Пучок – пятачок

 

Купить в журнале за ноябрь 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 6 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

– Спортсмены – выступают. Просто занимаются – физкультурники, – Лыков произнёс слово «физкультурники» с омерзением человека, наступившего на дохлую крысу. Даже плечищами безразмерными передёрнул. Не было в его мире существ более мелких и никчёмных, нежели физкультурники, с их вечной мантрой трусливых, не готовых по-настоящему рогом упереться «я просто хочу немного подкачаться». Просто. Немного. Ну-ну.

Покосился на футболку Кирилла, хотел ещё что-то добавить, но отошёл. На футболке красовалось «Не помогает касторка и клизЪма, нету спасения от культуризЪма»

Лыков занимался с очередным клиентом – высоким жилистым парнем с ногами кузнечика. Голову парняги украшала всегда одинаково небрежно повязанная бандана – не иначе, для защиты от ламп дневного света: солнце в их зал заглядывало до полудня, а сейчас вечер. Или от стеснения за раннюю лысину. Кирилл всегда думал, что естественного хода времени стесняться не стоит – лысина, седина, морщины более чем приемлемы. А вот пузо для мужика – конкретный косяк, демонстрирующий отсутствие воли. Парень выглядел сушёной воблой с прессом в виде стиральной доски, а бандану носил, скорее, понта ради, в надежде, что выглядит морским пиратом, братом Джонни Деппа – небритый, загорелый, весь такой пропахший тропиками, солью и тестостероном. В образе. Женщины должны были млеть и восхищённо сдаваться в плен. Когда-то синяя, бандана выглядела простым платочком, потрёпанным солёными ветрами южных широт и сильно от этого выцветшим. В отпуск, поди, в ней ездил. И купался в ней. А сейчас в ней тренируется, моется и спит. Кузнечик с жалобным лицом жал ногами. Халявил, конечно. Лыков, лучший тренер в зале, без тени сочувствия стоял рядом – не жалел, смотрел в пространство, страховал по обязанности, не заставляя, не поправляя. Что толку в физкультурника вкладываться.

Кирилл запомнил. Крутил фразу в голове, вертел так и этак, обсасывая со всех сторон, как карамельку: «Если спортсмен – выступаешь». Если спортсмен. Выступаешь. Соревнуешься. С другими спортсменами. Если. Если…

Лыков мог в мозг нежданчиком стрельнуть – так-то он говорить не мастак, в основном общается междометиями и строго по делу, с усилием, будто челюстно-лицевые мышцы перетрудил ненароком или бормотал что-то себе под нос, не заботясь, слышит ли его собеседник. А ты догадывайся. Первые годы, когда Кирилл переехал в этот район и пришёл в этот зал, у него создавалось впечатление, что Лыков вообще всех ненавидит. Мизантропия усиливалось к пятнице – Лыков сычом сидел за тренерским столиком в углу, зыркал недобрым глазом, сурово писал что-то в блокноте. Некоторые клиенты пугались с непривычки. Когда поближе познакомились, Кирилл пытался над ним подтрунивать – «твоим взглядом убивать можно», «ты раньше гантели взглядом поднимал?» или «откуда в тебе, Саш, столько тепла и дружелюбия?», но шуточки вызывали только кривую усмешку. Кирилл почти единственный в зале пробовал с ним шутить – по общей продолжительности стажа занятий для него это оставалось без последствий. Лыков имел право смотреть, как ему пожелается – по совокупности спортивных заслуг. Он был многократным чемпионом или призёром всех соревнований и турниров, проходивших в стране в нулевые годы. Мрачность взгляда во многом объяснялась постоянно болящей головой, о чём он однажды случайно проговорился Кириллу.

– Обследовался? – тут же среагировал тот.

– Конечно. Ничего нет, – Лыков поморщился. От отвращения к врачам в частности и методам диагностики – в общем.

– Чайник беречь надо, – Кирилл не нашёл более умных аргументов. – У меня у дяди такое было – мозги сотряс в молодости, умер в тридцать девять. Сказали – отложенная смерть.

– Спасибо, успокоил, – Лыков саркастически усмехнулся. – Проживу, сколько положено. Всё равно конец один.

Потом Кирилл догадался, что, скорей всего, у Лыкова денег и связей не хватило на вдумчивое медицинское обследование. Он в области вырос, приехал в Екатеринбург из маленького шахтёрского городка, завёл семью, детей, жил честно и трудно, да ещё тренировался всё время, выступал. Не до врачей. Тем более, в северных уральских городках мужики – почти бросовый расходный материал, долго там не живут – не принято над болячками трястись. С гулаговских времён ещё повелось пренебрежительное отношение к смерти, которая всегда рядом. Там с увлечением и азартом спиваются, гибнут по любому поводу и без, умудряются сгореть до пятидесяти, словно наперегонки бегут к финишу. Старикам здесь не место. Уральские промышленные «севера» – вдовье царство. Выходцы оттуда, изредка встречаемые Кириллом, удивительно легко относились к здоровью, врачей презирали, все болезни пытались лечить баней, бухлом, в крайнем случае – «народными методами», травкой да молитвой, беззаботно заявляя: «проживу, сколь Господь даст». А давал он, как правило, до обидного мало – многие из тех, с кем Кирилл по молодости «поднимал» на областных соревнованиях, уже померли – в основном, скоропостижно, «от сердца». У бога для нас всегда краплёные карты.

Не, а что страшного в том, чтобы выступить? Качаться так же, только спортпита добавить да засушиться перед соревнованиями. Лыков и расскажет, как сушиться – он в этом деле дока. Химии добавить. К лету, к пляжу заодно подготовиться, – он поёжился, вспомнив лето прошлого года. Дождь лил – головы не поднять, непрерывно, испытывая уральцев на прочность. За всё лето было пять дней без дождя. Это вам не Калифорния с золотыми пляжами, где бродят загорелые качки и бикини-модели…

В зал Кирилл ходил всю сознательную жизнь. И даже часть бессознательной – впервые у него «загорелось» ещё в детском саду, всё остальное время он ждал, да ещё отец тормозил его изо всех сил, отчего-то решив, что тяжести начинают поднимать, только когда «созревание» заканчивается и сформируется скелет. Кирилл пытался выяснить, как узнать – созрел он или нет. Папа смущался, что-то бормотал не очень разборчивое… Много позже выяснилось, что действительно начинать надо, когда мальчик созреет – тогда в организме начинает вырабатываться мужской половой гормон тестостерон, грубеет голос, в паху растут волосы, а главное – растут мышцы! Папе всё казалось, что штанга Кирилла придавит на всю жизнь к земле, и он не вырастет – походи-ка, сынок, пока в борьбу. Стань ловким и смелым. Позже оказалось, у Кирилла к силовым видам талант. Обнаружилось это в ходе контрольных замеров физподготовки спортсменов в ДЮСШ во многом неожиданно, в том числе для самого Кирилла.

Дали им задание приседать до отказа на одной ноге. Для равновесия позволялось держаться двумя пальцами за стойку шведской стенки. Раньше, в далёком детстве, Кирилл однажды присел сто раз – тоже, кстати, по заданию тренера. В секцию водных лыж пришёл записываться, и тренер придумал вот такой затейливый пропуск. Скорее всего, только для толстоватого Кирилла. Но это было давно, он был тогда меньше. Как выйдет сейчас, Кирилл не знал. Тренер разбил ребят на пары – Кирилл приседал с Сашкой, давним другом-соперником. Сашка, сухой, состоящий из одних сухожилий и косточек, присел пять раз на левой, восемь на правой – вполне приличный среди прочих результат. Кирилл для начала – раньше он никогда на одной ноге не приседал – присел тридцать на левой. После двадцати приседаний Сашка заблажил, что он мухлюет и помогает себе рукой. Приседы на правой считать отказался, наябедничав тренеру. Сашка паренёк был подловатый – ему не западло подстукивать, вроде как в борьбе за правду. Его за это и за острую вытянутую мордочку иногда крысёнышем называли. Тренер попросил Кирилла начинать с другой ноги и принялся считать. Под его одобрительным взглядом Кирилл присел на правой тридцать семь раз и за эти несколько минут стал Самым Крутым Борцом из молодых. Правда, борьбу он через год всё равно бросил – силовые виды манили его по-прежнему. Тяжёлая атлетика, силовое троеборье, он же пауэрлифтинг, культуризм, он же бодибилдинг. Сначала по возрасту после армии отпала тяжёлая атлетика, затем, в двадцать семь, суставы заскрипели от пауэрлифтинга, остался один кач «для здоровья» – качайся в меру сил, какими бы жалкими они не были, тщательно разминай связки перед тренировкой, не перегружай себя, подкармливай организм добавками – накачанным помрёшь. Что и требовалось доказать.

За многие годы занятий Кирилл встретил множество качков и лифтеров – людей, помешанных на силе, на мышцах, на мужской своей составляющей – из той серии, когда «мужжжик!» произносится, как при запоре, и всегда удивлялся – как они дошли до жизни такой? Что ими движет, что их заставляет, понуждает к этому тяжёлому занятию?! Их что, в Ночь Полнолуния прямо в зале укусил Шварценеггер, и они направились по пути Его? Или заболели силой, неудачно зайдя в зал и вдохнув его отравленный тестостероном воздух? Журнал качковский раскрыли не на той странице и обалдели навсегда? Или поверили в фото на обложке, на котором качок непременно обнимает загорелую красавицу-амазонку, оба улыбаются белоснежно (у них и зубы всем на зависть, да!), доказывая, что молодым, здоровым и красивым быть лучше, чем старым, больным и уродливым? Или эти люди органически не способны видеть себя в зеркале слабыми, с ручками-палочками, с пузиком на кривеньких худеньких ножках? Не способны мириться с собственным старением и увяданием? Хотят доказать – себе и миру? Пощупать пределы возможностей?

Нет ответа.

Про себя Кирилл чётко помнил – всё началось в детстве, с мультика про аргонавтов – мультипликаторы нарисовали их с маленькими курчавыми головами, но с широченными плечами и спинами трапецевидной формы. Это и был для него ядовитый укол прямо в неокрепший детский мозг. Солнечный яд, золотые лучи, осветившие путь к силе. После мультиков он захотел стать сильным. Ну, и стал. В той или иной мере. Не самым-самым, но для жизни хватало.

Он рано ощутил связь между уровнем спортивной подготовки и уверенностью в своих силах, переходящей в самоуверенность – всё могу! Ещё занимаясь дзюдо, но уделяя «качу» всё больше времени и внимания, он, как-то возвращаясь с тренировки, заступился за женщину – её громко, со вкусом безнаказанности, материл какой-то явно нетрезвый мужчина – весь будто засаленный, с космами длинных волос из-под шапки-формовки, одетый при этом в импортное, расстёгнутое, несмотря на зимнее время, явно дорогое пальто с почему-то земляного цвета шарфом, болтавшимся на худой кадыкастой шее. Со стороны походило, как если бы он плевался словами, а она, не защищаясь и не отвечая, втягивала голову в плечи, сутулясь, отворачивалась от него зарёванным лицом с размазанной под глазами тушью. Народ смотрел в сторону и ускорял шаг. А Кирилл неожиданно разозлился – молодой был, горячий! Прикинув, что они с этим дядькой примерно одного роста и веса, подошёл на подгибающихся от страха (со взрослым закусился!) ногах и попросил его замолчать. Не знал, как и что говорить в подобных случаях, поэтому интонация была, примерно как если бы он в трамвае просил нетрезвого гопника передать деньги за проезд. Твёрдо, но вежливо. Хорошо, голос не подвёл, не задрожал предательски.

– Что, больше всех надо, сосунок? – мужчина действительно был пьян, налитые кровью и алкоголем глаза смотрели с ненавистью и болью. На шее пара красноватых прыщичков, справа. Он походил на раненого. Или больного. Пахнуло свежим потом, смесью майонезных салатов, алкоголя, табака и одеколона, будто он возвращался с праздничного курящего банкета в жарком помещении. Почему-то обращение «сосунок» Кирилла успокоило – ничего страшного, если не получится – можно убежать. Наверное. Белая рубашка в пятнах, криво застёгнутая, торчала у кадыкастого из-за пояса. Он угрожающе сунул руку в карман пиджака – тут Кирилл, не в силах терпеть нервную дрожь предчувствия, сбил его с ног подсечкой, пугаясь своей смелости. Получилось. Мужик послушно свалился кулём и как-то ненатурально, будто на любительском спектакле, заголосил:

– Сука! Урою! Ща урою тебя и козлика этого! С-сука-а-а!!!

– Только по лицу не бей, – деловито проговорила женщина, сразу перестав плакать. Не впервой, видать. – Спасибо, конечно, но это наше дело…

– С-с-сука-а-а! – взревел мужик снизу на октаву выше. Попытался встать, опершись рукой на асфальт. Кирилл, почти не глядя, пнул по опоре – мужик снова завалился. Кирилл повернулся к женщине:

– Вы тогда уйдите… он успокоится… я задержу.

Женщина вблизи оказалась моложе, чем Кириллу сначала показалось – ей было лет тридцать. Он тогда возраст не умел определять, незачем: почти все женщины, которые волновали, были всегда старше. Морщины еле заметными лапками коснулись её век, ресницы слиплись от слёз, но лицо было на удивление милым и приятным – нет, не красавица, но вполне симпатичная молодая женщина. Даже растёкшаяся тушь её почти не портила. Она походила на актрису в гриме, прямо со сцены попавшую в неприятную историю.

– Ах ты, защитник мой, сладенький, молоденький… – она вдруг двумя руками взяла лицо Кирилла и впилась ему в губы пульсирующим развратным поцелуем. Даже волосы, кажется, взъерошила быстрым ласковым движением. Губы её – мягкие, упругие, разом обещающие все виды известных пороков сразу – из тех, что он, тогда пятнадцатилетний, и представить себе не мог. Но тёплый удар в пах почувствовал – организм среагировал с щенячьей радостью. Набрался впечатлений для ярких ночных поллюций. От неё тоже чуть пахло алкоголем. Немного – творогом и сигаретами. Запах Кириллу скорей понравился. Она отпустила его с видимым сожалением (или он потом это придумал) и медленно пошла прочь, аккуратно ступая, пряча голову в куцый меховой воротник. Почему-то она была без шапки.

– С-сука-а-а! – мужика внизу совсем штормило. Он беспорядочно двигал руками и ногами, как перевёрнутый на спину жук. Встать не получалось – Кирилл лёгкими движениями, удивляясь про себя откуда-то взявшейся ловкости, вышибал из-под него опорные конечности, а вставать прыжком в боевую стойку он, видимо, не умел. Кирилл продержал его на земле, пока женщина не скрылась из виду и, развернувшись, ушёл быстрым шагом. Мужик за спиной выл от позора и ненависти.

Снилась ему потом эта женщина. Несколько раз. Такие штуки они во сне выделывали… С каждым разом она менялась в сторону большего шика и разврата, подогреваемых влажным паром его подростковых фантазий, превращалась в образ, увиденный в эротическом журнале, кем-то принесённом в школу – пальтецо превратилось в шубу, невзрачное платье, которое он и вспомнить не мог – в приталенный жакет и жесточайшую мини-юбку, открывающую краешек бронзовой кожи, с чулками на похотливых застёжках… И конечно, туфли на каблуках вместо уралобувских сапожек. Полгода Кирилл ходил с тренировки той же дорогой, примерно в то же время, в надежде вновь её встретить… но шанс даётся в жизни только раз.

Надо ли говорить, что этот случай прибавил мотивации и стремления выглядеть сильным, мощным и уверенным в себе. Начиная с того, как он вообще в спорт пришёл.

Хороший качок не должен драться – максимум, рвануть рубаху на груди, отчего все противники, по идее, должны в ужасе разбежаться. Если не вышло – значит, качок ты так себе, выглядишь совсем нестрашно и путь тебе снова в зал – качаться, качаться и качаться, как завещал великий Арни, как учит великая Протеиновая партия, всегда и во всём выполнять заветы великого Джона Вейдера… Да и Шкловский (да, литературовед, книгу которого Кирилл прочитал, заинтересовавшись его бурной биографией), помнится, говаривал, что дорогу паровозу (и качку, добавлял Кирилл) уступают не из вежливости… Кирилл качался всю жизнь, поддерживая себя «в форме», гордился этим, но был – что, всю жизнь только физкультурником и был, что ли?!

Не, надо выступить. Показать всем, какой он, Рогов Кирилл, бодрый перец в свои пятьдесят.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в ноябре 2019 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за ноябрь 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению ноября 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.