Жизнь Ершова

 

 

 

Однажды, выйдя из спорткомплекса после вечерней тренировки, он услышал:

– Юрий Петрович, садитесь, подвезу. – Марина Жукова выглядывала из новеньких голубых "жигулей". "Странно, Мишка ведь с утра тренируется… Хотя, чего странного-то…" И, натянуто улыбаясь, Ершов садится рядом с ней, холёно-красивой. У него вспотели ладони.

Она бывала почти на каждой тренировке, привозила и забирала сына. Разговаривали. Ершов знал, что отец Миши офицер, служит за границей, что ей тридцать три…

Приехали.

Мать с утра отправилась в деревню, в отцовский дом.

Ершов спросил небрежно:

– Зайдёшь?

Марина кивнула.

У подъезда шарашился дворник Вася-дурачок, сметал в кучу палую листву.

– Уходите! Это мои листья! – он замахнулся метлой, задел кучу, и листья, подхваченные ветром, ударили в них. Они поспешно прошли мимо.

– Кто это? – испуганно спросила Марина.

– Не бойся, не тронет.

Он раскрыл перед ней дверь и, пропуская, всё ещё несмело приобнял за плечи…

Они лежали горячие, усталые…

На комоде она увидела фотокарточку.

– Это твой сын?

– Да.

Марина долго смотрела на снимок, где трёхлетний Антоша Ершов сидел на большой плюшевой собаке и улыбался.

– Похож… – Она перевернулась со спины на живот, провела пальцем с длинным крашеным ногтем по его груди. – Какой ты, Юра, ещё ребёнок.