Александр Цыганков
Сборник стихотворенийОпубликовано редактором: Карина Романова, 21.06.2010![]() Оглавление
Первый снегНиколаю РубцовуКак медленно и тихо над полями Кружится снег, скрывая пеленой И горизонт с далёкими огнями, И небосвод с глубокой синевой, В открытые зеркальные озёра Летит – и продолжается в воде, Примеривает полотно простора, Чтоб выстлать путь Рождественской звезде. Невольно вдруг подумаешь о Боге. Волхвует ночь! И тихо снег летит. Как будто кто-то близкий на дороге О чём-то сокровенном говорит. И светел путь, подчёркнутый, как мелом. И белый снег растёт среди полей, Как самый первый снег на свете белом На самой тихой Родине моей. 11.1998(2.2007) Ночь на РодинеГовори! Всё равно отзовётсяВ этом диком просторе земном Тишина – как рожок из колодца, Словно речь, затаённая в нём. Распадается сфера ночная. Ну, и темень! Эй, кто там? Огня! То ли слышится песня такая? То ли это кричали меня? Верно, в сердце о чём-то поётся, И ни слова, ни звука вдали. Ничего! Говори! Отзовётся! На мгновенье прислушайся. И – Как в насмешку, гружёный железом, Товарняк прогремит вдалеке, Да в полнеба звезда – стеклорезом – Полоснёт и погаснет в реке. 6.2009 Прямая речь1.Прямая речь слышней всего в лесу. И эхо отвечает с полуслова Охотника, что целится в лису, Стреляет и… цитирует Баркова. И рыжий зверь его прощальный крик Смахнёт хвостом в подстрочник листопада И ускользнёт, как новый воротник С любимых плеч, прикрытых, как засада В другом лесу, что сказочней стократ, Где больше меха ценится двустволка, И всякий говорит другому: «Брат!», Но смотрит осторожно, как на волка. 2. Охотник ищет в чаще новый след, Верней, бежит от промаха по следу Мечты – добыть хоть зайца на обед И рассказать о подвиге соседу! Но слышит свой же голос. С языка Слетела речь и стала Невидимкой – И увлекла простого мужика, И повела неведомой тропинкой! Метался меж деревьев яркий свет. Закат, как Вий, моргал косматым глазом. И сам герой распутывал сюжет, Захваченный охотничьим рассказом. 3. Прямая речь отчётливей в лесу. И всякий звук весомее, чем слово Охотника, что целится в лису, И после выстрела кричит: «Готово!» Бежит и, разгребая листопад, Находит – только вовсе не лисицу, И, как Иван-дурак, тому назад, Стоит и плачет, глядя на девицу: «Ой, люли-люли, девичья краса! Была лисой волшебница, наверно! И диадемой в чёрные леса Воткнула Месяц Мёртвая Царевна». 4. Прямая речь кончается в лесу. И тишина накрыта темнотою. И Серый Волк Премудрую Красу Уносит прочь торёною тропою. За ними наш охотник и сосед Идёт, как пережиток этой встречи, С одной мечтою – зайца на обед Добыть и закусить прямые речи, Но вешая двустволку на рога, Вновь кается, и вновь – кипит работа! И кружатся, и кружатся снега Над рукописью полуидиота! 5. Давным-давно дремучие леса, Как золото, в подстрочник листопада Укрыли стих, но рыжая лиса Красивой шубой греет ретрограда. И я таков. Согрей меня, согрей Легендами о кознях Чародея В околках, где ты бродишь, дуралей, По образу другого дуралея! Поскольку это тоже не к добру, Как не в сезон зайчатина к обеду. В каком году, в каком таком бору – Бежит лиса! Скорей беги по следу! 5.2008(3.2009) Среди нехоженых дорогЯ обожаю парадоксы:Начало осени – весна, На огородах вянут флоксы – Встаёт природа ото сна. Скворцы летят на милый север, На юг – лебяжьи косяки. И с песней мчатся в город Невер В столыпинках большевики. Я обожаю в абрикосах Любой расклад метаморфоз, Жару в арктических торосах И в знойной Африке мороз. В метафизическом тумане Ловлю прозрачный, звонкий слог. Люблю гулять, как все славяне, Среди нехоженых дорог! 1.2004 Троянская земляразинувшим рты руинам…Дерек Уолкотт Из книги первой. Поздний перевод. Паденье Трои. Гибель Пилемена. И вот плывут – куда глаза глядят – От старых стен отважные энеты, Ведомые, на горе евганеев, Искать кисельный берег. Чур, меня! И дальше так. Учёного кота На брег пустили первым. Евганеев Прогнали с боем. Землю нарекли Троянскою – меж Альпами и морем, И назвались венетами. В новелле – Восстал из моря славный Веденец! И сказка ложь, да в сказке той намёк. Читай, у Лукоморья дуб зелёный, На дубе этом – цепь от корабля… Да вот беда – во времени лакуна: Предание не помнит Антенора, Загадкой нам – Троянова тропа. И всё сначала. Батюшка-Дунай! Падение – до дикой скифской темы, Как в опере «Славяне на Днепре». И новые сбираются дружины – В язычестве поспеть в Константинополь! И к слову стих: Что Троя вам одна, Расейские мужи?! Сомкнулся круг. И всё же: мы – не скифы. Мы – венеты! Мы – из другой мифической страны! Античный мир! Молочная река. Но кончилась Прекрасная Эпоха. Здесь был поэт – спустя три тыщи лет, Да из-под ног ушёл кисельный берег. И от луки – поёт волна в просторе. И снова – нелюдимо наше море. 5.2010 Плач НиобыВ сознании лесного ручейкаПроворных рыб встревоженная стая Расходится, как нервы рыбака, Из памяти потока вычитая Зеркальный слой стремительной воды, Гурты овец и волчий глаз циклопа, И облака – как ящеров следы – Под плёнкою вселенского потопа. И вот плывёт корабль! И молва Ручьём чернил из мировой утробы Выносит не рождённые слова, Но всех детей наказанной Ниобы. О, Дева, плачь! Под чёрною скалой – Пускай ручей останется как мера Жестокости Охотницы лесной И жертвенником Феба-изувера. 4.2010 Лирический фантомИ речь напоена сакральным звукорядом –Как песней хоровой протяжность ветерка. Всё прочее – как миф – с классическим раскладом, С разладом вековым и славой на века. В какой-нибудь рассказ для улицы и сцены Кочующий мотив не вставить как пример Потворницы-судьбы под маской Мельпомены, Что правит всякий раз расстроенный размер. Лирический фантом преследует поэта! Луна – как лестница в лакуне временной. Всё это, может быть, простое свойство света – Движение души сомнамбулы ночной. 8.2009 * * *В суровых сумерках случайная строкаВернее, может быть, чем всё пережитое, Рассыпанное в прах – в страницах дневника – Как первые стихи – про самое простое – О том, что мир вокруг – есть мир внутри меня, И в небе Млечный Путь – как линия разрыва Судьбы и пустоты. И снег окрест огня Сгорает за одно мгновение до взрыва. 12. 2009 Вещий ветерБелые девы с глазами испуганных сов.Чёрный офеня с коробом на ремне. Старый стукач, запирающий на засов Детские грёзы о преданной им стране. Так и хочется крикнуть: «А судьи кто?!» Распахните створки кривых зеркал! Отраженья – в сущности – есть ничто. Грибоедов? Здравствуйте! Не узнал. Тени прошлого? Вещи сами в себе. Сплетни, наветы, грязная клевета. И покатились горем в чужой арбе – Горы, снега и прочая красота. Ветер такой, что рвётся размер строки! Эхо доносит крики и скрип колёс, Воспроизводит пение той реки, Чей поворот, как время, тебя унёс. Всё уравняет ночь вороватой тьмой. Звёзды горят, а деньги шуршат в чулках! И на рассвете в чепчике с бахромой Выйдет на берег солнышко в облаках! Вещи продолжат свой беспредметный век И разорвут на крики – слова, слова… В каждом окне, как в зеркале, человек – Словно в тисках державы твоя Москва. 5.2010 ФевральТы – камень у города в горле. Пророк, нелюдим.Прочувствуй волнение века и сделай своим. Здесь, как ни крути, но останутся только слова И солнце, что носит, как небо, твоя голова. Живи, как и все, разбери по слогам времена, Из коих ты вырос и вынес других имена – Великих и прочих, прочитанных в каждой строке. Все правила речи – как реки судьбы на руке. Простой алфавит! Февральский снежок у ворот. Ты из лесу вышел. Ты в город вернулся. И вот, В сердцах, повторяя, что надо стоять на своём, Выходишь к народу, рифмуя «своё» с февралём, Среди снегопада – печёной картошкой в золе… Ты ж – камень в полёте! ты – птица о медном крыле! А где-то за городом лес-до-небес у реки, И так хорошо – оттого что снега глубоки. 2.2010 Заревые снегаДеревня. Детство. Бабы с мужиками.Культурный слой – как тоненький ледок, И Суриков с потешными полками Идёт войной на снежный городок. И всё слышней моление о Чуде В звучании трёхсложного стиха. Везут в санях проверенные люди Боярыню – подальше от греха! И белый снег летит над красным бором. И всюду снег. И ночь белее дня. И вот уже по выбранным просторам Везут в санях на родину меня! И всё светлей, всё ярче – как виденье – Над синей поймой розовая рань. Уймись, печаль! Сгори, стихотворенье! Не рви мне сердце, душу мне не рань! 2.2010 Северное сияниеАлексею БуховскомуТы помнишь, как ярко светили огни с небосклона, Мы шли с гауптвахты, и ротного матерный крик Разрезал пространство до рудников Каларгона И вдруг обернулся песнею про материк. «Ты помнишь, Алёша», как строем ходили и пели, По белым дорогам, и грудью вдыхали пургу. О чём-то далёком слагали стихи, как умели, Но строчки забыли в глубоком Таймырском снегу. Мы даже не знали, куда прилетели с гражданки. Надели шинели! И каждому стало теплей, Когда, как виденье, под звуки «Прощанья славянки» Вдруг вспыхнуло в небе сиянье магнитных полей! Пусть кто-то не помнит метелей нестройное пенье, Казармы под снегом и ротного крики вдали, Но высветит память полярное это свеченье Над белой дорогой – у самого края земли. Норильск – Алыкель (1978 –80) – Томск (2006) Вариация на тему тростниковой флейты и ветраВновь привыкаю к месту, читай, ко всемПамятникам, гуляющим во дворе, Где палисад, разбитый, незнамо кем, Благоухает астрами в сентябре. И листопад, как новый культурный слой, Приподнимает крыши и дерева, Перекрывая музыку тишиной, Чтоб оглядеться и подобрать слова, Долго не испытуя на прочность то, Что под луною тленья не избежит. В этих широтах драповое пальто Определяет уличный колорит. И налетевший дождь в глубине двора Лишнее скроет, статуи растворив: Что налепили местные скульптора – Не городской, а временный лейтмотив. Не привыкай, художник! Читай, к тому, Что обратимо. С красками выйди в лес! Всё, что откроет образы одному, То и у многих вызовет интерес, И вознесёт к вершинам – как первый стих! И на другое что-то не нам пенять. Ветер поднялся и через миг затих. На мониторе вечер. Иду гулять. Рынок, часовня, в кружеве тёмный сквер… Как не искал, не нашёл теремок резной, Что написал однажды на свой манер, И ночевал, как помнится, у одной, И торопился утром к большой реке: Не созерцал – выстраивал облака! Память – как флейта времени в тростнике. Ветер от берега – не оторвёт река! 2.2009 РябинаПовтори в пустоте про багровую ветку рябины,Что висит, наклонив до земли грозовой небосвод. Раз в такой-то стране не найти золотой середины, Прозвени бубенцом над потоком серебряных вод. Что тебе, рифмачу, подсказали кержацкие пади, То и выдай сполна, запиши на родном языке, Прочитай в тишине, раствори – как луну – в снегопаде! На старинный манер посвяти безымянной реке! Чтобы вечным огнём, звездопадом, кометой, зарницей Полыхнуло вдали, где рябина сгорела дотла, И у кромки земли вместе с той не такой заграницей О родной стороне говорила полночная мгла. Не о том я хотел повторить, да кому это надо? Это всё для души, что идёт с незапамятных лет, Всё горит в пустоте, как луна в пелене снегопада, В безымянной реке, отражая рябиновый цвет. 1.2010 Прогулки с классикомСледуй преданью, поэт…Квинт Гораций Флакк И цвет на полотне, и солнце за окном, И на дворе апрель! И вдруг – печаль такая, Что смотришь битый час, как в небе голубом Кружится ястребок, крыла не поднимая. Парит себе и всё. Эпиграфом к весне! И вновь со мной всё те ж – тревога и волненье! Как много лет назад – в распахнутом окне Круженье ястребка и – головокруженье! И голых лип весной пахучая кора! И в парке с классиком гуляет Мельпомена. Неизданных стихов – прекрасная пора! Бульварные цветы. Поклонницы Верлена. Не их Автомедонт – на памяти моей, А Блок и Аннинский – в мистическом тумане! Да в поле бубенцы Серёгиных коней… Гляди, как режут снег – есенинские сани! Всё это ближе мне. Печальнее. Светлей! Слышней, чем реквием какой-то странной эры. Цитирую: горит звезда моих полей! И вдруг издалека – ахейские галеры – И море, и любовь! И – как перед войной – Прогулки с Пушкиным. Прелюдия распада. Как будто это всё случилось не со мной! И ястреб улетел. Закрыта «Илиада»… Не говори. Диктуй! Что дальше, сын Лаэрта? 4.2009 Июльский дождьИюльский дождь – паук на серебре.Глубокий изумруд густой травы. Прожилки робкие в резной коре И в серых лужах пёрышки совы. Моё окно распахнуто во двор. Как мало мне сирени и воды! Прошёл трамвай. Мигает светофор. Размыто всё – и тени, и следы. 7.1988 Дословный мирКак много в нас невидимых примет,Прочитанных, как принято, до срока, Как странный сплав гордыни и порока В пророчестве: «Таков и ты, поэт!» Такой весь мир. Всё длится, как река. Всему свои дороги и просторы. Одни ведут ко дну, другие – в горы, Чтоб тайнопись постичь наверняка. Но мир, как лес, не стоил бы листа, Когда бы ни тропинка звукоряда – Туда, где загораются от взгляда Глухие заповедные места! Картинки детства! Бабушкин цветок. В окошке вид речушки Безымянной. Дословный мир – державы деревянной! И времени – попутный ветерок. Впервые всё! Не вычеркнуть слова, Как не прервать молчания, в котором Ты – весь простор и небо над простором. И так светло! Кружится голова! Ты сам среди немыслимых примет У тишины – как слово – на примете. Ты – облако, которому на свете Чужбины нет! Прочти его, поэт. 5.2008 ………………………................. Томск – 6.2010 |
![]() Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсы
|
||
© 2001—2025 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+ Редакция: 📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 Реклама и PR: 📧 pr@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 992 235 3387 Согласие на обработку персональных данных |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
http://magazin-veshalok.ru вешалка напольная детская купить. . Смотрите описание Системы подъема карьерной техники тут. |