Пучок – пятачок

 

Купить в журнале за ноябрь 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 6 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

К среде спина и трицепс взорвались. Кириллу нравилась мышечная боль – ещё в далёком детстве он, попробовав впервые накачать бицепс (была у него безумная идея – мощным ударом в низ живота подбрасывать соперника в воздух – ему казалось, бицепс для этого нужен в первую очередь), сгибал руку с тяжёленьким утюгом. Сделал по пятьдесят повторений, стоя перед телевизором, чтобы время не тратить попусту, смотрел «Клуб путешественников». Наутро бицепсы заболели. Кирилл поинтересовался у Виктора Васильевича, тренера дзюдо, отчего может быть такая ноющая боль.

– Упражнения на бицепс делал? – сразу спросил Василич, оглаживая свои роскошные усы, за которые его за глаза называли Тараканом. Правда, и фамилия его была Тараканов. Кирилл, желавший накачаться незаметно, чтобы потом удивить всех откуда-то взявшейся неимоверной силищей, чуть помялся и пробормотал:

– Ну… да… немного…

– Значит, хватило, – громогласно подвёл итог Таракан и добавил: – Значит, мышцы бицепса у тебя никакие. После тренировки возьмёшь в тренерской гантели и делай сгибания до отказа. Значит, четыре подхода. Понял? И так, значит, месяцок покачай – там посмотрим. Мышца болит – значит, растёт. Усёк?

Кирилл усёк. Правда, как ни качал он бицепсы, руки у него не хотели толстеть. Сейчас-то он понимает – маленький был, неполовозрелый, да и организм быстро привык к одинаковым нагрузкам – оттого и мышцы больше не болели.

Лыков объяснял: мышца откликается болью и ростом только на непривычную нагрузку. И задача качка – постоянно теребить организм, нагружать его разными способами, под разными углами, с разными весами, с разным темпом, с разной интенсивностью – обмануть организм, исхитриться, заставить нарастить мышечную массу. Организм стремится к гомеостазу, то есть равновесию и покою. Ему, организму, необходимо питание и необременительная физическая активность – и то, как подозревал Кирилл, всего лишь для обеспечения работы мозга, который является главным органом. И мозгу и организму не нужно столько мышц – любой качок после соревновательного сезона «сдувается». Степень сдутия зависит от типа телосложения. Люди бывают худощавыми эктоморфами – как правило, приспособленными к бегу, про которых говорят «кожа да кости», среднего телосложения мезоморфами и ширококостными, медлительными, с большой массой эндоморфами. Все три вида могут добиться красивого телосложения, но путь к нему у них будет разный. И методика тренировок тоже.

Кирилл принадлежал к третьему типу: быстро набирал массу – любую, не только мышечную, но сох медленно и неохотно.

– Пока Рогов сохнет, салабон сдохнет, – вдруг поделился Кирилл армейской мудростью с Лыковым. Они переодевались перед тренировкой

– Ты это с чего взял? – не понял тот.

– Да в армии понял, что сохну с трудом. Длинная история. Рассказать? Поймёшь, как мне сушиться…

– Ну расскажи, если недолго, – пожал Лыков плечами.

– Ну, вот: поймали меня однажды на самоходе. Ну, как поймали – прапор увидел, что я в другом конце бетонного цеха в гражданке иду – явно или в самоход, или из самохода. – Кирилл сделал паузу, давая Лыкову возможность его прервать. Окружающие начали прислушиваться к разговору. Кирилл приободрился.

– Как это к сушке относится? – Лыков не любил разговоров, тем более пустых. Или шуток Кирилла опасался.

– Напрямую. Прапор погнался за мной, я успел забежать в раздевалку, спрятать гражданку в вентиляцию и встать под душ. Он ворвался туда, орал-орал, потом выстроил взвод прямо в раздевалке и приказал найти мою гражданскую одежду как доказательство. Парни понимали – не дай бог найти. Им же со мной потом в одной казарме жить. Ходили как сонные мухи, под шкафчики заглядывали, время тянули. Комбат гонца прислал – на построение пора. Ладно. Приходим с опозданием на построение – нас на автобусах с работы возили. Комбат прапора дёргает: что случилось? Тот докладывает: Рогов замечен в цеху в гражданской одежде. Комбат меня подзывает: было? Прапор отошёл солдат считать при посадке… – Кирилл обвёл взглядом раздевалку. Его заинтересованно слушали. – Я говорю: извиняюсь, конечно, товарищ подполковник, не по чину мне такое говорить, но с прапорщиком Ляшко что-то странное происходит: я моюсь после смены, он врывается, начинает орать, что видел меня в самоволке, заставляет всех искать гражданку, а я ни сном ни духом – всю смену отпахал, спросите у командира взвода. Стесняюсь сказать, но, может быть, прапорщик Ляшко слегка алкогольных напитков перебрал, вот ему всякое и мерещится?

Комбату крыть нечем – Ляшко алкаш знатный, всё время датый, с красной мордой, он говорит: ладно, после разберёмся. И на всякий случай от греха перевёл меня в бригаду бетонщиков – там все солдаты худеют и «доходят». Самая страшная бригада была. Так я там добавил десять килограммов! На меня как на феномен смотрели, чеченцы стали на чай приглашать.

– В честь чего это? – недоверчиво усмехнулся Лыков. – Полюбили тебя? У нас в ВДВ тебе бы прапор люлей навешал, не отходя от кассы.

– Девяносто семь килограммов, КМС по тяжёлой атлетике уже был – попробуй навешай. Там стройбат, беспредельничать себе дороже – может с кран-балки что-нибудь упасть на голову. А на чай стали приглашать в знак уважения. Я тогда эту формулу и родил.

– А как ты кэмээсом в стройбат попал, а не в спортроту? Ты же в СКА, вроде бы, поднимал? – Лыков подозрительно прищурился: выведу тебя, мажора городского, на чистую воду!

– А! – беспечно отмахнулся Кирилл. – Просто командира спортроты на хер послал перед призывом – не поняли друг друга, слово за слово, хреном по столу… Так и попал в стройбат. Ни разу не жалею, – он натянул через голову футболку с надписью: «Ты кто такой?! Давай, приседанья!».

– Фарму ещё не купил? – спросил Саша вполне человеческим голосом.

– Да как-то всё собраться не могу, – сказал Кирилл с маленькой толикой надежды – вдруг Лыков снизойдёт и сам ему что-нибудь найдёт. Но нет.

– Не тяни. У него быстро раскупают. – Александр мгновенно посуровел, – И менты их быстро запаковывают, как нарколыг – за хранение и распространение.

– Ой, уж прямь – нарколыг! – не поверил Кирилл. – Подумаешь, таблетки страждущим мимо аптеки продают, поднимают, считай, с колен российский спорт, помогают защищать честь страны!

– Ага. Они в суде так же оправдываются. А сроки реальные дают. Если ты не в сборной – тебе нельзя. А в сборной будут колоть, но не скажут, чем.

– Вознаградят роскошью незнания…

– Точно.

За разговорами вышли в зал. Кирилл любил этот момент – когда из относительно спокойной раздевалки, перегороженной к тому же шкафчиками для одежды, глушащими звуки, где все сосредоточенно, как перед боем, переодеваются, выходишь в яркий, шумный, просторный зал, полный людей и звенящего железа. Переход в иной мир с иными законами.

Кругом слышны голоса, звуки снарядов и обязательная в последние годы музыка. На заре фитнес-индустрии музыка была другая – Кирилл раньше бывал в качалках – как правило, подвальных, где можно было оглохнуть от грохота хэви-метала, на стенах красовались постеры со Шварцнеггером, Сталлоне и Брюсом Ли, закрывающие дыры в штукатурке, а в углу непременно висела боксёрская груша. Люди там собирались соответствующие – огромные пузатые дядьки в возрасте за сорок. В качалку они ходили, как их сверстники – к пивному ларьку: с обречённой страстью и занудным постоянством.

С принудительным завершением девяностых по всей стране нравы в спортзалах ощутимо смягчились: женщины поняли, что фитнес и только фитнес кардинально улучшает фигуру, и их появление в поначалу потных, пахнущих кирзой и казармой, спортзалах изменило всё. Стало почище и потише. Музыка стала мягче – многие стали приносить любимые кассеты, впоследствии – диски…

В их зале вольница закончилась пару лет назад – специальным распоряжением администрации спортивного центра музыкальная политика отдавалась в распоряжение администрации же – в соответствии с общей вертикальной эстетикой, возобладавшей в стране. Из динамиков под потолком зазвучало что-то безликое, модное, технологичное, не задевающее души. Кирилл заметил, что массовый приход женщин, кроме очевидного смягчения нравов, облагородил и сделал спортивные залы более уютными, переформатировав их из подвальных качалок в большие, светлые фитнес-центры с набором дополнительных услуг.

В аэробной зоне стройная, с невыносимо длинными ногами, персональный тренер Лена мучила на римском стуле потненького мешковатого мужичка скорбящего вида с пузиком, с которым он, видимо, безуспешно воевал. Лена вводила Кирилла в радостное неистовство своими фантастическими глазами цвета серого с синевой уральского неба. На лице её подопечного читалась обычная история, приведшая в «фитнес-пытошную»: жена подарила абонемент, посоветовала (для бо́льшего интереса) симпатичного тренера-девушку, он пошёл у жены на поводу – да, давно пора заняться здоровьем – и вот в наказание за мягкотелость нелепо дёргается, пытаясь поднять туловище. Молодая красавица (бо́льшего интереса и представить нельзя) стоит рядом и, пытаясь быть доброжелательной, произносит одно: «Выше!». А выше не получается! Вообще никак не получается! Ну почему я такой неловкий?!

– Лен! Давно предлагал тебе надевать сапоги-ботфорты, фуражку с высокой тульей, кожаное мини и брать стек в руки! Тогда твоё «выше»! совсем бы по-другому воспринималось! – приветствовал её Кирилл. Мужичок тут же прекратил трепыхаться и с облегчением замер. – Да и клиенту было бы веселей, верно говорю? – Кирилл ободряюще улыбнулся мужчине. Тот рассмеялся, покрутив головой: шутить изволите. Меня ничто не спасёт.

– Нам же не разрешают… – прошелестела Лена еле слышно, инстинктивно изогнувшись до невозможности грациозно. Кирилл оценил, но решил не заметить:

– А ты им скажи – мол, клиенты просят. Мы ведь просим? – снова обратился он к мужчине.

– Ну да… – обессилено прошептал тот. Не, братан, с таким напором от жизни пряников не добьёшься… Зря только Леночку отвлекаешь.

Кирилл направился в зону разминки. На наклонной дорожке медленно в гору конягой, везущим хворосту воз, тяжеловозной поступью взбирался крупный мужчина с наголо обритой головой. Кирилл поздоровался, громоздясь на степпер рядом. Мужчина кивнул в ответ, не повернув головы. Он неодобрительно посматривал на двух пареньков со смартфонами, мотыльками порхавших перед ним вокруг станка для бицепса бедра. Пареньки хихикали, крутились, фоткали друг друга во время упражнения, с нетерпением и жаром тут же скроллили по экранам, показывая что-то друг другу, смеялись белозубо. Молодые, милые, непуганые… Одеты мальчики были не просто модно – лосины и обтягивающие маечки, а с выдумкой: ещё и в вязаных шапочках. Замёрзли, мля. У одного на предплечье красовался огромный синий татуированный крест. Внезапно.

– Раньше же качки были – Качки! Бритые наголо, в кожанах, голда на шее в палец, нос непременно сломан и взгляд, которым рельсы гнуть можно! – неожиданно поделился тяжеловоз сокровенным, глядя куда-то поверх Кирилла, но так, чтоб он услышал. Дяденька был примерно одного с ним возраста. Понять, как давно он ходит в зал, было нельзя – так, начавший жиреть крупный мужчина, весь словно растопыренный в разные стороны: с далеко расставленными глазами, широким лбом и ушами, похожими на торчащие в стороны ручки кастрюли. С перебитым носом, без шеи, с тугим квадратным животом. Кирилл не знал, как его зовут. Мужик наконец улыбнулся – медленно раздвинув губы с видимым усилием, пытаясь быть дружелюбным.

– А сейчас что не так? – заинтересованно переспросил Кирилл, плавно ускоряясь на степпере.

– Сейчас всё как не моё. Вместо короткой стрижки на голове хвостик или кукуль, в ухе – серёжка, даже с камушком может быть, татуировка цветная, чтобы девочек привлечь… – мужчина повёл глазами в сторону пареньков, презрительно вздохнул и добавил сокрушённо: – Некоторые даже лосины в обтяжку носят. На соревнованиях недавно категорию пляжников ввели – выходят мальчики в купальных шортах и встают в проститутских позах. Глаза б не видели. Тьфу.

– Или вот моду взяли – натянут лосины в обтяжку и трусы сверху спортивные, или шорты, на голову – капюшон, бейсболку, шапочку, будто всё время макушка мёрзнет. Тоже не переношу этого умножения сущностей сверх необходимостей. Бесят. – Кирилл усмехнулся понимающе. Лыков, ожидавший Кирилла, солидарно ухмыльнулся – тут он был с ним согласен. Мальчики самозабвенно резвились, ни на кого не обращая внимания.

– Да, есть такое, – мужчина согласно кивнул. Даже лицом как-то смягчился.

– Лосины и проститутские позы – это, конечно, конкретный зашквар, – продолжил Кирилл, – но я тут как-то, был грех, завис, засмотрелся на ножки очередного татуированного, когда он приседал, и обнаружил у него на голени масонские знаки. Он в шортах был. Спросил – знает ли, что у него набито. Оказалось – знает, сам такой рисунок выбрал. Вот я и думаю – может, раз дело Вольных Каменщиков живёт и дышит, пусть и в виде татухи на ноге, может, ещё не всё потеряно? Может, выплывем?

– С масонами как-то впадлу плавать, честно сказать… – мужчина надул щёки, что, видимо, для него служило признаком усиленной умственной деятельности.

– А плавать и не надо, – легко согласился Кирилл, – я вообще не знаю, чего скрепные их до усери боятся. Масонов, в смысле. Люди как люди.

– Сергей Степанович, – неожиданно протянул лопатообразную руку мужчина, широко зачерпнув воздух.– Лучше просто Сергей. Или Степаныч, – он опять улыбнулся, приглашая порадоваться своей демократичности.

– Кирилл. Просто Кирилл.

Сергей Степанович появился в зале этой осенью, почти сразу «пришёлся ко двору» – как-то сразу стало понятно, что он не греться сюда ходит и с качалкой знаком. Абонемент купил, видимо, ради крестового похода против выпирающего живота и для здоровья в целом – занятий не пропускал, но и с глазами навыпучку весов не ворочал. О жизни «в миру» не распространялся – нельзя было понять, где и кем работает, а в лоб спрашивать не принято – какое кому дело? По тому, как он общался с тренером, как выполнял упражнения, а его неизменно тренировал Марат, бывший штангист, было видно, что Сергей – мужчина повидавший, с бурным, местами спортивным, прошлым. Твёрдостью и конкретностью в общении он походил на престарелого бандита или даже на силовика, причём в чинах. Сам ни к кому не лез и не позволял приближаться к себе слишком близко, приятельских отношений не заводил, попусту не трепался – всё это наталкивало Кирилла на мысль, что у Степаныча, скорее всего, можно что-то попросить. А он, видимо, это что-то может дать, «сидит на ресурсе» – потому и держит на всякий случай дистанцию. Степаныч ходил уже больше месяца, но представился Кириллу впервые, что можно было рассматривать как знак доверия. И уважения.

– Сегодня грудь и бицепс, – прервал его размышления Лыков. – Размялся как следует?

Размяться «как следует» означало пробежаться на степпере до лёгкого пота, минут пять и растянуться, приготовив мышцы к нагрузке. Чем больше возраст спортсмена – тем продолжительней должна быть разминка. Пережимать тоже не следует, шагая на дорожке или степпере по двадцать, тридцать минут – в этом случае гликоген в мышцах сгорает, и последующая тренировка будет неэффективна.

– Размялся, как доктор прописал, – отозвался Кирилл. – Готов, как пионэр!

Лыков саркастически ухмыльнулся.

Как Кирилл люто ошибся! Не был он готов к такой монструозной тренировке. Лыков, почти не давая передышки, переходил с Кириллом с одного тренажёра на другой – мышца «бомбилась» до изнеможения под разными углами, сразу распухла от притока крови и заболела скрипящей разрывающей болью. Кирилл терпел и радовался – растёт! Растёт! Правда, временами создавалось впечатление, что ещё немного, ещё чуть-чуть – и скрутит судорога.

– Что, если судорога начнётся? – спросил он Лыкова.

– Панангин внутривенно. Или сильно массировать мышцу, – тут же отозвался тот.

– Как я в зале внутривенно поставлю? Даже если с собой все причиндалы буду носить? – Кирилл, выполнявший жим на наклонной доске, замер с гантелями в руках в верхней точке траектории. Вспомнил знакомого штангиста-«химика», пришившего себе на штаны дополнительный кармашек для шприца. Так и ходил по улицам. Зато анаболиками «ширялся» по расписанию. Мастером стал...

– Не останавливайся! – рявкнул Лыков.

 – Сказать ничего нельзя! Сам себя контролируй. Не доводи до крайностей. Ешь панангин или аспаркам в таблетках. Или, пока сушиться не начал – курага, творог. Только не вместе и лучше утром. Судорога обычно от недостатка солей калия и магния. Ты творог усваиваешь? – зачем-то понизив голос, поинтересовался он.

Кирилл догадался, о чём тот спрашивает, расплылся в улыбке:

– Имеешь в виду, не буду ли я стравливать избыточное газовое давление через задний клапан? Вроде ничего страшного, усваиваю.

– Улыбаться не надо. О тебе же забочусь – чтоб перед девчонками не опозорился. – Лыков с ненавистью ко всему миру раздвинул губы в улыбке. Так, наверное, улыбался бы бульдозер.

– Для лучшего пампинга, улучшения нервной проводимости и чтобы нервяк не давил – пиродоксин в таблетках ешь и аргинин купи. Сам знаешь где.

– Прямо так и называются? – Кирилл пожалел, что не может записать. Даже сотовый в раздевалке оставлял, чтоб не отвлекаться.

– Ну, пиродоксина гидрохлорид и Эль-аргинин правильно, – саркастически произнёс Лыков, – ты же спросишь, зачем и почему?

– С языка снял! – усмехнулся Кирилл, – именно: зачем и почему.

– Перед тренировкой капсул пять аргинина для лучшего кровообращения и пампинга. И пиродоксин, чтоб не психовать. Купишь – всё в аннотации написано. Прочитать-то сумеешь без тренера?

– Ну, попытаюсь… – Кирилл смиренно вздохнул. Что ж делать, если тренер у меня псих и пиродоксин не ест.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за ноябрь 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению ноября 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.