Искренний Юдин

 

Купить в журнале за январь 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 6 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

На днях в «Фейсбуке» у меня случился такой разговор:

«– …народ и Сталина любил. Попробовал бы он не любить.

– Воображения у вас не хватает. Сталина любили. Вы, наверно, молодая. Если поверите мне – я 38 года рождения – любил Сталина. Я был человеком, который не плакал уже несколько лет, когда Сталин умер. А тут – плакал. И, если сможете мне поверить, плакали очень многие. Я это видел своими глазами. Моя тётя очень боялась режима – он её чуть не зацепил. Но и она плакала. Так она сказала, удивляясь на себя. – Это всё, если вы можете поверить на слово. То самое, что я теперь никому не позволяю, и в первую очередь – себе.

– …немножко о любви. Любить человека, которого НЕ любить – смертельно опасно, – это немножко не та любовь. Что до слёз. Не так давно плакала вся Северная Корея навзрыд, когда хоронила очередного отца народов. Это слёзы того же рода, на мой взгляд. Насколько я знаю, руководителей, недостаточно убивавшихся по вождю, лишили должностей, а некоторых просто казнили. Модель одна и та же. И я не считаю, что человек, находящийся внутри событий, априори объективнее того, кто смотрит со стороны или через время.

– Нет. Нет у вас воображения. Я и моя мама (я безотцовщина с войны, с 6 лет) понятия не имели о сталинских репрессиях. Мы очень маленькие люди. Из крошечного городка. Даже тётя упоминавшаяся, врач, стажировавшаяся у проф. Вишневского, кремлёвского врача, ничего не знала про вину Сталина. Большинство не знало. И про северных корейцев вы только и можете, что говорить "на мой взгляд", взгляд человека с малым воображением и опытом жизни. А судить "Насколько я знаю" – в принципе нельзя. Нельзя верить на слово. НИКОМУ».

 

А вот произведениям искусства – можно верить. Даже произведениям прикладного искусства, призванным усиливать знаемые, вообще-то, переживания, и творимые умом, а не, в последней глубине, подсознательным идеалом.

Есть такой феномен – массовые советские песни 30-х годов. Какие-то особенно радостные. Так как-то принято считать, что они не только те переживания усиливают, о которых словами поётся… «А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер…» (1936. Лебедев-Кумач и Дунаевский. «Песня Роберта» из фильма «Дети капитана Гранта»). «Песня была создана как один из вариантов главной песни для киноленты «Цирк» («Википедия»). Но её там вытеснила «Песня о Родине» («Широка страна моя родная»); фильм образно демонстрировал, что СССР – самая лучшая для жизни страна мира; одно время «Песня о Родине» была кандидатом на Гимн Советского Союза. Так «Песня Роберта» тоже выходит за рамки хвалы всему хорошему и является образом страны Советов, понимаемой самою передовою по устройству, как общественному (нет эксплуататоров, контрастного общественного строя), так и по государственному (советы – на непрофессиональной основе, от народа). – Впереди планеты всей (по темпу индустриализации – даже и объективно – так хвастать было чем, а субъективно – и много чем). И в то время такой скрытый смысл имели и все советские массовые песни. И таково было мнение о стране большинства в стране. И песни не врали. Чему доказательством является отсутствие срывов «голоса».

А в кинокомедии «Сердца четырёх» (1941), наоборот, то же выражали даже и срывы, или даже нарочитый абсурд – комедия ж.

Как могла математик Галина Мурашова быть причастна к экспедиции профессора-астрофизика в летние лагеря? Ну пусть из-за платонической симпатии к ней этого профессора – в одном университете они работают. Но как биолог Глеб Заварцев в те же лагеря едет? В университете все эти специалисты объединены одной функцией – обучать студентов разных факультетов. Но в лагеря-то летом им вместе зачем? – Мол, читать там лекции, кому попало, просвещать народ. А на самом деле – только затем, что так надо для любовной интриги. Нагло. Смешно. И уже потому – то, что надо. – Радость-то, всеобщая и повсеместная, страну пе-ре-пол-няет. – Сойдёт. И даже – через наоборот – тем паче сойдёт.

Этот Глеб – ежеминутное посмешище. Как можно в такого кому бы то ни было влюбиться? – Никак. Тем более – влюблённой в неотразимого лейтенанта Колчина Шурочке, младшей сестре Галины. – Так нет. Шурочка всё-таки Глеба оценивает:

«Галина: Шура! Знаешь, мне хочется сказать тебе одну вещь.

Шура: Ну. Скажи одну вещь [а в фильме всё время эпизоды-первёртыши. Недавно точно те же слова обе говорили о том же Колчине по инициативе не Галины, а Шуры].

– Мне кажется, что я в Колчине чуточку ошиблась.

– А тебе не кажется, что ты в Колчина чуточку влюбилась?

– Что за глупости. Я говорю о нём как о человеке. Да, в нём есть воля, культура, ум, характер.

– Нет. Это можно сказать (мечтательно поднимает глаза кверху) о Заварцеве.

– Заварцев. Заварцев удивительно легкомысленный и пустой субъект.

– (вспылив) Ну уж!.. Знаешь, не тебе судить о Заварцеве!

– Не тебе судить о Колчине».

Так Колчин хоть раз за разом выходил победителем в эпизодах-столкновениях с Галиной. И, в конце концов, всего от одного только её слова, – что математическую задачу он решил неверно, – он её перерешил верно, – она покорена оказалась его волей, умом и характером. Плюс он неизменно сногсшибательно красив. Не понятно, как Галина до сих пор не замечала этого. – Впрочем, понятно: ремесленная завлекаловка через наоборот.

Но в результате, – тоже через наоборот (только несерьёзно), у Шуры с Заварцевым, – притяжения двух отвергнутых: Заварцева – Галиной, Шурочки – Колчиным.

Да здравствует несерьёзность и лёгкость!.. – Как бы восклицает народ-победитель в свободное от трудовых подвигов время.

И сыплются смешные абсурды за абсурдами.

Под перевёрнутой лодкой (прятались от дождя) Заварцев с Шурочкой, а на лодке (дождь кончился; пришли и сели на лодку Колчин с Галиной). – Шурочка чихает. Галина говорит: «Будьте здоровы»… Колчину. Заварцев чихает. Колчин говорит: «Будьте здоровы»… Галине.

И т. д. и т. п. – То, о чём Вейдле с презрением писал:

«…современный роман или драма показывают нам автоматических действующих лиц, не оказывающих никакого сопротивления авторскому щелчку, посылающему их направо или налево» (Умирание искусства).

А тут, у кинорежиссёра Юдина, это прекрасно работает, пусть и не как эхо эйфории от всемирно-исторических побед только что построенного социализма (так лишь называемого, как потом оказалось), а как «охватившая все общество хвастливость и самоуспокоенность» (Александров).

 

Ну где такое подумать о советских людях моей корреспондентке через 120 лет после тех событий... [...]

 

 

7 декабря 2018 г.

 

 

 

Автор и ведущий

рубрики «Художественный смысл» –

Соломон Воложин

 

 

 

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2019 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за январь 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению января 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.