Из цикла "Стихотворения с заголовками в конце"

(«Записка из тюрьмы»)

О том, что без него не полон свет Вселенной,
Велел вам передать какой-то Мандельштам.

(«Итоги философии»)

Сказан тост из громких слов.
Церемонно съеден плов.
Обведён арабской вязью
Вещий смысл похмельных снов.

("Небесное и земное")

Строка прилетала,
Души не застала.
Душа улетала –
Строки не поймала.

(«Рожденье поэта»)

Небесный ангел в ад летит
Смертельным креном,
Чей позвоночник перебит
Шальным катрэном

(«Сравнительные жизнеописания»)

Мне не выбраться из плена
Старомодного катрена,
Как феллаху с Иордана
Не отвыкнуть от Корана.

(«Моя родословная»)

Рожали, скитаясь три тысячи лет,
Еврейки, не знавшие азбук,
Чтоб умер в безвестности русский поэт
С немецкой фамилией Hansburg.

(«Элегия»)

Последнюю даст мне отлучку Харон
Взглянуть на безлюдье моих похорон.

(«Сороковины»)

Унесён, не воскресну,
За последний предел,
А любимую песню
Так никто и не спел.

(«Песня о Родине»)

У тебя евреи, что пииты, –
Ни один не умер: все убиты.

(«Теория литературы»)

Стихи мы пишем для друзей,
А прозу для чужих людей.

(“Разговор Оракула с Поэтом”)

– От слепого взгляда Рока
Скройся в самой середине.
– Лучше сгину одиноко
Без покрова, на вершине.

(“На смерть Поэта”)

Не получается сказать
В формальном жанре некролога
О том, что на балу у Бога
Тебе сегодня танцевать.

(“Миллениум”)

Ты осилил дальнюю дорогу.
Два тысячелетия прошли.
Воротись к Отцовскому порогу.

(“Счастье”)

По Харькову пешком
Бродить без ясной цели,
Разглядывать дома,
Пока они стоят.

(“Детерминизм”)

Блаженный миг зачатья обещал,
Что ждёт меня блаженная кончина.

(“Шёпот из могилы”)

Зачем цветы? – Есть листья клёна.

«Есть два священных места...»

                                               Exegi monumentum. 


Есть два священных места: где родился
И где закопан прах.

Не спросят о живом: кому ты снился,
И с кем расстался в снах?

Скелет в земле истлел. Я очутился
Ни с чем на небесах.

Лишь дистих обо мне в бумагу впился
И жив в твоих глазах.

Перед расставаньем

Собирайся в дальнюю дорогу,
Разбросай последние гроши,
Тронь губами песню-недотрогу,
Тронь глазами звездные ковши,

Перечти катрены и терцины,
Перепрячь сокровища души.
Ты идёшь в небесные долины
От земной заброшенной глуши.

Ты земную музыку отринешь,
Оттолкнёшься медленно веслом
И чуть видной точкою застынешь
В вечном небе чёрно-голубом.

Улетаешь, не вернёшься снова.
Отзвук пенья в воздухе дрожит.
Полумёртвым призраком живого
«Lacrimosa» Моцарта молчит.

* * *

Здравствуй, Моцарт, весть подавший
Через двести с лишним лет.
........................................................
…....................................................

Ты вошёл за тихим звуком
В пеньи женских голосов.
За тюремным перестуком
Ржаво сдвинулся засов.

Погляди: душа разъята,
Беспокойна и темна.
Здесь, во мраке каземата
Чудом теплится она.

Двести русских зим минуло,
Как унёсся без следа.
Но в России, среди гула
Ты не слышен, как тогда.

* * *

Сколько лет живёт Россия,
Только ночь да ночь.
Сколько раз идёт Мессия,
Слышит «прочь» да «прочь».

Ты, Мессия, инородец,
Длань Твоя легка.
Здесь родней «кремлёвский горец» –
Чёрствая рука.

Где, Россия, наш Спаситель?
Изгнан? иль убит?
На этапе? в пересылке?
Аль во рву зарыт?

Быть живою расчленённой
На роду тебе
Писано. Умалишённой
Не перечь судьбе.