Полёт сокола

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за май 2023:

 

На чтение потребуется 2 часа | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Красивый фарфоровый сокол с блестящими от серебрянки крыльями со свистом распорол воздух комнаты.

– Ууууииии! Капитан сокол набирает скорость! Смотрите, люди! Скоро он как ракета умчится в космос навстречу всяким классным приключениям. Никому не под силу его догнать, ни у кого не получится прервать его полёт. Смотрите внимательно, уже сейчас…

Фигурка птицы с расправленными крыльями неслась с оглушительной скоростью над поверхностью зелёного ворсистого ковра, который на самом деле, конечно, был не чем иным, как густым диким лесом, простирающимся далеко внизу под белоснежным брюшком капитана сокола. Чудо-птица взяла такую скорость, что посеребрённые его крылья стали раскаляться от трения с воздухом. Все лесные жители задрали головы кверху, с восхищением любуясь полётом известного отважного героя – повелителя неба со стальным крылом, который вот-вот должен был взять новый титул, став покорителем космоса. Миг и ещё один, и капитан делает последний вираж, а затем круто взлетает вертикально вверх, устремляясь прямиком к центру галактики, оставляя за собой лишь белый дымный след. Распарывая надвое облака, тело сокола размазывается в глазах очевидцев, превращаясь в вытянутый снаряд, в серебристую стрелу, преодолевая все возможные границы скорости на земле.

Бабах! Огромная чёрная тень, взявшаяся из ниоткуда, врезается в светлое серебристое тело, мгновенно прекращая полёт капитана. Сокол штопором валится с огромной высоты, крылья его безвольно трепыхаются в потоках воздуха, теряя один за одним чудесные посеребрённые перья.

– О нет! Только не это! Это же Профессор Эвилик! Видимо, он прознал про планы капитана сокола и решил помешать ему покорить космос. Что же ждёт отважного героя? Сможет ли он прийти в сознание, прежде чем разобьётся в лепёшку?

Всего в паре десятков метров от острых как иглы сосновых шпилей капитан приходит в сознание и, не мешкая ни секунды, расправляет могучие крылья, останавливая своё опасное пике. Он спасён. С плавной грациозностью белоснежная птица со стальными крыльями опускается на поляну, что по счастливой случайности оказалась посреди непроходимой тайги. Герой не успевает перевести дыхание, как с другой стороны опушки до него доносится страшный треск ломающихся деревьев и грохот тяжёлых шагов. Секундой позже из чащи вываливается жирное уродливое тело, покрытое грязной розовой шерстью. Профессор Эвилик! Самый непримиримый враг капитана сокола. Слабый, ничтожный прохвост, добивающийся своего лишь подлостью.

– Посмотрите на Эвилика! Он явно рад тому, что сумел навредить капитану. Злодей даже не пытается это скрыть! А ведь мы все знаем, что сокол никогда не делал ничего плохого профессору. Наверное, Эвилик бесится оттого, что он такой толстый, неуклюжий и скучный. И его мечта, чтобы и все другие на свете были такими же, как он сам!

Огромный розовый кроль с обтрёпанными ушами язвительно глядит на благородного сокола и слащаво улыбается. Кажется, он решил, что капитан сломлен неожиданной подлой атакой и не посмеет сопротивляться. Он пришёл сюда, чтобы наконец покончить с соколом.

– Эвилик давно хочет обломать стальные крылья капитана и повесить их у себя дома при входе, чтобы хвастаться перед своими дружками, такими же точно негодяями. Но он не знает, что соколу невозможно сломить крылья. Капитан никогда не сдаётся, к тому же он куда круче и сильнее кого бы то ни было.

Сокол в самом деле сильно ушибся, когда налетел на толстое тело профессора, который, по всей видимости, сам себя запустил на катапульте в небо, чтобы помешать его космическому полёту.

Гигантский грызун берёт разбег и быстро сокращает дистанцию, намереваясь расплющить ненавистную птицу тяжестью собственной туши. Капитан готов к этому. До последнего момента он хладнокровно остаётся неподвижным, прикидываясь раненой лёгкой добычей. И когда Эвилик уже изготовился к прыжку, чтобы жирным пузом прихлопнуть Сереброкрылого, тот расправляет стальные перья и одним могучим взмахом пускает в сторону противника воющий воздушный вихрь, который разом опрокидывает Эвилика на спину. Следом сокол взмывает в воздух и острыми когтями хватает профессора за уши, начинает кружить, раскручивая жалобно пищащего неприятеля. Набрав обороты, капитан разжимает лапы, и безвольно трепыхающееся тело Эвилика летит через всё поле, врезаясь в деревья, снося их, словно кегли. Профессор повержен. Чуть живой, он распластался посреди поваленных стволов деревьев. Всё, что он видит – как со стороны солнца на него медленно опускается крылатая тень.

– Ура! Капитан снова победил Эвилика. Но как же он поступит с ним на этот раз? Капитан неоднократно прощал профессору его преступления, и что? Видимо, Эвелик совершенно неисправим. Мы с вами знаем – он никогда не остановится и дальше будет пытаться помешать красивому полёту сокола. Кажется, у капитана не остаётся другого выбора…

Уши Эвилика разорваны от острых когтей сокола – из них сочится тёмная кровь. Рёбра перебиты из-за столкновения с могучими деревьями. Он с трудом дышит, и изо рта его идёт кровавая пена. Сокол завис над поверженным противником. Он внимательно разглядывает ничтожного негодяя. Взгляд сокола холоден и полон решимости. Профессор блеет что-то о пощаде, но время для милости прошло. Наступает время справедливости.

– Капитан никому не делал плохого. Он просто хочет летать. Зачем вы все встаете у него на пути?

Сереброкрылый сокол целит когтями прямо в грудь Эвелика. Глаза последнего округляются от ужаса. Кажется, он наконец всё понял – как был неправ и несправедлив к соколу. И зачем он только мучил его столько времени, если мог просто радоваться вместе с ним? Он осознаёт, что его поступкам нет оправдания. Профессор закрывает глаза и мысленно просит прощения у сокола. Он готов принять свою судьбу. Острые когти уже готовы впиться ему в сердце…

– Домино, сынок, почему в твоей комнате опять такой бардак? – сердитым голосом произнесла женщина в дверях.

Женщина та была невысокого роста и плотного телосложения. Она бы выглядела совершенно ничем не примечательно, если бы не была одета в пышное красное платье в крупный белый горошек с обилием рюшей и кружев. Косметика на её идеально круглом лице была под стать наряду – такая же яркая и выраженная. Незнакомцу, впервые увидевшему её, подумалось бы, что у мадам сегодня день рождения или другое праздничное событие. Такой незнакомец неизбежно ошибся бы, ведь Мама-Долли выглядела так всегда. Даже в самые рядовые будни она красовалась, словно свадебный торт.

– Помнишь, что говорит твой отец о порядке? Там, где порядок царит, там и счастье гостит. – Дама бросила взгляд на изящные золотые часики, что чуть передавливали её широкое запястье. – Кстати, муженёк уже вот-вот должен вернуться со службы. Нельзя, чтобы он ненароком увидел твою комнату в таком виде.

Мальчик по имени Домино одиннадцати лет сидел на ворсистом изумрудного цвета ковре и хмуро глядел на суетящуюся вокруг Маму-Долли. Комната его и впрямь была неприглядна. Кровать не заправлена; повсюду разбросана одежда и подушки; пол усыпан крошками от печенья, что он уже успел стянуть с кухни с самого утра. Впрочем, самого Домино всё это не смущало. Ему так даже нравилось – всё было так, как он и хотел. И подушки были разбросаны по полу ровно так, как он их разбросал. Игрушки же были не раскиданы под ногами, как считала Мама-Долли, а находились в особом порядке, понятном только ему одному. А чёртовы крошки от печенья одним движением ноги исчезали под кроватью навсегда. Это было даже весело.

– Ну чего ты сидишь? Давай помогай. Мы ведь не хотим расстроить Оберона? – тщательно скрывая волнение, сказала Мама-Долли, обращаясь к пареньку.

Имя отца возымело решающее действие. Домино отложил в сторону большого плюшевого кролика и фарфорового сокола и с явным неудовольствием принялся помогать расфуфыренной женщине. Мама-Долли же орудовала так шустро, что комната преображалась как по волшебству. Несмотря на некоторую грузность тела, движения её были точными и экономичными, словно у машины. Домино сам, будучи спортсменом, не раз подмечал отличную координацию нелепой женщины, что приходилась женой его родному отцу. Для самого мальчика она была лишь большой занозой под ногтем и больше ничем.

Тем временем руки-манипуляторы Мамы-Долли добрались до игрушек на ковре. Она ловко поднимала их и не глядя кидала в большой сундук за своей спиной, специально предназначенный для хранения игрового инвентаря. Когда она подняла с ковра фарфорового сокола, она вдруг выпрямилась и резко обернулась к филонившему у неё за спиной мальчику.

– Домино, сынок, это не игрушка, ты понимаешь? – женщина потрясла соколом в зажатой ладони. – Неужели тебе больше нечем играть? Эту статуэтку подарил твоему отцу сам господин Эканс за выдающуюся службу. Отец очень дорожит ей, ни у кого в министерстве такой больше нет. Это знак отличия самого высокого уровня. – Мама-Долли поскребла цветным ногтем краску на крыльях фигурки. – Ах, он ещё и измазал её лаком! – круглое лицо женщины покраснело от волнения.

Губы её стали невольно кривиться, с большим трудом ей удавалось изображать спокойствие. Мама-Долли опустилась на колено и взяла мальчика за локоть. Домино насупился – ему не нравилось, когда его кто-то удерживает, пусть даже легко и без злого умысла.

– Мальчик мой, – Мама-Долли пыталась улыбаться через силу и выглядеть безмятежно, но лицо её при этом становилось всё краснее и краснее, – пожалуйста, не играйся больше с папиными вещами. Мы покупаем тебе любые игрушки, которые ты захочешь, но ты, словно испытывая судьбу, всё время норовишь взять то, что тебе не положено. Ну вот зачем ты измазал статуэтку? Чем она тебе не угодила?

– Я сделал ему стальные крылья, потому что только так он сможет долететь до центра галактики.

Мама-Долли потупилась на несколько секунд, пытаясь понять мальчугана. Но, кажется, её рассудок не захотел разбираться с детскими фантазиями, решив, что это пустая трата времени.

– Просто больше не трогай птичку. Ладно? – наконец сказала она.

– Это капитан…

– А то папа узнает и сильно огорчится. И я огорчусь. Всем будет невесело, и все будут грустить по своим комнатам. А мы ведь семья, а семья должна быть всегда вместе. Ты согласен?

Домино знал, что на этот вопрос обязательно нужно ответить, иначе Мама-Долли не оставит его в покое. Мальчик почувствовал острое желание без утомительных объяснений просто выбежать из комнаты, но всё же сдержался. Он вяло кивнул головой в ответ на вопрос.

– Нет-нет, скажи это вслух, – настаивала Мама-Долли.

Губы мальчика непроизвольно сжались в тонкую полоску, и лишь с большим усилием воли он сумел открыть рот.

– Да, я согласен…

– С тем, что мы одна семья, Мама-Долли, – диктовала женщина.

– С тем, что мы одна семья… – Домино на миг остановился и на выдохе сумел закончить фразу. – Мама-Долли.

Круглое лицо с пёстрым макияжем, принадлежавшее Маме-Долли, просияло. Она крепко обняла мальчика, так, что тот не мог вдохнуть.

– Ты – моя семья, и я – твоя мама. Так и должно быть.

Затем она отпустила Домино и тут же принялась поправлять светлые кудри перед зеркалом.

– Оберон вот-вот придёт домой. Я пойду его встречать, а ты будь готов скоро спуститься на ужин.

Волнообразный подол её платья резко дёрнулся, не успевая за своей хозяйкой, устремившейся к выходу. Домино наконец остался один. Вначале он почувствовал облегчение, что назойливая мачеха наконец ушла. Но в комнате теперь царили чужая воля и неприглядная пустота, и его грудь наполнилась раздражением. Тут он вспомнил, что Мама-Долли забрала капитана сокола. От этого осознания мальчик разозлился не на шутку. Внезапно внутренний голос отчётливо подсказал, что необходимо делать. Он схватил с письменного стола канцелярские ножницы и, подбежав к сундуку с игрушками, стал копаться в нём, пока не нашёл большого розового зайца. Единственная игрушка, что подарила ему Мама-Долли. Он брезгливо осмотрел её – ну и дрянь!

– Я знаю, профессор Эвилик, что это твоих рук дело. Ты специально всё продумал, и катапультирование было лишь отвлекающим манёвром от главного злодейства. И теперь сокол заточен в тюрьме на вершине Одинокой горы.

Профессор явно был очень горд собой. От прежних его ран не осталось и следа. Кажется, всё это было частью плана. Эвилик бесстыже улыбался в лицо Домино, упиваясь самолюбованием. Это нельзя было оставить вот так. Мальчик оттянул ему уши и одним движением отрезал ножницами сразу оба.

Эвилик взвыл от боли, но Домино тут же бросил его в сундук и захлопнул крышку.

Этот поступок успокоил мальчика. Он почувствовал, как внутренний его мир обрёл равновесие. Он сделал то, что считал справедливым. Домино почувствовал взрывной подъём сил, как после победы в спортивных соревнованиях, в которых он всегда бывал первым. Внутренний голос, который помог ему принять такое замечательное решение, теперь словно бы сконцентрировался в светлое пятно где-то по центру груди и явственно ощущался как отдельный живой субъект.

«Кто ты?» – мысленно обратился к нему Домино.

«Я – светлый мститель Ио – на страже мировой справедливости. Я тот, кто вступает в игру, когда бесчестное зло побеждает. Я помогу тебе освободить капитана сокола. Его полёт нельзя остановить, он слишком важен для этого мира».

После этих слов Ио погас и рассредоточился по телу Домино. Мальчик ощущал его неявное присутствие, которое бодрило и придавало храбрости. Хорошо, что светлый мститель теперь на его стороне. Вместе они способны на многое. У Домино совсем улучшилось настроение, он почувствовал, что проголодался. Брошенные на ковёр ножницы, словно исполинский небесный серп, с лёгкостью срезали вековые сосны, оставляя на своём пути целую просеку. Домино побежал вниз, где уже раздавался уверенный баритон его отца, вернувшегося со службы.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в мае 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: