Окно в Энцелад

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за август 2023:

 

На чтение потребуется 10 часов | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

Через несколько секунд на экране отобразился рабочий стол. В то же мгновение яркая вспышка молнии ворвалась сквозь полупрозрачные шторы на окнах – почти ослепила, заставила зажмуриться; снаружи громыхнуло, будто бомба взорвалась. Задребезжали стекла, в ушах заныли барабанные перепонки. С улицы донеслись истошные визги, крики и ругань, ветер вогнал в помещение вонь расплавленного асфальта. Среди этой какофонии слышались звуки автомобильных сигналов, шум моторов, вой сирен.

Анастасия обернулась к окнам; сквозь неплотную материю было отчетливо видно зарево пожара прямо напротив здания библиотеки.

– Отсюда надо уходить, – с досадой проговорил Никита. – Жопой чую, в любую секунду «Нергал» сюда дотянется.

Гонцова взглянула на него, потом на окно и снова на него – кивнула. Он молча взял ноут в руки и зашагал к дальней двери, куда некоторое время назад удалилась библиотекарша. Анастасия замешкалась меж столов, приотстала. Когда Никита приблизился к выходу, она еще была в середине зала – тут и ощутила внезапную острую боль в сердце, будто кто-то вонзил в него нож. Дыхание перехватило, перед глазами поплыли столы и стулья, потолок и стены, ноги обмякли и с трудом удерживали тело, дрожали.

– Ни… Никита… – прохрипела она.

Мужчина обернулся, прищурился, глядя на девушку. Мгновенно поняв, что происходит, бросился обратно. Оставил ноут на столе, подхватил ее, когда она начала медленно сползать на пол.

Боль отпустила, и мир перестал плыть, когда сильные руки Смолова подняли ее с пола и усадили на стул. Он пошлепал ее по щекам, она вяло отмахнулась.

– Перестань…

– Когда еще представится возможность надавать пощечин майору ФСБ, – хохотнул Никита, но глаза его оставались серьезными и напряженными, когда он всматривался в ее лицо. – Ты в порядке? Идти можешь?

Она кивнула.

– Тогда подъем, и от меня ни на шаг.

Гонцова с усилием воздела себя на ноги, Никита обхватил ее за талию, в другую руку взял ноут, и они направились к выходу. Через несколько шагов Анастасия почувствовала себя полностью в норме и высвободилась из его объятий, но продолжила идти рядом.

В соседнем зале обнаружилась библиотекарша. Она неслась меж книжных рядов с фонарем в руке, похожая на привидение. За окнами бушевал гром, и она вздрагивала всякий раз, как слышались его оглушительные раскаты.

– Вы еще здесь? – удивилась женщина. – Следует немедленно покинуть помещение! На здание что-то упало с неба, какая-то деталь самолета, часть фасада разрушена. Что за день такой, боже мой!

Анастасия и Никита переглянулись.

– МЧС все опечатает, – продолжала библиотекарша, – пока грузовик и ту железяку доставать будут. Они уже здесь, сказали, есть риск обрушения несущих конструкций. Надо уходить!

– Нам необходимо тихое, укромное место, где мы могли бы поработать, – заявила майор, – за нас можете не беспокоиться, мы справимся.

– Тихое? – озадаченно произнесла библиотекарша. – Сейчас тихо разве что в подвале, но МЧС…

– Прекрасно, подвал будет в самый раз. Ведите!

Здание вздрогнуло. Что-то страшно заскрежетало, по стенам побежали трещины, а с потолка посыпалась штукатурка.

– Вниз вон по той по лестнице, – взвизгнула библиотекарша и унеслась в сторону запасного выхода. Задержавшись в проеме, обернулась и, прежде чем исчезнуть за дверью, выкрикнула: – Ключ в шкафчике там же!

Гонцова не поняла, о каком шкафчике идет речь, но решила, что разберется на месте.

– Бежим, пока не поздно.

Никита схватил девушку за руку и потащил за собой к двери, на которую указала библиотекарша.

За дверью их встретила кромешная тьма. Анастасия включила фонарик на телефоне, луч выхватил из мрака узкую винтовую лестницу со ржавыми перилами и обшарпанными деревянными ступенями. Она поскакала вниз, Никита с ноутом за ней. Откуда-то сверху докатился гул, будто лавина сошла в горах, раздался взрыв, и лестница закачалась.

Никита скакал быстро как мог, едва поспевая за юркой, гибкой девушкой. Гул раздался вновь, лестницу тряхнуло. Одна из ступенек под ногой Никиты надломилась, он потерял равновесие и машинально схватился за перила. От резкого движения ноут выскользнул из рук и полетел в темноту.

– Б***! – вскричал он.

Гонцова резко обернулась, луч фонарика осветил летящий компьютер. Не раздумывая, она прыгнула за ним и поймала в воздухе. Бетонный пол ударил по пяткам – девушка вскрикнула, подвернув стопу. От резкой боли потемнело в глазах, инерция бросила ее на спину. Прижимая ноут и телефон к груди, Анастасия упала, затылок с гулким шлепком стукнулся о бетон; в глазах вспыхнули искры, но их место тотчас заняло бездонное черное ничто.

 

 

*   *   *

 

Мир возвращался болезненно и медленно, будто утопающий выбирался из болота. Сквозь мрак разума пробились запахи сырости и плесени вперемешку с вонью давно не чищенной канализации; слух донес тихий мужской голос, но слов было не разобрать; осязание просигналило о прикосновении чего-то обжигающе холодного к лицу.

Гонцова приоткрыла глаза и увидела размытые тени; они сложились в образ остролицего, бритого наголо мужчины, который навис над ней с ржавой лейкой в руках. Лицо его, подсвеченное снизу светом фонарика и искаженное дрожащими тенями, казалось страшной маской вуду. Он наклонил лейку и плеснул водой прямо ей на щеки.

– Очнись уже, сколько можно дрыхнуть, – недовольно ворчал мужчина.

Анастасия помотала головой и тут же замычала от боли.

– О, живая! Вставай, боец невидимого фронта, нас ждут подвиги во благо отечества!

– Где мы? – сдавленно проговорила она.

– В раю. Сейчас явятся ангелы, подадут прохладительные напитки.

Анастасия устало простонала, но, сделав усилие, приподнялась. Никита помог ей сесть и прислонил девушку спиной к стене. Она огляделась вокруг: скудного освещения хватило, что рассмотреть полки с ведрами, коробки с железяками и какими-то инструментами, в углу – сломанную швабру, в дальней стене – едва различимую раковину с кривым краном. Из него капала вода, мерно отстукивая секунды, будто метроном.

– Подвал? – догадалась Гонцова.

– Он же подсобка, он же склад, он же наша могила. – Никита ухмыльнулся, будто поделился некоей радостной вестью, и от этого его лицо стало еще страшнее. Заметив непонимание в темных глазах майора, он пояснил: – Нас завалило. Грохот стоял, как при артобстреле. Что-то все-таки обрушилось – то ли стена, то ли все здание, хрен его знает, но дверь смяло и придавило снаружи, так что придется нам здесь отдыхать долго. Если не вечно.

– Господи… – пролепетала она, а потом дернулась, вспомнив: – А комп цел?

– Цел, что ему сделается.

– А флешка?

– Жива-здорова.

– Ну так давай читать, пока не…

– Уже прочел.

– Что?!

– Через плечо и в кресло. Чем еще мне было заняться, пока ты в отключке валялась.

Анастасия ощутила, как головная боль отступает на задний план, а на передний выходят холод в животе и дрожь в руках.

– Прочел, значит? – едва ли не с благоговением в голосе промолвила она. – И не умер…

– Как видишь.

– Ну? Что там?

– Да заумь всякая на сто пятьдесят страниц с графиками и таблицами, черт ногу сломит. Если бы не краткая аннотация в отдельном файле, написанная человеческим языком, вообще бы ничего не понял.

– Ну? Что в аннотации-то?

– Ничего особенного, – пожал плечами Никита, – уяснил только то, что у людей, оказывается, во время молитв богу в мозгах выделяется что-то… мм… какое-то излучение: сай… как его…

– Сейд-излучение? – вспомнила Анастасия.

– Оно самое. Выделяется, короче, из какой-то там извилины, когда люди молятся. И чем активнее, чем больше молятся, тем больше энергии. Провели десятки экспериментов, которые дали один и тот же результат. Причем Сашка отдельно подчеркивает, что это излучение – не то же самое, что электромагнитное, которое обычно бывает у людей. Сейд – оно какое-то особенное, в этой самой, как ее… в медиальной извилине вырабатывается. В общем, намудрил Саня, как всегда.

– И все? – разочарованно протянула Гонцова.

– Ага, прикинь! Выходит, мать его, мы с тобой поучаствовали в этом сраном забеге с препятствиями, по пути чуть не сдохли и, в конце концов, оказались замурованы в этом долбаном подвале, только чтобы узнать, что какая-то фиговина в мозгах излучает энергию при молитвах. Охренеть – не встать!

Анастасия задумалась, отвела взгляд. Голова раскалывалась от тяжелой саднящей боли, но она ее будто не замечала. Мысль застряла в словах Никиты. Понятное дело, необходимо прочесть аннотацию самой, а позже не мешало бы также изучить работу целиком и, если надо, – при помощи консультантов из РАН. Покойный Володарский называл открытие Смолова-старшего прорывным – новым словом в нейробиологии. Что ж, ему виднее. Анастасии же были знакомы лишь обычные электромагнитные сигналы мозга, которые регистрируют энцефалограммы и МРТ, но никогда прежде не доводилось ей слышать о сейд-излучении мозга. Да еще как-то связанном с молитвами. При чем здесь вообще религия?

А затем пришла другая мысль, которую майор облекла в слова:

– Однако, как видишь, кто-то решил, что оно того стоит: устроить весь этот бедлам, лишь бы не позволить нам узнать о некоем загадочном излучении мозга и его связи с молитвами.

Никита уселся на пол рядом с девушкой, тоже прислонился спиной к стене.

– Теперь я понимаю, с чего Сашка вдруг умер. У него сердце как у космонавта было, врачи сказали, а тут на тебе – внезапная, сука, аритмическая смерть. Это «Нергал» его грохнул, как пить дать!

– Похоже на то. Понятно также, почему институтские базы данных стерли, вместо того чтобы просто скопировать файлы с работой Александра.

Анастасия помолчала, размышляя над тем, какую роль в охоте на открытие Смолова играли так называемые туристы. Однако в голову никаких предположений не приходило.

– Остается выяснить, – произнес Никита, – что этот «Нергал» на самом деле есть такое и что у него за интерес скрывать от нас открытие Сашки.

– Займемся этим непременно, – пообещала Гонцова. – Как только отсюда выберемся.

Вспомнив о затруднительном положении, в котором они оказались, Никита вскочил на ноги и прошагал к двери. Принялся толкать ее, давить плечом, пинать что было сил, но безрезультатно.

– Не-а, нереально, – тяжело дыша, заключил он через несколько минут, – там что-то рухнуло, наверное, бетонные блоки или перекрытия, и дверь прижало. Она даже покосилась. Ну и не двигается ни на миллиметр.

– Так мобильники же работают, звони спасателям!

– Здесь не ловит.

– Где мой, кстати?

– Держи.

Он подал Гонцовой телефон, та взглянула на экран, покопалась в настройках и с отчаянием убедилась, что аппарат «оглох». Ни доступа в интернет, ни телефонной связи – ничего.

– Что в ноуте?

– Дешевка, – фыркнул Никита, – вообще без сетевой карты.

– Черт…

Похоже, «рука Нергала» своего добилась – без всяких молний и грузовиков. Никита, видимо, думал то же самое: нервно мерил тесное помещение шагами, матерился сквозь зубы, сжимал кулаки.

Заряд батареи в телефоне подходил к концу, время шло. Анастасия с ужасом обнаружила, что уже седьмой час вечера, но в то же время немного воспряла духом: скоро их станут искать. Возможно, отследят по спутнику передвижения ее служебного телефона и явятся в библиотеку. Еще не все потеряно! Совсем не обязательно, что ей и Смолову придется закончить свои дни в этом вонючем подвале. Надежда была. Здесь, к тому же, имелся доступ к питьевой воде.

Она поделилась с Никитой своими мыслями и надеждами, тот согласился, что прожить некоторое время получится, пока спасатели не разгребут завал и не доберутся до подвала. Но придется определиться с женским туалетом.

– В смысле? – нахмурилась Анастасия и грозно поинтересовалась: – Почему именно с женским?

– Потому что с мужским все просто и ясно, – усмехнулся Никита, кивая на раковину. – Но если хочешь, женский устроим там же – из соображений гендерной справедливости. Я тебя подержу…

– Иди в жопу!

Он загоготал, а затем направился в дальний угол помещения, сдвинул полку с хозяйственной утварью так, что там образовался закуток. Порыскал по другим полкам и нашел небольшое ведро, которое установил в импровизированном туалете на полу.

– Извини, биде и ванну из роз предложить не могу, – сказал Никита, и по его голосу Анастасия поняла, что он улыбается.

– Не знаю, что ты там себе напридумывал, но мне приходилось довольствоваться и меньшим, так что твой подкол мимо цели.

– Ну это я любя.

– Ага, любя. Лучше помоги мне встать.

Гонцова оперлась на его руку и приподнялась, но ойкнула и чуть не упала – вывернутая стопа отозвалась острой болью, которая стрельнула вверх по ноге. Никита удержал ее, бережно обхватил за талию, позволил вернуть равновесие. Девушка попыталась дойти до туалета сама, но, сделав шаг, поняла, что без посторонней помощи не справится.

– Черт… – процедила она и собралась было попросить мужчину проводить ее, но в это мгновение раздался грохот, треск и противный скрежет. Анастасия вздрогнула, Никита выругался и принялся оглядываться по сторонам. Грохот прозвучал вновь, на их головы что-то посыпалось. Никита направил луч фонарика вверх, и Анастасия увидела, что серый потолок рассекла извилистая трещина; из нее посыпалась мелкая бетонная крошка. Громыхнуло опять, здание вздрогнуло, потолок раскололся еще больше. Справа в темноте упало что-то тяжелое. Луч метнулся на звук и высветил толстый кусок бетона длиной метра два. Из разлома продолжали падать осколки, крупные и мелкие.

– Твою мать! – вскричал Никита и, подхватив Анастасию под мышки, оттащил в дальний конец помещения – туда, где он только что оборудовал туалет.

Они прижались к стене. Луч фонаря метался по потолку, отслеживая ползущие во все стороны трещины. Кое-где они расширились так, что из темных недр конструкции проступила, будто ребра скелета, стальная арматура, попадали куски бетона размером с футбольный мяч. Один из них рухнул рядом с открытым ноутом, из которого торчала флешка.

– Черт! – воскликнула Гонцова, однако Никите пояснений не требовалось.

Отпустив девушку, он бросился вперед, но опоздал буквально на несколько мгновений: потолок с оглушительным грохотом обрушился, похоронив под собой компьютер. Никита едва успел отпрянуть, вновь прижался к стене. Ощутил, как его руку сжала узкая девичья ладонь.

Через несколько секунд воцарилась тишина. Теперь слышалось только их частое дыхание.

– Похоже, он нас достал, – пробурчал Никита.

Они стояли, замерев и не смея пошевелиться, прижавшись к стене на пятачке площадью метр на два – все остальное пространство было усыпано обломками обвалившегося потолка. Воздух наполнился пылью, стало трудно дышать. Анастасия с ужасом осознала, что раковина с краном осталась под завалом.

– Наверное, не стоило тебе отходить от флешки далеко, – подумала она вслух.

Никита лишь хмыкнул в ответ. Он озирался по сторонам, луч фонарика выхватывал из тьмы клубящуюся пыль и груды камней, полку с хозтоварами, чудом избежавшую погребения, ведро на полу. Тут телефон блипнул, и фонарь погас. В обступившем их мраке тускло мерцал экран, индикатор заряда батареи показывал красные 10%. Гонцова вынула свой, включила – 7%. Стало тошно.

– Это конец, – устало вымолвила она и соскользнула по стене на пол.

Никита опустился рядом, но поджал ноги в коленях: вытянуть их в полную длину не позволяла бетонная глыба. Оба отключили свои мобильники, желая сэкономить последние капли энергии в батареях. Для чего – никто не знал; на всякий случай.

Просидели в угрюмом молчании около часа, затем Анастасия проговорила с надеждой в голосе:

– Скоро нас станут искать… наверное. Еще не все потеряно.

Никита буркнул зло:

– Если только остаток этого сраного потолка не рухнет нам на головы. – А затем другим тоном добавил: – Лисичка, наверное, лопнула от волнения. Мы должны были вернуться несколько часов назад.

– Да уж, у нее по-дурацки получилось: от мужа к тебе ушла, а ты пропал.

– Она не ко мне ушла.

Анастасия промолчала, глядя в кромешный мрак и сцепив пальцы в замок, потом решилась и спросила:

– А у тебя с ней… мм… ничего?

– Она принадлежит Максу, – резко ответил Никита. – И вообще, Снежана – не мой типаж.

– И какой же твой?

Он помедлил пару секунд, затем сказал:

– Худенькие, невысокие, с темными короткими волосами.

В его голосе Анастасия расслышала легкую улыбку. Вряд ли смущенную: казалось маловероятным, что этот мужчина мог стесняться или краснеть. Ей стало приятно, но она решила его откровение не комментировать, а вместо этого сменить тему.

– Можно вопрос?

– Валяй.

– Где сейчас Максим?

Никита хмыкнул, деланно вздохнул.

– Отдыхает, – ответил он, – и набирается сил. Скоро вернется. А что, и ты по нему соскучилась?

– Вовсе нет, – поспешила возразить Анастасия, стараясь, чтобы ее голос не звучал виновато, – мне просто любопытно стало. И давно вы… так меняетесь?

– С самого детства. Иногда ему бывает нужна помощь, и тогда он зовет меня. Типа палочка-выручалочка.

Он хохотнул, но в его голосе отчетливо послышалась грусть.

– А ваши родители?

– Что «родители»?

– Знали?

Никита промолчал. Тишина повисла на несколько минут, которые показались несколькими часами. Наконец он заговорил:

– У меня родителей не было, они были у него. А потом, когда они погибли, Макс остался один на один с жизнью, один на один с детским домом, и ему пришлось выживать. Но получалось так себе. Тогда появился я. Чтобы вытащить его из той жопы, в которой он оказался.

– И ты помог?

Никита замялся на мгновение, помедлил, будто не решаясь что-то сказать, затем ответил:

– Помог, еще как! – И после короткой паузы добавил: – Близкие люди должны выручать друг друга, это нормально. У меня ближе Макса никого нет.

– Ну да, куда уж ближе. Удивительно… никогда с подобным не встречалась. Слышала о расстройствах множественной личности, но прежде с такими людьми не сталкивалась.

– Что здесь удивительного? И вообще, никакое это не расстройство. Кто сказал, что в мозгах должна быть только одна личность?

Анастасия не нашла что сказать на это. В самом деле, бывают же яйца с двумя, а то и тремя желтками, да и двойняшки у людей родятся не так уж и редко. Возможно, опытный психиатр и смог бы толково ответить на его полуриторический вопрос, но сама она такого ответа не находила.

После недолгого молчания Никита осведомился:

– А тебя кто-то ждет сейчас?

Она усмехнулась.

– Еще бы – шеф! И с большим нетерпением! Надеюсь, уже начали искать, может, даже наведались к Снежане.

– И все?

– Не все, – ровно ответила Анастасия, чувствуя внутри легкий дискомфорт, – еще Лидочка ждет, дочка моя.

– Дочка? Здорово! – И через секунду, будто опомнившись: – Она что, сейчас сидит дома одна и ждет? Сколько ей?

– Нет, с бабушкой и дедушкой. Лида с ними живет. Ей семь. Я обещала навестить ее вечерком, а вместо этого – вот…

Анастасия ощутила, что Никита напрягся и повернулся к ней. Она даже уловила его дыхание на коже своей руки.

– Знаю, хочешь спросить почему, – предвосхищая ожидаемый вопрос, сказала она и выдала заранее отрепетированный ответ: – Я очень много работаю…

– Все работают, – обронил Никита.

– Да, но я… не в состоянии дать ей того, что ей нужно. Наверное, я плохая мать.

– Детям хреново без родителей, – заметил он.

– Безусловно, кто спорит-то! Но Лидочка не получает от меня…

– Откуда ты знаешь? Она сама так сказала?

Гонцова закрыла лицо руками, радуясь тому, что вокруг кромешная тьма и ее не видно. Слова мужчины, знакомого, по сути дела, не дольше нескольких часов, заставили замолчать и призадуматься. Старые раны заныли, засочились сукровицей, будто с них содрали едва наросшую корочку. Боль, от которой успела отвыкнуть, вернулась и обвила жгучими стеблями душу, а жажда мести всколыхнулась с новой силой.

Она отвернулась в сторону и, закусив собственный кулак, молчала.

– Извини, – раздалось в тишине, – я не хотел обидеть, просто подумалось…

Анастасия повернулась к нему и натянуто улыбнулась, будто он мог ее видеть; собралась признаться, что он, в общем-то, прав и ей следовало бы пересмотреть отношения с собственной дочерью, ведь та, в конце концов, ни в чем не виновата, но в это мгновение откуда сверху донеслись голоса.

Гонцова и Смолов сперва насторожились: каждый решил, что звук померещился, но секунду спустя оба поняли, что голоса в самом деле прозвучали.

– Эй, мы здесь, здесь! – заорал Никита, вскочив на ноги.

Анастасия тоже попыталась встать, но вывихнутая лодыжка немедленно напомнила о себе и вернула ее обратно на пол. Никита продолжал кричать, да так громко (или это ей показалось после нескольких часов в тишине?), что Анастасия сочла за лучшее хранить молчание: ее все равно никто бы не услышал.

Через несколько минут тьму вспорол вертикальный луч света. Гонцова невольно зажмурилась, но скоро глаза привыкли, и она увидела, как откуда-то сверху упала канатная лестница.

– Поднимайтесь, – раздался бархатный мужской голос, – но по одному, а то веревки не выдержат.

– Наконец-то! – воскликнул Никита и, протянув руку девушке, помог ей встать. Поддерживая за талию, подвел к болтающейся у пола лестнице. – Ползи давай, я после тебя.

– Спасибо, Никита!

– Рад, что смог украсить твой день, – ржанул он, придерживая канаты.

Анастасия, превозмогая боль в ноге и подтягиваясь на руках, принялась карабкаться вверх. Лестницу сбросили с края сохранившегося участка потолка; издалека доносились голоса, слышался рокот моторов, очевидно, аварийно-спасательной техники. Подсвеченные со спины, над провалом склонились три силуэта эмчээсовцев в касках. Ступенька за ступенькой Гонцова приближалась к краю перекрытия, из недр которого торчали погнутые или обломанные концы стальной арматуры. Через несколько секунд сильные руки подхватили ее, помогли взобраться на поверхность и встать на ноги.

Анастасия огляделась по сторонам. Она находилась на небольшом островке относительно чистого пола, окруженном со всех сторон горами кирпичей и обломками бетонных плит вперемешку с разбитой мебелью. В отдалении слышались голоса и шум работающей спасательной техники; в просветах между обрушившимися стенами виднелись синие отблески мигалок; установленный у самого края прожектор тихо гудел и светил в подвал. Вместе с ней на островке находились три человека в униформе МЧС, в касках, защитных очках и респираторах. Никто из них и не думал интересоваться самочувствием пострадавшей или предлагать медицинскую помощь. Подняв ее, они тотчас потеряли к ней всякий интерес, внимательно наблюдая за карабкающимся Никитой.

Когда Смолов оказался на поверхности, три спасателя обступили его. Один из них явно был женщиной, Гонцова поняла это сразу – по фигуре и движениям; другой выглядел полноватым и низеньким, и майор удивилась тому, что в ряды спасательной службы принимали людей с такими неспортивными физическими данными. Хотя, рассудила она, коротышка мог обладать какими-то иными навыками, необходимыми в экстренных ситуациях. Третий же спасатель казался на фоне своих коллег рослым и плечистым, из-под плотно сидящего респиратора выбивалась пышная русая борода.

Никита, окруженный эмчээсовцами, щурился от яркого света, но, увидев Анастасию, радостно заулыбался.

– Долго же мы вас дожидались, – проворчал он и попытался протиснуться к ней, но стоявший прямо перед ним бородатый спасатель с места не сдвинулся.

– Максим Смолов? – вдруг спросил он мягким бархатным голосом.

– Копать-потеть, вы нас знаете?! – изумился Никита.

– Знаем. Отдайте флешку, Максим.

 

 

Конец первой части

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в августе 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: