Общий экзистенциальный анализ

 

перевод с английского и немецкого – Д. А. Леонтьев, М. П. Папуш, Е. В. Эйдман
отбор цитат – Игорь Якушко

 

 

 

 

*   *   *

 

 Однако задача врачевания души, которая в лагере выступала как задача врачебного спасения души, осложнялась в придачу ко всему тем, что люди, с которыми приходилось иметь дело, в среднем, как правило, не могли рассчитывать на выживание. Что можно сказать им? Но и здесь обнаруживалось, что в сознании каждого незримо присутствует кто-то, кого, может быть, уже давно нет в живых, но он все же каким-то образом присутствует здесь и сейчас как интимнейший собеседник, Ты. Для многих это был первый, последний и вечный собеседник – Бог. Кто бы, однако, ни занимал это место высшей и последний инстанции, важен был лишь задаваемый себе вопрос: "Что он ждет от меня?" – что означало: "Какое отношение?" В конечном счете было важно именно отношение к страданию и смерти, с которым человек был готов страдать и умереть. Как известно, savoir mourir – comprendre mourir – это квинтэссенция любого философствования. Человеку важно умереть своей смертью – "своей" в том смысле, который придавал этому высказыванию Рильке.* Своей – значит, осмысленной, хотя и по-разному: ведь смысл смерти, точно так же, как и смысл жизни, у каждого свой, глубоко личный: Тем самым "наша" смерть задана нам, и мы несем ответственность по отношению к этой задаче точно так же, как и по отношению к задаче жизни. Ответственность – перед кем, перед какой инстанцией? Но кто бы мог ответить на этот вопрос другому? Разве не решает в конечном счете каждый для себя этот последний вопрос? Какое имеет значение, если, например, один из соседей по бараку ощутил эту ответственность перед своей совестью, другой – перед своим богом и третий – перед человеком, который был далеко. Во всяком случае, каждый из них знал, что где-то есть кто-то, кого нельзя увидеть, но кто видит его, кто требует от него, чтобы он "был достоин своих мучений", как сказал однажды Достоевский, и кто ожидает, что он "умрет своей смертью". В лагере потерял силу афоризм: "Primum vivere, deinde mori", что означает примерно: сначала останься живым, а потом посмотрим, потом мы продолжим разговор. В лагере имело силу скорее утверждение прямо противоположное: "Primum philosophari – deinde mori" – ответь сам себе на вопрос о конечном смысле, и тогда можешь с высоко поднятой головой принять мученическую смерть.

 

 * Ср. "Вальс на прощание" Милана Кундеры: "Человек должен быть уверен хотя бы в одном: что он хозяин своей смерти и может выбрать для нее время и способ. Если у тебя есть такая уверенность, ты способен многое выдержать. Ты всегда знаешь, что можешь спастись от них, как только выберешь такую минуту". – прим. ред.

 

 

*   *   *

 

 Я сам все время старался прибегать к средствам, позволявшим мне дистанцироваться от всего страдания, которое нас окружало*. Я пытался объективировать его. Я вспоминаю, как однажды утром я шагал из лагеря на работу и чувствовал, что уже больше не в состоянии выносить голод, холод и боль в моих вздувшихся от голода и по этой причине засунутых в открытые ботинки, подмороженных и нарывающих ногах. Моя ситуация представлялась мне безотрадной и безнадежной. Тогда я представил себе, что я стою на кафедре в большом и красивом, теплом и светлом конференц-зале, собираюсь выступить перед заинтересованными слушателями с докладом под названием "Психотерапия в концентрационном лагере" и рассказываю как раз о том, что я в данный момент переживаю. С помощью этого приема мне удалось как-то подняться над ситуацией, над настоящим и над страданиями и увидеть их так, как будто они уже в прошлом, а я сам, со всеми моими страданиями, представляю собой объект научно-психологического исследования, которое я же и предпринимаю.

 

 

 * Ср. "Тропик рака" Генри Миллера: "Его не могут сломить никакие удары судьбы, потому что он не причастен физической, расовой структуре вещей. Его появление всегда совпадает с катастрофой или распадом: это циклическое существо, живущее в эпицикле. Приобретаемый им опыт никогда не используется в личных интересах: он служит более высокой цели, к которой того ведут по заранее намеченному плану. Ничто не происходит с ним просто так, каким бы пустяком это ни было. Если его на двадцать пять лет оторвали от чтения какой-нибудь книги, он может начать читать дальше той самой страницы, на которой остановился, как будто в промежутке ничего не произошло". – прим. ред.

 

 

*   *   *

 

 Если мы спросим себя о самом главном опыте, который нам дали концентрационные лагеря, эта жизнь в бездне, то из всего пережитого нами можно выделить такую квинтэссенцию: мы узнали человека, как, может быть, не знало его ни одно из предшествующих поколений. Что же такое человек? Это существо, постоянно принимающее решения, что оно такое. Это существо, которое изобрело газовые камеры, но это и существо, которое шло в эти газовые камеры с гордо поднятой головой и с молитвой на устах.