Поцелуй волка

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за январь 2023:

 

На чтение потребуется 45 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Я распахнула глаза. Сквозь неплотно задвинутые шторы нахально светило солнце. Похоже, это был лишь сон.

Взглянула на часы – семь утра. Никогда не вставала в такую рань. Все ещё небось спят. Но мне больше не уснуть, надо выползти хоть на деревню при свете дня посмотреть. Наскоро умывшись и нацепив первое подвернувшееся летнее платье, я столкнулась с препятствием. Выйти на улицу мне мешали мною же с перепугу возведённые укрепления. С трудом отодвинув сундук на место, я с облегчением выскочила на крыльцо.

А на улице было уже оживлённо. У забора баб Нюры тусовался старичок с бородкой. Сама престарелая соседка, смело навалившись увесистой грудью на хилую изгородь, открыто с ним кокетничала. Я хотела было поздороваться, но потом решила не мешать стариковским заигрываниям.

Чуть выше по улице галдели мальчишки. Из-за разросшихся кустов сирени мне их было не видно. Зато чуть левее болтали две кумушки. Одна блестела на солнце модным медным каре, недавно приобретённым, судя по тому, что она беспрестанно поправляла волосы. Её собеседница была чуть ниже и круглее. На её голове красовалась высокая кичка, словно призванная добавить немного роста своей обладательнице. Обе женщины были мне смутно знакомы, но имён их я, конечно, не помнила.

– Знаешь, что этот урод вчера учинил? – спрашивала медная у своей собеседницы. – Время уже почти девять было, я как раз «Поле чудес» досматривала. Вдруг слышу, куры раскудахтались. Думала, послышалось. Они ж давно в своём курятнике спать должны. Выглядываю, а там мой алкаш их по двору гоняет. Спрашиваю: «Что ж ты делаешь, окаянный?». А он мне: «Маршировать их учу. Смотри, они ж у тебя даже строем ходить не умеют». Ну, думаю, всё, белочка пришла к родимому. А нет. Хворостиной огрела пару раз, и быстро мозги на место встали.

– Ну, вы даёте! – сквозь смех отозвалась её подружка. – Мой-то тихо вчера вполз и сразу в койку, чтоб люлей не отхватить.

– Вот скажи мне, где они так налакались? Ты им ничего не продавала?

– Да, бог с тобой. Нет, конечно.

– Михей, а Михей! – вдруг заорала на всю улицу соседка с каре. – Наши к тебе вчера заходили?

Дедок оторвался от флирта с бабой Нюрой и проорал в ответ:

– Заходили, а что?

– Зачем ты им наливал?

– Так Стёпка сказал, что горе у него. Собаку его волк задрал, а уж он этого пса так любил, так любил. Я и согласился выпить с ними по рюмочке. А когда коньяк достал, они попросили огурчиков из погреба. Я ещё подумал: «Зачем солёные огурцы к коньяку?». Но в погреб полез. А когда вылез, они уже бутылку приговорили и восвояси отчалили.

– Сто раз тебе говорили, на порог их не пускай! Дружок-то наш месяц назад как помер, а этот всё поминает.

– Да? Я и запамятовал, прости, Людочка. Больше не пущу их, вот те крест.

– Людочка, где ты, душа моя? – раздался хриплый баритон из-за забора напротив.

– Ох, ты ж. «Душа моя». А вчера, так «Людка-проститутка» была, – тут же ехидно отозвалась медноволосая.

– Прости, бес попутал, – из-за калитки показался худой и лохматый мужчина неопределённого возраста и, приблизившись, попробовал обнять Людмилу. – Надо бы здоровье поправить.

– А ну, брысь отсюда, – шуганула его неприступная Людка. – Нет у нас ничего.

– Глашенька, – переключился мужик на её подругу. – Не откажи мне в такой малости, прошу, продай водочку?

– Стёп, ты совсем охренел? Восьми ещё нет – алкоголь по закону отпускать нельзя. Да я ещё и с привозом не разбиралась. Всё в коробках на складе стоит.

– Галчонок, спасай! Трубы горят! – раздался раскатистый бас, и в поле моего зрения попал ещё один колоритный персонаж. Тельняшка не могла сдержать рвущееся на свободу пивное пузико и прикрывала его лишь наполовину.

Глашенька-галчонок с кичкой на голове, окружённая уже двумя страждущими мужичками, растерянно посмотрела на подругу.

– Дай им чекушку, – безнадёжно махнула рукой та. – Не отстанут же. Только пусть сначала с коробками тебе помогут. Труд должен облагораживать даже таких алкашей, как наши.

Глаша в сопровождении семенящих рядом отданных на перевоспитание алкоголиков пошла налево. Её подруга с каре скрылась за забором напротив. Дед Михей отлип от Нюриного забора и тоже отчалил восвояси. А сама баба Нюра, закончив с флиртом, наконец заметила меня:

– О, Варечка! Уже проснулась? Позавтракать со мной не хочешь? Небось в доме-то шаром покати?

Я радостно согласилась, потому как есть уже очень хотелось, равно как и узнать последние деревенские сплетни.

– Кушай, милая. Сейчас чаёчек заварю.

Соседка подвинула ко мне стопку лоснящихся оладушек и открыла шкафчик. Пахнуло разнотравьем. На полочках громоздились баночки с непонятным содержимым и лежали пучки засохших растений. Баб Нюра смешала несколько щепоток травы из разных баночек и залила кипятком. Такого ароматного чая я никогда не пила.

Наплевав на диету и умяв Нюриных пышных оладий, я решила порасспрашивать о местном населении.

– Как оживлённо у вас тут было с утра. Когда все проснутся, наверно, совсем шумно станет?

– Так почти все уже на ногах. И ты их всех, поди, и повидала. У моей калитки Михал Ивановича видела? Может, помнишь его? Лесником раньше был. Уж так он интересно про зверушек разных рассказывает. Жена его померла пару лет назад. Сейчас внучок Витя из города к нему приехал. Уж его-то ты должна помнить. Белобрысенький такой, глазки голубенькие, припоминаешь? Вы с ним и с Митькой моим неразлучны в детстве были.

– Да, помню Витька! – обрадовалась я. – И Митю вашего помню, конечно. А он как?

При упоминании Мити сердце затрепыхалось. Надо же, столько лет прошло, а детская влюблённость не забылась.

– Так хорошо он, как же ещё? В Москву отъехал по делам, но должен вернуться скоро. Ты его и не узнаешь, поди. Такой красавчик вымахал, – гордо прорекламировала внука соседка.

Мне страшно захотелось посмотреть на Митю. Надеюсь, он красавчик не только по версии бабушки. Я-то помню его упрямым подростком, но надо сказать, что и тогда он был чертовски привлекательным.

– А ещё кто в деревне остался? – поспешила я сменить тему, чтобы не выдать своего волнения от предстоящей встречи с Митей.

– Людка со Степаном и Глаша с Матвеем. Дети их выросли да по городам разъехались, а они тут остались. Людка кур разводит, а Глаша в местном магазинчике торгует. Хорошие они бабы, работящие. Только с мужьями не повезло – пьют страшно.

Всё это я уже и так поняла из сегодняшней Санта-Барбары под окнами.

– Я ещё детские голоса слышала. Это чьи дети?

– Да, то дачники, – презрительно скривилась баба Нюра. – Бэлка-актрисулька внучков своих привезла. Держись от неё подальше.

Услышав эту странную рекомендацию, я вспомнила, с каким упоением моя бабушка и её подружка вечно перемывали кости Бэлле Львовне. Та, конечно, тоже была хороша. Приезжала на лето и вечно ходила с недовольным лицом. Но сплетни о ней доходили до абсурда. Помню, подслушала однажды, как бабушка и баба Нюра на полном серьёзе обсуждали, что актриса пьёт кровь младенцев, чтобы сохранить вечную молодость.

Вспомнив об этом, я подумала, что пора уходить, пока баб Нюра и мне не начала это втирать.

– Пойду поздороваюсь с местными, – сообщила я соседке, пятясь к двери.

– А, ну, иди-иди. Только как стемнеет, не ходи никуда, – предостерегла баба Нюра.

– Почему? – тут же напряглась я.

– Да, ну мало ли, лихо какое по темноте бродит, – пробормотала соседка и принялась собирать посуду, показывая, что разговор окончен.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: