СПИДа ещё нет и в помине, и жизнь в Village бьёт ключом…

Мы тоже бродим и глазеем по сторонам. На вялое предложение Виктора зайти в одну из многочисленных кафешек я отвечаю, что не голодна. Больше он не предлагает. Денег, как я знаю, на угощения у него не водится, да и моей фигуре это ни к чему. Вместо хлеба нас влекут зрелища, которых здесь масса.

Вот художник. За несколько центов он нарисует с вас молниеносный шарж-портрет. А рядом – ещё один. Этот делает зарисовки городских сценок; сейчас он дописывает очередной городской пейзаж, который потом надеется продать.

Мы устраиваемся на капоте чьей-то машины и наблюдаем за играющим на двуствольной свирели длинноволосым парнем, вокруг которого собралась разношёрстная толпа. Никогда ещё не приходилось мне слышать «Бранденбургские концерты» Баха в таком исполнении. А что, непривычно, но совсем неплохо… Волосы исполнителя, золотясь нимбом под светом фонаря, да ещё в сочетании с баховской музыкой, делают его похожим на ангела. Надо ж, всего за какой-то пожертвованный доллар нам удалось стать свидетелями такого изумительного концерта.

Я балдею от творческой вибрации этого места и чувствую себя абсолютно в своей стихии: если б не завтрашний ранний подъём, я б могла так бродить всю ночь. Чего нельзя сказать о моём приятеле. Виктор как-то сник, замолчал и выглядит усталым.

– Давай присядем, – предлагает он и ведёт меня в близлежащий сквер рядом с аркой, напоминающей Триумфальную.

Мы садимся на одну из расположенных по кругу скамеек. В сквере, кроме нас, никого.

– Ты не против, если я закурю? – спрашивает Виктор.

– Ради бога, кури, – отвечаю я.

Он достаёт из кармана пиджака какой-то окурок, щёлкает зажигалкой и с удовольствием затягивается. Над нашими головами плывёт сладко пахнущий дымок. Виктор делает ещё одну затяжку.

На соседней скамейке устраиваются трое.

Hey, wanna a brusky? – спрашивает один из них.

Sure, thanks, brohere, have a drag… – протягивает окурок благодарный Виктор.

– Что ты делаешь?! – в ужасе шепчу я и тяну его за рукав, – давай пойдём отсюда.

– It’s ok, don’t worry, you’re with me, – шепчет он в ответ.

Что мне делать? И зачем я только с ним пошла?..

Наши соседи вместе со своим переносным холодильником перемещаются на нашу скамейку. Мы знакомимся. Звякают пивные бутылочки. Один из наших новых друзей – здоровый амбал с ручищами размером с мою голову, поляк из Квинса, стекольщик. Другой – худой и длинноволосый с усами подковой, похожий на д’Артаньяна, представляется актёром, «в настоящее время между ролями». Третий – маленький и юркий – ещё старшеклассник.

Виктор представляет меня, называя другим именем.

– Она недавно здесь и почти не знает языка.

Я понимаю, что мне лучше помалкивать. Вспоминается сцена из Ильфа и Петрова, в которой Киса Воробьянинов должен сыграть роль предводителя дворянства. Окурок идёт по кругу. Каждый затягивается и передаёт соседу. Доходит очередь и до меня. Я трясу головой и мычу:

– No.

Натыкаюсь на странные взгляды.

– Она не по этому делу, – блефует Виктор, – she’s into heavier stuff... acid and angel dust, mainly…

Я не совсем понимаю, что он имеет в виду, и обмираю от страха. Однако страх как раз показывать и нельзя. Ситуация напряжённая: ночь, вокруг никого, и я – в окружении незнакомцев, употребляющих наркотики. Не видя другой альтернативы, я изо всех сил «сохраняю cool» и, подобно незабвенному Кисе, продолжаю «раздувать усы».

К моему изумлению, сказанное Виктором производит на наших новых «друзей» сильное впечатление.

Groovy, man, – качают они головами, смотря на меня с уважением, – way to go

Примерно через полчаса мы прощаемся, как закадычные приятели.

Виктор благополучно довозит меня домой.

– А ты молодец, не сдрейфила, – говорит он на прощание, – и, что самое главное, выражение лица у тебя было правильное. Ты знаешь, как производить впечатление…

Я благодарю его за комплимент и за такой интересный вечер, а про себя вздыхаю с облегчением: всё окончилось хорошо, и слава богу…

Больше с Виктором мы в Village не ходим.

 

 

Рабочий мезальянс, или Иллюзия первого впечатления

 

Я работаю в мужском коллективе. Кроме меня, в отделе лишь две женщины, не представляющие собой никакой серьёзной конкуренции. Лори Бэйкер страдает ожирением, а Мэри-Джейн Миллер – совсем как монашка. Поэтому всё внимание в основном достаётся мне, а это бывает как приятно, так и полезно.

Целыми днями мы сидим за компьютерными терминалами, вытянутыми в два ряда, а начальник группы, прохаживаясь меж рядов, дышит нам в затылки сигаретным дымом и следит за тем, что мы делаем: время персональных компьютеров ещё не подошло. Впрочем, дым никому не мешает: курят почти все, а те, кто не курит, знают, что иначе быть не может, и к дыму привыкли. Однако постоянный контроль нас всех напрягает. А также затекают от длительной согнутости спины, от постоянных пальцевых движений – кисти рук, и от зелёных буковок на чёрном фоне слезятся глаза. Время красочных user-friendly экранов тоже ещё далеко за горизонтом.

Расслабляемся мы сигаретами и юмором. Шутит, в основном, мужской состав, и поэтому юмор – несколько тенденциозный: тёщи, жёны, секс, брак, измены, определённые части тела, тонкие намёки на толстые обстоятельства. Сейчас за такие шуточки могут запросто обвинить в sexual harassment, выгнать с работы или засудить, но тогда, в начале 80-х, политкорректностью даже не пахло, и шутить было безопасно. А потому в офисах того времени, в сравнении с нынешними, царит сплошное веселье.

Конечно же, веселится в основном наш мужской состав, а мы – члены женского меньшинства – реагируем каждая по-своему.

Необъятная Лори Бэйкер в чёрном платье-балахоне – наша офисная мамочка – дымит неизменной сигаретой. Она принимает активное участие в коллективном веселье, громко хохочет и сама рассказывает солёные анекдоты. Несмотря на своё верхнеклассовое происхождение и хорошее образование, она любит материться на разных языках и даже выучила одно ругательство по-русски, которое с жутким акцентом выкрикивает своим прокуренным голосом под смех непонимающих его значения сотрудников. Чем и очень гордится.

Тощая, постнолицая итальянка Мэри-Джейн в тёмном, глухо застёгнутом платье с белым воротничком, краснеет, бледнеет, стыдливо опуская глаза и с красноречивым молчанием демонстрируя своё отвращение, как к такому виду юмора, так и ко всему плотскому. Мэри-Джейн – верующая католичка и замужняя женщина: ей полагается так реагировать на подобные шуточки. Каждый год она вместе с мужем – скучного вида миссионером немецкого происхождения – проводят свой отпуск в Африке, где они учат местных ребятишек правильно молиться. Ни видом, ни манерами она в наш офис не вписывается.

Я не ругаюсь, но и не стыжусь: я тоже замужем, но не католичка. Я уже попривыкла к такой среде, и мужской юмор меня не возмущает, особенно если шутка хорошая, действительно остроумная, вызывающая искренний смех. Единственно, что мне «против шерсти» – это когда шутить пытается наш непосредственный начальник, Нил Динеш, жутко въедливый технарь-индус родом с Тринидада.

Пытаясь сродниться с коллективом, он изо всех сил старается принимать участие в офисном веселье. И его начальник – Арт Барбер – тоже. А также и всё начальство над ним. Впрочем, тех мы лицезреем лишь изредка, по большим праздникам, когда они спускаются со своего Олимпа и ходят в народ. Арт, в основном, проводит время на совещаниях, а в перерывах между ними запирается в своём кабинете, и поэтому мы и его лицезреем нечасто. Зато Нила видим мы каждый день и вблизи, крупным планом. Поэтому его юмор настораживает.

Собственно, чувство юмора у него почти что на нуле, однако шутит он часто и как будто бы с намёком: никогда не знаешь, смеяться или не смеяться над его двусмысленными шуточками. Иногда он шутит и лично со мной, что мне крайне неприятно: не зная, как реагировать, я тушуюсь, по возможности укрываясь в своём кубике или в женском туалете.

Нил – настоящий computer geek. Его хлебом не корми, а дай посидеть перед экраном и покликать худенькими пальчиками по компьютерной клавиатуре. Программы он пишет, будто семечки лузгает, и с ходу отправляет их в production со всеми вытекающими последствиями: благо, никаких стандартов на этот счёт в нашем заведении не существует. Написал код и давай, крути без особой проверки. Кто что хочет, то и делает. Естественно, что ночами вылезают на поверхность всякие проблемки, и их надо срочно исправлять, что Нил, конечно, делает с удовольствием: других ночных развлечений у него, к сожалению, не имеется. Так что большинство ночей он проводит на работе, благо у нас здесь специально на этот случай имеется душ.

А вот начальствовать наш компьютерный гений не умеет. И ясно объяснить, чего же он от нас, своих подчинённых, хочет, тоже не умеет. Впрочем, как и объяснять что-то высшему начальству. Лексикон его пестрит специфической терминологией, понятной лишь таким же технарям, как и он сам. Начальство же о компьютерах ничего не знает и знать не желает. Поэтому напрямую отчитываться перед старшими по чину Нилу не позволено: для этого существует Арт Барбер, в котором минимальные технологические представления удачно сочетаются с хорошо подвешенным языком и максимальным дипломатическим талантом. Лично я понимаю примерно только одно из десяти слов Нила, об остальном же пытаюсь догадаться. Либо переспрашиваю у кого-то из более опытных, кто был рядом. Вот в этом мне и может иной раз очень пригодиться внимание моих коллег.

 

Один из главных секретов мужского обаяния – это стильная мужская стрижка. Причём важна не только причёска, но и грамотно обработанная борода. Пусть это будет недельная щетина. Но если она побывала под руками настоящего мастера, то эффектнее достоинства не придумать.

 

Нил – хронический холостяк и, судя по его рассказам, с женским полом ему никогда особо не везло. О причинах можно легко догадаться. Скоро ему перевалит за тридцать пять, и его индусская семья на него изо всех сил давит. Поэтому в последнее время он пребывает в активных поисках предназначенной ему судьбой пары. Внешностью Нил щупленький, среднего роста, темнокожий очкарик, и красавцем его назвать трудно, а ищет он по-дилетантски, неуклюже, ну, и результаты соответствующие. Считая себя западным по духу, он наотрез отказывается следовать культурным индусским традициям, предписывающим устроенные родителями брачные союзы. Чем и очень огорчает свою семью. Нил жаждет страстной любви и естественного слияния взаимных интересов. А уж совсем было бы здорово, если его избранница будет кодировать программы на COBOLе – том же самом языке, на котором кодирует и он сам. Этой заветной мечтой он как-то поделился с нами. Мы, конечно же, его морально поддерживаем, а наши групповые ловеласы с опытом стараются помочь советом. Лори Бэйкер пыталась знакомить его со своей засидевшейся в девках племянницей, но ничего хорошего из этого не вышло.

Я же ничего такого не делаю и в его личной жизни активного участия не принимаю.

Во-первых, у меня не хватает опыта, чтобы давать компетентные советы. Во-вторых, знакомить его мне не с кем. Ну, а самое главное – я стараюсь от Нила держаться как можно дальше.

На моём техническом интервью он гонял меня по всяческим вопросам, на которые я отвечала без запинки, как по учебнику, чем его и впечатлила. Стоило б ему задать мне хоть один нестандартный вопросик, и сразу бы ему стало ясно, что, кроме зазубренной теории, я ничего не знаю. Но он такой вопросик не задал, а взял меня к себе в группу и нарёк «суперзвездой», что в моих ушах звучит издевкой: я – свежевыпеченный продукт каких-то нелепых полугодичных курсов, без какой-либо практики, и до моих звёздных программистских дней ещё годика два. Поэтому в «суперзвезде» Нила мне мерещится какой-то подвох. А во взглядах его мне мерещится определённый интерес к моей персоне, и это ещё неприятней.

Так что с Нилом я веду себя с повышенной осторожностью.

Проходит время. Набравшись опыта и расправив свои профессиональные крылья, я перехожу работать в другое, более перспективное место и на лучший оклад.

И вот как-то встречаю одного из своих бывших сотрудников и узнаю, что у Нила с Мэри-Джейн после совместной командировки завязался бурный роман. Работа стоит, а они, не скрывая, только и делают, что обмениваются влюбленными взглядами и записочками, пропадают на длинных ланчах или закрываются в кабинетах.

Как?! Каким образом?! Более несовместимую по виду пару и представить трудно… И потом, эта святоша, Мэри-Джейн… кто бы мог подумать?! М-да... как всё-таки обманчив человеческий фасад…

А потом до меня донеслось, что Мэри-Джейн развелась с мужем, и они с Нилом поженились. Понятно, что миссионерством в Африке заниматься она перестала.

Впоследствии мы все оказались в одном районе, и часто утром по дороге на работу я их видела в метро. Думаю, что и они меня видели.

Любовный угар, по-видимому, прошёл, и теперь они молча соседствуют, каждый уткнувшись в свою газету. Ни взглядов, ни слов, ни прикосновений: типичная супружеская пара. Но зато они оба кодируют на одном и том же языке – COBOLе!

Мы делаем вид, что друг друга не замечаем.

 

 

 


Оглавление

8. Когда на дурницу мёд не сладок, Или иллюзия радостного безделья
9. Иллюзия масок
10. Страсти по Хозе, или Иллюзия морали
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!