HTM
Номер журнала «Новая Литература» за сентябрь 2024 г.

Гости «Новой Литературы»

«Хочу сохранять немного анонимности». Молодой писатель Николай Тцаров о себе и о своём творчестве

Обсудить

Интервью

 

Беседу ведёт Любовь Шагалова

 

  Поделиться:     
 

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за январь 2023:
Номер журнала «Новая Литература» за январь 2023 года

 

На чтение потребуется 17 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 12.01.2023
Писатель Николай Тцаров

 

 

 

Николай, спасибо за согласие дать интервью. Ваша повесть «Dominus» была опубликована на сайте «Новой Литературы» 29 декабря, в конце месяца. В это время люди обычно заняты подготовкой к Новому году, спешат доделать то, что не успели в течение года уходящего, и времени на чтение остаётся мало. И тем не менее за два дня «Dominus» буквально ворвалась в десятку самых читаемых в декабре произведений журнала, заняв шестое место по числу читателей, а вы стали одним из самых популярных в прошлом месяце авторов. Думаю, читателям будет интересно больше узнать о вас.

В сведениях об авторе вы пишете: «Родился 19.12.2001 в Уфе, проживаю в Петербурге». Итак, заданы две временны́е точки и два ваших состояния: младенец и молодой писатель. А что было между этими точками, как происходила ваша трансформация?

 

Как и все подростки, набирался опыта, не всегда рефлексируя его внятно, толково. Уфа – отличный город, чтобы повзрослеть. Если Петербург – это синтез коринфского ордера, пестроты куполов Спаса на Крови, громких речей зазывал с Невского проспекта и спрута, что теплится в неприметном уголке каждого двора-колодца, готового тебя съесть (что отлично прочувствовали и Балабанов, и Достоевский), то Уфа неспроста источник, откуда стекаются деятели, органично втискивающиеся в петербургскую культуру, – потому что Она – грёза о таком синтезе. Так, собственно, у меня происходило: всегда была какая-то грёза об ином, а не о настоящем. Посему мне с детства нравились трансгрессивные персонажи, вроде Калигулы у Камю, Гёца у Сартра, Обломова у Гончарова, Ивана Карамазова у Достоевского, Бовари у Флобера, Фауста у Гёте. И благодаря тому, что я чувствовал сильную эмоциональную связь с этими персонажами, я быстро понял, – годам к семнадцати, – насколько губительны могут быть мечтания, не соотносящиеся с реальностью, даже губящие её. Короче, реальность из кожи вон лезла, чтобы обратить меня к книгам. Книги из кожи вон лезли, – и удачно, – чтобы вновь меня возвратить в реальность. Мне повезло, что все главные книги были мною прочитаны не совсем в детстве, – о, я не любил читать! – а в более-менее сознательном возрасте с начавшимися проблемами, лет в пятнадцать, когда я попал в компанию, где было несколько стыдно не шутить про Ницше. Они, книги, труды, не отложились во мне как то, что «ну, я это читал», а как то, что чувствовалось и переживалось, ведь вечно сообщалось с реальностью. Мне поэтому, к сожалению, не нравится, например, фантастика. Я никогда не мог понять, как она по-настоящему сочетается с жизнью, как её отражает. Мне кажется, что только сюрреализм да реализм могут как-то раскрывать реальность, – и первое – только метафизику реальности, а второе – и метафизику, и плоть реальности.

 

Расскажите немного о родителях, о том, где, чему и как учились.

 

Я всё ещё хочу сохранять немного анонимности, потому что думаю, что спрашивать меня о моей жизни пока преждевременно. Я расскажу про родителей. Но не про биологических пока что. Мне кажется, что родителей у меня много – и все они давным-давно погибшие. Одним из главных учителей своих я считаю Достоевского, давшего мне понять, первое, кое-что техническое: писать – это труд не регламентированный, не опасный, не сухой. Это труд – страстный и требующий сильной самоотдачи, а не одного лишь знания драматургических методов. И второе, кое-что метафизическое: он научил меня погружаться в чуждого мне человека. Достоевский умел изображать преступников (и даже Ницше воспел в нём эту способность в своих «Сумерках идолов»), понимая их, сочувствуя им, боясь за них. Я никогда не понимал, как можно называть Достоевского моралистом, ежели он всегда заходил куда глубже, чем в нечто дидактическое. Достоевский отлично понимал, что может подвигнуть человека совершить преступление или нечто гадкое, – поэтому он бесценен. И понимал, конечно же, не так, как понимает это следователь. Он понимал это так, как понимает сам преступник, – это очень важно, как для искусства, так и для жизни. И всему этому он научил меня (как минимум, я надеюсь на это).

 

Уфа. Памятник Салавату Юлаеву. Фото из электронного путеводителя «Наш Урал», https://nashural.ru/
Уфа. Памятник Салавату Юлаеву. Фото из электронного путеводителя «Наш Урал», https://nashural.ru/

 

Когда возник интерес к писательству? Какие предметы нравились в школе? Кем хотели стать в детстве?

 

Скажу честно: интерес к писательству возник через кино. Помню, что лет в тринадцать-четырнадцать я посмотрел «Бойцовский клуб». На меня юного это очень сильно повлияло. Спустя некоторое время я ещё прочитал и книгу. Так, собственно, я захотел писать, ведь меня поразил сам факт, что можно писать. Если кино – снимается, это трудный процесс, требующий образования или денег, то писать – можно сесть сию же минуту. В тот момент, когда во мне воспитывалось желание писать, я занимался футболом. И у меня были две твёрдые грёзы – либо быть знаменитым писателем, либо знаменитым футболистом. И как-то всё это у меня слилось воедино, что и писательство для меня – очень вещь спортивная, страстная, даже опасная, подразумевающая поражение.

 

И что с футболом? Забросили совсем? Вообще, как со спортом? Находится для него время? А за недавним чемпионатом мира по футболу следили? Есть ли у вас кумиры среди футболистов?

 

Забросил, да. Со спортом отношения сложные, так сказать. Сам я не сижу на месте, но чем-то серьёзным не занимаюсь. Мне кажется, что спортивная дисциплина очень хороша в других сферах жизни. Не греческий agon, не дух соперничества, а скорее самоотдача хороша. Но самоотдача никогда не приходит без чувства соперничества.

Сейчас же футболом совсем не интересуюсь… Помню лишь то, что в юношеские годы болел за Месси, за «Барселону».

 

Итак, вернёмся в ваши 13-14 лет. Вы, вдохновившись «Бойцовским клубом», решили писать. С чего начали? Помните свои первые опыты? Какие они были, о чём? Кому-то их показывали?

 

Да, помню свои первые потуги! Они были сугубо подражательными. Я пытался подражать Стивену Кингу, а точнее, его книгам про подростков. Я очень сильно был вдохновлён фильмом «Останься со мной» наравне с другим фильмом, уже Копполы, «Изгои», и пытался подражать Паланику, Кафке, Оруэллу, даже Томпсону, – короче, всем тем, кого было модно читать (думаю и сейчас это программные работы для погружения в литературу). Это было очень нелепо и смешно, но воспитало во мне хотя бы вкус и знание, как писать, – Томпсон, например, переписывал сотню раз «Великого Гэтсби», чтобы научиться писать.

 

Хантер Стоктон Томпсон. Сизарс-пэлас в Лас-Вегасе. 1971 год. Фото из «Википедии»
Хантер Стоктон Томпсон. Сизарс-пэлас в Лас-Вегасе. 1971 год. Фото из «Википедии»

 

Когда начали представлять свои произведения широкой публике? Как это было?

 

Публиковаться я стал относительно недавно, начиная с новелл. А свои романы, повести начал посылать в журналы буквально месяц-два назад только, до этого очень сильно в них сомневаясь. Материала у меня много, а вот духа, чтобы им покозырять, совсем нет.

 

Насколько значима и полезна для вас критика? Задевают ли негативные отклики? Были ли отзывы, как-то существенно повлиявшие на творчество? Или все из серии «прочитал, принял к сведению, но уверенно иду своим курсом»?

 

К критике мне приходится относиться ревностно. Я очень переживаю, конечно, но радуюсь тому, что переживаю. Например, моя будущая жена очень анти-эдиповский, так сказать, человек. Ей не надо становиться вечно лучше, вечно куда-то стремиться. Ей по душе спокойная жизнь. В этом мы расходимся. Мне подавай побольше критики, чтобы с ума сойти, но стать лучше, – это оттого, что я пребываю всё-таки в амбициях не писать для маленького своего кружка, а постоянно охватывать всё больше и больше, сам не зная, зачем это делается, когда можно пожить просто. В современном мире, даже при глобализме, при том, что всегда есть «эталон», всё равно можно пребывать, так сказать, в сообществе, писать для одного лишь сообщества, не требуя тотальности своего творчества, не стараясь перемахнуть кого-нибудь великого. Но я не такой спокойный человек.

 

И ещё о Достоевском. Какое из его произведений считаете самым важным для себя?

 

«Братья Карамазовы»! Когда я был юным, я не воспринимал русскую классику. На уме у меня были одни французы: Андре Жид, Сартр, Пруст, Камю… И однажды всё-таки решил восполнить пробел, чтобы не оставаться дураком, – прочитал «Преступление и наказание». Самое смешное то, что сначала мне ничего не понравилось. Знакомство с Достоевским я начал с отрицания. Потом я решил прочитать ещё кое-что, это были «Братья Карамазовы», – и не смог оторваться. От последних сцен, где хоронили Илюшечку, меня одолевали слёзы. Я перечитал «Преступление и наказание», штудировал статьи про работы Достоевского, вникал в него поглубже. Прочитал в срочном порядке всё «великое пятикнижие», а после – его повести, новеллы. Дочитав «Униженных и оскорблённых» и «Записки из подполья», я снова вернулся к «Братьям Карамазовым». И понял точно: лично для меня нет более страстного, глубокого, монструозного, монументального, а вместе с тем родного писателя, кроме Достоевского. Ныне пытаюсь, конечно, не равняться на него, но следовать его парадигме, даже соперничать с ним (к слову про спорт: вот тут у меня спортивное, детское желание быть лучше).

 

Интересно, на что живут молодые писатели. Вряд ли им писательство приносит большие доходы. То есть, если нет спонсоров, надо как-то крутиться, подрабатывать. И в Питере жизнь не очень дешёвая. Как выкручиваетесь?

 

Как и все – чем придётся, но очень старательно! Мне очень повезло, что есть ради кого стараться жить и трудиться, повертеться. Сам бы я, наверное, палец о палец не ударил, не будь у меня очень хорошего человека под боком.

 

Как у вас организован «процесс»? В смысле, как вы пишете? По вдохновению или по принципу «ни дня без строчки», ежедневно усаживаетесь за стол в определённое время и несколько часов посвящаете писательству?

 

Пишу каждый день, даже когда нет возможности и сил стучать по клавишам. Это очень хороший подход – быть одержимым своим творчеством, даже эгоистически одержимым. Не представляю себе, как можно изваять «Похищение Прозерпины», не пребывая вечно в пароксизме чувств, в одержимости, в психозе. Так что с одной стороны – я очень степенно и размеренно пишу, не по наитию, а с другой стороны – одержимо и страстно. Мне кажется, что только так я дам людям очень многое в будущем, не жалея себя, то есть.

 

Джованни Лоренцо Бернини. Похищение Прозерпины. 1621–1622 гг. Мрамор. Галерея Боргезе, Рим. Источник фото: «Википедия»
Джованни Лоренцо Бернини. Похищение Прозерпины. 1621–1622 гг. Мрамор. Галерея Боргезе, Рим. Источник фото: «Википедия»

 

А пишете на бумаге или сразу на компьютере?

 

На компьютере. Я архаичен, но не настолько, чтобы писать на бумаге, ведь это будет подразумевать перенос текста с бумаги в цифру…

 

Какие у вас увлечения, кроме чтения? Остаётся на них время?

 

Мы, я и будущая жена, часто гуляем по музеям и путешествуем. Она матёрая путешественница, в отличие от меня. Страсть у меня есть – это музыка, но раскрыл я её, собственно, только недавно, да и не сам, а с помощью всё того же родного моего человека. Я заново влюбился в Баха и Вивальди, послушав их на органе в католической церкви. Отныне стараемся почаще заглядывать к католикам послушать орган. Но основное занятие – существовать, набираться опыта для книг.

 

О! Ваша спутница молодец! Разделяю её страсть к путешествиям. Думаю, это один из лучших способов самообразования, прекрасная возможность познакомиться с культурой разных стран, лучше узнать жизнь других. И опыт для книг даст неплохой.

Ну, и коль речь зашла о музеях, давайте поговорим об искусстве. Любите живопись? Вот, например, на своей страничке в разделе «Автор о себе» вы разместили репродукцию врубелевского «Демона» без каких-либо комментариев. Вам близко творчество Врубеля? Каких ещё художников любите? Искусство помогает вам в творчестве?

 

«Демон» Врубеля близок своим концептом, своей связкой с Лермонтовым. Например, «Dominus» – в принципе очень пронизана врубелевским «Демоном», – я там и про цветы, с тоской созерцаемые Демоном, написал, и в целом про необратимость архетипа, осознание архетипичности своей, неминуемости роли. Об этом «Dominus» – о желании «не быть собой», каковым болен и Демон.

Насчёт же живописи в целом, то я предан барокко и ренессансу, – и не только живописно, скульптурно, но и литературно. «Декамерон» Боккаччо – одна из любимых моих книг. Если же самых-самых любимых творцов искать, то это будет Франсиско Гойя. Я не жизнеотрицающий человек, а напротив – призывающий к празднику, но тем не менее мне всё-таки очень нравится гротеск. И Гойя удовлетворяет это чаяние, при том, что не ограничивается одним гротеском. Он очень метафизичен. Вспоминаю его картину, где изображена престарелая женщина, смотрящая в зеркало, что держит скелет, – очень что-то манновское, про интроекцию, присвоение, фантазм, желание возвратиться к юности, красоте. Очень болезненное, бедное желание.

 

Франсиско Гойя. Прошлое и настоящее. 1820 г. Холст, масло. 125×181 см. Дворец изящных искусств, Лилль, Франция
Франсиско Гойя. Прошлое и настоящее. 1820 г. Холст, масло. 125×181 см. Дворец изящных искусств, Лилль, Франция

 

К повести «Dominus» в «Новой Литературе» в качестве иллюстрации приведена репродукция картины Уильяма Блейка «Навуходоносор». Это ваш выбор или редактора?

 

Мой выбор. Я человек довольно-таки бесхитростный, мне достаточно какой-то внешней, отдалённой схожести с тем, что я делаю, и я уже сильно воспламеняюсь мыслью, что «это то самое, что иллюстрирует меня». Но нет, картина Блейка выбрана была экспромтом. Но его «Великий архитектор», конечно, становится лейтмотивом кое-какой будущей работы, пока что лишь запланированной.

 

Уильям Блейк. Великий архитектор (Ветхий днями, англ. The Ancient of Days). 1794 г. Британский музей, Лондон
Уильям Блейк. Великий архитектор (Ветхий днями, англ. The Ancient of Days). 1794 г. Британский музей, Лондон

 

И коснёмся поэзии. Любите стихи? Каких поэтов выделяете?

 

Ох! Не знаю даже, люблю ли я стихи… Раньше я зачитывался стихами, начиная Введенским и дадаистами, кончая Маяковским и хоккуистами. Но сейчас сильно охладел к поэзии, – разве что не к Гёте, не к Шекспиру, их всё ещё люблю, – и несколько даже не понимаю теперь поэзию. Я ведь против формализма, а поэзия мне кажется высочайшим пиком его… Впрочем, это сугубо моё непонимание. В конце-то концов, и проза такова.

 

А сами имеете поэтический опыт? Если да, то можно ли где-то познакомиться с вашими стихами?

 

О, а вот тут нет… Поэзию я никогда не писал. Мне кажется, что это дело уже очень прерогативное, очень элитарное даже. Надо много знать, – хореев, ямбов, структур, иметь чувство ритма. Я всё это никогда не изучал, да и душа не расположена… Поэзия принадлежит всё-таки лишь тем, кто пишет, не задумываясь о том, писать ли ему стихи, – он просто их пишет. А я задумывался. Поэтому, думаю, не моё.

 

Посвящали ли какие-то поэтические строки своей любимой девушке?

 

Книги! Посвящаю ей все свои работы. Горжусь этим.

 

И немного о кино. Я так понимаю, вы его смотрите. В советское время часто цитировались ленинские строки «из всех искусств для нас важнейшим является кино». Сейчас эти слова почти не цитируют, но как вы думаете, они сохраняют актуальность? Какова роль кино в современном мире? И как вы оцениваете экранизации литературных произведений? Того же Достоевского, например. Вообще, может ли фильм быть лучше книги, по которой он поставлен?

 

Про кино можно говорить очень много. Да, Ленин был прав в этом: по той причине, что кино – самое понятное и доступное. Раньше были мистерии, позже были моралите. Театр был доступен. Потому самым главным искусством был театр, если говорить про пропаганду того-то и того-то и если не говорить про фольклор, миф. Произошёл прогресс – пришёл новый театр. Считаю, что проза не может конкурировать с кинематографом. У них спор более глубинный, более природный, но если говорить про экономику, заработок, то, конечно же, главенствует именно кино, и именно кино – властительница дум, основной дискурс, а не книги. Всем писателям придётся признать, что больше людей смотрели экранизации Стивена Кинга, а не читали, собственно, Стивена Кинга.

 

Вернёмся к писателю Николаю Тцарову. Тцаров – это ведь псевдоним? Своеобразный указатель на связь с Тристаном Тцарой, основателем дадаизма? Или что-то другое?

 

Да, в юности я много штудировал про дадаистов, даже восхищался ими. И тогда невольно решил придумать такой псевдоним, немного, конечно, сглупив. Но я его предпочитаю сохранить – в нём есть детское, непринуждённое что-то и претенциозное. Это всё сразу обо мне обозначит, чтобы не бросать пыль людям в глаза.

 

Повесть «Dominus» написана от лица 40-летнего мужчины. И мужчина этот довольно инфантилен. Считаете, что поколению 40-летних в целом свойственна инфантильность? А как оцениваете ровесников? Они умнее, решительнее, практичнее? Или, в среднем, такие же?

 

Главный герой – невротик, являющий собой жгучую, бьющуюся в пароксизме неприязнь к миру, нежелание принимать мир. Потому он инфантилен. Мне интересен был такой персонаж, такой человек. Среди наших подростков подобные люди есть. Не стоит забывать: многие из нас тяготеют вправо. Конечно, не такое право, как может показаться. Вправо – в смысле к консерватизму, к желанию моногамии, к обострённому желанию моногамии. У моего поколения невроз: оно слишком умное и слишком испугавшееся. Об этом всём в повести «Dominus».

 

Каковы ваши дальнейшие творческие планы? О чём хотелось бы написать?

 

Написан ещё один роман, сейчас идёт... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

Номер журнала «Новая Литература» за январь 2023 года

 

 

 

  Поделиться:     
 
12 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.09 на 11.10.2024, 21:15 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com (соцсеть Facebook запрещена в России, принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской организацией) Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com (в РФ доступ к ресурсу twitter.com ограничен на основании требования Генпрокуратуры от 24.02.2022) Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


50 000 ₽ за статью о стихах



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Герман Греф — биография председателя правления Сбербанка

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

01.10.2024
Журнал НЛ отличается фундаментальным подходом к Слову.
Екатерина Сердюкова

28.09.2024
Всё у вас замечательно. Думаю, многим бы польстило появление на страницах НОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
Александр Жиляков

12.09.2024
Честно, говоря, я не надеялась увидеть в современном журнале что-то стоящее. Но Вы меня удивили.
Ольга Севостьянова, член Союза журналистов РФ, писатель, публицист



Номер журнала «Новая Литература» за сентябрь 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Кухни купить в новомосковске - кухни на заказ в новомосковске.
Поддержите «Новую Литературу»!