Катарсис не предусмотрен

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за май 2023:

 

На чтение потребуется 40 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Ехать на съёмку Макс не хотел. Вчера поздно вечером он прилетел из Салехарда, где три дня снимал съезд оленеводов, спал всего пару часов и в офис заехал только для того, чтобы отдать видео на монтаж. Какая ещё ночная съёмка? Почему нельзя послать Женю или Вовчика?

– Ничего не знаю. – Катя показала график. – Люсьена велела, чтобы снимал ты.

– Катя, – проникновенно сказал Макс, – ты когда-нибудь была в Салехарде?

– Ну не знаю, – смягчилась Катя, – иди к ней сам, может, уговоришь, – и кивнула на кабинет начальницы.

Макс поскрёбся в дверь, дождался хрипловатого «Кого чёрт принёс?» и с порога заныл:

– Люсьена Грачиковна, ну почему я? Я только что прилетел, самолёт опоздал, в час в Шереметьево, в три дома, а в десять уже на работе. И опять ночная съёмка? Что я вам, железный что ли?

– Ай-яй-яй, Максинька, ну как не стыдно?

Люсьена выплыла из-за своего стола и клюнула Макса в щёку, обдав запахом крепких духов.

– Такой молодой, такой красивый и такой слабый, да?

– Да, ­– не поддался на провокацию Макс. – Слабый и уставший.

– Ай-яй-яй, – Люсьена вцепилась в его локоть пальцами с острыми багровыми ногтями и толкнула в кресло, – посиди, отдохни. Кофе хочешь? С коньяком? Как там в Салехарде, красиво?

– Я не поеду на ночную съёмку, – быстро ответил Макс, не давая себя сбить, – ни за какие деньги.

– Так уж ни за какие? – Люсьена прищурила иссиня-чёрный глаз.

– Ни за какие.

Люсьена хмыкнула.

– Пусть Вовчик снимает.

– Он-то с радостью, да ему надо тёщу на дачу везти.

– Вот! – воскликнул Макс. – У всех оправдания, один я из Салехарда.

– Посчитаем тебе не только как ночную работу, но ещё как праздничные.

– Нет.

– Ещё два отгула дам, – продолжала соблазнять Люсьена.

– Наверняка обманете.

– Ты бы не зарывался, а? – Люсьена вернулась за свой стол. – Тройной тариф и два отгула. Или я с тобой больше дел не имею.

– Да что там за съёмка такая? – в сердцах воскликнул Макс.

Люсьена подтолкнула к нему распечатку с заданием.

– Читай.

Макс прочитал и выпучил глаза на начальницу.

– Вы это серьёзно?

– Что тебя тут смущает?

– Но это же бред!

– Конечно, бред, – согласилась Люсьена, – поэтому мы и снимаем. Но поскольку это чудовищный бред, ты получишь тройную оплату. Всё справедливо, правда, Максинька?

– Ну не знаю, – протянул Макс.

– Вот и славно, вот и договорились. Ты, кстати, оленеводов сдал на монтаж?

– Нет ещё.

– Так чего ты здесь расселся? Ну, мигом!

– Люсьена Грачиковна, я на такси поеду.

– Езжай хоть на осле, только чек возьми для бухгалтерии. А теперь пошёл вон.

И Макс вышел из её кабинета, держа в руке задание.

 

Такси Макс заказал «комфорт», ибо какого чёрта? Камеру взял маленькую и два микрофона, один из них потайной, который крепился под одеждой.

Отправной точкой его командировки был офис турфирмы «За горизонтом», который находился в бизнес-центре около Савеловского.

В десять вечера здание было безлюдно, по полутёмному холлу прохаживался скучающий охранник.

– Не подскажете, где здесь турфирма… – начал Макс.

– «За горизонтом», что ли? Это туда, по коридору налево. Поспеши, ваши уже собираются, – ухмыльнулся охранник.

Кто такие ваши-наши, Макс не понял, но ухмылка ему не понравилась. Ему вообще не нравилось это идиотское задание, и кабы не нужда в деньгах, фиг бы он согласился.

В тёмном коридоре только одна дверь была распахнута, из неё на мраморные плитки пола изливалась лужа мутноватого света. То есть, свет, конечно, был никакой не мутный, обычный был свет, но именно тогда у Макса зародились первые подозрения.

В небольшой комнатке за конторкой под дерево восседала женщина, похожая на морщинистую птицу марабу, а рядом стояли двое в чёрном, коих Макс сначала принял за подростков. Чёрные заполняли какие-то анкеты.

– Добрый вечер, – сказал Макс женщине-марабу. – У меня заказ на фамилию Галстян.

Разумеется, фамилия Макса была не Галстян, но Люсьена уверила его, что это без разницы.

Женщина-марабу заглянула в компьютер и подтвердила:

– Есть такой заказ. Галстян – это вы?

– Не совсем. Это моя тётя, которая по ошибке заказала экскурсию не на моё имя, а на своё, но это же без разницы?

– Разумеется, без, – подтвердила женщина-марабу. – Только в анкете укажите, пожалуйста, своё настоящее имя.

– Для каких целей?

– В целях уточнения данных для страховой компании на случай форс-мажора.

Макс не понял, какой форс-мажор мог произойти во время автобусной экскурсии по Москве, но решил не углубляться в тему. Лишь спросил:

– Паспорт нужен?

– Нет, только имя и фамилия. И подпись в трёх местах, где галочки.

Марабу протянула анкету. Макс попытался вчитаться в мелкий шрифт. Исполнитель обязуется… Заказчик обязуется…

– А не могли бы вы в двух словах объяснить, в чем… – обратился Макс к марабу, но его прервал телефонный звонок.

– Минуточку, – сказала марабу Максу и сразу же в трубку:

– Офис «За горизонтом», чём могу быть полезна?

Пока она говорила, Макс заглянул через плечо одному из подростков, прочёл в графе «Фамилия» Пфтьялйи и непроизвольно хмыкнул. Подростки синхронно повернули головы, и Макс обнаружил, что никакие они не подростки, обоим лет за двадцать, и один из них девушка. Четыре глаза, подведённые чёрным, смотрели на Макса весьма недружелюбно.

– Извините, – сказал тот. – Меня просто удивила ваша фамилия.

Эти двое продолжали молчать.

– Непривычно звучит, – пояснил Макс. – А как вас зовут?

– Элайджа Биллингтон, – ответил он.

– Эбигейл Прин, – ответила она.

Ага, начинается, подумал Макс, провёл рукой по воротнику, включая микрофон и продолжил:

– Что вы ждёте от экскурсии?

– Пхнглуи мглвнафх Ктулху Рльех вгах нагл фхтагн, – ответил он, а она согласно кивнула:

– Ктулху Рльех вгах нагл фхтагн.

Макс не успел задать следующего вопроса, потому что марабу положила трубку и забрала у парочки заполненные анкеты.

– Проходите в зал, там вас ждёт приветственный фуршет.

Чёрные удалились, и марабу занялась Максом.

– Заполнили?

Макс быстро начирикал необходимое и сдал лист.

– Фото, видео производить собираетесь?

– Собираюсь, – признался Макс.

– На телефон или на камеру?

– А в чём разница?

– На камеру можно снимать только после оплаты.

– Сколько?

– Четыре девятьсот восемьдесят семь.

– Что так дорого? – возмутился Макс. – Меня не предупреждали.

– С претензиями обращайтесь к вашей тёте, – марабу была невозмутима, – её предупреждали. Платить будете?

– А если не буду, тогда что?

– Тогда мы вынуждены будем отобрать у вас камеру на время экскурсии.

Макс вряд ли отдал бы им камеру, ещё чего, но с другой стороны, если не оплатить, могут возникнуть проблемы с публикацией видео, поэтому Макс поинтересовался:

– Чек дадите?

– Разумеется.

Марабу приняла у Макса деньги, между прочим, последняя пятёрка, завтра же он стрясёт её с Люсьены с процентами. Марабу выдала чек и заученно-любезно пригласила:

– Проходите в зал, там вас ждёт приветственный фуршет.

Макс прошёл в следующую комнату, стены которой были увешаны дипломами, грамотами, видами различных уголков планеты, африканскими масками, азиатскими циновками и прочей дребеденью.

Двое чёрных неподростков, Элайджа и Эбигейл, или как их там, стояли около столика с чашками и синхронно грызли печенье. В противоположных углах комнаты сидели двое, мужчина и женщина, с виду пенсионеры. Все молчали. Ежу было понятно, что группа ещё не сплотилась.

Макс широко улыбнулся и как можно проникновенней сказал:

– Добрый вечер, друзья! Похоже, нас с вами ждёт увлекательное приключение.

– Вы экскурсовод? – спросила женщина.

– Нет, я такой же экскурсант, как и вы. Меня зовут Максим.

– Вера Павловна, – представилась женщина.

– Петров Сергей Петрович, – откликнулся мужчина, предварительно подумав.

Вера Павловна и Петров обратили свои взоры на чёрную парочку. Те переглянулись, и девушка сказала:

– Пфтьялйи.

– Простите? – переспросила Вера Павловна.

– Эбигейл Прин, – ответила девушка.

– Элайджа Биллингтон, – ответил парень.

– Иностранцы, что ль? – спросил Петров.

Чёрные переглянулись, и парень высокомерно произнёс:

– Мы адепты учения Великих Древних, единственно Верного Ордена.

А девушка добавила значительно:

– И пусть они восстанут.

Вера Павловна вдруг заволновалась, вскочила со стула и воскликнула:

– Идеалы Великих не есть иконографический бог, в которого следует верить буквально. Всё одинаково незначительно для Космоса, следовательно, ни один человек не может быть лучше или хуже другого в том, что находится вне человеческого контроля.

Элайджа усмехнулся.

– Из Тьмы нам только дали время потанцевать при Свете.

– И мы всегда должны это праздновать, – подтвердила Эбигейл.

– Великие Древние существуют только как архетипические метафоры, и общаться с ними можно только посредством снов и медитаций, – убеждённо сказала Вера Павловна и прижала кулачки к груди.

Элайджа презрительно прикрыл глаза, а Макс почувствовал, что у него едет крыша.

– Э-э-э, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку, – а я ещё вчера был в Салехарде. Не бывали? Там красиво.

Ледяное молчание было ему ответом. Только Петров поёрзал на своём стуле и пробормотал нечто вроде: «Охо-хо».

Макс понял, что промахнулся, и сделал вторую попытку:

– Здешний кофе кто-нибудь пробовал? Ничего себе?

Эбигейл демонстративно отвернулась, а Петров ещё громче закряхтел.

– Вера Павловна, налить вам чашечку? – спросил Макс.

Женщина опустила руки и растерянно произнесла:

– Ну налейте.

В это время дверь распахнулась, и появились ещё две особы, брюнетка и блондинка. Обе ярко и модно одетые, и по тому, как они держали спины, обтянутые шёлковыми пиджаками, и переступали ногами, обутыми в туфли на высоких каблуках, было ясно – их шмотьё стоило уйму денег.

– Здравствуйте, дорогие! – радостно провозгласила брюнетка, а блондинка столь же восторженно продолжила:

– Чудесный вечер, правда?

– Правда, – с энтузиазмом согласился Макс. – Чудесный вечер и предвкушение ещё более чудесной ночи. Я Макс.

Брюнетка и блондинка наградили его кокетливыми улыбками и представились: Света (брюнетка) и Виктория, но можно – просто Вика (блондинка).

– Девушки, а вы случайно не экскурсоводы? – Макс сделал первый пас.

– О нет, – Света сверкнула безупречно сделанными винирами. – А я даже не экскурсант. Я только провожаю подругу. А вы? ­– и она повела наращёнными ресницами.

– Я экскурсант. В предвкушении, – Макс скосил глаза на свой воротник. Всё в порядке, микрофон работал. – Почему вы не с нами, Светлана?

– Потому что у меня всё есть, – тонко усмехнулась она. – А вот Викусе не помешало бы…

– Светка, прекрати, – оборвала подругу Вика, – человеку совсем не интересно.

Максу было интересно, но он сдержался.

– В общем, Викуся, не волнуйся, – продолжала щебетать Света. – Я убедилась, что с тобой всё будет в порядке. Компания отличная, особенно, молодой человек, – она мазнула взглядом по трёхдневной щетине, которую Макс не сподобился сбрить после Салехарда. – Да и остальные тоже весьма приятные люди. Короче, подружка, оставляю тебя с чистой душой. Когда закончите, позвони, я приеду тебя забрать. Ну, дорогие мои, счастливо вам съездить. Чтобы всё у вас сбылось!

Вера Павловна рассеянно кивнула, Элайджа и Эбигейл посмотрели на Свету с нескрываемым пренебрежением, а Петров даже не обернулся – сидел, уставившись на циновку с надписью «Эмгекке данк».

– Кофе? – предложил Макс, когда дверь за Светой захлопнулась.

– Да, пожалуйста, – согласилась Вика.

Налить Макс не успел, потому что дверь снова отворилась и вошла женщина. На этот раз все поняли, что она точно экскурсовод – удобные кроссовки, тёплая кофта и сумка через плечо наподобие кондукторской.

– Все в сборе? Меня зовут Алла Денисовна, сегодня я буду вашим гидом, мы вместе совершим увлекательное путешествие по примечательным местам нашей столицы, попрошу всех взять свои вещи и пройти за мной в автобус, – сказала она, не переводя дыхание. – В автобусе есть вода, термос с кофе и аптечка, убедительно прошу всех предварительно посетить дамскую и мужские комнаты, дальше по коридору вторая и третья двери соответственно, а тех, кто готов, прошу последовать за мной.

 

Алла Денисовна привела их на парковку, где в одиночестве стоял микроавтобус с затемнёнными окнами.

– Рассаживайтесь, дамы и господа.

Элайджа и Эбигейл заняли самый последний ряд, Вера Павловна и Вика – первый, а Петрову и Максу досталась середина.

– Наш водитель, товарищ Шукатбеков, – представила Алла Денисовна, – опытный профессионал, провезёт нас по маршруту без малейших проблем.

Товарищ Шукатбеков, не оборачиваясь, наклонил голову. То ли поклонился публике, то ли силился что-то рассмотреть на приборной панели. Макс отметил, что загривок у него, как у хорошего кабана.

– Не удивляйтесь, что окна нашего автобуса затонированы, внутри находится телевизионная панель, на которой будет транслироваться панорама тех мест, что мы будем проезжать, товарищ Шукатбеков, включите, пожалуйста, панель, – произнесла экскурсовод на одном дыхании.

Макс подумал, что если так пойдёт и дальше, то слушать её будет одно мучение, и ещё раз проверил микрофон. Всё окейно, работает.

Микроавтобус плавно тронулся, на экране замелькали панорамы улиц. Алла Денисовна проверила свой микрофон. Тот, как водится, сначала шипел, фонил, но при помощи товарища Шукатбекова удалось всё отрегулировать, и голос Аллы Денисовны сделался на удивление певучим и завораживающим.

– Итак, господа, наша экскурсия «Направляясь на Иннсмут» началась. Сейчас мы движемся по улице Нижняя Масловка. Происхождение наименования улицы неизвестно, однако эта территория была отмечена на картах ещё семнадцатого века и простиралась до владений Высокопетровского монастыря. В шестнадцатом веке это была пустошь для выпаса скота. Сохранились народные предания, в которых данное место фигурирует, как обиталище Чёрного Пастуха, чья фигура восходит к образу пастуха Авилла, всесильного божества друидов, каравшего неправедных землепашцев, нарушающих законы мироздания. Говорят, – голос Аллы Денисовны заговорщицки понизился, – Авилл, или Чёрный Пастух, никуда не исчез. И сегодня он бродит в поисках неправедных и нарушающих по бывшей пустоши, которая является неотъемлемой частью Третьего транспортного кольца.

С этим предположением Макс был готов согласиться на все сто. Штрафы за превышение скорости он получал исключительно с камер ТТК, не иначе, как из-за происков Авилла.

Некоторое время Макс размышлял, не стоит ли ему выключить микрофон и поберечь аккумулятор, но потом решил, что подобного он нигде больше не услышит, а пауэрбанк у него есть. Также Макс обдумывал, понадобятся ли ему съёмки изнутри экскурсионного автобуса. Хотя что тут интересного? Затылки Викуси, Веры Павловны и товарища Шукатбекова?

– А теперь, господа, мы выезжаем на Ленинградский проспект, одну из важнейших транспортных магистралей нашей столицы. Это самая просторная улица города, её ширина сто двадцать метров. Справа от вас открывается вид на стадион «Динамо». Здание было построено…

Алла Денисовна добросовестно перечисляла все здания, оказывающиеся на их пути, но Максу слышалось только монотонное «бу-бу-бу». От тепла, мерного покачивания автобуса и, главное, от суточного недосыпа его изрядно разморило. В полусне он думал о том, что надо бы сосредоточиться, хотя бы погуглить, что такое этот Иннсмут, но было так лень…

Очнулся он только, когда сидящий рядом Петров подпрыгнул и сдавленно вскрикнул:

– Какую страну погубили, сволочи!

– Что, простите?

– Вы что, не слушаете экскурсовода?

– Слушаю, конечно, – сконфуженно ответил Макс и вслушался в чарующий голос Аллы Денисовны.

– …три первых заместителя министров гражданской авиации: Иван Фёдорович Васин, седьмой подъезд, герой России генерал-лейтенант авиации Алексей Иванович Семенков, седьмой подъезд, Лев Викторович Ильчук, третий подъезд, начальник управления международных воздушных сообщений Владимир Михайлович Данилычев, пятый подъезд, заместитель начальника технического управления генерал-лейтенант инженерной службы Сергей Александрович Степанковский, седьмой подъезд, начальник управления по расследованию и профилактике авиационных происшествий Госавианадзора при министерстве гражданской авиации Алексей Алексеевич Куцков, второй подъезд…

– Это она про что?

– Это она про то, какие люди были! С образованием, с понятиями! Не какие-нибудь трали-вали, а люди думающие. Чтобы в таком доме пожить, думаете, только деньги нужны были? А вот шиш вам! Ты сначала поработай где-нибудь на стройке или на заводе, потом получи образование, да потом опять поработай, потяни лямку как следует. Докажи, что ты на всё способен, чтобы в таком доме жить. Сюда ведь не всех пускали, молодой человек, далеко не всех! А вы – деньги, деньги. Тьфу, – и Петров сделал вид, что плюёт на пол.

– Да не переживайте вы так, – успокоил его Макс. – Я тоже считаю, что не деньги всё решают. И квартиры, говорят, в сталинках уже не алё. Перекрытия старые.

– Перекрытия! – с горечью передразнил Петров. – Порядка нет, вот почему всё развалилось. Нет, я попрошу, я обязательно попрошу, хватит уже терпеть.

– У кого попросите? – не понял Макс.

– У Ктулху этого вашего, вот у кого! Видимо, больше не у кого. Где я только ни был, нигде толку не добьёшься, кругом жулики засели и олигархи. На Ктулху одна надежда.

Макс почувствовал, что у него едет крыша. На помощь пришла Вера Павловна, которая обернулась и прошипела:

– Потише, мешаете.

– Я всем мешаю, – обиженно проговорил Петров и уткнулся в затонированное окно.

– А вы, молодой человек, – Максим, правильно? – не очень-то прислушивайтесь к подобного рода заявлениям. Стремиться надо к достоинству. А достойным является тот, кто жаждет не только более глубокого смысла, но и более глубокого понимания. Просить надо возможность стать частью чего-то большего, чем вы есть сейчас, достижения более высокого уровня самосознания. Я, например, буду просить сделаться идеальной версией самой себя. Понятно?

– Разумеется, идеальная версия – это гораздо лучше, – согласился Макс, судорожно соображая, не включить ли ему второй микрофон.

Он оглянулся и наткнулся на взгляд четырёх обведённых чёрным глаз.

– Пхнглуи мглвнафх Ктулху Рльех вгах нагл фхтагн, – сказал Элайджа, скаля зубы, а Эбигейл хрипло захохотала, точно ворона закаркала.

«Ох, Люсьена, ох, зараза ты этакая, отправила в дурдом, спасибо, – подумал Макс. –  Да за это с тебя не два отгула надо было брать, а целую неделю».

Он достал телефон и погуглил. Чем дольше читал, тем больше его глаза лезли на лоб.

Турфирма «За горизонтом» специализировалась на эзотерике, отправляла жаждущих острых ощущений в экзотические места, типа Стоунхенджа, леса Аокигахара или Кашкулакской пещеры. В Москве была единственная экскурсия, которую фирма проводила один раз в год, седьмого июня (а седьмое наступит через пятьдесят пять минут). Дата была выбрана потому, что именно в этот день Великий Ктулху, согласно повелению звёзд, перемещался (Макс сглотнул) в район шлюза номер восемь на канале имени Москвы, что в Тушино. В 23.59 сего дня Отродье звёзд, или Безымянное порождение небес, всплывало на поверхность и находилось там ровно три минуты. Желание, загаданное в этот период, имело стопроцентную гарантию сбыться (Макс сглотнул вторично).

Да-а, эпический сюжет…

Кто такой Ктулху, Макс, выпускник операторского факультета ВГИКа, конечно же, знал, и «Зов Ктулху», естественно, смотрел. Хотя не проникся, ибо в кино больше любил стрельбу и беготню. Но кто бы мог подумать, что в двадцать первом веке, в Москве, между прочим, культурной столице, найдутся идиоты, готовые в течение трёх минут взывать к всплывшему Ктулху и отчаянно надеяться на его помощь. Макс решил, что когда и если ему в голову придёт нечто подобное, то он попросит себя пристрелить. Чтобы не позориться.

Но какова Люсьена! Умничка. Какой материал подкинула. Конечно, Вовчик с ним бы не справился. Его потолок – возить тёщу на дачу в Подрезково. А вот он, Макс, сможет. Такой фильмец получится, что хоть на IDFA заявляйся. А он-то, дурачок, радовался, как классно снял про салехардских шаманов. Не-ет, теперь шанс выпал покруче. Может, этот фильм и вывезет его на вершину?

Но какой же он идиот! Ведь сколько раз говорил себе, что готовиться к заданию надо заранее. Что ему стоило почитать про эту лабуду сегодня днём? Он бы и сценарий продумал, и на разведку местности успел бы сгонять, планы просчитал бы. Ох, он и дебил…

Но чего уж теперь переживать? Придётся действовать по обстоятельствам. Снимать настоящее документальное кино. Всё с одного дубля и подручными средствами.

Окрылённый перспективой, Макс закрыл интернет и победоносно оглядел попутчиков. Как же он их любил! Всех вместе и каждого в отдельности. Сон как рукой сняло, и Макс прислушался к речам сладкозвучной Аллы Денисовны.

– И вот, господа, мы приближаемся к конечному пункту наших странствий. Обратите ваши взоры налево, на тёмные купы деревьев, которые скрывают Центр крови ФМБА России, здание построено в 1972 году и является флагманом в области производства высокоэффективных и безопасных гемотрансфузионных сред. Справа – усадьба Покровское-Стрешнево. Включает в себя господский дом в стиле классицизма, вотчинный храм семнадцатого века и постройки в русском стиле. Отличается лаконичным, но очень выразительным архитектурным решением. В 1920 году здесь, навещая Инессу Арманд, побывал Ленин.

– Плохо видно, – пожаловалась Вика. – Сквозь деревья и в темноте.

– Вряд ли бы вы увидели Ленина даже днём, – заметил Макс, и Вика заливисто захохотала, вызвав неудовольствие как Петрова, так и Веры Павловны.

– Итак, господа, мы прибыли в пункт назначения. Иннсмут, небольшой портовый городок, сегодня по воле звёзд оказался здесь, на канале имени Москвы. В остальные дни года это место называется шлюзом номер восемь, который входит в состав Тушинского гидроузла и связывает Химкинское водохранилище и реку Москву, позволяя преодолевать на сравнительно коротком участке перепад высоты в тридцать шесть метров. Сейчас, господа, товарищ Шукатбеков припаркует наш автобус, и мы сможем насладиться видами этого примечательного кусочка нашей столицы. Часть вещей можете оставить в салоне, товарищ Шукатбеков останется здесь до самого конца.

Макс расчехлил камеру, навёл видоискатель на Аллу Денисовну.

–  Вы оплачивали съёмку? – подозрительно спросила та.

Макс помахал чеком.

– Ну, тогда всё в порядке. Я думаю, все экскурсанты захотят сделать общий портрет на фоне Иннсмута.

– Ой, – засуетилась Вика, – не снимайте меня, пока я не приведу себя в порядок.

Она ловко, без зеркала, намазала губы помадой и взбила локоны. Вера Павловна, глядя на неё, поправила кружева на своей блузке. Петров пригладил редкие волосы, и только чёрная парочка осталась безучастной.

– Приехали, – подал голос товарищ Шукатбеков, – конечная.

В месте, где остановился автобус, не было ни одного фонаря. Экскурсанты вылезли из освещённого салона и, щурясь, цепочкой, спотыкаясь на рытвинах, двинулись вслед за экскурсоводом. Особенно трудно приходилось Вике с её высокими каблуками, и Петрову с Верой Павловной пришлось вести её под руки.

Макс работал камерой. Он снял парковку с сиротливо стоящим микроавтобусом, тёмные купы деревьев, выбоины на асфальте и общую панораму. Хотя по поводу панорамы у Макса возникли сомнения. Чёрт его знает, шлюз – стратегический объект, наверное, придётся обрезать. Но об этом он подумает завтра. Макс ещё раз навёл камеру на удалявшихся экскурсантов. А ведь хорошо получается, атмосферно! Особенно высотные дома, которые вздымались, точно светящиеся скалы из ночного небытия.

 

Алла Денисовна привела группу на смотровую площадку на мосту.

– Итак, господа, перед нами однокамерный судоходный шлюз, его габариты: длина камеры двести девяносто метров, ширина – тридцать метров, глубина – пять с половиной метров. Шлюз находится на балансе Тушинского района гидросооружений канала имени Москвы. Обратите внимание на надводную часть сооружения. Двенадцать башен, архитектурно оформленных по общему классическому мотиву, образуют аллею, украшающую водную магистраль. Нижние башни украшены горельефами, изображающими комсомольцев тридцатых годов. На левом и правом берегах вы можете увидеть две фигуры: матрос и девушка с рыбой.

Макс был доволен, как получились матрос и девушка с рыбой, блестящие золотом в свете прожекторов, а вот как горельефы, – не очень, внизу освещение подкачало. Хотя сами по себе горельефы были – зашибись. Позы, а особенно выражения лиц комсомольцев слева и комсомолок справа явственно свидетельствовали о том, что занимаются молодые люди не вполне пристойными делами.

Надо будет завтра с утреца метнуться доснять при солнечном свете, решил Макс. Кино будет – пальчики оближешь!

– Господа, располагайтесь вдоль перил моста, – предложила Алла Денисовна. – Согласно ритуалу, вы должны видеть воду. Не теснитесь, найдите удобное положение, время позволяет.

Вика опасливо приблизилась к перилам.

– А мост не рухнет?

Петров с сожалением посмотрел на неё и ответил:

– Эх, милая девушка, как же он может рухнуть, если его проектировали инженеры и строили профессионалы? Это вам не нынешние времена, когда любой недоучка мнит о себе бог весть что. Тогда люди в институтах учились годами, мехмат, сопромат, диамат…

Определение «девушка» Вике понравилось, и она захихикала, как школьница. Хотя, снимая её крупным планом, Макс обратил внимание на морщины в уголках глаз, складки в углах рта и слегка провисший подбородок. Лет тридцать пять, если не больше, поставил он безжалостный диагноз. И хочет замуж.

– Водой пахнет, – сообщила Вера Павловна. – Хорошо! Вода – это светлая энергетическая субстанция.

– А как мы узнаем, что время пришло? – спросила Вика. – Нам самим следить или сигнал дадут?

– Сигналом будет появление белого света, который вы увидите в толще воды, – объяснила Вера Павловна. – Следуйте за этой яркой звездой и тогда найдёте себя в просторах Пустоты. Вот путь, к которому должен стремиться человек.

– Простите, какой именно путь вы имеете в виду? – осведомился Петров едким тоном.

– Конечно же, путь собственной духовной трансформации. Выход за пределы приземлённости и способность видеть сквозь иллюзию, которой наполнен наш мир.

– Никак не могу согласиться с вами, уважаемая! – воскликнул Петров. – Вот вы вроде женщина в возрасте, значит, жизненный опыт имеете. А до сих пор верите в некое, простите, фу-фу.

– Сами вы фу-фу, – оскорбилась Вера Павловна. – Ответила бы я вам по существу, только не хочу портить торжественность момента. Да и присутствие вас здесь, над вечностью, является доказательством моей правоты, а не вашей.

– С моей стороны, это последнее средство, – парировал Петров. – Всё уже испробовано, и парламентские дебаты, и народные шествия с флагами. Но ничего не помогло, суть капиталистического строя не меняется. Остался один Ктулху. А если не он, то тогда уж не знаю, кто, – и Петров перегнулся через перила.

– Осторожней, – остановила его Алла Денисовна. – Соблюдайте технику безопасности.

– Не волнуйтесь, без боя я не сдамся, – выпрямился Петров. – Есть ещё порох в пороховницах.

– А, по-моему, всё это ерунда, – сказала Вика, мечтательно глядя на огни большого города. – На самом деле, человек рождён для любви. И для семейного счастья.

Вера Павловна и Петров покосились на неё, и оба недовольно фыркнули. Зато Макс был в восторге. Какие там оленеводы в Салехарде, вот это – сюжет так сюжет. Возможно, даже его счастливый шанс. Единственное, что тревожило, были постоянные перемещения Элайджа и Эбигейл, которые бродили по мосту, как две чёрные пантеры. Туда-сюда, туда-сюда. Потом-то до Макса, конечно, всё дошло, но сейчас он только злился на то, что никак не мог поймать их фигуры в кадр и сбить композицию.

Так, а где же наш экскурсовод? Макс покрутил головой в поисках Аллы Денисовны. Та отошла шагов на десять и что-то делала, повернувшись к группе спиной.

– Позвольте? – подкрался к ней Макс.

Алла Денисовна оглянулась и сконфуженно пробормотала:

– Прошу прощения, я отошла перекусить, – она показала маленький термос. – Вам не предлагаю, здесь лечебный суп. Гадость страшная, приходится принимать по часам, у меня желудок.

– Сочувствую, – сказал Макс. – Но у вас такой прекрасный шанс – попросить у Ктулху избавление от всех болезней.

Алла Денисовна улыбнулась.

– Боюсь, даже Ктулху здесь бессилен.

Она убрала термос в свою кондукторскую сумку, посмотрела на часы и сказала:

– Осталось три минуты. Почему вы не занимаете место? Не хотите участвовать в ритуале?

– Я на службе, – Макс указал на камеру.

– Тогда хоть посмотрите на воду, всё равно уплачено.

– Ну если только так, – согласился Макс, и они вернулись к группе.

Макс снова снял общий план: в центре Вика, её розовый пиджак выгодно выделался на общем тёмном фоне, слева от неё Вера Павловна, мечтательно глядящая в воду, справа Петров, постукивавший пальцами по перилам, точно проверяя их инженерную прочность, по краям – Элайджа и Эбигейл, у обоих руки в карманах и напряжённые выражения лиц. Ну, и совсем сбоку – он и Алла Денисовна. На часах без двух минут полночь. Что бы ещё заснять?

Макс посмотрел вниз.

Вода в канале была черна и неподвижна, только у самых бетонных берегов подрагивали светлые пятна, расколотые отражения прожекторов. Снимать было бесполезняк, поэтому Макс оглядел своих спутников.

Вера Павловна, как заворожённая, смотрела в воду и бормотала:

– Вот она… Вот она, белая звезда… Всплывает потихоньку…

– Нет, это больше похоже на золотое кольцо. Такое, знаете, с шестью брильянтиками по два карата, – уверенно определила Вика.

Макс пригляделся. Никаких брильянтиков и звёзд он, разумеется, не видел, но чёрт побери, что-то там определённо было. Будто бы тонкие разноцветные нити пучком расходились из одного центра, где-то там, глубоко под водой, и кружились… кружились… Завивались в спирали и завораживали.

– Вроде что-то красное появилось, – подал голос Петров. – Знамя, что ли?

Макс тоже увидел красное. Но, конечно же, это никакое не знамя, откуда, скажите, было взяться знамени, да ещё на дне тушинского канала? Больше похоже на красную ковровую дорожку, которая разматывалась и расстилалась всё шире и шире. Макс сглотнул.

Чёрная вода задвигалась, будто со дна поднималось нечто, и та неотвратимость, с которой это нечто преодолевало водную преграду, не могла быть свойственна неодушевлённому предмету, подводной лодке там или какому-нибудь механизму шлюзов. Нет, оно определённо было живым!

Неясный, но сильный страх охватил Макса, и он непроизвольно перекрестился зажатой в руке камерой.

Меж тем оно продолжало всплывать, и на поверхности появилось... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в мае 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: