«А слова любви такие нежные…»

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за декабрь 2023:

 

На чтение потребуется 10 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Голос этой певицы знаком многим: им поют герои кинокартин и мультфильмов. Екатерина Надареишвили записывает рекламу и джинглы на радио и ТВ, с её участием проходят концерты ведущих звёзд российского шоу-бизнеса. Популярная музыка и джаз, современные мировые хиты и вокальная классика в исполнении Екатерины бесподобны: она мастерски владеет разными стилями и направлениями. Не так давно на талант артистки обратила внимание многомиллионная аудитория телезрителей: в программе «Ну-ка, все вместе!» Надареишвили произвела фурор под творческим псевдонимом Эка. Однако на волне успеха Екатерине пришлось испить и горькую чашу.

 

– Катя, вы блестяще выступили, а потом в соцсетях появились тревожные посты о готовности певицы Эка (ваш творческий псевдоним) уйти из профессии. Что случилось?

 

– Программа вышла в эфир на исходе осени, но на самом деле она завершилась ещё в августе. Я была очень довольна и своим выступлением на проекте, и тем, что мне посчастливилось стать его участницей. Но как только состоялся эфир, на меня обрушился шквал гневных, злых, обидных комментариев. Причём связанных не с моим профессиональным уровнем, а внешностью и имиджем. Такого я совершенно не ожидала. Мне и самой приходится бывать в составе жюри, и я всегда оцениваю исполнителя исключительно по вокальным данным. Поэтому такие отзывы, написанные под разными никами, но одними и теми же словами, меня изумили. Трудно поверить в то, что люди способны так безжалостно высказываться в адрес артиста и не думать о том, насколько слепая враждебность способна ранить.

 

– То, что произошло, может сказаться на вашем отношении к публике?

 

– Нет. Я всегда выхожу на сцену, чтобы дарить людям добро и любовь, отдавать моим слушателям всё лучшее, что у меня есть, и это неизменно. Счастлива, если зрители подходят после концерта и говорят о том, что почувствовали такую отдачу, что мир для них стал светлее. Это – самое ценное.

 

– Вы родились в Тбилиси и переехали в Москву в непростое время – распался Советский Союз, начались лихие девяностые. Как вам и вашей семье удалось приспособиться к изменившейся реальности, обрести новый дом и новый смысл?

 

– Сложно. Грузия – страна многонациональная, и мои родители воспитывали во мне уважение к людям независимо от их происхождения и веры. Во дворе, где я росла, были и русские, и армяне, и евреи, и азербайджанцы, и все мы в советские годы были одной большой семьёй. Такого понятия, как «лицо кавказской национальности» в то время не существовало. По крайней мере, для меня. И, когда мы переехали в Москву, мои мама и папа остались верны своим принципам: папа открыл мини-пекарню, стал выпекать хлеб и булочки, при этом раз в неделю всем пенсионерам нашего микрорайона хлеб полагался бесплатно, денег со стариков отец не брал. У него был статус беженца, мы ещё не стали своими для окружающих, но папа сохранил к соседям свойственное ему отношение. Старался помогать тем, кому непросто жить, и учил этому же меня.

 

– А ваша мама? Какие заветы вы получили от неё?

 

– Мамы не стало, когда мне исполнилось шестнадцать лет: она угасла от онкологии. Я тогда оканчивала школу, уже были ясны музыкальные перспективы, и мама молилась, чтобы у меня всё состоялось: просила обязательно обрести в России свой дом, не сдаваться и не склонять головы перед трудностями. Всё сбылось: я постаралась не подвести маму. Мне её очень не хватает…

 

 

– Свою печаль вы передали в музыке на стихи Татьяны Агаповой: ваша песня «Мама» – одна из самых трогательных. Альбом «Акация», в который она вошла, доступен в YouTube с 2020 года. А в каком году и как началась ваша музыкальная карьера?

 

– В 1998-м: я стала участницей мюзикла «Бюро счастья», который создала великая Людмила Марковна Гурченко. У меня там была очень интересная задача: я пела вместе с вокальной группой, состоящей из четырёх исполнителей, находившихся в оркестре. В проекте я оказалась благодаря моему педагогу по вокалу, Наталье Никитичне Фармаковской, которая доверяла мне настолько, что привела к Людмиле Марковне. У всей группы было многоголосье, а у меня ещё и джазовое соло. Это мне очень нравилось – во времена студенчества, например, я импровизировала на музыкальные темы Эллы Фицжеральд. «Бюро счастья» стало моей первой серьёзной вокальной работой.

 

– Элла Фицжеральд – несравненная вокалистка, её репертуар подхватили молодые голоса, но сама она давно покинула этот мир. А какие «леди джаза» зажигают в наши дни?

 

– В России – Алина Ростоцкая, Анна Бутурлина, Карина Кожевникова, Александра Магерова, Лейла Челях, Мариам Мирабова, Катерина Балыкбаева – всех перечислить невозможно. Но для меня на особенном месте – Этери Бериашвили. Удивительная певица, которую Наталья Никитична всегда приводила мне в пример. Кстати, у нас с ней есть общая замечательная история: мы познакомились в клубе Игоря Бутмана, но это было мимолётное знакомство, и Этери меня не запомнила. Но через несколько лет мы неожиданно встретились с ней в одном из московских кафе, куда я пришла со своей лучшей подругой. Мы даже не ожидали, что попадём на концерт с участием Бериашвили, но когда она вышла на сцену и запела, это оказались мои любимейшие композиции. Во мне взыграл грузинский темперамент и я, сидя за столиком у самой рампы, стала подпевать. Этери это заметила и обратилась ко мне в микрофон: «Девушка, вы очень активно участвуете в нашем концерте. Выходите – споём дуэтом». Это был вызов!

 

– И вы его приняли?

 

– Да. У меня с детства нет никаких комплексов и сомнений: петь, значит петь! Я вышла, и мы зажгли так, что зал взорвался аплодисментами. Этери – человек моей энергетики, мы оказались на одной волне, и этот вечер стал для меня незабываемым.

 

– Думаю, и для слушателей тоже: вас забыть невозможно. Мне запомнилось ваше выступление на концерте Виталия Кись – темперамент у вас и вправду огненный. Скажите, легко ли быть женщиной, которая поёт?

 

– Нелегко, конечно. Многим кажется, что петь – профессия сомнительная, беспечная: мол, петь каждый может, а работаешь ты где? На самом деле, каждый выход на сцену – это переживания, нервы, и наша профессия требует огромной воли, силы духа, собранности. Нужно уметь переступить через свои комплексы и страхи, сомнения и душевное состояние. Я профессионально владею своим голосом: какие бы эмоции я ни испытывала, зрители не почувствуют моего бешеного волнения, но это не значит, что его нет. В момент выступления ни в коем случае нельзя думать о том, что тебя оценивают с самых разных, порой неожиданных сторон. Для этого нужно сосредоточиться на том, что заложено в исполняемой тобой композиции, и ни на что не обращать внимания.

 

 

– У вас получается?

 

– Чаще всего, да. Кстати, песню «Женщина, которая поёт» мне довелось исполнять, и с самой Аллой Пугачёвой я знакома. Мне сама судьба напророчила сотрудничество с ней: я видела вещий сон, и даже написала рассказ об этом. Сбылся он не сразу, через два года, и я наяву стала участницей большого сольного концерта Аллы Борисовны в Кремле, который был заявлен как прощальный. Это была огромная, сложная работа: мы, шесть бэк-вокалистов, полгода репетировали по три раза в неделю. Алла Борисовна тогда сказала нам так: «Вы должны петь со мной или без меня, что бы ни произошло. Я могу упасть и умереть на сцене в любой момент, а вы должны допеть до конца». Но концерт прошёл на одном дыхании, и это видно в документальном фильме, сделанном на его основе.

 

– А как Алла Борисовна относилась к вам, своим помощникам и коллегам?

 

– По-разному. Знаете, наш художественный руководитель, Юрий Погиба, великолепный джазовый пианист, вывел такую закономерность: если Алла Борисовна приходит с пышной кудрявой причёской, берегитесь. Она в плохом настроении, и достанется всем. А если волосы аккуратно уложены, то репетиция будет мягкой и доброжелательной.

 

– И какой Алла Борисовна была чаще: гладкой или взъерошенной?

 

– Пятьдесят на пятьдесят (улыбается). Но работа с ней – огромный бесценный опыт, на всю жизнь. Алла Пугачёва – легенда, кто бы что ни говорил. Великая певица, вне сомнений.

 

– Прощальный концерт, о котором вы говорите, сегодня можно увидеть в YouTube – на канале, ставшем альтернативной телевидению. На нём можно найти и ваши записи, в том числе авторский альбом «Акация». Сколько времени вы уделяете продвижению своего творчества?

 

– Крайне мало. Внимание к артистам действительно ушло из телеканалов в Интернет, и сейчас влиятельные продюсеры признаются, что ситуация стала неконтролируемой – для «раскрутки» певцов появились другие инструменты. И, казалось бы, исполнителям это на руку: открываются какие-то новые возможности и границы, не нужно попадать в жёсткий мир телевидения, без которого тебя как бы нет, но и тут, в сфере Интернета, уже есть люди, которые профессионально овладели рекламой и научились продвигать «своих». Здесь свои тонкости – ролики, рекомендации по поводу того, как правильно создать блог, как его раскрутить, каким должно быть это видео, как его продвигать, чтобы «хайпануть». И такие вокалисты и сочинители, как я, опять оказались в стороне, потому что творчество надо продвигать по законам маркетинга, в которых мы не разбираемся. Мы не умеем себя рекламировать. Мы умеем делать музыку – и только.

 

– И эту музыку приходится искать, она открывается не всем: как современное прочтение романсов, например. Знаю, что и вы увлечены этим многогранным жанром: композиция «Февраль» в вашем прочтении звучит утончённо и проникновенно. Признайтесь, как уживаются в вашем творчестве романсы и джаз?

 

– Это секрет даже для меня самой. Дело в том, что я как исполнительница и как автор – два разных человека. Когда сажусь за инструмент и начинаю что-то сочинять, джаз просто исключается. Я могу сочинить разные мелодии, и это будет что угодно, но только не джаз (улыбается).

 

– Но вы блестяще, очень органично исполняете его на сцене. Скажите, что вы представляете, когда поёте?

 

– Лёгкий осенний пейзаж. Иногда солнечный, полный ярких красок, иногда пасмурный, меланхоличный. Джаз для меня окрашен в цвета опавших листьев…

 

 

– А какого цвета счастье, Катя? Чем оно наполнено для вас?

 

– Для меня счастье – это успешность в плане и семьи, и карьеры. Если нет чего-то одного, то и другое не будет получаться. Я считаю, что женщина в реалиях сегодняшнего дня может быть довольна, если у неё есть семья – в том виде, в котором она себе это представляет. Но если при этом у неё нет дела, которым она горит, это неполноценно. И наоборот: успешная леди, у которой нет семьи, счастливой быть не может.

 

– В таком случае, вам повезло: у вас есть и любимая семья, и желанная работа. А есть что-то ещё, чего бы вы хотели себе пожелать?

 

– Не знаю… Я благодарна судьбе за то, что у меня есть. Ничего не загадываю и не планирую, правда. Просто буду продолжать работать и делать всё, что могу. Если у меня будут моральные силы – а я уверена, что будут – для того, чтобы написать новую музыку, новые песни, которые найдут отклик у слушателей, то и желать больше нечего. И вот им, как и всем людям на свете, хочу пожелать мира, благополучия, любви! Особенно накануне Нового года.

 

– И всё же, Катя, когда будут бить куранты, вы наверняка подумаете о своей мечте. Какая она?

 

– Мне хотелось бы, чтобы песни, которые я пишу, были услышаны. И чтобы они хоть ненадолго принесли людям исцеление от душевных ран. Пожалуй, это – самое важное.

 

Беседовала Вера Круглова

 

 

 

 

 

Конец

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в декабре 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: