Гирлянды слов

I – Боги и божества

Мара

Ходит, бродит по деревне
Мара милая моя,
Завывает песню тихо
И зовет в свои края.
Постучит в твоё окошко,
Глянет – спишь и видишь сны,
Проскользнет в обличье кошки,
Замурлычет в тишине.
Сядет близко на кровати,
Сядет прямиком на грудь,
(Будет тяжело вздохнуть)
И погрузит в сон тревожный,
Там, где ты совсем другой.
Там, где мгла и шорох листьев,
Табуном бегут мурашки,
Там где боги позабыли
О тебе, мой милый друг.
Когти острые распустит
И погрузит вглубь тебя
Мара, Морушка, Морена,
Темный призрак бытия.
Кошкой черной замурлычет,
Убаюкает опять. От неё не убежать,
Можешь даже не пытаться.
Будешь видеть сновиденья,
Как горят в огне деревья,
Как сгорает милый дом,
Где родился, жил и вырос,
Превращаясь в уголек.
Тот огонь ползет по коже,
Обжигающе жесток,
Ты кричишь, зовешь на помощь…
Мара смотрит между строк.
Наконец находишь смелость
Посмотреть в её глаза.
Серый омут поглощает,
Тянет сильно на себя
Вечно юная девица,
Будто вся из льда она.
В белом бархате, с цветами
Крупных лилий в волосах,
Что темнее мрака неба,
Кожа – чище молока.
Зачарованный Мореной,
Забываешь, как дышать.
Повезло тебе опять,
Наступает утро, солнца
Луч заходит за порог.
Мара, Морушка, Морена,
Вечно юная краса
Исчезает ненадолго.
Жди её с заходом солнца,
Ты её весь до конца.

Мавка

Как пойдешь ты ночью тихой
Через страшный темный лес,
Не забудь прочесть молитву,
Чтобы не вселился бес.
Не ведись, не очаруйся,
Мавки страшной красотой.
Заберет тебя в мир Нави
И утопит за собой.
Бледнолицая девица,
Тонких линий красота,
Не отбрасывает тени,
Улыбается слегка.
Поиграть с тобою хочет,
Посмеяться и сплясать,
Уж понравился ты больно,
И теперь ей не отстать.
В белом платье, тонком, легком,
Мокром от речной воды,
Мавка кружит хороводы,
Танцы юности, любви.
Как прекрасна ночь июля,
Как опасна тишина,
Только ты попал, приятель,
В лапы страшного греха.
Станет нежной, станет страстной
Мавка дикая твоя,
В лунном свете растворится
Вся земная красота.
«Я ждала тебя так долго,
Милый пани, мой родной,
Стала грустной, одинокой,
Так иди же ты со мной» –
Обнимает крепко, душит,
Шепчет горячо слова, –
«Разве ты нашел другую?
Верен ей как мне тогда?
Пани, добрый мой, хороший,
Не бросай, моя любовь.
Буду я тебе отныне
Самой лучшей и живой».
Не заметишь, как забудешь
Ты слова мои про то,
Что нельзя влюбиться в мавку
И вернуться в отчий дом.
Дева взглядом зачарует,
Поцелует нежно так.
Ночью тихой, ночью лунной
Встретишь смерть в её руках.

Змея

Змейкой маленькой и шустрой
Убегай куда подальше
Ты от злых порочных смертных
И живи спокойно там.
Пусть чешуйки серебрятся
В лунном свете,
Ясном свете,
Пусть длину твою омоют
Волны синие морские,
Где без страха можно будет
Спать и жить,
беречь себя.
Коль захочешь превращенья,
Стань девицей, тонкой, бледной,
Стань подобием своим
В хрупком теле человека.
Выйди в полдень на дорогу,
Сядь в повозку ты чужую,
Довезут тебя до дома,
Платье лёгкое дадут.
Заплети скорее в косы
Рыжих всполохов волосья,
Сделай вид, что настоящий
И живой ты человек.
Пусть глаза твои сияют
Ярким цветом изумруда,
А в зрачках змеино острых
Отражается весь мир.
И плыви своей походкой,
По-змеиному шуршащей,
Ты среди базаров шумных,
Средь постылых тех людей,
Что не слышат Василиска,
Бога мудрого и злого,
Что высиживает тайно
Золотой чудесный круг.
Улыбайся панам славным,
Обнимай детей крикливых,
Будь добрей ты той богини,
Защищает что их дом.
Пусть тебя они полюбят,
Позабудут о несчастьях,
Одарят тебя благами
И забудут обо всём.
Пусть тебя полюбит парень,
Что с тобой ни раз слукавит,
Что заставит отказаться
От хвоста и языка,
Что привяжет и не пустит
Убежать обратно в чащу,
Где была ты тем ненастьем
Для того, кто в ней пропал.
Твои рыжие косицы,
Тонкость стана, нежность ситца,
Станут для тебя обузой,
Человеком станешь ты.

Год пройдет, ещё, и снова,
Побледнеют твои щеки,
Станешь призраком живым,
Беспокойным и тревожным.
Станешь бредить ты весной,
Убежать скорей захочешь
В чащу леса, стать полОзом
И забыть как сон дурной.
Ночью темной, ближе к утру,
Выйдешь, глянешь на дорогу,
что ведет в родимый лес,
И решишь бежать сейчас же.
Сняв с себя людские платья,
Отложив кольцо с усмешкой,
Сделав шаг, потом другой,
Вот и ты идешь _домой_,
Через избы да ограды,
Мимо тех, кто был желанным,
Кто внушил тебе остаться
И забыть, что ты змея.
Но натура бьет тревогу,
Не бывать, не быть такому,
И остаться человеком
Навсегда не сможешь ты.
Дом последний, на пороге
Кошка черная сидит,
Умывается лениво
И как будто говорит:
«Неужель тебе не стыдно
В час рассветный, в час счастливый
Убегать от нас, змеюка,
В свой проклятый черный лес?
Тут накормят и напоят,
Окружат тебя заботой,
И погладят, вниз, по шерстке,
Змейка милая моя.
Я смотрю, ты осмелела,
Раз совсем близка к свободе,
Уходи, не возвращайся,
Раз решила хитро так.
Только будь поосторожней,
Не буди ты сон тревожный,
Сон блаженный, будто ложный,
Черной птицы, в наказанье
Что убьет тебя легко.
Тот петух опасен слишком,
Он крикливый утром тихим,
Василиска он убийца,
Предвещает страшный гром.
Вейся, вейся по дорожкам,
Превращайся в змейку срочно,
Шелести травой высокой
И ложись скорее спать».
Улыбнешься, обернешься
Тонким шелковым канатом,
Побегут быстрей чешуйки,
Что узором станут вдруг.
Уползешь ты до рассвета,
Не услышишь крики черной,
Страшной птицы-петуха,
Что первее всех узнает
О пропаже от кота.

Так пройдет весна и лето,
Год, другой, десятилетье,
Повзрослеешь, станешь сильной,
Будешь ты совсем иной.
Василиск придет с свиданьем
И дарует в назиданье
Сущность новую твою.
Станешь ты теперь драконом,
С жестким взглядом, хитрым словом,
В лунном свете испугаешь
ты деревню всю свою.
«Что же это за созданье,
что во тьме всю ночь летает?» –
«Навью призван душегубец
Всех несчастных и чудных!».
Убивать ты не захочешь,
«Буду охранять их сон» –
Так ты думала сначала,
Ничего не предвещало
Опасений для тебя.
Утром началась охота,
Обещали всё отдать,
Только чтоб тебя поймали,
Чтобы больше не пугала
И вообще, исчезла лучше,
Ради всех святых богов.
Камни, копья, палки, стрелы,
Всё летит в тебя, смирись.
Убегать не торопись
И признайся в пораженьи.
А пронзит тебя навек
Тот несчастный человек,
Что любил тебя и бредил
Твоим образом земным.

Лесной дух

Золотом вышиты цепи
на твоих руках,
Ветер колышет ветви,
Чувствуешь дикий страх.
И хочется волком выть,
Быстро бежать впотьмах,
То, во что ты не верил,
Вызвало дикий страх.
В рыжих твоих волосах
Листья и ветер лесной,
Кто б за тобой ни бежал –
Встретит тебя весной
Там на опушке леса,
Где зацветёт сирень,
Будет играть повеса
Целую ночь и день.
Ты убежишь недале́ко,
Цепи свои сорвешь,
Золото станет кровью...
Позже ты это поймёшь.
Сказочка станет правдой,
Воздух пропах золой.
Можешь теперь возвращаться,
Голый, усталый, немой.
Руки испачканы кровью,
Золота тонкая нить
Тянется вновь по запястью,
Тянется и кровит.
Золота тонкие шрамы
Больше ты не сорвешь,
То, что казалось правдой,
Примешь теперь за ложь:
Имя своё позабудешь,
Матушку и отца,
Что по тебе горюют,
Ищут тебя без конца.
Будто бы одурманен
Воздух вокруг тебя,
Жить тебе в вечном обмане
И потирать глаза.
Ночью холодною, темной
Сбудутся страхи твои.
Ночью холодною, темной
В лес ты один не ходи.

Камакхья

Я люблю, когда алая кровь,
Первородная и горячая,
Что стекает по бёдрам вниз,
Оставляет разводы рваные.

Я богиня пылающей розы,
Что вот так кровоточит бесстыже.
Я река твоей Сьерры-де-Уэльвы,
Твоя алая Рио-Тинто.

Ты измажь в крови свои губы
И оставь яркий след на скулах,
Когда будешь ласкать мои бедра,
Почитая меня как чудо.

Я твоя богиня Камакхья,
Маха-майя твоя многоликая,
Помещаю тебя в свое тело,
Создаю по частицам вселенную.

Я дарую тебе блаженство,
Ты даруешь мне наслаждение,
Почитаешь меня неумело,
Совершаешь садхану трепетно.

Я сжигаю грехи твои в пламени,
Я – основа пути спасения,
Бытие, Блаженство, Сознание,
Вечное _освобождение_.

Я люблю, когда алая кровь
Между ног спускается медленно,
Когда ты ласкаешь меня,
Получая своё просветление.

II – Реальное нереальное

Я

Я все и я ничто одновременно,
Вселенная и пустота из темных нитей,
Что тянутся, плетутся километром
И вместе с тем я бездна-бесконечность.

Я холод и палящая жара,
Я мягкость шерсти и жестокость камня,
Я волны, я стоящая вода,
Я крики и болезненность молчанья.

Я сладкий запах лилии той белой,
Сирени майской, что растет кустами,
Я отвратительное нечто,
что вызывает рвотные порывы.

Я классика и скрип качелей ночью,
Я солнце и белесая луна.
В бинарном мире, полном червоточин,
Я целое одно без мнимого конца.

Слово

Проползать змеею хитрой
Вниз, минуя позвоночник,
Вызывая трепет дикий,
Доводя до спазмов мощных,
Быть сильнее того Бога,
Что сидит, вздыхает томно,
Может только твоё Слово,
Что сжирает в час полночный,
Выползая из темницы
Фраз обрывков и наречий.
Слово помнит все фрагменты,
Из которых сшит ты прочно,
Как лоскуты в одеяле.
Ниткой тонкой, ниткой грешной,
Мысль сшивает без предела
Словообразы проточных
Вод, которые наполнят
Всю тебя и до предела
Выливаясь словно в небо,
Превращаясь в миллиарды
Звезд бездушных, звёзд упрямых,
Будто в тысячи созвездий,
Что ты видишь в небе талом.
Ты не бойся действий Слова,
Не ищи какой-то смысл,
Стань сосудом ты глубоким
И позволь им перелиться
Через тонкие края,
Что создал ты сам когда-то.
Будь зеркальным отраженьем
Чувств запретных, настоящих,
Не ищи мерило счастья
И не думай о награде,
Что положена как будто
Всем другим, кто слышит Слово.
Будь собой, будь настоящим,
И твори, пока ты – Чудо.

Страх

Страх на вкус как соленая кровь,
Когда ты раскроил губу.
Он ведет с собой тишину,
Замирать заставляя вновь.

Страх на цвет как Малевича черный квадрат,
что в музее стоит под стеклом.
И не важно ему, как ты молод иль стар,
Для него ты всего лишь корм.

Он надеть может цепь и прижать
Близко-близко, дышать тяжело.
Можешь ты от страха дрожать,
Не поможет уже всё равно.

Или биться, ища спасательный круг,
Что как в сказке появится лихо.
Как же всё ж ты наивен и глуп
И мечтам предаешься диким.

Страх, проникнув в сознанье твоё,
Вдруг начнет его заполнять,
Разрезая внутри на кусочки.
Не стесняйся, можешь орать!

Твои крики его возбуждают,
Его руки тянутся вниз,
Чем опаснее, тем приближая
Получить своё право на приз.

Страх на вкус как холодный виски,
Что гортань тебе обожжет.
Ничего, поболит немножко
И когда-нибудь тоже пройдет.

Слепая кошка

В глазах слепой кошки – вселенная,
Бесконечная и великая.
Она смотрит на мир как блаженная,
Доверяет всем и _каждому_.
Она быстрая и смелая,
Как змея – гибкая, ловкая,
Поднимается вверх, не заметишь ведь,
По ступенькам во мраке холодном.

Она чувствует мир осязанием,
Каждой клеточкой тонкого тела,
Ей важнее почувствовать руки,
Что касаются, гладят умело.
Прикоснется, дотронется носом,
Языком шершавым пройдется,
Ей не нужно зрение вовсе,
Ей хватает тех волн, что исходят,
Когда ты говоришь с ней вежливо,
Когда держишь у сердца нежно,
Кошка чувствует _всё_, что ты делаешь.

Так позволь себе утонуть
В этой бледной могучей вселенной,
Что глазами кошачьими стала,
И не бойся ты мига забвения.

 

... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в сентябре 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: