Жизнь Ершова

 

 

 

Бывший тренер Ершова, Пинигин, попросил его выступить на чемпионате области по самбо.

– Да я уж три года не тренируюсь, Николай Михайлович.

– Знаю. У меня Месхидзе заболел, вес открытый. Надо выступить, Ёршик.

– Ладно, – он не мог отказать Михалычу, – завтра приду на тренировку.

– Сегодня вечером.

И Ершов вновь почувствовал себя спортсменом, а его своим тренером.

Вечером пришёл Ершов в старенький спортзал в полуподвале жилого дома. Всё здесь знакомо до трещинки на штукатурке, ничего не изменилось. Жёлтая покрышка борцовского ковра, заштопанная во многих местах, старые – в швах сварки – тренажёры, штанга в углу. В раздевалке сложный запах пота и спортивных мазей.

Ершов убедился, что ничего ещё не забыл, тело послушно выполняло годами заученные движения, и даже "дыхалка" не подвела, конечно, не как раньше, но на пятиминутную схватку его хватало.

– Всё будет путём, Юра, всех завалишь, – сказал Пинигин, взвешивая его после тренировки. Он склонился к шкале весов, прищурил глаза:

– Норма.

Когда он наклонился, Ершов увидел дряблую кожу на его шее, волосы, торчащие из ушей. И ему стало жалко этого старика.

… Первую схватку Ершов выиграл за десять секунд своим "коронным" броском через спину с коленей и болевым приёмом на руку, вторую болевым на ногу, третью по баллам и вышел в финал.

В финале он проиграл, на последних секундах попался на бросок.

Лежал на скамейке в тёмной раздевалке, цедил сквозь зубы: "Никогда больше, никогда…"

Пинигин сел рядом, тронул за плечо:

– У нас первое командное место.

– Да ладно, Михалыч…

А когда уходил домой, встретил Мишу Жукова. Оказывается, приходил поболеть за тренера.

– Вы так хорошо боролись, Юрий Петрович.

– Спасибо, Миша.

– Завтра мы уезжаем. Насовсем. – И Миша коснулся тёплой ладошкой его руки.

– Не забывай, – сказал Ершов.

– Не забуду, – ответил мальчик, – никогда.