Для всех быть всем

 

Так довелось, что святому старцу Амвросию Оптинскому я ныне прихожусь земляком по месту его рождения. Как писателя, меня давно занимает личность и жизненный путь святого земли русской. Его афоризм – «Где просто – там ангелов со сто, а где мудрено – там ни одного» – ставлю девизом ко всему своему сочинительству.

6 декабря 2012 года в с. Большая Липовица Тамбовской области в честь 200-летия со дня рождения Амвросия Оптинского освятили новый храм Троицы Живоначальной. Храм построен на пожертвования земляков великого Святого.

Я посчитал обязанным себя откликнуться на юбилей земляка, Святого земли русской Амвросия Оптинского, в миру Александра Михайловича Гренкова, повестью, что и предлагаю вниманию читателей.

 

На чтение потребуется 3 часа 40 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Уже века праздник Пресвятой Троицы соединяет и искреннюю радость, и веселье, и глубокий молитвенный настрой.

Село принарядилось к празднику. Окна домов, крылечки густо украшены свежими берёзовыми ветками. Ветки берёзы везде, даже во дворах, на колодцах, на оградах. Полы в жилищах выстланы свежей травой с обильными цветами. Эта трава свисает с подоконников, со столов и лавок, даже с печных лежанок. Храм также густо украшен ветвями берёзы и снаружи, и внутри. На полу густо настелена трава.

Зазвонили колокола малые, будто возрадовались празднику. Монотонно загудел колокол большой. Его гудящий благовест призывал к молитве. И слышен был этот благовест высоко над Липовицей и далеко в окрестных полях и лесах. В лучах раннего солнца утопали дали заливных лугов, а на лугах переливчато сверкала, горела речка.

Солнце проникало сквозь высокие окна в храм. И алтарь, убранный цветами, озарялся янтарным блеском свеч и солнца. Поистине настал весенний праздник – светлый, спокойный.

Прихожане держали в руках букеты цветов. И то там, то тут на цветы падали тёплые и чистые, как этот день, женские слёзы. И смирение, и слёзы испрашивали у бога благодати, дождя, урожая хлебов и трав.

 

Лекса почему-то из всех годовых праздников особо отмечал Троицу. Как и святой Сергий Радонежский, он невольно, не задумываясь над этим, избрал своим жизненным служением Троицу. Говорил себе, «чтобы созерцанием её побеждался страх ненавистной розни мира сего».

В христианской истории событие, произошедшие в праздник Пятидесятницы, рассматривалось как рождение церкви, под которой понимают собрание избранных Богом людей, призванных хранить Его слово, исполнять Его волю и совершать Его дело в мире и в Царстве Небесном. По значимости и торжественности празднование Троицы уступает только Пасхе.

В этот день православная церковь вспоминает сошествие Святого Духа на апостолов и чествует Святую Троицу. Согласно этому учению, Бог существует в трёх неслиянных и нераздельных лицах: Отца – безначального первоначала, Сына – логоса и Духа Святого – животворящего начала.

Лекса словно светился изнутри. Ему казалось, что все жизненные невзгоды его, все болезни его он переносит с радостью, благодаря этому Святому дню. Его ничто не печалит, не тревожит в этот день. Ему верилось в то, что он пребывает в живой связи со Святым Духом. Он искренен был в своей молитве к Святому Духу: «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша». И верил он блаженно, и всею сутью своей ощущал, как в этот великий день входит в него Святой Дух, очищая и спасая его.

 

В храме совершалась одна из наиболее торжественных и красивых служб в году. После литургии служилась великая вечерня, на которой пели стихиры, прославляющие сошествие Святого Духа, а священник отец Фёдор читал три специальных пространных молитвы о Церкви, о спасении всех молящихся и об упокоении душ всех усопших (в том числе и «во аде держимых»). Во время чтения этих молитв все (в том числе и священнослужители) стояли на коленях. Коленопреклонением на траву завершался послепасхальный период, во время которого в храмах не совершается коленопреклонений и земных поклонов. «Благословен еси, Христе Боже наш, иже премудры ловцы явлей, ниспослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную: Человеколюбче, слава Тебе».

Лекса пел на правом клиросе. Он видел, как в храм вошла Глафира с двумя детьми: мальчик лет восьми и девочка лет шести. Дети встали справа и слева от матери, как и она, усердно молились.

А когда началось коленопреклонение, то встали коленями на траву, пали ниц, как все прихожане. Лекса с удовольствием отметил молитвенную тихую скромность в детях Глафиры. Все трое – мать, сын и дочка – были хороши собой, ухожены, празднично одеты. На Глафире и дочке зелёные длинные платья, на сыне из того же материала зеленая рубашка. Такая же, как подарок Глафиры.

Не близко было от Лексы до Глафиры, но он хорошо видел её строгие и смиренные глаза. Видел он и то, как Глафира смотрела, не сморгнув, на него. И читал в её глазах несказанную боль и печаль. Какой-то невыносимый молчаливый крик переполнял её глаза.