Пучок – пятачок

 

Купить в журнале за ноябрь 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 6 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Полноватая девушка с огненно-рыжим хвостом волос неумело пыталась делать тягу блока книзу – упражнение, как она думала, на трицепс. Молочно-белые руки её походили на свиные рульки, одну из которых сплошь покрыли татуировкой. Модно так, что ли. Навесив явно большой для себя вес, она, закусив губу от усердия, тянула ручку блока, как в песне – «на себя, под себя, от себя». Кириллу тоже нужен был блок для того же трицепса. Лыков смотрел сквозь девушку, не вмешиваясь. Кирилл не выдержал:

– Ты, лисичка, хвостик рыжий, к тренажёру встань поближе…– с нежностью пропел он. Девушка ещё больше закусила губу и на всякий случай насупилась.

– Смотри, – продолжил Кирилл, – встать надо ближе, слегка нависая над ручкой, вес поставить поменьше и движение вниз должно быть только за счёт разгибания предплечий. И следи за локтями – они должны быть прижаты к телу, суставы стоят на месте и не двигаются, – Кирилл, демонстрируя, легонько коснулся её локотка. Девушка дёрнулась, как от удара током, глаза её потемнели от внезапной ярости:

– У меня муж – полицейский. Он легко превратит вас в арестанта, если будете ко мне приставать.

Ни хрена себе! Да она не просто дура, а дура агрессивная! Кирилл не сдвинулся с места:

– Я, видимо, должен описаться от страха. Или сказать классическое «предупреждать надо» и раствориться. А я продолжу тягу, пожалуй. Передайте мои соболезнования мужу, – он преувеличенно медленно сменил вес и неторопливо начал делать тягу. Лисичка промолчала и отошла с выражением негодования на лице. Что с женщиной творится?! Лыков тяжело вздохнул:

– Я тоже наезд не понял. А ты всё не успокоишься, Рогов, до всего тебе дело. Умеешь людей выбешивать на пустом месте.

– Так откуда я знал, что у неё ПМС сегодня?! – развёл руками Кирилл. Лыков усмехнулся:

– Не делай добра – не получишь зла. Что, не знаешь? Думаешь, я просто так молчал?

Господи, каких только психичек в жизни не встретишь…

Кого, не смотря ни на что, Кирилл безоговорочно уважал, кем восхищался и любовался в зале – так это женщинами. Пусть они тренировались неправильно, зачастую капризничали, пытались разжалобить тренера, иногда «включали девочку» – они были прекрасны. Все. Каждая по-своему.

До его тридцати дамы в зале действовали на Кирилла столь возбуждающе, что временами возникали неловкие ситуации с эрекцией. Дрожащие руки, вспотевшие ладони и севший от восторга голос тоже наличествовали. Подскажешь какой-нибудь нимфе биомеханику упражнения, а ещё лучше – покажешь, коснувшись её – и всё, готово: стоит молодец. Эрекция – не приговор, но реально мучила и мешала. В юные годы даже спокойно разговаривать в зале не мог с противоположным полом. Прятал глаза, дышал глубоко, стараясь успокоиться. Засыпая ночами, представлял их без одежды – потненьких, сладеньких, желанных… Ну, всех бы…

С возрастом стал спокойней, опытней. Уже умел обуздывать желания, скручивать протуберанцы похоти в тугие узелки весёлого доброжелательного интереса. Тем не менее, когда замечал краем глаза взмах волос, полоску загорелой кожи под кислотного цвета топиком или девичьи стройные ножки, салютующие вверх на скамье для пресса, его сердце удовлетворённо ёкало и начинало биться быстрее.

Лана бесновалась в кросс-фитной зоне у шведской стенки – делала отжимания на руках в стойке, затем сразу – тягу к поясу, затем – скручивания на наклонной скамье. В максимальном темпе. Восстанавливала дыхание и снова заходила на круг. Когда Кирилл зашёл в зал, она раскрасневшейся, потной растрёпанной фурией металась между снарядами. Слишком хороша, чтобы переживать о своём внешнем виде. В стойке на руках майка задиралась, обнажая часть совершенного плоского животика, растрёпанный хвост неспокойно болтался. Кирилл подошёл сделать подъёмы ног – предстояло приседать, надо взбодрить пресс.

– Привет! – он посмотрел на её аккуратный пупочек. Красивый, впалый животик. Она как раз стояла вниз головой, готовясь отжиматься. Интересно, какие у неё трусики?

– Привет! – сдавленно прохрипела она.

Кирилл сделал подход, Лана пружинисто, по-кошачьи встала на ноги. Перерыв.

– Как у тебя всё плавно-т получается! – искренне восхитился Кирилл. – Прям одно с другим, без перерыва.

– Одно с другим и без перерыва – в этом весь смысл, чтоб жир горел, – сдувая со лба непослушную прядку, ответила Лана. Большая серьёзная девочка, играющая в настоящую спортсменку.

– Мы, люди, называем такое контаминацией… – улыбнулся Кирилл.

– Не пугайте меня, Кирилл. Я и так в общении с вами себя необразованной чувствую…– Лана даже не улыбнулась. Высунулся опять со своим анконвенциональным юмором.

– А что это ты, девушка, упёрлась вдруг? Пресс утром в зеркале не нашла? – Кирилл жадно втянул ноздрями воздух. Разгорячённая, она пахла здоровьем. Красивая…

– Типа того. Я – человек-углевод. Подточиться решила.

– Слушай, давно спросить хотел. Как Ардалионовичу к тебе в ученики просочиться удалось? Загадка прямо.

– А он что, не говорит?

– Да как-то разговор не заходил… – слукавил Кирилл.

– Его Поляков привёл, лично. Я сначала-то попробовала отказаться – я женщин тренирую, но он даже слушать не стал, глаза выпучил – из Администрации Губернатора звонили, мы порекомендовал тебя как лучшего тренера. Ну, думаю, какой-нибудь мешок с самомнением пришлют. А пришёл милейший Андрей Ардалионович… – Лана благоговейно закатила глазки. И её очаровал лукавый гном!

– А Василий как затесался? Или…– Кирилл понизил голос, – или я чего-то не знаю?

– Я думаю, про меня вы многое не знаете, – мило улыбнулась Лана. – Вам ни к чему. А Василий – мой одноклассник. Всё просто, правда?

Вот оно что! Одноклассник и, скорей всего, тайный воздыхатель, берущий крепости долгой осадой. Как-то уж очень долгой, ибо ничто не выдавало. Хотя что, Кирилл к ним присматривался, что ли….

На удивление все дорожки и эллипсоиды были заняты. Кирилл хотел было нежданной шуткой угостить – встать перед рядом тренажёров и громко, на весь зал, произнести с угрозой: «Кто уступит дорожку – тому ничо не будет!», но отказался от затеи – половина пыхтящих не услышат из-за наушников, вторая половина – из-за шума в зале. А вместе не поймут, что он шутит. Тут нужны точечные усилия. Он подошёл к первому эллипсоиду. Молодая девушка в чёрном топике и камуфлированных леггинсах.

– Девушка! Вы скоро закончите?

– Через двадцать минут.

Не то. Следующая – крепенькая невысокая тётушка в простом спортивном костюме.

– Простите! Вы скоро закончите?

– Только начала.

Кирилл подавил волну раздражения. Тебя не спрашивали, когда ты начала. Вопрос был: когда закончишь?! Он снова спросил, будто не расслышал:

– А закончите когда?

– Минут через пять.

Чёрт. Много. Следующий – мужик среднего возраста. Этот ответил сам:

– Только начал.

Да что ж за невезение-то такое. Кирилл, скрывая подступавшее бешенство, переспросил:

– А закончишь когда?

– Минут через десять.

Невезуха. Неожиданно освободилась дальняя дорожка и Кирилл рванул туда.

После трёхминутной разминки подошёл к Лыкову.

– Что, всё никак не успокоишься? – Лыков кивнул на Лану.

– Видите ли, Александр…– Кирилл прищурившись, посмотрел на него в упор, – я уже в том возрасте, когда могу с женщиной… просто поговорить. Одна из немногих привилегий, приходящих с годами. Без желания её немедленно завалить в койку.

– Мы и живы-то лишь, пока в койку хотим завалить. Хоть кого-то, – глубокомысленно изрёк Лыков. Надо же! Да ты и философ, оказывается!

Что – да, то – да. Про койку Кирилл был с ним полностью согласен. Мы вообще тренируемся до тех пор, пока живы. Майку надо бы заказать с надписью спереди «пока жив – качаюсь», на спине «качаюсь – пока жив».

Однажды, во времена первого развода, на предпоследней его фазе, Кирилл снял квартиру прямо напротив тренажёрки. На следующий день, после расслабляющего летнего трёхмесячного перерыва, пришёл в зал и на радостях напахался по самое «не балуй». Сделал в тот день, кажется, все упражнения, которые знал, позанимался на каждом тренажёре. Закончил получасовым бегом на дорожке. Футболку можно было выжимать, настроение было отличным – всё получалось, мышцы справлялись, организм перенёс первую тренировку на удивление ровно. Кирилл, не торопясь, со вкусом и расстановкой, помылся в душе, тщательно вытерся и пошёл вразвалочку домой. На девятый этаж забрался неумолимым танком, игнорируя лифт – пусть организм проникнется началом сезона. Зашёл в квартиру, разделся, развесил форму сушиться и сел, уставший, на кухне. Тело гудело низковольтным трансформатором.

И тут сердце споткнулось, остановившись на пару секунд.

Кирилл покрылся холодным потом. В одно мгновение он представил: как грузной, почти центнер весом, тушкой, валится в коридоре в тщетной попытке дотянуться до сотового, оставшегося в куртке. Как следует короткая агония. Как он лежит, остывая, до следующего дня, пока не начнут звонить с работы, разряжая телефон. Как сядет батарея и все, кому он ещё нужен, будут слышать в трубке «абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». Как менты не будут принимать заявление – подождите, через пару дней протрезвеет и придёт сам. Как никто не будет знать, где он, кроме хозяина квартиры, получившего деньги за два месяца вперёд и не имеющего поводов для беспокойства. Как он начнёт пахнуть через пару-тройку дней, как будет невыносимо смердеть и вонять через неделю, пока соседи, наконец, не почуют неладное в прямом смысле и не вызовут тех же ментов, а те уже разыщут хозяина или вскроют квартиру с помощью слесаря из ЖЭКа. Как он будет лежать в коридоре, застыв в последнем усилии – в трупных пятнах, скользкий, полуразложившийся, одинокий…

Кирилл, успев глубоко вдохнуть, начал медленно выдыхать, испуганно слушая внутренности. Сердце, как в песне Сплинов, отдышалось немного и снова пошло. Ритм восстановился. Всё стало по-прежнему.

Кроме одного – Кирилл теперь стал пуганым. Навсегда. Страх поселился в нём маленьким мерзким зверьком – мохнатеньким, с острыми коготками. Сейчас во время больших нагрузок, когда надо терпеть, стиснув зубы и работать, превзнемогая себя, прежнего, зверёк оживал, начинал скрестись и шевелиться, настойчиво царапая изнутри коготочком: ты помнишь? Не забыл? Могу повторить, если не остановишься! На сопельке ведь висишь…

Кирилл сбавлял обороты при первых же признаках его шевеления. Лыков начинал злиться и натурально орать. Ему о том случае, о своём страхе Кирилл не рассказывал – он-то непуганый, до сих пор, наверное, думает, что смерть – это всегда другие.

А Кирилл знает, уже знает – в любой момент. Дня или ночи. Когда не ждёшь. Когда только расправляешь крылья широчайших. Хлоп – и всё.

Он не только неожиданной смерти боялся. Медленное угасание тоже было не сахар. Боялся того, что предшествует смерти. Не просто старости в общепринятом обывательском понятии, а угасания жизненных функций – мама служила примером. Когда вдруг обнаруживаешь, что уже не можешь бегать. Как он со своей артрозной ногой. Или вдруг не можешь качаться. Совсем – руки не держат, спина не гнётся, голова трясётся… Или внутренности откажут – печень там, почки… Отказ сердца – это быстрая смерть, а отказ почек – смерть длительная, мучительная. Самое безболезненное – отказ члена. Кирилл всё равно не представлял, как это. Что, вдруг все женщины разонравятся? Или снизится выработка гормонов и вопрос отпадёт сам собой? А если гормоны колоть? Интерес сохранится? А если суставы менять? А если – органы? Долго он, интересно, сможет протянуть? И стоит ли его одинокая жизнь таких усилий?

Как сказал кто-то мудрый «старость – это не для слабаков». К ней не накачаться, не подготовиться.

В последнее время с сожалением и грустью начал замечать за собой если не потерю интереса к противоположному полу, то смену концепции. Всё больше женщины интересовали его как собеседницы, всё меньше – как сексуальные объекты. Поговорить и от души посмеяться зачастую действительно стало важнее и интереснее. Тут таилась ещё одно обстоятельство: игра ума, искрение юмора были возможны лишь женщинам в возрасте со всеми присущими возрасту атрибутами: жиром на боках, оплывшим лицом и грудью, дряблой кожей. А молодухи – весёлые, стройные, упругие – были не то, чтобы глупы, но… Они были другие. Другие интересы, другие привычки, вкусы, знания… Ему с ними не о чем разговаривать, тем более – с ними не о чем было вместе смеяться или, как говорится, молчать. Пытался завязать отношения помимо Ирины с несколькими, но понимал: совсем не его. Невозможно, как они говорили, «иметь отношения» с женщиной, не понимающей твоих шуток. Не узнающих цитаты. Не читавшей те же книги, не смотревшей те же фильмы. Другой, из младого, незнакомого племени. Как говорится, где он и где они, типа давешней бешеной татуированной лисички…

В его созерцании женщин на тренировке стало что-то от энтомолога, любующегося бабочками: да, красивые, да, волшебные, да, интересные, но – только как объект изучения и наблюдения. Секс с ними невозможен по определению, как джентльмен поймал русалку и тут же её выпустил – But why?! – But how?!. Для секса у него Ирина есть. Правда, разговаривать с ней в последнее время стало совсем невыносимо, а молчать, тем более уютно, никогда не удавалось…

Если Лана в голове Кирилла была первой красавицей зала, то вице-красавицей, безусловно, была Лена – гладкая светловолосая блондинка с породистым выпуклым лбом, обрамлённом волосяным пушком, с сильными конечностями и гибкой шеей. Таких, кровь с молоком, девушек снимают в рекламе молочных продуктов – чистых, светлых, непорочных. При её виде Кирилл вспоминал почему-то литовский сыр, латышский творог и крахмальные белые юбки альпийских молочниц. Лена пришла в фитнес из конькобежного спорта, что сказывалось на методике тренировок: она предпочитала аэробную нагрузку, растяжку с элементами кросс-фита.

И да – её задница не обладала задорной ореховой выпуклостью, так волнующей мужские сердца. Грудь без силикона – она или пока не выступала на соревнованиях, или даже не собиралась. В общем, она была, конечно, безоговорочной красавицей, пышущей молодостью и здоровьем, но до Ланиного шика ей было далеко.

Временами с групповых занятий с грустными лицами являлись посланницы различных физкультурных программ, заранее уставшие от вечной борьбы с жиром. Испуганно косясь на страшные железные тренажёры, на штанги и гантели, они по стеночке пробирались в аэробную зону и как-то там промеж себя тихонько шевелились. Выглядели они после коллективного часа аэробики непрезентабельно и были, как правило, старше тех, кто качался. Мышцы формируют не только мужскую фигуру; сбрасывать вес лучше упражнениями с тяжестями, нежели непрерывным бегом и аэробикой. Большинство же «аэробных» дам боялись «стать как Шварцнеггер». Как будто это было так просто. Как будто у них могло получиться.

Среди них тоже, конечно, попадались интересные и симпатичные, но они проходили по краю качковской жизни. Однажды Кирилл стал невольным свидетелем разговора двух женщин, вяло шагавших на дорожках:

– Вообще не понимаю, – громко жаловалась подруге быстроглазая брюнетка с аккуратным каре на голове, – орёт и орёт не по теме. То ему чай холодный налила, то мясо не положила, а теперь на тренировках вот пропадаю. Так для тебя же, говорю, стараюсь, чучело! Не верит. Ты, говорит, мужика себе в зале ищешь – она посмотрела долгим взглядом на Кирилла, делавшего рядом тягу гантели к животу. Кирилл заметил взгляд, улыбнулся приветливо:

– Не, здесь, в зале, хороших мужиков не найти – одни качки с раздутым самомнением, – он усмехнулся и добавил: – А попробуйте подойти к этому, который орёт, прижать его голову к груди, погладить и сказать: «Бедный мой мальчик…» Уверяю – он надолго замолчит. Любой мужик с пелёнок любит, когда его к груди прижимают. Успокаивается сразу…

Брюнетка промолчала, чуть ли не демонстративно уставившись в пространство над Кириллом. Тебе намёки делают, что женщина почти свободна, а ты « подойти, прижать»… Не орёл.

Или когда Кирилл сам пытался подкатить: «…всегда без спутников, одна, дыша духами и туманами, шагаешь молча у окна» – попытался он как-то пошутить с привлекательной загорелой дамочкой, перед этим несколько недель с нею здороваясь «со значением» – это когда взгляд задерживаешь чуть дольше, чем дозволено приличиями. Аэробная зона как раз располагалась у окон. Дамочка неопределённо хмыкнула и после этого исчезла из зала совсем. Вряд ли от его невинной шутки – бог весть, что творилось в её прелестной головке. Ведь загадка…

В общем, с аэробными дамами и ты «не понят, и ничо не понято».

В зале была ещё одна замечательная женщина – Этери. Её невозможно было ни с кем сравнивать и оценивать с точки зрения общепринятых критериев. Скорее всего, в ней текла грузинская кровь, но уточнять никто не решался – она была действительно большой и накачанной. И дерзкой. Лет десять тому назад она ещё успешно выступала в категории «женский бодибилдинг», но участниц соревнований становилось год от года меньше и меньше – редко кто отказывался от своего женского естества ради мужеподобных мышц. Их категорию отменили совсем. Вид её мышц, широкой спины и накачанных рук сам по себе был экзотическим, но Этери и сюда сумела добавить копоти: в каждом ухе у неё торчало по нескольку золотых колечек, висевших гирляндой, нос проколот сбоку, от него к правому уху тянулась золотая же цепочка, волосы заплетены во множество африканских косичек с вплетёнными в них камешками и стразами, уложенных на голове самым причудливым образом. Спину Этери украшало, видимо, цветное изображение какой-то птицы или крылатого чудовища – когда она в спортивной майке тянула блок за голову, зелёные перья на широчайших мышцах спины плотоядно шевелились, притягивая взгляды мужиков. Что было наколото в середине, оставалось тайной. Ходили невнятные слухи, что её правое бедро обвивал гигантский красный с зелёным змей, заканчивающийся совсем в запретной зоне, а на ягодицах располагались невиданные животные невообразимых расцветок. Эти рассказы будоражили воображение мужской части населения зала, но допуском к их созерцанию никто не владел. Или владел, но не трепался об этом. Либо владелец допуска вообще в зал не ходил – был из публики…

Иногда Кирилл встречал «женщину смелых подростковых грёз», выглядевшую, как отставная порноактриса: пара соломенного цвета косичек, чёткий контур «поддутых» губ, вырисованные татуажем брови, всегда – корсет интенсивно-розового цвета, выдавливающий полновесные груди на всеобщее обозрение, леггинсы с розовыми же гетрами, обтягивающие ровные, но коротковатые полные ноги. На тренировки «мечта подростков» ходила при полном макияже, будто ей предстоял кастинг на роль – известно, в каком фильме. И в какой роли. Смотрелась она вызывающе – вульгарно, на тренировках почему-то появлялась вместе с мужем – снулым лысеющим мужиком с длинными жилистыми руками, иногда припахивающим вчерашними излишествами. Он, в свою очередь, выглядел трактористом или дальнобойщиком – только что из-за руля. Ходил неприкаянно по залу, явно не зная, чем себя занять. На удивительную свою спутницу почти не смотрел и не разговаривал с нею. Вообще не обозначал, что имеет к ней какое-то отношение. Она же всегда занималась в уголке с парой гантелей, будто стесняясь передвигаться по залу. Не встречал Кирилл более удивительной пары.

Кроме того, наличествовала вечнохудеющая Наташа, питавшаяся водой, парой горошин и соком из пипетки, имеющая явные нелады с головой – Кирилл однажды застал её, переодевающуюся, в коридорчике, ведущем в залы групповых программ. Наташа, светя молочно-белыми дряблыми грудочками и выпуклыми костями таза, одевала трусы. Кирилл, сделав вид, что ничего не заметил, прошествовал мимо с каменной рожей, а затем, найдя Лену-«молочницу», попросил её Наташе помочь. Оказалось, у той от долгого голодания и отсутствия углеводов действительно мозг повредился. Через несколько месяцев Наташа вновь появилась в зале – немного окрепшая и непривычно тихая, будто всё время спросонья.

Как во всяком зале, временами весело щебечущими стайками прилетали «бикиняшки»-инстаграммщицы, не расстающиеся с телефоном. Они больше крутились перед зеркалами, привставали на носки, старательно выпячивая попы, делали бесконечные селфи. Такие девицы через месяц занятий начинали вести свой блог о питании, через полгода пытались вести обучающие семинары про спорт и диеты, а через год, как правило, исчезали без объяснения причин – всё, кончилась короткая спортивная жизнь бабочки. То ли выходили замуж, то ли уезжали куда, или рожали, превращаясь обратно в гусениц, дурнея, толстея и старея.

Девушки в зале были необходимы для душевного равновесия, для создания правильной конкурентной атмосферы – чтоб мужикам было, перед кем выпячивать грудь и расправлять крылья. Чтобы всегда сохранялась надежда, что какая-нибудь красивая и смелая подойдёт, посмотрит долгим взглядом, прошепчет изумлённо: «…а ты крутой… Какие планы на сегодняшний вечер?» – и твоя жизнь изменится навсегда.

К лучшему, конечно.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за ноябрь 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению ноября 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.